19
Мария Давидовна смотрела на Ахтина. Все еще не веря тому, что видят её глаза. Он появился так внезапно, и сразу же разрушил все её оборонительные сооружения, заставив забыть о том, что она знает. И что она должна сделать, как законопослушная гражданка своей страны.
Его глаза созерцают пустоту. Она знает, когда это случается. Человек задумался и погружен в свои мысли, или в сознании нет ни одной мысли и человек уже перешел границу безумия.
Его ответ о Боге ей знаком. Что-то подобное она уже слышала. Или читала об этом. И это плохо. Если Ахтин отвечает на вопрос чужими словами, то он создал в своем сознании чужой мир.
Мария Давидовна задала следующий вопрос и в ожидании ответа (или появления разума в глазах) замерла. Ей так не хотелось узнать, что человек, которого она любит, безумен. Хотя, что уж обманывать себя, маньяк-убийца не может быть психически здоров.
- Ты права, - ответил он через минуту, - иногда я здесь, а иногда - нет.
- И что происходит, когда ты не здесь.
- Ничего.
Он уходит от ответа. Она видит это.
Мария Давидовна перемещает тело в кровати, сев удобнее. Она закрывается простыней, словно пытается спрятать обнаженное тело. И она неожиданно меняет тему разговора.
- Я долго думала над твоими пророчествами, которые ты отправил мне письмом. Ты уверен в них, или это просто рифмованные строчки?
Он кивнул. И ничего не сказал.
Мария Давидовна, понимая, что не получила ответ на свой альтернативный вопрос, нахмурилась.
- Ты не ответил.
- Да, я уверен в них.
- То есть, судя по твоим словам, будет Апокалипсис?
- Да. Эта цивилизация завершает свой путь. Ничего хорошего уже произойти не может. Придет день, когда все закончится. И - всё начнется.
- И когда?
- Ты знаешь, - он улыбается.
- Что я знаю?
- Супервулкан Йеллоустоун, - коротко говорит он.
Мария Давидовна, кивнув, смотрит в спокойные глаза. Она вполне серьезно разговаривает с маньяком о будущем планеты. И она верит его словам. Разум резонно напоминает ей о том, что она, так же, как он, готова перешагнуть границу безумия. И, тем не менее, она снова спрашивает:
- Хозяин реальный будет убит, - это что значит? Если я правильно понимаю расстановку сил в политике, то будет убит премьер-министр? И когда произойдет это событие?
Он смеётся. И говорит:
- Ну, убийство может быть не только физическим. Убийство может быть, например, политическим. И суть пророчества от этого не меняется. Иногда надо творчески подходить к моим словам. А когда это произойдет - знает только Бог, каковым я не являюсь.
И теперь уже он пытается сменить тему:
- Судя по всему, ты порой прикладываешься к бутылке.
Он показывает рукой на бутылку коньяка и одиноко стоящий бокал.
Мария Давидовна смотрит на коньяк и отмахивается:
- Ерунда. Просто порой хочется избавиться от грустных мыслей.
- Ну, и как, помогает?
- Не всегда.
Мария Давидовна отводит глаза в сторону. Ахтин прав, - в последнее время она частенько стала прикладываться к бутылке. И причина не только грусть, но и страх будущего. И еще - осознание того, что она одинока и в этом мире никому не нужна.
20
Капитан Ильюшенков зашел в кабинет и, услышав трель звонка, взял телефонную трубку.
- Да, капитан Ильюшенков слушает, - сказал он недовольным тоном. Рабочий день только начинается, а уже кто-то названивает.
- Ладно, сейчас подойду.
Он положил трубку на место, задумчиво посмотрел на телефонный аппарат и сказал:
- Вот оно как оборачивается.
Через пять минут он был этажом ниже в кабинете эксперта.
- Ну, что тут у тебя. Давай только по порядку и доступным языком.
- Первое, - Артем показал рукой на упакованный в целлофан нож, - орудие убийства. Им убит мужчина и ранен Вилентьев. Кстати, на ноже кровь Вилентьева, то есть он бросился на помощь и получил удар ножом уже после того, как был убит мужик.
- Второе, мы пока не опознали парня, которого нашли в подвале, но я пробил отпечатки пальцев по базе и получил неожиданный ответ. Наши отпечатки совпали с отпечатками пальцев, оставленными на металлическом пруте, которым убили молодого парня в Москве в конце апреля этого года. Уже завтра к нам прилетит следователь из МУРа.
- И третье, все-таки глаза у парня были выдавлены. Я попросил судмедэксперта внимательно посмотреть это и он сказал, что глазные яблоки аккуратно удалены. Думаю, вы понимаете, что бродячие псы сделали бы это очень неаккуратно.
Ильюшенков кивал на каждое сообщение Артема и смотрел на то, как эксперт доволен проделанной работой. Подумав, что стоит похвалить его, он сказал:
- Отличная работа. Молодец.
Артем широко улыбнулся. А капитан вздохнул, - похоже, ему придется взяться за дело, засучив рукава.
- Вот здесь все заключения, - Артем показал на папку с документами.
Капитан еще раз поблагодарил и, забрав папку, пошел в свой кабинет. Когда он поднимался по лестнице, завибрировал мобильный телефон. Чертыхнувшись, капитан посмотрел на экран. Жена. А ей-то чего надо?
- Да, слушаю.
Он слушал, как жена издалека начинает рассуждать о том, что ей позвонила близкая подруга, у которой есть родная тетя.
- Короче, - скомандовал капитан, открывая дверь кабинета.
- У этой тети сын пропал. Он жил отдельно, учился в техническом университете, и вот теперь на телефон не отвечает, дома его нет и в институте не появлялся.
Капитан вздохнул и обреченно сказал в трубку:
- Ну, а я здесь причем. Я - следователь, а не служба по розыску пропавших людей.
- Конечно, Вова, но ты ведь можешь посмотреть там у себя, может, его милиция задержала или парень попал в аварию или что-нибудь еще.
Ильюшенков понял, что ему все равно не дадут спокойно работать, решительно прервал словоизлияния жены:
- Ладно. Диктуй приметы парня.
Он сел за стол и на бумаге стал писать то, что говорила жена:
- Так, значит, у парня короткие русые волосы с пробором налево, прямые черты лица, карие глаза, очки без оправы, широкие плечи, он носит, как правило, джинсы и футболку.
- Сейчас все это носят, - сказал Ильюшенков, - дай мне лучше какую-нибудь необычную примету.
- Родинка у него у левого угла рта.
Капитан замер от неожиданного предчувствия.
- И где, ты говоришь, он живет?
- На Тургенева, дом семнадцать.
- Если не ошибаюсь, - не веря в удачу, спросил Ильюшенков, - напротив долгострой стоит?
- Да.
- Повтори адрес и пусть эта тетя сидит на месте и ждет меня. Я сейчас приеду.
Не слушая, что еще скажет жена, капитан отключился. И улыбнулся - интуиция ему подсказывала, что труп, найденный в подвале, будет именно этим потерявшимся парнем. Жаль, конечно, мать, которая потеряла сына, но ему надо найти преступника, а для этого надо идти по следу, который оставляет маньяк-убийца.
Быстрым шагом он снова спустился на этаж ниже и зашел к Артему:
- Поехали, ты мне нужен. Кажется, я знаю, кто наш убитый парень с ножом.
18
Мы оделись и переместились за кухонный стол. На сковороде жарится яичница. В чайнике кипит вода. Мария смотрит на меня и продолжает спрашивать о будущем, словно ей недостаточно тех слов, которые я уже сказал.
- Незримый убийца повсюду сидит. Что это значит?
- Ты же врач, - усмехнувшись, отвечаю я, - и знаешь, что мутации микроорганизмов происходят постоянно. Вирусы были до нас, и они переживут любую катастрофу и будут убивать тех людей, которые выживут.
- А божественный знак?
Пожав плечами, я отрицательно качаю головой.
- Не знаю, что конкретно, но небольшая часть людей должна выжить. И тот, кто будет стоять у истоков новой цивилизации, и станет этим как бы божественным знаком. То есть, это иносказательно. Человек, который встретит рассвет нового дня.
Я вижу, что Мария задает эти вопросы, потому что боится спрашивать то, что действительно волнует её. Будущее - это то, что может произойти, а может не произойти. Верить в пророчества совсем не обязательно. Конец света предрекали так часто, что большая часть людей уже давно перестали верить в то, что апокалипсис будет.
Гораздо важнее то, что было вчера и что происходит сейчас.
Мария, как опытная хозяйка, накладывает на тарелки готовую яичницу и наливает кипяток в кружки с растворимым кофе. Нарезанный хлеб в хлебнице, вилки у тарелок.
Я неторопливо ем и жду. Как бы она не боялась ответов, Мария все равно спросит.
И, как продолжение моих мыслей, звучит вопрос:
- Зачем?
- Что зачем? - я понял её вопрос, но хочу, чтобы она озвучила его полностью, чтобы осознала и перестала бояться. И чтобы я, услышав его, наконец-то, озвучил свои мысли.
- Зачем ты убиваешь людей?
Вот и момент истины.
Сейчас передо мной не любящая меня женщина Мария, а врач-психотерапевт Гринберг. Я бы мог сказать правду, какая она есть, но я не хочу. Я мог бы убедительно соврать, но она может заметить это. И я хочу ответить самому себе на это вопрос.
Я думаю, как сказать правду и не сказать правду.
Да, и что есть правда?
Встреча с самим собой в Тростниковых Полях заставила меня обернуться и посмотреть на пройденный путь. Есть ли у меня внятный ответ на вопрос Марии? Есть ли у меня вообще какой-либо ответ? По-прежнему ли я уверен в том, что знаю Истину?
Я смотрю в глаза женщины, сидящей напротив.
Я вижу в них живой интерес.
И не знаю, как начать.
Мария, видимо, пытаясь мне помочь, говорит:
- Последние три года я изучала все доступные и описанные случаи серийных убийц. Исторических и современных маньяков. Я читала и поражалась тому, насколько ужасна и бессмысленна внутренняя суть тех, кто убивал и насиловал, резал и душил, насиловал и закапывал живьем.
Помолчав минуту и заметив, что я по-прежнему молчу, она продолжила:
- Некоторые из них так и не смогли объяснить, зачем они это делали. Другие это делали из-за жажды наживы, присваивая материальные ценности жертв. Третьи получали сексуальное удовлетворение. Часть были просто безумны и не понимали, что творили. Мания величия толкала их к преступлению и в убийстве они самоутверждались. Некоторых убийц, таких, как Джек Потрошитель, так и не поймали. Другие, как Чикатило, десятилетиями совершали свои злодеяния. Но большинство были пойманы, осуждены и закончили свою жизнь или в тюрьме, или на электрическом стуле. И знаешь, пока я интересовалась этими случаями, я думала, а зачем ты это делаешь? Что толкает тебя убивать? Ты же врач. Я знаю, что ты способен творить чудеса, что ты можешь помогать людям. И ты делал и делаешь это. Так зачем же одним дарить жизнь, а у других - отнимать?
Мария пристально смотрит на меня и ждет.
Она не может понять моего поведения - спасать одних и убивать других.
Она не понимает логики моих поступков.
Она боится того, что я скажу.
19
Мария Давидовна смотрела на спокойное лицо молчаливого собеседника. Михаил Борисович, доев яичницу, медленно подносил кружку к губам и делал небольшие глотки кофе. В его глазах не было страха и не было пустоты. Она видела, что он ответит на самый главный вопрос, но не прямо сейчас. И чтобы не молчать, Мария стала рассказывать о том, что знала. О серийных убийцах и маньяках.
- Порой мне грустно, особенно, когда я слышу заповедь Иисуса Христа - не убий. Люди говорят эти два слова и словно не понимают их глубокого смысла. Любой убийца всегда найдет оправдание своему злодеянию, и он искреннее считает, что эта заповедь к нему не относится. Например, Киноцефал, ну, это тот санитар из морга, который убивал у нас в городе в прошлом году, - уточнила Мария Давидовна, - был уверен, что это Бог говорил ему убивать. Я пыталась узнать у него, что еще говорил этот Бог, но ни разу Киноцефал ни сказал ни одной из заповедей Христа.
- Может, у этого парня был другой Бог, - сказал Ахтин.
- Да, конечно, он сам его выдумал. Это его сознание диктовало ему кого и как он должен убивать, но христианских заповедей не было в его памяти. И поэтому у него не было моральных ограничений, которые есть у верующих людей.
Он улыбнулся и сказал:
- Но христиане, знающие заповедь "не убий", во все времена спокойно убивали иноверцев, словно Иисус Христос разрешил это.
- Это дело прошлое, в Средневековье была другая жизнь, - отмахнулась Мария Давидовна, - может, лучше ответишь на мой вопрос.
Она снова пристально посмотрела в глаза Ахтина.
И поняла, что он готов отвечать.
Михаил Борисович начал говорить, и она замерла, забыв про свой остывающий кофе.
- Было время, когда я был уверен, что Бог есть. Я знал это. Но я не верил в того Спасителя, которого дает нам церковь. На иконах изображения Христа, Апостолов, многочисленных святых, но, ни одна религия никогда не давала изображение Бога. Библия - это всего лишь роман о жизни Иисуса Христа. Во всех других религиях обожествляют тех, кто принес людям какую-нибудь религиозную доктрину, создав законы и ритуалы. Люди не знали и не знают, что есть Бог. И никогда этого не узнают.
- Люди не знают, что будет после жизни, и они хотят верить в рай и боятся попасть в ад. Они соблюдают ритуалы, словно это может что-то изменить. Они возносят мольбы к небу, словно кто-то может их услышать. Они жертвуют своими жизнями во имя Создателя, словно это имеет какой-то смысл.
- Там, - он показал рукой вверх, - никого нет. Я долгое время был уверен, что Бог живет среди нас. Он один из нас. И я даже нашел Её, но - она так быстро умерла, снова оставив меня одного. И тогда я решил сохранить тело. Как будто это что-то могло изменить. Я приносил жертвы с её именем на устах. Я полагал, что этим самым я сохраню не только тело Богини, но и её душу. Я мечтал о встрече с ней в Тростниковых Полях, и думал, что каждая новая жертва приближает меня к этому моменту.
- А потом пришло время, когда я неожиданно пришел к мысли, что я есть Бог. А почему бы и нет. У меня есть Дар и у меня есть Истина. Я могу даровать жизнь, и я могу отнять её. Я отдаю и забираю. Наивный, - Ахтин грустно усмехнулся, - я думал, что всемогущ. Когда-то я сказал тебе, что я - Бог. Но я заблуждался, как большинство из людей. Легко произнести эти слова. Сложно осознавать себя Богом. Невозможно быть Им.
- Теперь я знаю, что Бога нет. Что нет ни рая, ни ада. Что страдания во имя Спасителя бессмысленны, а жертвы никогда не достигают цели. Молитвы и мольбы только вводят в заблуждение, заставляя нас думать, что кто-то услышит. Святость никому не нужна, а грех всего лишь средство, чтобы манипулировать человеком. Этот мир - всего лишь мгновение на пути к Тростниковым Полям, и там каждого из нас ждет одиночество и забвение. Покой и бескрайнее однообразие. Спокойствие и вечность.
- Тростниковые Поля? Что это? - не удержавшись, перебила монолог Мария Давидовна.
- Место, где мы заканчиваем свой путь. И у каждого человека это место своё. Но - это не так важно. Гораздо важнее то, что я вдруг понял - всё зря. Сначала гордыня заставила меня думать, что я имею право убивать. А потом разочарование и пустота в сознании подтолкнули к мысли, что кто-то должен за всё ответить. Я полагал, что я - другой, что я особенный, и иду своим путем, а оказалось - я повторяю то, что делали другие. Я наступил на грабли, как и десятки других людей, и получил ответный удар. Я обманывал себя, пытаясь нарисовать в сознании свой мир, но он внезапно растаял, как мираж в пустыне.
Ахтин замолчал. Мария Давидовна смотрела на его грустное лицо и пыталась думать, как профессионал. Получалось плохо, потому что она очень хотела верить словам сидящего напротив мужчины. Хотела верить словам и глазам.