Это напомнило Сюе раннее детство, когда мама примерно так же его обнимала. Стоило ему только взглянуть на воротничок матроски Норико, как перед ним возник мимолетный образ его матери. Голос ее всегда был свеж, она буквально лучилась энергией. Еще ребенком Сюя думал, что у него очень элегантная мама. Лицо ее было совсем как у Кадзуми Синтани. Они с отцом все время обменивались улыбками. Тот, крепкий и усатый, вовсе не был похож на типичного служащего. (Обнимая Сюю, мама порой говорила: "Твой папа работает юристом и помогает тем, кто попал в беду. В нашей стране такая работа очень важна".) "В один прекрасный день, - думал Сюя, - я женюсь на девушке, похожей на мою маму. Тогда мы с ней будем все время улыбаться друг другу, как папа и мама". Ему так нравилось, как они улыбались.
Дрожь понемногу стихла.
- Ну как, ничего? - спросила Норико.
- Ничего. Спасибо.
Норико медленно его отпустила.
- Ты так чудесно пахнешь, - вскоре сказал Сюя.
Девочка смущенно улыбнулась.
- Господи, я вчера даже в ванне не мылась.
- Нет, ты правда замечательно пахнешь.
Улыбка снова вспыхнула на лице Норико, но тут затрещали кусты. Левой рукой заслоняя девочку, Сюя поднял смит-вессон.
- Не стреляй. Это я.
Из густых зарослей появился Сёго.
На плече у него висел дробовик, а также два рюкзака. Сёго достал из одного рюкзака небольшую картонную коробку и бросил ее Сюе.
Тот ловко поймал ее и открыл. Внутри аккуратными рядами располагались золотистые пули. Пяти пуль недоставало.
- Они к твоему револьверу, - сказал Сёго. - Заряди его. - Затем он положил дробовик себе под бок и взялся за какую-то рыболовную леску. Когда Сёго ее натянул, Сюя заметил, что леска уходит в самую глубь кустов. Достав из кармана небольшой нож, Сёго нажал на кнопку, и из ножа выскочило лезвие. Поскольку Сёго выдан был дробовик, этот нож, сообразил Сюя, должно быть, принадлежит ему самому.
На стволе ближайшего деревца не толще банки с кока-колой Сёго сделал зарубку, аккуратно приладил туда натянутую леску и отрезал лишнее. Затем так же аккуратно обвязал оставшуюся леску вокруг ствола дерева.
- Что ты делаешь? - спросил Сюя.
Сёго убрал нож.
- Можешь считать это примитивной сигнализацией, - ответил он. - Леска тянется вокруг нас в радиусе двадцати метров.
Она двойная. Как только кто-то ее зацепит, вот этот ее конец упадет с дерева. Не волнуйся, незваный гость ничего не заметит. А мы получим предупреждение.
- Где ты нашел эту леску?
Сёго слегка наклонил голову.
- На острове есть небольшой универмаг. Я хотел кое-чем обзавестись, а потому сразу же туда направился. Там я эту леску и нашел.
Сюя поразился. Конечно! Каким бы маленьким ни был этот остров, хотя бы один универсальный магазин здесь должен был быть. Но ему эта мысль почему-то в голову не пришла. Хотя, если вспомнить, что Сюя должен был заботиться о Норико, у него все равно не было никакой возможности бродить по округе.
Сёго сел напротив Сюи и Норико и начал разбирать один из рюкзаков - принадлежавший то ли Кёити, то ли Тацумити. Достав оттуда бутылку воды и несколько булочек, он спросил:
- Как насчет немного позавтракать?
По-прежнему обнимая свои колени, Сюя помотал головой. Аппетита у него не было и в помине.
- А в чем дело? Тебя тошнит из-за того, что ты убил Тацумити?
Сюя промолчал.
Тогда Сёго внимательно посмотрел ему в лицо.
- Не стоит так расстраиваться, - беспечно продолжил он. - Скажем так - здесь каждый кого-то убивает. Эта игра вроде турнира. Всего было сорок два… нет, сорок учеников. Если ты убьешь человек пять-шесть, то станешь победителем. Теперь уже, может статься, осталось человека четыре. Больше тебе не потребуется.
Сюя понимал, что он шутит. Однако именно потому, что Сёго шутил, тирада показалась ему еще более возмутительной. Сюя гневно взглянул на одноклассника.
Чувствуя, что Сюя разозлился, Сёго осадил назад.
- Извини, приятель, я просто пошутил.
- Значит, тебя тошнота не мучает? - враждебным тоном спросил Сюя. - Или ты уже до Кёити кого-то убил?
Сёго лишь пожал плечами.
- В этот раз - еще никого.
"Как-то странно он выразился", - подумал Сюя. Хотя он толком не понял, что именно было здесь такого странного. Сюя находился в замешательстве. Если Сёго и впрямь был крутым гопником, как утверждали слухи, тогда он уже мог попадать в такие переделки, какие Сюе даже не снились.
Сюя покачал головой и сменил тему.
- Знаешь, одной вещи я никак не пойму.
Сёго вопросительно поднял брови. Неприятный шрам над левой бровью тоже сместился.
- Чего ты не поймешь?
- Ну, староста… Кёити…
- Эй, постой. - Сёго покачал головой, прерывая Сюю. - Мне казалось, ты понял. У меня не было другого выхода. Хочешь сказать, я должен был позволить Кёити меня убить? Я не Иисус Христос, понятно? И меня нельзя воскресить, хотя я еще никогда не пробовал…
- Нет, я не об этом.
Сюе показалось, что Сёго опять пошутил. Неужели Сёго Кавада был таким шутником?
- Мне кажется, - продолжил он, - Кёити попытался меня застрелить, потому что он своими глазами увидел, как я убиваю… Тацумити. Ведь я его убил. А вышло так потому, что он на меня напал…
Сёго слегка кивнул.
- Значит, было вполне естественно, что Кёити попытался меня убить.
- Да. Возможно. Но я все равно…
- Постой. - Теперь уже Сюя перебил Сёго. - Я же говорю - я не об этом. Я о том, что Тацумити… Тацумити набросился на меня, хотя я ничего такого не делал. А кроме того, я был с Норико. Чего ради ему на нас нападать?
- Тацумити уже был к этому готов. Вот и все. Что тут непонятного?
- Ну да… теоретически… но я просто не могу понять. Как мог Тацумити…
- Нечего тут понимать, - отрубил Сёго.
- Как так нечего?
Губы Сёго слегка изогнулись, будто в ухмылке.
- Я в вашей школе новенький, - продолжил он, - а потому особо много про тебя и твоих одноклассников не знаю. Но что ты сам знаешь про Тацумити? Может, у него в семье кто-то очень болен, и он решил, что обязательно должен уцелеть. Или просто проявил эгоизм. Или совсем спятил от страха и потерял всякую способность соображать. А есть еще и такой вариант: ты был с Норико. Тацумити мог подумать, что вы с ней объединились. Как ему было понять, пригласят его или нет? Вы с ней вполне могли увидеть в нем угрозу. Или, если бы ты действительно участвовал в игре, ты бы по этой же самой причине мог его убить. Да, кстати… а ты его не спровоцировал?
- Нет… - Тут Сюя осекся, припоминая, как он машинально коснулся ножа, оказавшись лицом к лицу с Тацумити. Да, Сюя и сам боялся. Боялся Тацумити.
- Что-то такое было?
- Я дотронулся до ножа. - Он посмотрел на Сёго. - Но ведь этого же недостаточно, чтобы…
Сёго покачал головой.
- Нет, Сюя, вполне достаточно. Уверяю тебя, раз ты держался за нож, Тацумити мог решить, что ты враг. В этой игре все чертовски на взводе. - Словно закрывая тему, он добавил: - Но главное все же то, что Тацумити был к этому готов. Так это надо понимать. Хотя на самом деле понимать тут нечего. Все сводится к очень простым вещам. Когда противник нападает на тебя с оружием, колебаться нечего. Иначе ты погибнешь. Ты не можешь позволить себе особо об этом задумываться. Прежде всего ты должен опередить своего противника. В этой игре людям нельзя слишком доверять.
Сюя глубоко вздохнул. "Неужели Тацумити действительно хотел меня убить? - подумал он. - Хотя, как сказал Сёго, нет смысла особо об этом задумываться".
Тут Сюя снова взглянул на Сёго.
- Да, кстати.
- Что?
- Забыл еще об одном спросить.
- О чем? Давай, спрашивай.
- Почему ты с нами? - поинтересовался Сюя.
Сёго поднял брови. Затем облизнул губы.
- Прямо в точку. Я мог бы быть и против вас.
- Я не об этом. - Сюя покачал головой. - Ты меня спас. Ты также рисковал жизнью, пытаясь остановить Кёити. Я тебя не подозреваю.
- Ты не так понял, Сюя. Похоже, ты все еще не врубаешься в эту игру.
- Что ты имеешь в виду?
- Создание группы, - продолжил Сёго, - дает тебе в этой игре определенное преимущество.
Сюя немного подумал, затем кивнул. Сёго был прав. Так можно было поочередно стоять на страже и успешнее отражать атаки.
- Ну да. И что?
- Ты вот о чем поразмысли. - Сёго положил руку на дробовик, лежащий у него на коленях. - Думаешь, я сильно рисковал, пытаясь остановить Кёити? Думаешь, мои окрики реально бы его остановили? Возможно, я уже тогда планировал убить Кёити. С другой стороны, зачем мне нужно было его убивать? Или не убивать? Говоря откровенно, перспектива объединиться с таким типом, как Кёити, меня бы не прельстила. Так, быть может, я приказал ему стоять только за тем, чтобы разыграть сцену для вас двоих? Чтобы вы, ребята, ко мне присоединились? Разве не в моих интересах было бы вас к себе присоединить, а позднее убить?
Сюя уставился Сёго прямо в глаза, удивленный целым рядом столь ясных и логичных объяснений. Да, верно, Сёго был на год их старше. Но он все равно говорил не как шестнадцатилетний подросток, а как мудрый, зрелый мужчина. В этом смысле он немного напоминал Синдзи Мимуру.
- Если я почувствую подозрение, ничего не получится. Ты не против нас. - Сюя взглянул на Норико. - Вот что я думаю.
- И я. - Норико кивнула. - Если мы не сможем никому доверять, мы проиграем.
- Благородная мысль, девочка, - кивнул Сёго. - Если тебе так угодно. Я просто говорю вам, что в этой игре следует соблюдать предельную осторожность. - Он помолчал и добавил: - Так о чем ты хотел спросить?
Сюя вдруг вспомнил, что у него действительно были вопросы.
- А, ну да. Почему ты нам доверяешь? Даже если ты с нами объединился, это вовсе не означает, что кто-то из нас не может быть против тебя. Или мы оба. Ты сам так сказал. У тебя должна быть причина нам доверять.
- Понимаю, - откликнулся Сёго, будто бы обрадованный. - Уместный вопрос. Ты уже начинаешь улавливать самую соль.
- Брось, мне нужен ответ.
Сюя махнул рукой, в которой по-прежнему был револьвер. Сёго чуть подался назад, словно предупреждая его, что так делать опасно.
- Ну так как? - настойчиво спросил Сюя.
Сёго снова поднял брови. Затем на его лице проступила все та же легкая улыбка. Он посмотрел в небо через сплетенные ветви, затем снова обратил взгляд на Сюю и Норико. Вид у него стал серьезный.
- Прежде всего…
В спокойном взгляде Сёго Сюя вдруг почувствовал какое-то напряжение.
- У меня есть свои причины. Дело в том, что у меня кое-какая проблема с правилами… нет, с самой игрой. - Тут Сёго немного помолчал, затем продолжил: - Вообще-то ты совершенно прав, но… знаешь, мне неловко это признавать, но я всегда основывал свои решения на совести и интуиции.
Сёго ухватился за ствол дробовика, стоящего у него между коленей, словно за тросточку, и снова на них взглянул. В гуще леса зачирикала птичка. Вид у Сёго стал просто торжественный. Сюя нервно ожидал продолжения.
- Из вас двоих такая славная парочка получается. Вот о чем я подумал, когда сегодня утром вас увидел. И сейчас я по-прежнему так считаю.
Сюя с раскрытым ртом на него уставился. "Парочка?" - обалдело подумал он.
Норико заговорила первой. Щеки ее раскраснелись.
- Ты все не так понял. Мы вовсе не парочка. Я не…
Сёго перевел взгляд с Сюи на Норико и ухмыльнулся. А потом залился смехом. Это был такой неожиданный, дружелюбный смех. Немного поутихнув, Сёго продолжал посмеиваться.
- Вот почему я вам доверяю. Кроме того, как ты сказал, ничего не будет, если начнут мучить подозрения. Разве этого недостаточно?
Сюя наконец улыбнулся.
- Спасибо, - искренне сказал он. - Я рад, что ты нам доверяешь.
Сёго продолжал ухмыляться.
- О нет, эта честь за мной.
- В тот самый день, когда ты перевелся к нам в школу, я понял, что ты индивидуалист.
- Полегче с терминологией. Извини, но таким уж я уродился. Ничего не могу поделать с тем, что у меня не слишком дружелюбный вид.
- Я так рада, - тепло улыбнулась ему Норико. - Теперь, когда ты на нашей стороне.
Откликаясь на слова Норико, Сёго потер пальцем щетину у себя под носом. А затем сделал неожиданный жест. Повернувшись к Сюе, он протянул ему правую руку.
- Я тоже рад… что я теперь не один.
Сюя пожал ему руку. Ладонь Сёго была крупной и крепкой.
Сёго протянул руку Норико.
- Рад встрече, девочка.
Норико тоже пожала ему руку.
Затем Сёго посмотрел на ногу Норико, обернутую банданами.
- Совсем забыл, - сказал он. - Покажи-ка мне сперва свою рану, а потом мы насчет наших планов подумаем.
Осталось 29 учеников
20
За окном с затейливыми узорами постепенно светлело. Когда через самый верх этого окна солнечный свет наконец проник в комнату, где у стены сидела Юмико Кусака (ученица номер 7), она прищурилась. Юмико припомнила банальную фразу из проповеди местного священника церкви Нимба, куда она вместе со своими родителями ходила: "Солнце будет каждый день восходить, чистой радостью всех нас одаряя".
"Вот уж точно, - подумала Юмико. - Как славно оно меня тут этой чудесной игрой одарило".
Насмешливо улыбаясь, Юмико слегка покачала головой с короткими, как у мальчика, волосами. Затем взглянула на Юкико Китано (ученицу номер 6), которая тоже сидела прислонившись спиной к стене рядом с ней. Юкико по-прежнему находилась в оцепенении и не сводила глаз с дощатого пола, омытого утренним светом. Хотя на этом доме и имелась табличка с напыщенной надписью "Туристическая ассоциация острова Окисима", он скорее напоминал обычное здание муниципалитета. Внизу, у входа, стоял конторский стол, стул и ржавый шкафчик для хранения документов. На столе был телефон (Юмико попыталась им воспользоваться, но, как и предупреждал Сакамоти, он не работал). В шкафчике девочки нашли только какие-то малоинтересные рекламные буклеты.
Юмико и Юкико дружили еще с начальной школы, хотя они тогда учились в разных классах и жили в разных районах. Познакомились они благодаря посещению церкви Нимба, куда их водили родители. В день их знакомства Юмико пришла в церковь третий раз, а Юкико, похоже, первый. Девочка казалась страшно напуганной атмосферой церкви с ее роскошным убранством. В частности - гонгом, в который ударяли после каждого песнопения. Тогда Юмико подошла к тихой девочке, которую ее родители, занявшись чем-то другим, оставили одну, и спросила:
- Тебе не кажется, что все это очень глупо?
Сперва девочка явно была шокирована, но затем улыбнулась. С тех пор они стали подругами.
Хотя их имена звучали похоже, Юмико и Юкико были совсем разными. Энергичную Юмико даже называли мальчиком в юбке. Уже сейчас (хотя шансы на то, что у этого "сейчас" будет продолжение, были совсем малы) она играла под четвертым номером в школьной софтбольной команде. Юкико же была девочкой домашней и пекла для Юмико пироги. Юмико была на пятнадцать сантиметров выше Юкико. Хотя Юкико часто говорила, что завидует высокому росту и нежно очерченному лицу Юмико, сама Юмико еще больше завидовала миниатюрности и круглым щечкам Юкико. Да, верно, они были совершенно разные, но по-прежнему оставались лучшими подругами. Здесь ничего не изменилось.
К счастью (что за неуместное выражение!), ранняя смерть Ёситоки Кунинобу (ученика номер 7) позволила Юмико и Юкико выйти из класса всего через две минуты друг после друга. Выйдя из школы, Юмико подождала за телеграфным столбом и встретила жутко бледную Юкико. Они вместе оттуда ушли (двадцать минут спустя Ёсио Акамацу вернулся к школе, чтобы убивать всех без разбора, но они об этом не знали) и направились к северу, оставив жилой район далеко позади. Немного поднявшись по горе, подруги наткнулись на отдельно стоящее здание. И заперлись там.
…С тех пор прошло четыре с лишним часа. Измотанные предельным напряжением, все это время они просидели рядом друг с другом.
Юмико отвернулась от Юкико и тоже уставилась на дощатый пол.
Потрясенная не меньше Юкико, Юмико продолжала усиленно думать. Что им теперь было делать? Объявление Сакамоти подругам было слышно даже внутри этого здания. Кроме Ёситоки Кунинобу и Фумиё Фудзиёси еще девять одноклассников уже были мертвы. Если не считать Сакуры Огавы и Кадзухико Ямамото… остальные никак не могли покончить с собой. Значит, кто-то кого-то убивал. Прямо сейчас кто-то вполне мог умирать. Собственно говоря, Юмико даже показалось, что вскоре после шестичасового объявления она слышала выстрелы.
Как можно было убивать своих одноклассников? Конечно, у этой игры свои правила, но Юмико не могла поверить, что кто-то действительно станет им следовать. Но если…
Если кто-то попытается ее убить… если такое просто предположить… тогда она, пожалуй, станет защищаться. Да, наверняка.
Но в таком случае…
Юмико взглянула на мегафон, лежащий в углу комнаты. Могла она им воспользоваться? Если да…
Разве она не может что-то предпринять? Хотя Юмико очень этого боялась. Да и не только этого. Она просто боялась. Не в силах поверить, что кто-то действительно включился в игру, Юмико не могла тем не менее избавиться от жуткого страха. Именно этот страх вынудил ее вместе с Юкико искать убежища. Что, если… что, если кто-то и впрямь стал играть…
И все же…
Тут Юмико вспомнила один случай из начальной школы. Ей ясно представилось лицо ее тогдашней лучшей подруги. Не Юкико. Подруга плакала. Никакой одежды, кроме розовых тапочек, Юмико почему-то на ней припомнить не могла.
- Юми, - прервала ее мысли Юкико. Юмико повернулась к подруге.
- Давай съедим по булочке. Если мы не позавтракаем, ничего хорошего нам не придумать. - Юкико сумела по-доброму ей улыбнуться. Пусть даже улыбка получилась немного натянутой.
- Хорошо? - спросила Юкико.
Юмико ответила ей улыбкой.
- Хорошо, - сказала она.
Они достали из рюкзаков воду и булочки. Юмико посмотрела на две зеленовато-серебристые банки у себя в рюкзаке. Сверху на каждой банке торчала палочка размером с сигару, прикрепленная к ручке и металлическому кольцу сантиметров трех в диаметре. Юмико предположила, что это "ручные гранаты". ("Оружием" Юкико был набор дротиков. Должно быть, его подсунули просто шутки ради. К набору даже прилагалась круглая деревянная мишень).
Проглотив полбулочки и отхлебнув воды, Юмико спросила:
- Ну как, получше?
Пока Юкико прожевывала булочку, подруга продолжила:
- Ты все это время тряслась.
- Да. - Юкико улыбнулась. - Думаю, теперь мне хорошо. Я хочу сказать, когда ты рядом.
Юмико улыбнулась и кивнула. Затем она задумалась, стоит ли ей во время еды поднимать вопрос о том, что делать дальше, и решила, что не стоит. Кроме того, она хотела еще раз тщательно обдумать свою идею. Это было предельно опасно. Кроме того, осуществление идеи Юмико могло поставить под угрозу жизнь не только ее самой, но и Юкико. С другой стороны, именно опасность заставляла всех так жутко паниковать. Юмико по-прежнему сомневалась, какое поведение стало бы в данной ситуации правильным.
Некоторое время подруги сидели молча. Затем Юкико внезапно обратилась к Юмико.
- Послушай, Юмико…
- Что?
- Знаю, это может показаться глупо, но… - Юкико слегка прикусила свои небольшие, но полные губки.