Завтрашние сказки - Кривин Феликс Давидович 9 стр.


Штаничники в широких штанах следили за порядком, а от беспорядка отворачивались. Услышав, что их зовут, они тут же спрятались в подворотню.

- Если вам нужна моя гиря, возьмите ее, - сказал гиремыка и взвалил хулигану гирю на плечи.

Хулиган растянулся на земле и завопил:

- Эй, штаничники! Он меня гирей придавил! Такой злоботряс, уголовотял, даже смотреть противно.

Не стал смотреть энциклопедист, пошел шарахаться дальше. Пришарахался домой - сам себя не узнает. Смотрит в зеркало - а там энциклопудель.

Смотрит в другое - и там энциклопудель. Такая хулиганская атмосфера, как тут сохранить человеческое лицо.

Сел профессор за свои энциклопедические труды и не может слова написать без ошибки. А раньше был грамотный. Все-таки профессор. А теперь вместо "энциклопедии" у него получилось "энциклопудия", вместо "дипломатии" - "дипломафия", вместо "образования" - "обрезование". Хотел уже отставить эту работу, но вспомнил, как гиремыка носится с гирей, вкладывая в это пустое дело глубокий и благородный смысл, и подумал: а что если в ошибки вложить смысл? Энциклопудия потому и энциклопудия, что в ней содержатся пуды знаний. Обрезование - это укороченное, обрезанное образование, дипломафия - тут и вовсе не нужно объяснять.

Так подумал профессор и с удвоенной энергией взялся за работу. Правда, вместо научных трудов у него все время получались энциклопудельские сказки, но, если к сказкам относиться серьезно, из них тоже можно немало извлечь, иногда даже больше, чем из какой-нибудь серьезной научной работы.

Великая горлодранская сказка

В одном куролевстве запрещено было горло драть. Нос дери сколько угодно, шкуру с кого-то содрать - пожалуйста, хоть семь шкур, - хотя и нос, и шкура здесь весьма относительные понятия. Какие могут быть носы и шкуры в куролевстве? Но, как говорится, была бы охота драть, а что драть - всегда найдется. Кроме горла, конечно. Горло в куролевстве запрещалось драть. Взлетишь на забор, горло раскроешь - и тут же закроешь, с забора слетишь и успокаиваешь себя: спо-ко-койно, спо-ко-ко-койно…

Но самые горластые все чаще взлетали на забор, все шире раскрывали горла и все неохотней их закрывали. И тогда грянула великая горлодранская революция.

Тут уже не смотрели, кто чего дерет: заборы зашатались, затрещали, пух и перья полетели по ветру. А уж горло драть да соседа за горло брать - это оказалось самое милое дело.

На заборах уже не хватало мест, столько там набралось горлодранцев. Одни горло дерут против красных, другие против белых, зеленых, коричневых. И летит разноцветный пух по ветру, дерет подзаборное население кто во что горазд. И кто кого горазд.

Когда немного остыли, пришли в себя, смотрят - вокруг ни красных, ни белых. Ни пестрых, ни разноцветных. Все голые, общипанные, только горло дерут. Настоящие горлодранцы.

Ни пуха, как говорится, ни пера. Правда, говорится это на счастье, а какое ж тут счастье, когда ничего нет? Заборы разнесли, подзаборную жизнь - и ту вести не под чем. Бродят по развалинам куролевства голые, ободранные и одно твердят: куда податься? Куд-куда? Куд-куда?

Так окончилась великая горлодранская сказка.

Великая партокрадская сказка

Жил-был партокрад. Он крал парты, чем заметно снижал общеобразовательный уровень населения, но свой жизненный уровень, конечно, повышал. Повышал, повышал, пока в городе не спохватились: кто-то парты крадет. И по ниточке, по ниточке вышли на парто-крада.

Бросился партокрад к другу крадоначальнику, а кра-доначальника нет. Пошел на повышение: теперь он грабоначальник. С утра до вечера в парламенте на лясозаготовках. Обсуждает, как бы от крадостроитель-ства поскорей перейти к грабостроительству.

Еле выкрутился партокрад, но с партдеятельностью решил покончить. Ходит по улицам, ищет, чего бы украсть. А на улицах дома, дома… Как тут не станешь домокрадом?

Сидит домокрад в собственном доме, книжки почитывает. И даже немножко пописывает: что прочтет, то и напишет. Поневоле стал думокрадом - голова так и ломится от чужих дум.

И однажды прочитал в какой-то книжке, что "демос" - это народ в переводе с греческого. Если стать демокрадом, можно по-крупному украсть. Целый народ украсть - это вам не дом, тем более не парта.

Даже сердце заболело от таких перспектив. Пошел к врачу-крадиологу, а крадиолога нет, он в парламенте на лясозаготовках. А возле парламента какие-то люди с обрезами (вот он, результат нашего обрезования, обрезанного и укороченного со всех сторон), так напугали демокрада, что еле до аптеки добежал. Просит чего-нибудь крадиологического. А ему говорят: вы что, с луны свалились? В целом городе нет ничего крадиологического, да и вообще ничего логического.

Чувствует демокрад: пришел ему конец. Кое-как дотащился до крадбища. А там гробовщики давно уже стали грабовщиками: грабить грабят, а хоронить отказываются. Нет места, говорят. Да и времени нет: сейчас по телевизору как раз начинаются лясозаготовки.

И вскричал партокрад: "Что ж это за страна такая? Что ж это за крадиология, при которой человеку не жить и не помереть? Что ж это за темнота беспросветная?"

Темнота, конечно. А кто парты крал? Кто дал народу такое обрезование, что только обрез в руки - и вперед, к полной победе мрака над разумом?

Лег партокрад на чужую могилку, за неимением своей, и заплакал.

Великая сумагонная сказка

В некотором царстве, некотором государстве жили люди царственные и государственные. Царственные жили хорошо, а государственные - плохо. Они для того и жили плохо, чтоб царственные жили хорошо. Им говорили: этого требуют интересы государства. И они соглашались. Потому что они были государственные.

В центре государства возвышался большой сумагонный аппарат - чтоб сгонять людей с ума. если их ум приобретал опасные для государства размеры. По всему государству рыскали секретные сотрудники аппарата, тайные сумагонщики, которые внешне ничем не отличались от простых людей, поэтому никто не мог сказать о себе с уверенностью: сумагонщик он или не сумагонщик. И увидев, что кто-то взялся за ум, все начинали его гнать, хотя многие ему сочувствовали и даже завидовали.

Кончилось тем, что в стране воцарилось полное безумие. "Да что ж это за страна такая!" - восклицали многие про себя, но вслух сказать не решались, потому что это было бы слишком умным высказыванием.

Но однажды в сумагонном аппарате что-то испортилось, и царственных людей сверху согнали, а на их место поставили государственных, у которых оказался государственный ум, утаенный на государственной службе.

Вот было радости! Население стекалось со всех концов страны, чтоб посмотреть, как новые руководители государства по-новому вершат государственные дела. Но сумагонная система продолжала действовать, и, придя наверх, государственные люди начинали чувствовать себя царственными, а потому первым делом - что бы вы думали?

Ну конечно: принимались чинить сумагонный аппарат.

Верно сказал один спившийся сумагонщик, попросивший в вытрезвителе политическое убежище: если перевернуть кверху дном бутылку водки, которая сверху была пустой, то она останется сверху пустой, и не было еще случая, чтобы она сверху стала полной.

Великая антисемьитская сказка

Что там ни говори, а не вывелись у нас еще антисемьиты. Ну чем им, скажите, семья не нравится? Семейный человек и квартиру скорей получит, и дома есть кому сготовить, прибрать, а там дети пойдут, будет кого послать за сигаретами.

Но антисемьит есть антисемьит. Даже если он бабыль, дамский угодник. Одного из них даже посадили на скамью, и тут он, конечно, стал оправдываться: дескать, никакой он не антисемьит, у него даже есть одна знакомая семья, с которой у него почти семейные отношения.

А народ в зале суда возмущается: шутка сказать, в наш цивилизованный век встречаются такие антисе-мьиты! И тут одна женщина из публики говорит:

- Дайте мне его на поруки, у меня это дело поставлено. Я уже вон сколько мужчин перевоспитала.

Суд подумал: надо дать, пока берут. Ведь такого антисемьита не каждый взять согласится.

Взяла его женщина на поруки, отвела подальше и говорит:

- Я сама порядочная антисемьитка, я этих семей на дух не переношу!

Ее, оказывается, кто только не брал на поруки. Так и ходит - с порук на поруки, с порук на поруки, даже ноги уже болят. И все из-за этих семей - развелось их у нас, нет житья холостому человеку.

Слово за слово, такой пошел антисемьитский разговор! Ну прямо расставаться не хочется. Антисемьитка и предлагает:

- Пойдем ко мне, я тебя чаем напою, спать уложу. Да и сама лягу - очень почему-то спать хочется.

И началась у них совместная антисемьитская жизнь. Едва откроют глаза - и сразу за свои антисемьитские разговоры. От этих разговоров дети у них родились, такие же антисемьиты. Внуки родились - такие же антисемьиты. Вроде бы прожили счастливую антисемьитскую жизнь, но на самом деле это не так. Потому что нет и не может быть счастья на земле антисемьитам!

Сказка о древнейшей профессии

В некотором царстве, которого теперь уже нет, в государстве, которого теперь уже нет, стал намечаться процесс возвращения к древнейшей профессии.

Нет, не первой древнейшей и не второй, а самой что ни на есть древнейшей.

Раньше здесь было много профессий, но потом население их оставило. Это называется: профессионулизм. Сведение к нулю всех профессий ради одной-единственной, самой древней.

Но ведь надо же отличать людей друг от друга. А если сапожника не отличать от художника, а парикмахера от шахер-махера, то кого и от кого отличать?

Решили вместо профессиональных применять родовые отличия: изучать происхождение, присматриваться к далеким предкам.

Большое значение приобрело латинское слово "нацио". Даже те, что о латыни не имели понятия, постоянно выясняли: "Ты какой нации?", "Он какой нации?", "Она какой нации?". И с национальной гордостью восклицали: "Мы такой нации, что только попробуйте нас не уважать!"

Это называется: национулизм. Сведение к нулю всех национальных достоинств, кроме своего собственного национального достоинства.

Задача трудная, для многих непосильная. Тут нельзя отвлекаться на какие-то другие дела. Поэтому пришлось вернуться к древнейшей профессии.

Лезчик по дереву. Залез на дерево и сиди, высматривай там, внизу, кому бы прыгнуть на голову.

Постепенно с вершин культуры люди вернулись на вершины деревьев. На смену царству и государству пришла леспублика, сплошной темный лес, в котором вся публика сидит на деревьях.

ЭНЦИКЛОПУДИЯ

А

АБРЕКАДАБРА - межнациональные страсти на Кавказе. (См. Кровотолки, Кабардак).

АНАХРЕНИЗМ - наплевательское отношение к работе.

АНТИСЕМЬИТ - ненавистник семейных отношений, не допускающий их в свою личную жизнь.

АРЕСТОКРАТ - рецидивист, стократ подвергавшийся аресту, но не изменивший своим арестократическим обычаям.

АРХИЕВРЕЙ - главный еврей в любой политической кампании, необходимый для мобилизации масс. (См. Кровотолки, Репрессинг, Ревисионизм).

АСКЕТБОЛ - спортивная диета, а также экономическая игра, в которую правительство играет с населением.

АФИГНАЦИИ - наши несчастные рубли, которые при обмене гибнут сотнями за один доллар. Поэтому слово правильнее писать раздельно: А ФИГ НАЦИИ!

Б.

БАРДЕЛЬ - ассоциация бардов, своего рода союз писателей.

БАРТОКРАТИЯ - партократия, совершившая натуральный обмен своих бредовых идей на вполне реальные материальные ценности.

БИРЖУАЗИЯ - новый класс биржевиков. Чтоб не звучало слишком по-европейски, ударение следует делать на третьем слоге: БИРЖУАЗИЯ.

БЛАГУВЕРНЫЙ - верный единственно своему благу. (Сравни: Благоговение - говение себе во благо, лечебное голодание).

БЛЕФСТРОГАНОВ - мясное блюдо, в котором от мяса остался только блеф.

БЛУДОЛИЗ - блюститель морали, с удовольствием наблюдающий за ее нарушением.

БРАНЕНОСЕЦ - пьяный хам. (См. Хамильярность).

БРЕДСКАЗАНИЕ - сказание о будущем, отвлекающее от потребностей в настоящем.

БЫКАШКА - совсем маленькая телочка, дочь быка. (Сравни: Коровай - взрослый сын коровы).

БЮСТСЕЛЛЕР - бюст, пользующийся большим спросом. В разные времена - бюст Маркса, Ленина, Сталина, бюст сослуживицы или просто знакомой.

В.

ВИЗОЛЯТОР - любой из многих способов, ограничивающих выдачу виз, чтобы и впредь держать народ в изоляции.

ВИДЕОКЛЯП - зачастую обычное телевидение.

ВИЛОГОНКИ - студенты на уборочной.

ВЛЕЧЕБНАЯ ГИМНАСТИКА - то, что нередко называют любовью.

БРАКОСОЧЕТАНИЕ - два обмана, рассчитанные на счастливую семейную жизнь.

ВРЕДИСКА - то, что когда-то было редиской.

(См. Едохимикаты).

ВТОРСОРЬЕ - продукт крайней бедности, при которой даже сор приходится использовать вторично.

Г.

ГДЕЛИКАТЕСЫ - обычные продукты питания, которые мы ищем, но никак не можем найти.

ГДЛЯНЕЦ - единица блеска в правоохранительных органах.

ГИБЛИОТЕКА - любая наша библиотека. (См. Книгохоронилище).

ГИРЕМЫКА - чемпион по поднятию тяжестей жизни.

ГОЛО ДАВКА - очередь за продуктами и за одеждой.

ГОРЛОДРАНЕЦ - советский человек в эпоху гласности.

Д.

ДАМОВЛАДЕНИЕ - на востоке гарем, а у нас - партийное руководство женсоветом.

ДИПЛОМАФИЯ - самые надежные межгосудар ственные связи.

ДЫМОКРАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТРАЛИЗМ - дымовая завеса тоталитаризма. (См. Тотэлитарный режим).

ДЫМ ОСТРОЙ - современный город.

Е.

ЕДОХИМИКАТЫ - обычные продукты питания.

Ж.

ЖИРОПОНИЖАЮЩЕЕ - лечебная диета.

ЖИР-ПТИЦА - жар-птица, утратившая былой жар и взамен получившая спокойную и надежную реальность.

З.

ЗЛОБОТРЯС - злой и завистливый бездельник.

ЗУБАСТОВКА - организованный протест, при котором бастующие не только показывают зубы, но и пускают их в ход - в том смысле, что кладут их на полку.

И.

ИГОИЗМ - один из многих измов, являющихся игом для населения.

ИКРАНИЗАЦИЯ - показ на экране забытого продукта питания с целью ознакомления с ним широких голодных масс.

ИКСПАНСИЯ (см. Экспенсия) - наступление экономики Икс на пансион рядового советского человека.

ИСКОТЕКА - место, где собраны сведения о гражданах с целью их быстрейшего отыскания и привлечения к ответственности.

ИСКУПАЕМЫЕ - посетители специальных привилегированных бань, где все, что купается, продается и покупается.

К.

КАБАРДАК - очень большой беспорядок в сочетании с предельной безнравственностью. (См. Абрекадабра, Кровотолки).

КИБЕРНЫТИК - ученый, которого его наука наводит на грустные размышления. (См. Лунытик)

КЛЕПТОМАФИЯ - болезнь государства, в структуру которого изначально заложено воровство (основополагающий лозунг - "Грабь награбленное!"

КНИГОХОРОНИЛИЩЕ - любая советская биб лиотека. (См. Гиблиотека).

КРОВОТОЛКИ - межнациональные споры. (Сл Абрекадабра, Кабардак).

КУТЮРЬМА - полное отсутствие порядка при столь же полном отсутствии свободы. (См. Кровотолки, Кабардак).

Л.

ЛЕГКООТЛЕТ - юноша, которому легко от лет. (Сравни: Тяжелоотлет - старый человек).

ЛЖИВОПИСЬ - искусство социалистического реализма.

ЛИДЕРАЛИЗАЦИЯ ЦЕН - установление лидерства цен над всей экономикой.

ЛУНЫТИК - современный поэт, которого даже луна наводит на грустные размышления.

ЛЫСОНАСАЖДЕНИЯ, ЛЫСОПАРК - пейзаж современного города.

ЛЯСОЗАГОТОВКИ - парламентские дебаты.

М.

МИЛИТУРИЗМ - путешествие ограниченного контингента в соседнюю дружественную страну.

МИНОПОЛИЗМ - превращение государственной экономики в сплошное минное поле.

МОРОВОЙ ОКЕАН - будущее Мирового океана.

МУЖЕНСТВЕННОСТЬ - мужественность в сочетании с женственностью как результат стирания граней между мужчиной и женщиной.

МУЗОХИЗМ - истязание искусством.

Н.

НАЦИОНУЛИЗАЦИЯ - сведение экономики к нулю путем передачи ее в ведение государства.

НЕДОИ МОЛОКА - бывшие надои.

НЕДОСУК - тяготы собачьей жизни.

НЕМОКРАТИЯ - власть народа, который безмолвствует.

НЕТОПИСЕЦ - писатель, который пишет не то, что ему диктует жизнь, а то, что ему диктует начальство.

НОРКОМАНИЯ - у одних мания иметь норковую шубу, а у других - хоть маленькую норку для жилья.

НУДЕЖДЫ - напрасные и уже давно наскучившие ожидания.

О.

ОБАРАНОСПОСОБНОСТЪ - способность обара-нить и оболванить всю страну под видом обороны ее от внешней опасности. (См. Тоталитарный режим).

ОБЕРМОТ - главный распорядитель кредитов страны.

ОБРЕЗОВАНИЕ - сумма знаний, которых в обрез, - и у тех, кто учится, и у тех, кто учит.

ОГОНИЗИРОВАТЬ - загораться идеей, которая давно и безнадежно мертва.

ОТЛЕЧИТЪСЯ - навсегда покончить счеты с лечебными заведениями.

П.

ПЛЮРУЛИЗМ - положение, при котором каждый стремится ухватиться за руль, в то время когда вся страна хватается за голову.

ПОСКУДНОЕ ПИТАНИЕ - питание по скудным средствам потребителя и скудным стараниям производителя.

ПРЕССМЫКАЮЩИЕСЯ - работники прессы, смыкающиеся в желании угодить властям.

ПРИВЕТИЗАЦИЯ - приветы, посылаемые частной собственности одновременно с запретами на нее.

ПРИМАТИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ - возвращение населения в дочеловеческое состояние при помощи специальных политических и экономических средств.

Р.

РАСКРАДУШКА - работница торговли и общественного питания.

РВАЧЕВАНИЕ - бесплатная медицина.

РЕВИСИОНИЗМ - ревизия основополагающих антисемитских постулатов.

РЕПРЕССИНГ - один из важных методов государственного управления.

РЫЛЬЕФ - поверхность современного города.

РЭКЕТОДРОМ - нынешнее экономическое пространство.

С.

СЕКСАУЛ - аул, в котором советская власть намного опередила электрификацию.

СЛАСТИТЕЛИ ДУМ - деятели советской литературы.

СЛИВЯНОФИЛЫ - большие любители водки-сливянки.

СОЮЗПЕЧАЛЬ - Союз нерушимый республик свободных.

СТРИПТЮЗ - современный спектакль в театре юного зрителя.

СТЫДОБЕКЕР - автомобиль, добытый народным депутатом в процессе борьбы за народные права.

Назад Дальше