ЖИЛЬБЕР. О, ты бьешь как раз туда, где я неуязвим. Ты забываешь, что я видел, как умирали все, кого я люблю, – мой отец, мать, сестра. Я не хочу видеть, как умирает Антония, я хочу идти к могиле рядом с ней. Для меня слаще любовь со смертной, даже если она коротка. Да, я знаю, любовь человеческая похожа на цветки, превращающиеся в фрукты, которые поспевают и потом падают. Ну и что! Цветы зачаровывают меня, и особенно потому, что их стебель клонится вниз, их аромат улетучивается, их блеск меркнет. Я привык к жалости, любви, уважению, радости так же, как и к боли. Полюби другого, не такого, как я! Ты же прекрасно видишь, что я не смогу ответить тебе.
ЗИСКА. Итак, вы, смертные, называете счастьем всего лишь отсутствие страданий.
ЖИЛЬБЕР. Послушай, я не знаю, что называю счастьем. Я просто знаю, что счастлив, – и все.
ЗИСКА. О, это потому, что ты принимаешь химеру за счастье.
ЖИЛЬБЕР. Если я так вижу и если моей душе этого достаточно – оставь химеру мне, Зиска!
ЗИСКА. Нет, она наполняет меня жалостью к тебе. Несчастный глупец – вот ты кто!
ЖИЛЬБЕР. Мое сердце кричит от счастья, а ты хочешь заставить меня поверить, что я жалок? Ты глупа!
ЗИСКА. Жильбер, ты смотришь на тень, а я предлагаю тебе реальность.
ЖИЛЬБЕР. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я люблю Антонию, и если ты так могущественна, как говоришь, заставь полюбить себя.
ЗИСКА. О! Жалкий человек, будь же добрее ко мне!
ЖИЛЬБЕР. Не отравляй мое счастье, и я…
ЗИСКА. Твое счастье…
ЖИЛЬБЕР. Да.
ЗИСКА. Увы!
ЖИЛЬБЕР. Тебе жаль меня?
ЗИСКА. Увы!
ЖИЛЬБЕР. Что ты хочешь этим сказать?
ЗИСКА. Я хочу сказать, что час назад небо было чистым. Взгляни на него, Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. Боже мой! Да пусть разверзнутся небеса – раскаты грома не смогут заглушить голос любви, рвущийся из моего сердца. Прощай! Я ухожу в церковь. (Выбегает.)
Начинается буря. Входит Лазар с рыбаками.
ЛАЗАР. Корабль разбит, несчастные погибнут… Вперед, друзья мои, вперед! Попытайтесь спасти хоть кого-нибудь. Рискнем, друзья, рискнем!
Рыбаки убегают.
А я не могу, обязанности удерживают меня здесь. Боже мой, еще одна шлюпка тонет! Последняя надежда этих людей… Давай, несчастный, плыви – если бы ты не умел плавать, то не рискнул бы! Значит, так! Лазар, ты мошенник, ты трус! Что? Ты позволишь этим несчастным утонуть, даже не попытавшись спасти хоть кого-нибудь? А если бы твой хозяин был среди этих терпящих бедствие людей? Ах! Вот и еще один исчез. Бррр! О, хорошо, кто-то плывет сюда. Подождите, подождите, я сделаю кое-что хорошее и искуплю хотя бы часть своих грехов. (Хватает веревку.) Ну-ка посмотрим! (Бросает ее через перила террасы.) Отлично, получается, держит хорошо. (Тянет.) Ага, бедняга, давай! Все люди братья. А? (Тянет.) Давай, брат мой, давай, парень, вперед! (Появляется голова Ратвина.) А-а!
Вампир цепляется за террасу. Лазар спешит к нему и сталкивает его в море.
Лазар (дрожа и шатаясь). Помогите! Помогите!
Входит Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. Что случилось?
ЛАЗАР. А-а! Господин! Господин!
ЖИЛЬБЕР. Что?
ЗИСКА. Нам конец!
ЖИЛЬБЕР. Конец?
ЛАЗАР. Я видел его.
ЖИЛЬБЕР. Кого?
ЛАЗАР. Милорда! Его! Его! Вампира!
ЖИЛЬБЕР. Aх!
ЛАЗАР. Бежим, милорд, бежим! Простите меня, я ошибся. Я называю вас милордом, но я просто не в себе…
ЖИЛЬБЕР. Ты видел его?
ЛАЗАР. Как вижу вас! Я столкнул его назад в воду. Вы понимаете? Я толкнул его, и он упал в море. Но это нам не поможет, вы же знаете его… О господин, давайте убежим! Во имя Господа, давайте убежим!
ЖИЛЬБЕР. Боже мой! Боже мой! Боже мой!
ЛАЗАР. Господин! Господин!
ЖИЛЬБЕР. Беги!
ЛАЗАР. Мне так страшно, что я не осмеливаюсь бежать без вас! У меня стучат зубы…
ЖИЛЬБЕР. Ладно, уходи. Я остаюсь.
ЛАЗАР. О господин… Да, оставайтесь… Остановите его, если сможете, удержите, если сможете… Это даст нам хоть какой-то запас времени, господин. Я убегаю… (Убегает.)
Входит Зиска.
ЗИСКА. Ну, Жильбер, где же твое счастье? Где тот прекрасный цветок, который должен превратиться в плод?
ЖИЛЬБЕР. О, ты бессмертна… и я, еще совсем недавно погруженный в мысли о счастье… странно, но я не сомневаюсь в этом. Зиска, ты – все, я – ничто! Зиска, я падаю к твоим ногам: прости этот слабый разум, этого жалкого человека, этот атом, эту пылинку, которая возомнила себя горой. Прости меня, Зиска, я покоряюсь тебе! О, пощади, помоги мне!
ЗИСКА. Охотно.
ЖИЛЬБЕР. Ты предлагаешь мне свою любовь?
ЗИСКА. Да.
ЖИЛЬБЕР. Ты просишь меня отказаться от Антонии?
ЗИСКА. Да.
ЖИЛЬБЕР. Я согласен на все. Возьми меня, я принадлежу тебе! Но я не могу видеть третью жертву, умирающую на моих руках. Я не вынесу вида смерти еще раз! Это создание, столь любимое, эта девушка, такая чистая, не покинет меня в муках… Зиска, спаси Антонию, спаси мою невесту! Защити ее от вампира, позволь ей жить! А меня… меня бери, и я благословлю тебя за то, что ты забрала меня от Антонии. Но пусть она живет!
ЗИСКА. Это невозможно, Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. Невозможно? Значит, ты солгала! Ты не можешь спасти эту девушку, не можешь вырвать ее из рук моего врага, ведь за ней, именно за ней он пришел! Ты не можешь оставить ее в живых… и ты рассказываешь мне о своем могуществе, о своем бессмертии! В единственном, о чем я прошу, ты мне отказываешь и при этом говоришь о любви! Хорошо подумай, прежде чем ответить мне.
ЗИСКА. Это невозможно.
ЖИЛЬБЕР. Ладно! Тогда я попрошу иное!
ЗИСКА. Что?
ЖИЛЬБЕР. Кое-что, что в твоих силах. Я надеюсь, Зиска… я прошу у тебя смерти для меня и для Антонии.
ЗИСКА. Значит, ты так любишь, что готов умереть вместе с ней?
ЖИЛЬБЕР. Да, я бы согласился жить без нее, если она будет жить. Но если она умрет, я тоже хочу умереть.
ЗИСКА. Пусть будет так! Какую смерть ты выбираешь?
ЖИЛЬБЕР. Дай яд, который при поцелуе сразит как молния.
ЗИСКА. O!
ЖИЛЬБЕР. Ты колеблешься?
ЗИСКА (протягивая ему бутылочку). Нет, возьми.
ЖИЛЬБЕР. Благослови тебя Бог!
ЗИСКА. Как он счастлив! Как она счастлива! (Замечает шпагу Жильбера, хватает ее и выбегает.)
ЖИЛЬБЕР (один). О да! Смерть, покой – после терзаний, после печали, после всех несчастий моей горькой судьбы. Что можно сделать и какой смысл бороться? Нет, я не хочу видеть его вновь, я должен опередить его. А она так невинна, так простодушна… Антония, Антония, любовь моя!
Входит одетая в белое платье Антония.
АНТОНИЯ. Я не слишком долго задержалась? И правда, я хороша?
ЖИЛЬБЕР. О несчастье!
АНТОНИЯ. Боже мой, как вы бледны!
ЖИЛЬБЕР. Да, я бледен, я несчастен. Только что я обещал вам любовь, счастье, будущее… Я обманул вас. Ничего этого у нас не будет. Я пришел и принес вам смерть. Я хотел соединить вашу судьбу с моей, и теперь вы прокляты, как и я. Ни цветов, ни свадебного платья, ни радости… Больше ничего! Да, Антония, я бледен, я похож на того, кто собирается умереть.
АНТОНИЯ. Умереть? Вы собираетесь умереть, мой Жильбер?
ЖИЛЬБЕР. Да, меня постигла ужасная участь. Все, кого я люблю, становятся жертвами монстра, преследующего меня. Это ужасная тайна… но вы должны знать ее.
АНТОНИЯ. Боже мой! Вы говорите о том, о ком рассказывал Лазар? Об этом англичанине, Ратвине?
ЖИЛЬБЕР. Антония, в Испании я вызвался защитить девушку по имени Хуана, и она умерла у меня на глазах с раной на шее. В Бретани, куда, как вы знаете, меня вызвала сестра, я стал свидетелем ее смерти. Я пришел сюда, я обнимаю вас, я люблю вас… но монстр преследует меня, он здесь. Скоро он придет.
АНТОНИЯ. Но почему? Он…
ЖИЛЬБЕР. Он вампир.
АНТОНИЯ. Ах, вы не оставите меня? Вы защитите меня? Вы убьете его?
ЖИЛЬБЕР. Антония, я уже дважды отправлял его в могилу.
АНТОНИЯ. Давайте убежим! Бежим!
ЖИЛЬБЕР. Куда бы мы ни направились, он последует за нами.
АНТОНИЯ. Спрячемся в каком-нибудь убежище, где-нибудь под землей… Пока я вижу вас, пока вы рядом, я буду счастлива где угодно! Где угодно!
ЖИЛЬБЕР. Бесполезно! Он отыщет нас в самой глубокой пропасти. Антония! Антония! Вы любите меня?
АНТОНИЯ. O!
ЖИЛЬБЕР. Вы смогли бы жить без меня?
АНТОНИЯ. Ни часу! Ни минуты!
ЖИЛЬБЕР. Тогда единственное бегство, оставшееся нам, – смерть.
ЗИСКА. Вместе?
ЖИЛЬБЕР. Да.
АНТОНИЯ. Вы часто говорили: "Антония, докажите, что любите меня". Жильбер, моя любовь, сейчас я докажу это! Я готова. Вы готовы?
ЖИЛЬБЕР. Моя любовь, мое единственное сокровище, моя душа! Вы часто спрашивали, была ли ваша любовь радостью. Что ж, судите сами, чем была она для меня: клянусь, эта смерть – все же высшее счастье.
Антония пытается принять яд.
О, я не заставлю вас ждать! Ваша рука в моей руке, мой взор купается в вашем взоре, ваши губы на моих губах – и я смогу вдохнуть ваш последний вдох, взглянуть на вас последний раз… Пойдемте, Антония, пойдемте! (Берет ее на руки).
Зиска появляется и вырывает бутылочку из его рук.
ЗИСКА. Остановитесь!
АНТОНИЯ. Зиска!
ЖИЛЬБЕР. Назад, демон! Если ты не можешь дать нам жизнь, то дай хотя бы умереть.
ЗИСКА. О, не спеши обвинять и проклинать, Жильбер.
АНТОНИЯ. Что она говорит?
ЗИСКА. Я должна поговорить с вашим женихом.
АНТОНИЯ. С Жильбером?
ЗИСКА. Да.
АНТОНИЯ. Так говорите.
ЗИСКА. Я должна поговорить с ним наедине.
АНТОНИЯ. Жильбер, я не оставлю тебя!
ЗИСКА. Жильбер, попроси ее оставить нас одних.
АНТОНИЯ. Жильбер, мне страшно.
ЖИЛЬБЕР. А если он тем временем…
ЗИСКА. Он не сможет ничего сделать, пока не наступит полночь, – до полуночи я отвечаю за все.
ЖИЛЬБЕР. А чем ты можешь поклясться?
ЗИСКА. Моей любовью, Жильбер. Клянусь, что до полуночи Антонии не будет причинен вред!
ЖИЛЬБЕР. Антония, оставьте нас.
АНТОНИЯ. Жильбер, этого хотите вы?
ЗИСКА. Идите и не возвращайтесь, пока вас не позовут.
ЖИЛЬБЕР. Послушайте, моя Антония.
АНТОНИЯ. Жильбер…
ЖИЛЬБЕР. Идите, любовь моя, идите. Чего нам бояться? Разве мы не готовы умереть вместе?
Антония уходит.
Ну, мы одни. Говори, я слушаю.
ЗИСКА. Она согласилась умереть? С тобой?
ЖИЛЬБЕР. Достойна ли она моей любви, Зиска?
ЗИСКА. Я не нахожу жертву столь уж великой, Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. Как?
ЗИСКА. Умереть на твоих руках, умереть на твоей груди, слыша, как ты шепчешь: "Я люблю тебя!" О, почему ты не попросил об этом меня, Жильбер? Я бы с наслаждением умерла у тебя на руках.
ЖИЛЬБЕР. Почему ты говоришь о смерти? Ведь ты бессмертна!
ЗИСКА. Да, это так, но не это я должна рассказать тебе.
ЖИЛЬБЕР. Что же тогда? Поспеши.
ЗИСКА. Жильбер, если я не могу умереть с тобой, то не хочу, чтобы умирал и ты.
ЖИЛЬБЕР. Но Антония, Антония…
ЗИСКА. Антония… Антония тоже не умрет.
ЖИЛЬБЕР. О чем ты говоришь?
ЗИСКА. Ее можно спасти.
ЖИЛЬБЕР. О, но почему ты не сказала этого, когда смерть угрожала моей сестре?
ЗИСКА. Потому что я знала, что ты будешь жить, даже если твоя сестра умрет, – как я знаю, что если умрет Антония, то умрешь и ты.
ЖИЛЬБЕР. Подожди! Я не совсем понимаю…
ЗИСКА. Я говорю, что ты будешь жить, Жильбер, и жить счастливо.
ЖИЛЬБЕР. С Антонией?
ЗИСКА. С Антонией.
ЖИЛЬБЕР. О нет, я не могу поверить. Ведь ты сказала, что это невозможно.
ЗИСКА. Если я спасу ее, Жильбер, если я сделаю тебя счастливым, пожертвовав…
ЖИЛЬБЕР. Говори.
ЗИСКА. Нет, ничем… Если я сделаю тебя счастливым, ты не будешь по-прежнему ненавидеть меня?
ЖИЛЬБЕР. Я? Ненавидеть тебя? О, до последних дней моей жизни, до последнего вздоха я буду благословлять тебя!
ЗИСКА. Жильбер! Даже если ты будешь ненавидеть меня, даже если забудешь, что было бы еще хуже, я спасу тебя.
ЖИЛЬБЕР. Вместе с ней? С Антонией?
ЗИСКА. Да, с ней, с Антонией, но не лишай меня силы, повторяя это имя так часто.
ЖИЛЬБЕР. Но что… что должно быть сделано?
ЗИСКА. Сразись с ним, нанеси ему удар!
ЖИЛЬБЕР. О, я уже наносил ему удар дважды!
ЗИСКА. Да, но человеческими руками.
ЖИЛЬБЕР. Но чьими руками, ты хочешь, чтобы я это сделал?
ЗИСКА. Ратвин – демон. Призови на помощь Господа, и ты победишь его.
ЖИЛЬБЕР. Объясни.
ЗИСКА. Слушай! Ты оставил шпагу в кресле, а я взяла ее и отдала Лазару. Священник ждет, чтобы обвенчать вас. Жильбер, пойди к нему и освяти шпагу. Возьми эту освященную шпагу и занеси ее над Ратвином – он отпрянет перед ней. Ударь его шпагой, и рана, даже легкая, словно от иголки, убьет его.
ЖИЛЬБЕР. О благодарю, благодарю! Но что с тобой, Зиска? Ты дрожишь.
ЗИСКА. Ты еще не понял, Жильбер?
ЖИЛЬБЕР. Нет.
ЗИСКА. Не понял, что раз ты отказал мне, то за твою жизнь я плачу своей жизнью?
ЖИЛЬБЕР. Своей жизнью?
ЗИСКА. Мы связаны ужасными законами: я могу предать его, лишь пожертвовав собственным бессмертием. Я предала его, и я умираю.
ЖИЛЬБЕР. Зиска…
ЗИСКА. И я умираю… умираю, чтобы сделать тебя счастливым с моей соперницей. Ах, пойми, наконец, Жильбер, кто из нас двоих любит тебя больше – Антония или я?
ЖИЛЬБЕР. О Зиска! (Берет ее руку.)
Зиска. Спасибо. (Целует его руку.) А теперь прощай в этом мире, прощай для другой, прощай навеки! (Исчезает в пламени.)
ЖИЛЬБЕР (с ужасом). А-а!
АНТОНИЯ (вбегая и падая к ее ногам). Ах!
Звучит валторна.
ЖИЛЬБЕР. Первый удар полуночи. Нельзя терять ни секунды! Шпагу! Шпагу! (Выбегает.)
Антония (одна). Боже мой! Что происходит? Ноги не слушаются меня. Кажется, словно приближается невидимый враг. (Глядя в сторону двери.) Ах!
Входит Ратвин.
Антония. Жильбер! Помоги мне, Жильбер!
Появляется Жильбер со шпагой в руках.
ЖИЛЬБЕР. Иди сюда, Ратвин, иди сюда!
РАТВИН. Опять ты!
ЖИЛЬБЕР. Да, только в этот раз я выступаю от имени Господа.
АНТОНИЯ (удерживая Жильбера). Жильбер, мой Жильбер!
ЖИЛЬБЕР. Прóклятый, ты отрекаешься от сатаны?
РАТВИН. Нет!
ЖИЛЬБЕР. Демон, ты признаешь Господа?
РАТВИН. Нет!
ЖИЛЬБЕР. Отвечай еще раз!
РАТВИН. Нет!
ЖИЛЬБЕР. Что ж, тогда ты умрешь навсегда – прóклятым и неутешенным!
РАТВИН (кричит). A-а!
Жильбер приближается, Ратвин медленно отступает перед шпагой. Оба выходят. Появляется Лазар. Он поддерживает Антонию, которая вот-вот упадет в обморок.
Гаснет свет.
Сцена X
Кладбище. Могилы, кипарисы, зловещий задний план: снег на земле, красный месяц в небе.
Появляется Ратвин, отступающий к открытой могиле, за ним – Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. В последний раз, полюби Господа!
РАТВИН. Нет!
ЖИЛЬБЕР. Тогда умри и не знай покоя! (Вонзает шпагу ему в сердце.)
Ратвин с криком падает в открытую яму. Надгробная плита накрывает его.
Во имя Господа, Ратвин, я закрываю тебя в этой могиле навечно!
Жильбер чертит на камне крест, который начинает светиться. На небе видны ангелы. Элен и Хуана встречают Зиску, которая с распростертыми руками поднимается из земли в небо. Появляется Антония, которая укрывается в объятиях Жильбера.
ЭЛЕН. Будь счастлив, брат!
ХУАНА (к Антонии). Будь счастлива, сестра!
Занавес
Примечания
1
Превосходно! (Лат.)