– Послушайте, Дан, – в голосе Кирби вновь появились задушевные нотки, – не думайте только, ради бога, что это результат какой-то личной неприязни. Я вас очень высоко ценю как ученого, но вы сами понимаете…
– Понимаю.
– Я знаю, как трудно сейчас в Дономаге найти приличную работу биохимику. Вот телефон и адрес. Они прекрасно платят, и работа, кажется, вполне самостоятельная. С нашей стороны можете рассчитывать на самые лучшие рекомендации.
– Еще бы.
– Кстати, надеюсь, вы не забыли, что при поступлении сюда вы дали подписку о неразглашении?…
– Нет, не забыл.
– Отлично! Желаю успеха! Если у вас появится желание как-нибудь зайти ко мне домой вечерком поболтать, просто так, по-дружески, буду очень рад.
– Спасибо.
* * *
– Доктор Ронг?
– Да.
– Господин Латиани вас ждет. Сейчас я ему доложу.
Ронг оглядел приемную. Ничего не скажешь, дело, видно, поставлено на широкую ногу. Во всяком случае, денег на обстановку не жалеют. Видно…
– Пожалуйста!
Ступая по мягкому ковру, он прошел в предупредительно распахнутую дверь. Навстречу ему поднялся из-за стола высокий лысый человек с матово-бледным лицом.
– Очень приятно, доктор Ронг! Садитесь, пожалуйста.
Ронг сел.
– Итак, если я правильно понял доктора Кирби, вы бы не возражали против перехода на работу к нам?
– Вы правильно поняли доктора Кирби, но я вначале хотел бы выяснить характер работы.
– Разумеется. Если вы ничего не имеете против, мы об этом поговорим немного позже, а пока я позволю себе задать вам несколько вопросов.
– Слушаю.
– Ваша работа у доктора Кирби. Не вызван ли ваш уход тем, что результаты вашей деятельности не оправдали первоначальных надежд?
– Да.
– Не была ли сама идея…
Ронг поморщился.
– Простите, но я связан подпиской, и мне бы не хотелось…
– Помилуй бог! Меня вовсе не интересуют секреты фирмы. Я просто хотел узнать, не была ли сама идея несколько преждевременной при нынешнем уровне науки… Ну, скажем, слегка фантастической?
– Первоначальные предположения не оправдались. Поэтому, если вам нравится, можете считать их фантастическими.
– Отлично! Второй вопрос: употребляете ли вы спиртные напитки?
"Странная манера знакомиться с будущими сотрудниками", – подумал Ронг.
– Обета трезвости я не давал, – резко ответил он, – но на работе не пью. Пусть вас это не тревожит.
– Ни в коем случае, ни в коем случае! – казалось, Латиани был в восторге. – Ничего так не возбуждает воображения, как рюмка коньяку. Не правда ли? Поверьте, нас это совершенно не смущает. Может быть, наркотики?…
– Извините, – сказал, поднимаясь, Ронг, – но думаю, что разговор в этом тоне…
Латиани вскочил.
– Да что вы, дорогой доктор Ронг? Я не хотел вас обидеть. Просто ученые, работающие у нас над Проблемой, пользуются полной свободой в своих поступках, и мы не только не запрещаем им прибегать в служебное время к алкоголю и наркотикам, но даже поощряем…
– Что поощряете?
– Все, что способствует активизации воображения.
Это было похоже на весьма неуклюжую мистификацию.
– Послушайте, господин Латиани, – сказал Ронг, – может быть, вы вначале познакомите меня с сущностью Проблемы, а потом будет видно, стоит ли нам говорить о деталях.
Латиани усмехнулся.
– Я бы охотно это сделал, уважаемый доктор Ронг, но ни я, ни ученые, работающие здесь, не имеют ни малейшего понятия, в чем эта Проблема заключается.
– То есть как это не имеют?
– Очень просто. Проблема зашифрована в программе машины. Вы выдаете идеи, машина их анализирует. То, что непригодно, – отбрасывается, то, что может быть впоследствии использовано, – запоминается.
– Для чего это нужно?
– Видите ли, какого бы совершенства ни достигла машина, ей всегда будет не хватать основного – воображения. Поэтому там, где речь идет о поисках новых идей, машина беспомощна. Она не может выйти за пределы логики.
– И вы хотите…
– Использовать в машине человеческое воображение. Оно никогда не теряет своей ценности. Даже бред шизофреника слагается из вполне конкретных представлений, сколь фантастичным ни было бы их сочетание. Вы меня понимаете?
– Квант мысли, – усмехнулся Ронг. – И таким способом вы хотите решить сложную биохимическую проблему?
– Я разве сказал, что она биохимическая?
– Простите, но в таком случае зачем же…
– Мы пригласили вас?
– Вот именно.
– О, у нас работают ученые всех специальностей: физики, математики, физиологи, конструкторы, психиатры, кибернетики и даже один астролог.
– Тоже ученый?
– В своем роде, в своем роде.
Ронг в недоумении потер лоб.
– Все же я не понимаю, в чем должны заключаться мои обязанности?
– Вы будете ежедневно приходить сюда к одиннадцати часам утра и находиться в своем кабинете четыре часа. В течение этого времени вы должны думать неважно о чем, лишь бы это имело какое-то отношение к вашей специальности. Чем смелее гипотезы, тем лучше.
– И это все?
– Все. Первое время вы будете получать три тысячи соле в месяц.
Ого! Это в три раза превышало оклад, который Ронг получал, работая у Кирби.
– В дальнейшем ваша оплата будет автоматически повышаться в зависимости от количества идей, принятых машиной.
– Но я ведь экспериментатор.
– Великолепно! Вы можете ставить мысленные эксперименты.
– Откуда же я буду знать их результаты? Для этого нужны настоящие опыты.
– Это вам они нужны. Машина пользуется такими методами анализа, которые позволяют определить результат без проведения самого эксперимента.
– Но я хоть буду знать этот результат?
– Ни в коем случае. Машина не выдает никаких данных до полного окончания работы над Проблемой.
– И тогда?…
– Не знаю. Это вне моей компетенции. Вероятно, есть группа лиц, которая будет ознакомлена с результатами. Мне эти люди неизвестны.
Ронг задумался.
– Откровенно говоря, я в недоумении, – сказал он. – Все это так необычно.
– Несомненно.
– И я сомневаюсь, чтобы из этого вообще что-нибудь вышло.
– Это уже не ваша забота, доктор Ронг. От вас требуются только идеи, повторяю, неважно какие, но достаточно смелые. Все остальное сделает машина. Помните, что, во-первых, вы не один, а во-вторых, сейчас ведутся только предварительные изыскания. Сама работа над Проблемой начнется несколько позже, когда будет накоплен достаточный материал.
– Последний вопрос, – спросил Ронг. – Могу ли я, находясь здесь, продолжать настоящую научную работу?
– Это нежелательно, – ответил, подумав, Латиани, – никакой систематической работы вы не должны делать. Одни предположения, так сказать, по своему усмотрению. Подписки с вас мы не берем.
– Ну что ж, – вздохнул Ронг, – давайте попробуем, хотя я не знаю…
– Прекрасно! Пойдемте, я покажу вам ваш кабинет.
* * *
Гигантский спрут раскинул свои щупальца на площади в несколько сот квадратных метров. Розовая опалесцирующая жидкость пульсировала в прозрачных трубах, освещаемая светом мигающих ламп. Красные, фиолетовые, зеленые блики метались среди нагромождения причудливых аппаратов, вспыхивали на матовой поверхности экранов, тонули в хаотическом сплетении антенн и проводов.
Кибернетический Молох переваривал жертвоприношения своих подданных.
Латиани постучал кулаком по прозрачной стене, отгораживающей машинный зал:
– Крепче броневой стали. Неплохая защита от всяких случайностей, а?
Ронг молча кивнул головой, пораженный масштабами и фантастичностью этого сооружения.
Напротив машинного зала располагалось множество дверей, обитых черной кожей. Латиани открыл одну из них.
– Вот ваш кабинет, – сказал он, укрепляя на двери картиночку с изображением ромашки. – Многие из наших сотрудников по разным соображениям не хотят афишировать свою работу у нас, да и мы в этом не заинтересованы. Придется вам ориентироваться по этой карточке. Вот ключ. Вход в чужие кабинеты категорически запрещен. Библиотека – в конце коридора. Итак, завтра в одиннадцать часов.
Ронг заглянул в дверь. Странная обстановка для научной работы. Небольшая комната. Фонарь под потолком, украшенный изображениями драконов, освещает ее скупым светом. Окон нет. Вдоль стены – турецкий диван, подушки на нем. Над диваном укреплено непонятное сооружение, напоминающее формой корыто. Рядом – низкий столик, уставленный бутылками с яркими этикетками и коробочками с какими-то снадобьями. Даже письменного стола нет.
Латиани заметил недоумение Ронга.
– Не удивляйтесь, дорогой доктор. Скоро вы ко всему привыкнете. Это определяется спецификой нашей работы.
* * *
"…Думай, думай, думай! О чем думать? Все равно о чем, только думай, тебе за это платят деньги. Выдвигай гипотезы, чем смелее, тем лучше. Ну, думай! Скотина Кирби! Если он посмеет опубликовать результаты без контрольной серии… Не о том! Думай! О чем же думать? У, дьявол!"
Уже пять дней Ронг регулярно является на работу, и каждый раз повторяется одно и то же.
"Думай!"
Ему кажется, что даже под угрозой пытки он не способен выдавить из себя хоть какую-нибудь мыслишку.
"Думай!"
Махнув рукой, он встает с дивана и направляется в библиотеку.
На полках царит хаос. Книги по ядерной физике, биологии, математике валяются вперемежку с руководствами по хиромантии, описаниями телепатических опытов, пергаментными свитками на неизвестных Ронгу языках. На столе – большой фолиант в потертом переплете из свиной кожи: "ЧЕРНАЯ И БЕЛАЯ МАГИЯ".
"А, все равно, чем бессмысленнее, тем лучше!"
Сунув книгу под мышку, Ронг плетется в свой кабинет.
Лежа на диване, он лениво листает пожелтевшие страницы с кабалистическими знаками.
Занятно. Некоторые фигуры чем-то напоминают логические структурные обозначения.
"Кто знает, может быть, вся эта абракадабра попросту является зашифровкой каких-то логических понятий", – мелькает у него мысль.
В сооружении над диваном раздается громкое чавканье.
Вспыхивает и гаснет зеленый сигнал. Похоже, что машине понравилась эта мысль.
"Сожрала?! Ну, думай, Ронг, дальше. О чем думать? Все равно, только думай!"
Ронг швыряет в угол книгу, наливает из бутылки, стоящей на столике, стакан темной ароматной жидкости и залпом опорожняет его.
"Думай!"
* * *
– Интересуетесь, как наша коровка пережевывает жвачку?
Ронг обернулся. Рядом с ним стоял обрюзгший человек в помятом костюме, с лицом, покрытым жесткой седой щетиной. Резкий запах винного перегара вырывался изо рта вместе с сиплым астматическим дыханием.
– Да, действительно похоже.
– Только подумать, – собеседник Ронга стукнул кулаком по прозрачной перегородке, – только подумать, что я отдал пятнадцать лет жизни на создание этой скотины!
– Вы ее конструировали? – спросил Ронг.
– Ну, не я один, но все же многое из того, что вы здесь видите, – дело рук Яна Дорика.
Ронгу было знакомо это имя. Блестящий кибернетик, некогда один из самых популярных людей в Дономаге. Его работы всегда были окутаны дымкой таинственности. Генерал Дорик возглавлял во время войны "Мозговой трест", объединяющий ученых самых разнообразных специальностей. Однако вот уже пять лет о нем ничего не было слышно.
Ронг с любопытством на него посмотрел.
– Значит, это вы составитель программы? – спросил он.
– Программы! – лицо Дорика покрылось красными пятнами. – Черта с два! Я тут такой же кролик, как и вы. Никто из работающих здесь не имеет ни малейшего представления о Проблеме. Они слишком осторожны для этого.
– Кто они?
– Те, кто нас нанимает.
– Латиани?
– Латиани – это пешка, подставное лицо. Даже он, вероятно, не знает истинных хозяев.
– Почему же все это держится в таком секрете?
Дорик пожал плечами.
– Очевидно, это вытекает из характера Проблемы.
– А вы что тут делаете? – спросил Ронг.
– С сегодняшнего дня – ничего. Меня уволили… Слишком бедная, видишь ли, у меня фантазия.
Дорик снова ударил кулаком по перегородке.
– Видите? Вот он, паразит, питающийся соками нашего мозга. Бесстрастная самодовольная скотина! Еще бы! Что значат такие муравьи, как мы, по сравнению с этой пакостью, спрятанной за прозрачную броню?! Ведь она к тому же бессмертна!
– Ну, знаете ли, – сказал Ронг, – каждая машина тоже…
– Смотрите! – Дорик ткнул пальцем. – Вы видите этих черепашек?
Ронг взглянул по направлению протянутой руки. Среди путаницы ламп, конденсаторов и сопротивлений двигались два небольших аппарата, похожих на черепашек.
– Вижу.
– Все схемы машины дублированы. Если в одной из них вышел из строя какой-нибудь элемент, автоматически включается запасная схема. После этого та черепашка, которая находится ближе к месту аварии, снимает дефектную деталь и заменяет ее новой, хранящейся в запасных кладовых, разбросанных по всей машине. Не правда ли, здорово?
– Занятно.
– Это мое изобретение, – самодовольно сказал Дорик. – Абсолютная надежность всей системы. Ну, прощайте! Вам ведь нельзя со мной разговаривать, узнает Латиани, не оберетесь неприятностей. Только знаете что, – он понизил голос до шепота, – мой вам совет, сматывайте поскорее удочки. Это плохо кончится, поверьте моему опыту.
Дорик вытащил из кармана клетчатый платок, громко высморкался и, махнув на прощанье рукой, зашагал к выходу.
* * *
"Не думай о Дорике, не думай о Кирби, не думай о Латиани, думай только о научных проблемах. Чем смелее предположения, тем лучше, думай, думай, думай, думай. Не думай о Дорике…"
Ронг взглянул на часы. Слава богу! Рабочий день окончен, можно идти домой.
Он был уже на полпути к выходу, когда одна из дверей резко распахнулась и в коридор, спотыкаясь, вышла молодая женщина.
– Нода?!
– А, Дан! Оказывается, и вы здесь?
– Что вы тут делаете? – спросил Ронг. – Разве ваша работа в университете?…
– Длинная история, Дан. Ноды Сторн больше нет. Есть эта… как ее… хризантема… математик на службе у машины, краса и гордость Проблемы. – Она криво усмехнулась.
Только сейчас Ронг обратил внимание на мертвенную бледность ее лица и неестественно расширенные зрачки.
– Что с вами, Нода?
– Ерунда! Это героин. Слишком много героина за последнюю неделю. Зато что я им сегодня выдала! Фантасмагория в шестимерном пространстве. Ух, даже голова кружится! – Пошатнувшись, она схватила Ронга за плечо.
– Пойдемте, – сказал он, беря ее под руку. – Я отвезу вас домой. Ведь вы совершенно больны…
– Я не хочу домой. Там… Послушайте, Дан, у вас бывают галлюцинации?
– Пока еще нет.
– А у меня бывают. Наверное, от героина.
– Вам нужно немедленно лечь в постель!
– Я не хочу в постель. Мне хочется есть. Я ведь три дня… Повезите меня куда-нибудь, где можно поесть. Только чтобы там были люди и… эта… как называется?… Ну, словом, музыка.
* * *
Нода, морщась, проглотила несколько ложек супа и отодвинула тарелку.
– Больше не могу. Послушайте, Дан, вы-то как туда попали?
– В общем случайно. А вы давно?
– Давно. Уже больше шести месяцев.
– Но почему? Ведь ваше положение в университете…
– Ох, Дан! Все это началось очень давно, еще в студенческие годы. Вы помните наши вечеринки? Обычная щенячья бравада. Наркотики. Вот и втянулась. А они ведь все знают, вероятно, следили. Предложили работу. Платят отлично, героину – сколько угодно. Раньше не понимала, что там творится, а теперь, когда начала догадываться…
– Вы имеете в виду Проблему? Вам что-нибудь о ней известно?
– Очень мало, но ведь я аналитик. Когда у меня возникли подозрения, я разработала систему определителей. Начала систематизировать все, что интересует машину, и тогда…
Она закрыла лицо руками.
– Ух, Дан, как все это страшно! Самое ужасное, что мы с вами совершенно беспомощны. Ведь программа машины никому не известна, а тут еще вдобавок добрая треть наркоманов и алкоголиков, работающих на нее, бывшие военные. Вы представляете себе, на что они способны?!
– Вы думаете, – спросил Ронг, – что Проблема имеет отношение к какому-то новому оружию? Но тогда почему они пригласили меня? Ведь я биохимик.
Нода залилась истерическим смехом.
– Вы ребенок, Дан! Они ищут новые идеи главным образом в пограничных областях различных наук. Перетряхивают все, что когда-либо было известно человечеству. С незапамятных времен. Сопоставляют и анализируют. – Она понизила голос: – Вы знаете, есть мнимости в геометрии. Никто никогда не думал об их физическом смысле. Однако когда человек – ну, словом, героин… мало ли какой бред тогда лезет в голову. Так вот, все, что я тогда думала по этому поводу, машина сожрала без остатка. А разве вы не замечали, что лампочка над вашей головой часто вспыхивает при самых невероятных предположениях?
Ронг задумался.
– Пожалуй, да. Однажды – это было к концу рабочего дня, я был утомлен и плохо себя чувствовал – мне пришла в голову дикая мысль, что, если бы кровь, кроме гемоглобина, содержала еще хлорофилл… Можно было бы осуществить газовый обмен в организме по замкнутому циклу. Правда, тут встала бы проблема превращения кожных покровов в прозрачные…
– И что же?! – Нода вся подалась к Ронгу. – Как она на это реагировала?!
– Зачавкала, как свинья, жрущая похлебку.
– Вот видите! Я была уверена, что здесь должно быть что то в этом роде!
– Не знаю, – задумчиво произнес Ронг, – все что очень странно, но я не думаю, чтобы какое-либо оружие могло быть создано на базе таких…
– Вероятно, это не оружие, – перебила Нода. – Но если мои подозрения правильны, то эта кучка маньяков получит в свои руки жуткие средства порабощения… Не зря они не жалеют денег и ни перед чем не останавливаются, чтобы заполучить в свои лапы нужных им ученых.
– Но что мы с вами можем сделать, Нода?
– Мне нужно еще два дня, чтобы закончить проверку моей гипотезы. Если все подтвердится, мы должны будем попытаться предать все огласке. Может быть, газеты…
– Кто нам поверит?
– Тогда мы должны будем уничтожить машину, – сказала она, вставая. – А теперь, Дан, отвезите меня домой. Мне нужно выспаться перед завтрашним поединком.