Колин перевернулся, наставив на монстра огромный барабанный пистоль, заряженный разрывными серебряными снарядами. Пули вязли в жесткой плоти химеры, но командир знал, что делает. Дуло с грохотом дернулось вверх.
Чудище рухнуло на землю, держась тремя руками за разорванный серебряными осколками череп.
‑ Да когда же ты сдохнешь! ‑ прорычал Кимавелл, выпустив еще две пули в тело Ферала. Не в силах дальше бороться, тварь рухнула на мощеную камнем дорогу и скончалась, выплеснув из своей утробы все содержимое. ‑ Черт бы побрал этот город!
Командир поднялся на ноги, едва не наступив в едкую жижу. И к пущей радости, обнаружил выпавшую карту. Неизвестно, из какой дыры могла вылезти эта мерзость, но дорогу к заводу теперь придется искать по памяти. Непромокаемый и несгораемый пергамент Механистов с противным шипением плавился в потрохах почившего монстра.
‑ Вашу мать!
‑ Ничего, командир, мы уже недалеко, ‑ сказал Джарви, сменив обойму в своей винтовке.
‑ Колин, сообщение от Мартина! ‑ выбежав из‑за угла дома прокричал Борчи.
‑ Ты где шлялся?! ‑ рявкнул Кимавелл.
‑ Быстрее, здесь на верху хороший сигнал! ‑ не обратил внимания связист.
Колин побежал вслед за ним, едва не провалившись по пути в пробоины в каменных ступенях. Передатчик тихо шипел на куче мусора под пробитой крышей, слышались позывные.
‑ Тиран, говорит Ворон, прием! ‑ кряхтел громоздкий прибор.
‑ Тиран на связи, прием! ‑ сказал командир, схватив изрядно поржавевший микрофон.
‑ Тиран, могильник пуст, Вороны потрепали перья. Возвращаемся в гнездо.
‑ Отставить, Ворон. Вы нужны нам здесь. Карта истлела, Ферали лезут из всех щелей.
‑ Никак нет, Тиран. Вам придется справится своими силами.
Колин едва не смял от злости ни в чем не повинный аппарат, но сдержался и продолжил передачу.
‑ Тиран принял. Есть новости от других?
‑ Тишина. На запросы не отвечают, никаких сигналов. На них можно не рассчитывать.
‑ Принял, Ворон. Возвращайтесь в гнездо. Мы справимся сами.
‑ Удачи, Тиран. Во имя свободы!
Все кончено. Еще одна ячейка потеряна. Ничего, сказал себе Колин, сила не в количестве. Сила в власти. Власть Легиона простирается дальше, чем воля Некромантов и серебро Вампиров. Где есть угнетенный народ, там всегда найдутся союзники. Добровольцы. Но нельзя сдаваться, мы уже почти дошли.
Борчи взвалил радиопередатчик на плечи, достал из кобуры пистоль.
‑ План прежний? ‑ спросил он.
‑ Верно, ‑ сказал Колин, глядя на поднимавшихся на этаж солдат. ‑ Бойцы! Забаррикадировать проходы! Привал десять минут.
Завалив все входы на нижнем этаже всем, что сыскалось в доме, Легионеры расположились напротив окон, готовые в любой момент выпустить заряд свинца в первую осмелевшую тварь.
По улицам стаями носились падальщики, подбирая тела павших собратьев и унося их в свои норы, или же разрывая их на куски на месте. Несколько раз долбились в железную дверь снизу, но через баррикаду перелезть не решались. Солдаты Легиона жевали припасенное мясо, не выпуская оружия из рук. Малейшая оплошность, и они окажутся в ловушке, которую сами же и построили.
Каждая вылазка ‑ шаг навстречу смерти. Но также шаг вперед, к цели, к революции. Маленький долбаный шаг навстречу свободе от Личей. Чародеев, завлекателей душ и проклятых кровососов. За столетиями колдовства, угнетения Пожирателей, повиновений Богам они забыли, на что способен простой народ. Механисты дошли до этого раньше, но им не нужна власть.
Им не нужна свобода.
Братство Механистов ‑ улей. И каждая пчела бессознательно знает в нем свое место. Все во имя прогресса и постижения законов Вселенной. Но правит этим прогрессом простая, банальная выгода. Колин видел, на что способно их оружие, насколько разрушительны их боевые некромехи. Они убили в себе остатки человечности, даже животное начало в их душах погибло под тяжестью искусственной плоти. Теперь это рой, медленно, но уверенно пожирающий и заглатывающий все, с чем не смог срастись, как самый настоящий паразит. Но и они не безупречны. С помощью их средств, их знаний Легион сможет многое. Даже истребить всю эту противоестественную мерзость с лица земли.
Солдаты молча сидели на грязном полу, тихо, словно мыши, пережевывая скудный на разнообразие провиант. Правда, был у командира в вещмешке один плод, уже порядком высохший, но он так и не решался его съесть. Где‑то посреди пустошей рос настоящий лес. Не скопление высохших, окаменевших от старости бревен, а самый настоящий, живой лес! Отряд Лев однажды нарвался на него во время очередной вылазки, и это была одна из самых неудачных операций со времен основания Легиона. Живыми вернулись лишь трое. Их сумки были доверху набиты семенами, плодами и ростками, но все остальное они потеряли там же, в лесу. Включая собственный разум.
Бред о силе, возрождающейся Жизни, что доносился из их уст, прерывался лишь жадным чавканьем и хрустом семян. Им всюду мерещились призраки, оборотни, вся сверхъестественная шваль, до которой мог додуматься их больной разум. Голос с небес призывал их подарить вечный покой всему Белендару. Естественно, чудаков ждали сырые подземелья и последующий трибунал.
Лишь через два дня, когда сквозь кожу, ломая кости и пробивая броню, вырвались темные ростки, Легиону стало не до смеха. Эти безумцы, размахивая проросшими сквозь пальцы лезвиями, принялись убивать и пожирать на ходу всех, кто не успел сбежать или схватиться за оружие. Пули и клинки не брали их, корни и стебли расплескивали вокруг себя едкий сок, и лишь масляная бомба смогла упокоить их навеки. Но взвод проверенных бойцов было уже не вернуть. И единственным трофеем в этой битве был засохший плод из проклятого леса. На этом разведка новых земель в пустошах остановилась.
Упыри на улицах закончили свои звериные распри и разбежались по своим норам, не оставив после себя даже костей от своего ужина.
‑ Привал окончен. Выдвигаемся, ‑ тихо скомандовал Колин, выглянув из окна. Чисто.
Стук сапог разносился через разбитые улицы мертвого города, от чего становилось не по себе. Где‑то в переулках голосили птицы, отбирая друг у друга куски добычи, тихо рычали волки и химеры, забившись в самые темные углы под сумеречным небом. Трусливые твари убегали с открытых мест, едва заслышав осторожную поступь солдат Легиона. Слишком резкая перемена настроения, подметил про себя командир. Чем ближе отряд подходил к заводам, тем чаще им встречались останки покалеченных монстров.
‑ Что за чертовщина? ‑ спросил Джарви, глядя на разрушенные стальные каркасы и разбитый в крошево камень, смешанный с обглоданными человеческими, и не только, костями.
‑ Охранные системы, ‑ сказал Колин. ‑ Смотрите по сторонам, они могут еще функ…
Раздался оглушительный рев сирен, отряд вскинул оружие, пытаясь обнаружить источник шума. Долго ждать не пришлось.
Лязгая стальными лапами, из груды мусора выскочили трое пауков с человеческими головами.
‑ В укрытие!
Лязгнули затворы, и в сторону Легиона хлынул свинцовый дождь. Дориана и Марко разбросало по каменным оградам, другие бойцы едва успели спрятаться, но Борчи повезло меньше. Тяжелая пуля прошла между ребер, раздробив кости, но не убив связного. Передатчик, висевший мертвым грузом на его плечах, нещадно искрил, обжигая ему спину.
‑ Вашу мать! ‑ рявкнул Колин. Огонь прекратился, но стоило ему высунуть голову из укрытия, каменная крошка ударила в глаза. ‑ Черт! Бойцы! План четыре! Джарви ‑ позиция один, Виконт ‑ позиция два.
‑ Приняли! ‑ выкрикнули солдаты.
План четыре ‑ обход с фланга. Какими бы совершенными не выглядели бойцы Механистов, они действуют строго по заданным схемам. Меткости и реакции им не занимать, но если атаковать их сразу с множества сторон, им потребуется несколько секунд на перестановку приоритетных целей. Этого времени Легиону хватит с лихвой, лишь бы все получилось.
Выдернув чеку, Колин бросил через стену световую шашку. Раздался грохот, и огонь некромехов потерял точку концентрации. Перегрузка световых фильтров.
Бойцы разбежались в разные стороны, прижимая пауков непрерывной стрельбой.
‑ Ты уверен, что это правильно? ‑ спросил Мартин, наблюдая за происходящим через контакты искусственных глаз, развешанных по периметру завода.
‑ Выхода нет, ‑ ответил Корвин, лязгнув сварочным аппаратом на одной из конечностей. ‑ Подай фитиль. Мы уезжаем.
Живо зашипела огненная змейка, не спеша протягивая свой путь к заложенной в остатках стен взрывчатке.
‑ Простите нас, братья, ‑ прошептал Корвин, выдернув контакт из разъема на черепе. ‑ А теперь бежим!
Что произошло дальше, бывшие Механисты не знали. Содрогнулись стены, вагонетка застучала по рельсам с удвоенной силой, унося братьев с их скудным скарбом в темные тоннели подземной дороги. Навстречу неизвестности и бессмысленной, как показалось К‑14 свободе.
* * *
Все валится из рук. Они оказались не готовы. Теперь народ бунтует, подгоняемый псами в черных балахонах. И, кажется, я слишком много курю.
Молох, самый старый из Архимагов, сидел за своим созвездием стола, и руки его тряслись, словно годы что‑то значили для существа, презревшего саму смерть. На этот раз заседающих было больше. Три десятка волшебников молча смотрели друг на друга, кто‑то курил трубку, кто‑то как Нефертари, гляделся в зеркало, и поправлял гротескный макияж на стянутых, сухих лицах. Лишь бунт Пожирателей заставил их вытащить свои тощие задницы из закрытых на тысячу замков золотых клеток.
‑ Итак, ‑ прошипел Молох, выпустив кольцо дыма в бескрайний черный потолок, ‑ что же вы собираетесь делать, братья и сестры?
Спертый воздух Зала звенел от скрежещущих токов волшебной силы, сплетавших собравшихся паутиной эфирных линий. Стефано и Вильям, всмотревшись в эти бурлящие потоки скрытых мыслей, решили взять слово.
‑ Всем уже ясно, ‑ начали "близнецы", ‑ что схватить Архиепископа Веве уже не представляется возможным. Авторитет Епископата повсеместно растет, и если верить Полотну, в повсеместных волнениях народа замешаны Механисты. Доверие к нам падает, в то время как авторитет церковников растет буквально на глазах. Кстати, наверняка вам будет интересно услышать, что во владениях Зеина Проклинающего, в провинции Семфис церковники убили местного Барона и взяли в плен нескольких Вампиров, подозреваемых в Ереси. В другое время на этот случай можно было бы закрыть глаза, но последнее обвинение подобного толка Епископат предъявлял четыреста лет назад. Как вы наверно помните, повод оказался абсолютно ничтожным.
‑ У вас уже созрел план, дорогие братья? ‑ усмехнулась Нефертари, отдав зеркальце своей ближайшей подруге Мехет. Она не носила маски, но куталась в красную шаль так, что различить в здешних сумерках можно было лишь пустые глаза и длинный нос.
‑ О Боги, неужели у нас нет других проблем? ‑ вздохнул Одрен, Элементалист с северных границ. Древнее копье из окаменевшего дуба тихо звенело бубенчиками, покачиваясь в такт тяжелой, порывистой речи Архимага.
‑ Хотел бы с тобой согласиться, брат, ‑ сказал Вальдран, ‑ но все, что происходит во владениях Зеина, касается всех нас. Продолжайте, братья.
‑ Хотелось бы верить, ‑ продолжили "близнецы", ‑ что все это закончится так же, как и раньше. Но не все так просто. Стоит лишь предположить, что обвинения Епископата не беспочвенны, и это дает нам весьма широкий простор для действий. Среди задержанных Вампиров оказалась Эльза, вампиресса‑пророчица брата Зеина. Как вы все знаете, он очень превозносил эту девушку, не смотря на ее… не вполне здоровое состояние рассудка. Также там был замечен Барон Ангус, его племянник. Простой здравый смысл подскажет вам, что эти персонажи не могли появиться на одной сцене просто так.
‑ И кто же будет главным героем этой пьесы? ‑ спросил Молох.
‑ Еще один Вампир. С момента пробуждения он еще не обрел память, потому откликается на имя Бральди. Барон Лантел назначил за его голову такую сумму, что на данное количество серебра можно кормить целый город в течение месяца.
‑ Чем же он так насолил этому жирному ублюдку? ‑ засмеялась Нефертари фарфоровыми губами. ‑ Разве Вампиры так редко вздорят друг с другом?
‑ Дело в другом, сестра. После появления этого Вампира пала крепость Зеина. Также после его схватки с Лантелом начался Прорыв. И этот факт, многие согласятся, не стоит игнорировать.
‑ Вампир? Связан с прорывом? ‑ проворчал Молох, все усерднее перебирая заплетающимися пальцами яшмовые четки.
‑ Пути Проведения лежат дальше нашего взора, ‑ сказал Сэй Фа, спокойно улыбнувшись ему. ‑ И мне кажется, я понимаю, к чему ведут наши уважаемые братья.
‑ И к чему же, дитя Востока? ‑ спросил Одрен, сунув руку в узорный мешочек на поясе.
‑ Посмотри сам, брат.
Костлявая ладонь колдуна раскрылась над столом. На волшебный узор созвездий упали рунные камни. Одрен нахмурил изрядно поредевшие брови и потянулся к повязке на левом глазу. Гладкий, как зеркало, рубин ярко блеснул из‑под темной кожи, и старик почернел, как туча.
‑ Украсть его? ‑ прохрипел чародей.
‑ Именно так, ‑ ответили "близнецы". ‑ Это решение будет самым хлопотным, но самым вероятным для нас. Многие из нас не захотят разрывать пакты и соглашения между Архимагами и Епископатом, но можете быть уверенны ‑ лучше уже не станет.
‑ Трудно не согласиться с вами, братья, ‑ сказал Сэй Фа, ‑ но неужели Орден Психиков не видит иного разрешения конфликта? Не все храмы настроены против нас. Немногие здесь меня поймут, но брат Молох не даст мне соврать, верно?
Алхимик молчал, вдыхая дурман и пытаясь выстроить в своей голове цепь грядущих событий. Это не трудно, как превратить медь в золото, или железо в серебро, или уголь в алмаз, но то, что складывалось у него внутри, его нисколько не прельщало. Если следовать этому пути, вновь начнется торжество Инквизиции, Легион и пустоши разорвут все города и страны на куски, и тогда Некромантов не спасет даже помощь Богов, ни Новых, ни Старых.
‑ Верно, Сэй Фа, ‑ прошептал он.
‑ Молох, что с тобой такое?! ‑ воскликнула Нефертари, едва не ударив соседей длинными руками. ‑ Ты самый старший Архимаг, на тебе лежит ответственность за наши шкуры! Так чего же ты мнешься, как невеста в брачную ночь?!
‑ Сестра… ‑ "начали близнецы".
‑ Заткнись, чудище двумордое! Вы хоть понимаете своими гнилыми мозгами, что происходит на наших землях? Самый опытный Архимаг погиб в битве с какими‑то тварями с пустошей, Прорыв Света выжигает Вампиров прямо в их логове, Епископат насаживает Баронов на колья, словно свиней на вертел, а этот усохший хрен сидит и мямлит себе под нос! Зеин был мудр, но нерешительность и покорность судьбе погубили его, и если его заместитель не способен учиться на чужих ошибках, у меня неизбежно возникает вопрос ‑ какого черта мы здесь сидим?!
‑ Умерь спесь, чокнутая стерва, ‑ прошипел Молох. Трубка в его руках зачадила и вспыхнула, рассыпавшись горсткой золы. ‑ Зеин видел дальше, чем ты можешь себе представить. Может, он знал то, чего мы не можем понять. И его видение, и Прорыв, и этот Вампир как‑то связаны между собой. Никто из нас не смог оградить наши земли от этого проклятого Веве, и теперь мы должны исправить то, за чем не смогли уследить. Хочешь действия? Хорошо. Я отправляюсь на выручку этому Бральди. Если тебе так скучно, отправляйся со мной. Когда ты в последний раз покидала свою чертову лабораторию?
‑ Не смей так…
‑ Смею!
Нефертари застыла, пронзая сияющим взглядом осмелевшего волшебника. За неподвижной улыбкой явственно скрипели сжатые в ярости зубы, и по бинтам, помимо воли хозяйки, пробежали искры.
‑ Знать, сметь, делать и молчать, Нефертари. Мы знаем, что нам грозит, мы можем это устранить, мы пойдем туда и сделаем то, что должны, без пререканий. Братья и сестры, все, кто желает сохранить свое место в этом мире, предупредите своих учеников и будьте готовы дать отпор. Неважно кому. Сейчас весь Белендар готов стереть нас в порошок. Те же, кто не боится, вставайте со своих стульев и идите за мной. Я ничего не могу вам обещать, но мы обязаны лично узнать правду. Любыми способами. Не знаю, кого Веве объявил Еретиком, но мы не должны допустить смуты. Да пребудут с нами Боги.