Она заставила себя двигаться медленно. Она не дала себе метнуться к мечу, чтобы схватить его, выставить перед собой, спрятаться за ним от непонятности.
Она подняла меч, и, засовывая его в ножны за спиной, подняла взгляд.
Палец шёл к Рырл. Он был в семи шагах от неё. Рырл, сгорбившись, стояла, выставив перед собой дубину. Спрятавшись за ней.
У Лурайяны мелькнула какая-то мысль. Мелькнула и исчезла, спугнутая голосом Пальца. Палец поднял взгляд с пола, нашёл глаза Рырл и что-то тихо пробулькал на трольем. Потом он обошёл замершую Рырл и пошёл дальше…
К НЕЙ.
Она замерла. Её взгляд на миг метнулся на великана, медленно бредущего к ним, и вернулся к Пальцу. К голове Пальца.
За спиной пальца Рырл медленно опустила дубину и обернулась.
Палец остановился в семи шагах.
Потом он поднял взгляд.
В его взгляде что-то было. И это что-то он старательно удерживал.
Все его мысли метались где-то там, и створки окон его души, захлопнутые изнутри, содрогались от ударов, но не пускали это в мир.
Лурайяна поняла, что она может смотреть ему в глаза, и это не страшно. Она вспомнила, что может дышать и начала делать вздох. Потом дыхание стало обычным и привычным.
Синие глаза в семи шагах.
Вздох.
Ещё один.
Палец медленно открыл рот.
– Я с вами. – еле слышно произнёс он на её языке. – ОН велел мне одеться.
Потом он повернулся и пошёл к телу одного из тех, кто был с ней.
Лурайяна посмотрела в удаляющуюся чуть сгорбленную спину и вдруг поняла, что Палец напуган. Напуган гораздо сильнее её, и что она привыкла бояться, а он – нет. И поэтому ему гораздо хуже, чем ей.
В ней на миг вспыхнуло пламя сочувствия. Палец на миг стал простым и понятным…
…своим.
Она выплеснула на пламя ледяную воду воспоминаний. О смерти тех, кто лежал вокруг. О сжигающих волю синих глазах.
Пламя опало, но не потухло, а стало маленькой искоркой, слабо тлеющей на краю сознания.
Она глянула на Рырл. Рырл, не отрываясь, задумчиво смотрела на Пальца.
Потом Лурайяна посмотрела на идущего к ним великана. Великан, медленно переставляя ноги, озирался по сторонам. Внезапно его взгляд зацепился за что-то у стены зала и, резко свернув, он быстро пошёл туда.
Лурайяна собралась с мыслями, и потом тихо произнесла в воздух перед собой, зная, что её услышат:
– Ты говоришь на его языке?
Миг тишины. Ещё миг безмолвия, наполненного удивлением.
– Да. – Тихо ответил Палец на всеобщем. – Я хотел внести в его разум мой… свой язык, и взять знание, кто он. Но магия… отразилась. Теперь я знаю его язык, а он знает всё обо мне.
С каждым словом его голос становился ближе. Она обернулась. Он стоял в трёх шагах и глядел вниз, на мертвецов под ногами… и был неотличим от них.
Аккуратно стянутые на макушке рыжие волосы. Уши с острыми кончиками. Светло-серый плащ, темно-серые штаны, заправленные в синие сапоги, окованные серебром.
Он поднял голову… и она увидела, что он отличался от них.
Слишком маленькие для эльфа глаза, чуть вздёрнутый и по-человечески массивный нос, неэльфийски тонкая ниточка губ.
Он был неотличим от неё.
Полукровка…
…которому она, наверно, не покажется уродиной…
Её мысли, осторожно скользившие по поверхности разума, рухнули во внезапно разверзшуюся пропасть чувств. Ледяную пропасть одиночества.
Она уронила в пустоту между собой и ним острые льдинки слов:
– И тебя это так напугало, что ты предал своего господина?
Его лицо не пошевелилось. Но его глаза приоткрылись, явив ей ревущее внутри его души пламя, и отблески пожара превратили его лицо в глыбу угрюмости.
Он повернулся спрятать лицо.
Поверх брошенных ею ледышек обвинения глухо упали валуны его ответа:
– Мой господин – клятва быть рукой Разрушителя. Я служил ему, заблуждаясь. Теперь я прозрел.
Её разум осторожно принял тяжёлые валуны его слов и тщательно взвесил каждый из них. А потом сложил из них смысл.
Её взгляд, опережая волю, метнулся к великану.
Великан, зажав в руке большую секиру, подкрадывался к Рырл. Его губы были растянуты в коварную улыбку.
Лурайяна открыла рот предупредить Рырл, которая заворожено следила за Пальцем. Она не успела.
Великан незаметным движением вырвал из руки Рырл дубинку. Рука запоздало метнулась догнать ускользающую дубинку и сцапала топорищё секиры. Рырл, оборачиваясь, взмахнула секирой. Великан проворно отскочил и поднял дубину. Тусклая дуга лезвия, полёт которой заставил воздух тонко взвыть, с глухим стуком прошла через темное пятно дубины. Рырл, натолкнувшись на взгляд великана, замерла. Великан повернул голову и проследил за полётом верхней половинки дубинки. Обрубок, описав в воздухе высокую дугу, стукнулся о колонну, отскочил шлёпнулся на пол. Великан разжал руку и второй кусок дубинки стукнулся о пол у его ног. Потом он посмотрел на занесённую над его головой секиру и вернул взгляд на Рырл. Рырл задумчиво подняла взгляд на секиру, заинтересованно на неё уставилась и опустила поближе к глазам.
Великан тихо гулко хмыкнул и перевёл взгляд на Пальца. Его улыбка стала шире. И ещё более коварной. Он весело буркнул несколько слов.
Палец вздрогнул и сгорбился.
Лурайяна посмотрела на радостно скалящегося великана, на придавленную его весельем фигурку Пальца. Веселье великана подобно песчаному урагану кружилось вокруг Пальца, мириадами хохочущих песчинок царапая скорлупу его раскаянья. Ей захотелось стать большой, чтобы большими руками прикрыть маленькую фигурку от терзающего её чужого смеха.
– Что он сказал? – тихо спросила она на эльфийском.
Палец сжался ещё больше, будто под нестерпимо резким порывом урагана. Потом с трудом, по одному за раз, вытолкнул из себя скользкие комья слов:
– Он… спросил… не думаю ли… не собираюсь ли я… ради Долга Крови… ради того, чтобы… чтобы задобрить тебя… стать тво… то есть… – он стиснул зубы невнятно вытолкнул последние слова: -… отдаться тебе.
Смысл сказанного на один долгий миг завис, как брошенный катапультой камень в верхней точке полёта – где-то далеко от неё. Потом он упал на неё мгновенным тяжёлым пониманием, что они ВСЁ про неё знают. Он пронёсся сквозь неё, вдрызг круша ледяные стены, которые она торопливо воздвигала на пути тех, кто мог увидеть её. Ледяные стены, ставшие лабиринтом, в котором потерялась её жизнь. Лабиринт рассыпался, и страх, что ЕЁ увидят, вырвался на свободу и исчез, оставив пустоту безразличия.
Ей стало безразлично, что глаза извергли поток солёных до горечи слёз.
Что подломились, отказавшись её держать, ноги.
Что живот наполнился блевотной тошнотой, согнувшей её пополам.
Они были отдельно – пустота, почему-то сохранившая ошмёток имени – Лурайяна, и тело, валяющееся на камне пола рядом с другими, мертвыми телами.
Так было один вздох времени, растянувшийся в зевок вечности.
Потом рядом с её телом появилось и село на тот же камень ещё одно, а рядом с её пустотой появилась другая, наполненная неторопливым ожиданием её решения вернуться. И она поняла, что она примет такое решение – сейчас или через вечность. Мысль о том, что такое решение возможно, стала самим решением.
Она вновь ощутила ритм дыхания времени. Потом она почувствовала, что камень пола холодный… и пыльный.
Она звонко чихнула и села.
В шаге от неё были глаза. Синие глаза, которые просто смотрели на неё, и в которых была просто и всего лишь готовность смотреть на неё, такую, как она есть. А ещё вокруг был мир, который воспринимался с пронзительной звенящей ясностью.
Она легко, как пушинка, попавшая в поток теплого воздуха, встала на ноги, посмотрела в глаза Пальца, оставшиеся там, немного выше пола, и сказала в них:
– Знаешь, я тебя больше не боюсь.
Её голос, оказавшийся звонким и густым, прошёл через него и раскатился по зале.
– Хорошо – так же гулко ответил он и поднялся на ноги и его глаза оказались чуть выше её глаз. – А я больше не сожалею. И нам можно идти дальше.
Его глаза чуть прищурились и сверкнули искорками улыбки. Потом он повернул голову посмотреть в зал.
В другом конце зала великан, в каждой руку которого было по мечу, дрался с Рырл.
Скрип рассекаемого воздуха и звон сталкивающихся лезвий тонким покрывалом лежали на глыбах быстрого гулкого топота и весёлого рычания.
Серебристый мотылек двойного лезвия секиры метался вокруг Рырл, привязанный к её руками толстым канатом топорища. Сама Рырл качалась и гнулась как тонкая ветка под порывами ветра, увёртываясь от молний мечей в руках великана. Мотылек её секиры кидался к его голове, обжигался об вспыхивающую на его пути молнию меча, отскакивал, чтобы вновь столкнутся с холодной серой вспышкой, и опять кидался вперёд.
Лурайяна четверть вздоха времени любовалась полётом мотылька сквозь грозу. Потом в удовольствие созерцания танца лезвий вторглось ощущение чего-то неправильного. Через миг оно приняло форму мысли и стало пониманием.
Пониманием, что гиганты-тролли не могут двигаться с легкостью листика, несомого игривым ветерком. И что троллица-подросток не может играть боевой секирой с легкостью опытного война.
Она перевела взгляд на Пальца. Память подсказала, что он…
– Палец, каковы были те слова, что были тобой сказаны ей? – спросила она.
Он удивлённо нахмурился и не поворачивая головы, скосил на неё глаза.
– По рождении меня звали Нирайвен, – буркнул он. – Но если имя это непривычно для твоего разума, зови меня Маленьким Черным Отрубком.
Улыбка неуверенно коснулась её губ, опережая её волю. Потом ей вслед за своими губами захотелось улыбнуться и она позволила улыбке делать со своим лицом всё, что той захочется.
– Согласна – гулко и значимо сказала она. – Но что услышала она из уст твоих? Иль не в словах твоих причина, что Рырл, троллица-подросток, сражается подобно многоопытному мастеру?
Нирайвен вздохнул и опустил глаза.
– Глорныа… теперь её зовут Рырл, – обычная. Теперь обычная, когда я вынул из её разума остатки Туманного Камня. Ею через… через ошейник управляли разные войны. Навыки остались в ней. Но теперь не они властны над её телом, а она над ними.
Лурайяна открыла рот, чтобы ответить и так и замерла.
На неё бежал великан.
Он встал в четырёх шагах и оглянулся через плечо на бегущую за ним Рырл. Потом переместил взгляд на Нирайвена и обронил короткую фразу.
Рырл с разбегу прыгнула, и с весёлым рыком повисла на великане, обняв его руками за шею и ногами за талию. Великан чуть пошатнулся, наклонился, удерживая равновесие. Потом он буркнул и пошёл ко второму выходу из зала…
…Тому, куда ей надо было бежать тогда.
Лурайяна посмотрела на тела. На тела тех, кто умер, чтобы она тоже смогла умереть – и возродиться в том же теле и в том же времени.
– Пойдём, – тихо позвал Нирайвен. – Он сказал, что надо идти.
Она посмотрела на удаляющуюся спину Рырл, закрывавшую спину великана.
– А куда? – Живое, ровное спокойствие тысячелетнего дерева, готового выстоять любую бурю, сделало её голос тихим, но гулким – почти таким же, как у великана. Она, всё ещё глядя на Нирайвена, сделала первый шаг.
Нирайвен отвернулся от неё, чтобы посмотреть на арку прохода, ведущего на лестницу.
– Там меня ждут три дракона и немного людей. Моих людей. Наверно, раз у нас…
Дальше она не слышала. На неё оглушающим тёплым ливнем обрушилось понимание, что они – великан, Рырл, Нирайвен и она – вместе. Что её увидели, и потом, увидев, какая она на самом деле, приняли. И пронзительная простота этого смешала мысли и оглушила…
…В лицо, возвращая в мир, хлестнул сырой холодный ветер. Она посмотрела на этот новый мир, где она стала для кого-то своей.
В этом мире в сумерки вечера смешивались с сумерками низких набухших влагой туч. Сочащаяся из туч влага оседала на серый камень поросшего рыжим мхом плато, на чешуйчатых шеях трёх драконов, сидящих на плато в сотне шагов от щели выхода, на чёрных плащах десятка людей, неподвижно стоящих у огромных чешуйчатых тел.
Тела зашевелились, поворачивая головы к щели и на неё…
…и на, тех с кем она была теперь…
уставились три пары огромных блёкло-зелёных глаз с горизонтальными зрачками. Вытянутые пасти начали раскрываться.
Нирайвен взметнул руки и заревел. Пасти открылись ещё шире и из них вырвался низкий ответный рёв.
Люди в чёрном шарахнулись в стороны, когда три туши медленно поднялись на ноги. Лурайяна глянула на драконов, похожих на гигантских горбатых щенков в вытянутыми мордами. Потом посмотрела на людей. Люди быстрым шагом шли навстречу Нирайвену.
Из кулака великана с щелчком вылетел огонёк. Всосался в палочку. Великан спрятал тлеющую палочку в кулак, выдохнул облако дыма и неспешно зашагал вслед за Нирайвеном. Через миг рядом с ним пристроилась Рырл. Лурайяна задержалась на миг, чтобы окинуть взглядом влажное пространство, сжатое между камнем плата и нависающими тучами. Потом она опустила взгляд на дюжину людей в чёрном, стоящих полукругом, на стоящего перед ними Нирайвена и пошла туда, к нему.
За десяток шагов она ощутила молчание. Массивное выжидательное молчание, висевшее между полукругом из дюжины черных фигур и Нирайвеном. Они ждали. Лурайяна посмотрела на них и начала читать позы, чтобы понять, чего они ждут.
Нирайвен, в пяти шагах перед людьми в чёрном, за спинами которых в двадцати шагах – раскачивающиеся головы драконов. В чуть слева и сзади от Нирайвена – великан, продолжающий пускать дым. В шаге за спиной и левее от великана – чуть сгорбившаяся на согнутых ногах Рырл. Справа от Нирайвена было пусто. Она поняла, что они ждут её. Её сердце пропустило удар, а потом гулко бухнуло и заспешило. Она не позволила себе сбиться с шага, медленно подошла и встала справа от Нирайвена. Близко к нему. На расстоянии локтя.
Нирайвен заговорил.
Его тихий голос вяз в наполнявшей воздух влаге, но смысл сказанного просачивался через влагу, свободно достигая разумов тех, кто стоял перед ним.
– Тот, кого я считал Разрушителем – самозванец. Я встретил истинного Разрушителя. И я буду верен своей клятве быть его Пальцем.
– Уверен ли ты, что нашёл Разрушителя? – донеслось из-под одного из чёрных капюшонов, скрывающих лица.
Нирайвен повернул голову к великану и что-то буркнул.
Великан хохотнул и помотал головой, и что-то буркнул в ответ.
– Он… – начал Нирайвен.
Великан он щелчком пальцев отбросил в сторону огонёк палочки и шагнул вперёд. Черные фигуры расступились, обтекая его с боков. Великан, не обращая на них внимания, шёл к драконам, с каждым шагом становясь всё массивнее.
Взгляд великана, скользнув по трём головам, встретился со взглядом переднего. Дракон поджал лапы, опустил на них голову и внимательно посмотрел на великана. Великан подошёл вплотную к голове, похожей на очень большой и очень живой валун и, уперев руки в боки, попеременно посмотрел на скошенные на него глаза.
Потом он радостно захохотал, и размашисто стукнул дракона по носу.
Лурайяна почувствовала хлынувшую от Нирайвена панику.
Она моргнула.
Её веки зарывались один миг. И ещё один миг её глаза открывались, движением век сбрасывая с мира тени, искажающие восприятие.
Люди в чёрном, растерянно стоявшие перед ними, стали ничем. Нирайвен и Рырл стали комками безжалостного бесшабашного веселья. Великан был большим и ещё более безжалостным и весёлым, чем Рырл и Нирайвен. А перед великаном, положив голову на толстые лапы, лежал большой чешуйчатый крылатый щенок, который радовался знакомству с новым другом.
Щенок высунул большой раздвоенный чёрный язык и ткнул им великана в грудь.
Великан покачнулся, устоял на ногах и захохотал громче.
Дракон тихо рыкнул.
Великан наклонил голову к когтистым лапам дракона, каждый палец которых был с его руку толщиной, и со всей силы дал пинка по одной из них. Из-под когтя выскочил и запрыгал по камням камешек.
Чёрный раздвоенный язык метнулся к голове великана и легонько стукнул его по шее.
Великан громко рыкнул, потряс головой, а потом шагнул к боку дракона, на ходу стукнув его кулаком в ноздрю. С разбегу взбежав по лапе, великан плюхнулся на загривок дракона и завывающе махнул рукой.
Первой с места сорвалась Рырл. Пролетев в проход среди черных фигур, оставленный великаном, она побежала к дракону.
– Он понимает драконов? – тускло спросила одна из чёрных фигур за миг до того, как рука Нирайвена, потянувшись назад, схватила её руку.
– Драконы понимают его – бросил Нирайвен уже на бегу, утягивая её за собой.
Потом они, как дети, держась за руки, побежали к терпеливо поджидавшему их дракону, и влажный холодный ветер, бьющий в лицо, только разжигал пламя восторга.
Рырл, взлетев по лапе, плюхнулась на шею прямо за великаном и обняла его за пояс.
Лурайяна представила, что она и Нирайвен…
Под ногами мелькнула чешуя лапы. Потом ноги, захваченные восторженным предчувствием, подломились и она села на жёсткую чешуйчатую спину. Перед ней опустилась спина Нирайвена, обтянутая серым плащом. Она один долгий миг смотрела на рыжий затылок, не решаясь протянуть руки и обнять его. Нирайвен, изогнувшись, повернулся к ней. Она один миг видела оказавшиеся очень близко голубые глаза, в которых горели весёлые огоньки. Потом к веселью добавилось восхищение. Она не успела отшатнутся.
Его рука оказалась у неё на затылке и мягко, но настойчиво притянула её губы к его губам. Она запоздало попробовала отшатнуться, потом пронизываюший восторг ощущения его теплой ладони, его сухих чуть солёных губ захватил её, сметая все мысли, и она потянулась вперёд, к нему.
Под ней еле ощутимо дрогнула, а потом вознесла её вверх спина дракона. Восприятие обострилось, чтобы понять ощущение тверди под ногами, внезапно полетевшей вверх.
А потом прервавшееся дыхание осталось в стороне. Сбивающееся с ритма сердце осталось в стороне. Были только он и понимание, что он – её, а она – его.
Десяток чёрных фигур, оставшиеся неподвижно стоять на мокрых камнях, увидели, как две серых фигурки сцепились в объятии. Как ветер взметнул, смешивая, два языка пламени волос – ослепительно-белое и огненно-красное.
Дракон, разбежавшись, подпрыгнул и исчез за краем обрыва, уже в полёте расправляя крылья.
Они плыли в пространстве. Их полёт растянулся в зевок вечности.
Она не смотрела на мир. Она смотрела в него. И он смотрел в неё. И они растворялись друг в друге.
Потом что-то случилось.
Нирайвен оторвался от неё и посмотрел по сторонам.
Взревел великан.
Нирайвен вздрогнул и обернулся посмотреть вперёд.
Лурайяна, чтобы не отрываться от него в его действиях, тоже посмотрела вперёд.
В тысяче шагов, стремительно приближаясь, вырастали башни и стены Замка Последней Книги.
Лурайяна несколько мгновений глядела на высокую толстую башню, опоясанную шестиугольником стен.
Потом она поняла.
И в неё вонзил свои ледяные когти ужас.
Великан двигался к Зале Чтения, чтобы прочитать этот мир и стереть его.