- Дурацкие шутки! Вы пьяны! Я не прощу этого! - кричал Лифкен.
При свете фонариков студенты подобострастно счищали землю с костюма профессора. Его узкое лицо, украшенное длинным носом, дергалось.
- Мы выследили негра, - оправдывались студенты. - Он пробирался к дому мистера Стронга с явно преступными намерениями, мы это сразу заметили. Мистеру Стронгу угрожала опасность… Мистер Стронг! Где мистер Стронг? раздались голоса, и луч света описал круг.
Но Стронг исчез вместе с принесенной им клеткой.
- Нигер где-то здесь… Сейчас мы его сцапаем… Ищите, ребята!
Том, замирая от ужаса, пополз вдоль кустов. Он хорошо знал нрав этих буйных молодчиков. Он избегал встречи с ними даже на людных улицах. Вжимаясь в землю, старик пополз, стараясь слиться с темнотой. Студенты шныряли рядом, шаря в кустах, освещая фонариком дорожки и цветочные клумбы.
Вдруг луч света уперся прямо в лицо старику, ослепил его. В паническом страхе, не сознавая, что он делает, Том вскочил и побежал. Он метался по саду, падал под ноги преследователям.
Сад наполнился криками, свистом. Окна в домах засветились. Отчаяние придало Тому силы. Он перепрыгнул через забор и побежал по улице. Он бежал не зная куда, обезумев от испуга. Рычащий пес сшиб его с ног. Том покатился по земле, закрывая руками голову и шею от клыков собаки. Кто-то поволок его за шиворот. Старик потерял сознание.
Он очнулся под ударом холодной струи из пожарного брандспойта. Старика подняли пинками ног. Он увидел себя среди огромной галдящей толпы. Том дрожал всем телом. Кровь из рассеченного лба заливала ему глаза. Разбитыми губами он бессвязно бормотал что-то о бело-золотом пакете, о таинственном свертке, выброшенном из окна, о воре, который оказался Стронгом. Весь этот невероятный рассказ перебивался просьбами позвать Аллена Стронга, который все знает, все объяснит…
Наконец появился Стронг. Его сопровождала дочь, хорошенькая семнадцатилетняя девушка со смелыми, озорными глазами.
- Отпустите Тома, - сказал Стронг, внимательно вслушавшись в бормотанье негра. - Он действительно принес мне утром письмо и не замышлял против меня ничего плохого.
- А вы не ошибаетесь, Стронг? - вмешался подошедший профессор Лифкен. В сегодняшней почте, по-моему, не было корреспонденции на ваше имя.
Стронг что-то шепнул дочери. Она убежала.
- Было, было! - всхлипывая, сказал Том. - Такое же, как месяц назад, в белом конверте с золотыми буквами, когда я отправил телеграмму.
Из толпы раздались голоса хулиганов, терявших терпение:
- Все врет, черная собака!
- Почему столько возни с черномазым! Хватайте его!
Десятки рук протянулись к негру. Старый Том упал на колени. Он обхватил ноги Аллена Стронга и кричал:
- Масса Стронг, масса Стронг! Спасите меня!
- Стойте! - прозвучал взволнованный голос Бекки Стронг. Она пробиралась в толпе, высоко держа над головой белый конверт с золотыми буквами.
- Да, это тот самый, - подтвердил Стронг.
Профессор Лифкен взял конверт и заглянул внутрь. Конверт был пуст. Лифкен грозно посмотрел на Тома.
- Чумазая обезьяна! - процедил профессор сквозь зубы. - Так ты выполнял мои распоряжения! - И, обернувшись к студентам, профессор бросил: - Этот негр решил завести свои собственные, негритянские, порядки у нас в колледже. Спустим одному - восстанут миллионы. Наша святая обязанность пресечь и обуздать! Наведем порядок!
- Молодчага, профессор! Командуйте парадом! Наведем порядок! отозвались пьяные молодчики.
- Ради бога! Прошу вас, не надо! Сжальтесь! - молил старик. - Я ничего дурного не сделал!
Он еще сильнее обхватил обеими руками колени своего заступника. Двое молодчиков попробовали оторвать Тома от Стронга и чуть не опрокинули последнего.
- Полисмен! - закричала Бекки и сказала отцу: - Па, ведь Том страдает из-за твоих дел. Пусть вмешается полиция… Стыдитесь, Арнольд Лифкен!
Высокий студент, по-видимому заправила шайки, отпустил Тома и грубовато отстранил девушку:
- Не суйтесь не в свое дело, мисс Стронг, обожжетесь!
- Не волнуйтесь, Бекки, - добавил Лифкен. - Негру не сделают ничего плохого. Небольшой урок хороших манер, который необходимо давать время от времени каждому цветному.
- Порядок - это закон! - взволнованно сказал Стронг. - Я требую полисмена. Лифкен, или вы позовете полисмена, или…
- Полисмен! - закричал Лифкен, не дав Стронгу закончить фразу, и громко добавил: - Где Пит? Зовите толстяка Пита!
Молодчики, изумленные вначале требованием позвать полисмена, теперь охотно закричали:
- Пит! Сюда законника Пита! Пит наведет порядок!
- Сейчас доставлю Пита, - сказал долговязый студент и исчез в толпе.
- Может быть, мне и не следовало бы опекать вас, дорогой Стронг, но за вами так усиленно охотятся люди неамериканского образа мыслей, а вы человек непрактичный и неминуемо попали бы в их сети… А тогда… о, это повлекло бы крупные неприятности для вас! Вызов в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, занесение в черный список и так далее и так далее, - сказал профессор Лифкен примирительным тоном. - Пока не пришел полисмен, скажите побыстрее, кто и что вам писал. Я надеюсь, что эта переписка не скомпрометирует доброе имя нашего колледжа?
- Насколько я понимаю, директор Кэмп Дэтрик - персона вполне благонадежная, - ответил Стронг.
- О чем он вас запрашивал? - не обращая внимания на насмешку в голосе Стронга, спросил Лифкен.
- Приглашал на работу.
- А вы?
- Отказался… чтобы работать с вами, Лифкен. - В голосе Стронга слышалась ирония.
- А второе письмо, Стронг?
- Из Лиги ученых и изобретателей.
- Вот как! Интересно, что Лиге нужно от вас?
- Вообще… ну, интересуется моей научной работой… Сейчас не время говорить об этом… Прекратите это безобразие с Томом!
- Так, так… Я хотел бы напомнить вам, что скрытность мало способствует улучшению наших с вами отношений. Кому вы отправили телеграмму?
- Одному ученому на остров Барбадос.
- Интересно, что вам могло понадобиться на острове Барбадосе? - сказал профессор Лифкен небрежно, словно не придавая значения своему вопросу, но вместе с тем с любопытством посматривая на доцента.
Стронг ничего не ответил.
- Все-таки я не понимаю, Стронг, - уже с некоторым раздражением сказал Лифкен, - что вы делали ночью в саду?
- Ведь я вам говорил, Лифкен, - устало ответил Стронг, - хотел произвести опыт с жуками-вредителями…
- Оставьте! - грубо прервал его Лифкен. - Ночью! Скрытно от всех?!
В затихшей толпе, жаждущей сенсационных разоблачений, послышались смешки. Стронг поднял голову и произнес с необычайной резкостью:
- Это мое личное дело!
Бекки рассердилась:
- Па, по какому праву профессор Лифкен говорит с тобой таким тоном?
Профессор обернулся и посмотрел на Бекки:
- Вы прекрасно знаете, Бекки, что я не могу не интересоваться делами отца моей невесты! - И Лифкен взял Бекки за руку повыше локтя.
- Пустите! - И Бекки резко рванула руку, но Лифкен не выпускал ее из цепких пальцев. - Вы должны освободить Тома, если вы порядочный человек… Больно! Уберите руку! Ударю!
- Черт возьми, ведь вы моя невеста все-таки, - пробормотал Лифкен и отодвинулся.
Он подумал, что разумней будет подействовать на доцента через его супругу. Миссис Дебора Стронг относилась к профессору Лифкену с явной благосклонностью. Профессор был уверен, что с ее помощью он сумеет узнать, что же скрывалось в конверте с золотыми буквами и что делал Стронг ночью в саду.
- Почему нигер залез в сад через изгородь с ножом в руках? - раздался чей-то нетерпеливый голос. - Почему нигер пытался бежать?
- Это только маленький перочинный ножик, - оправдывался Том. - Простите, профессор Лифкен, всего только три письма и одну телеграмму я не показал вам. А все остальные письма и телеграммы для мистера Стронга и от него я приносил вам, и вы их читали, масса Лифкен!
- Нет! Мы не дождемся полисмена! - в бешенстве закричал профессор Лифкен, чтобы прервать откровенные излияния Тома. - Берите негра и везите… в полицейский участок. Там разберутся!
- Вы не захотите убить старика, у которого два сына, два… - Том поднял правую руку над головой, показывая два пальца, - погибли на фронте, сражаясь против фашистов. Я бедный старый негр… Я никому не делал зла…
В этот момент его схватили за правую руку.
- Я хотел добра массе Стронгу. Он добр к бедным неграм!
Толпа пришла в движение.
- Ты не мужчина, Алл! - закричала подбежавшая Дебора Стронг. - Не позволяй цветному пачкать кровью твой костюм!
Толпа зашумела. Тома схватили и поволокли к машине.
- Масса Стронг, мисс Бекки! - отчаянно взывал Том.
- Старик ни в чем не виноват! - закричал Стронг, пытаясь вырваться из мощных объятий жены.
- Не смейте трогать Тома, оставьте его! - кричала Бекки.
- Аллен, Бекки, глупая девчонка, молчите! - сказала Дебора и схватила Бекки за руку. - Защищая цветного, вы позорите себя, меня и Арнольда Лифкена. Доброе имя мне дороже сотни негров. Ты сам себе не можешь помочь… Я еле-еле свожу концы с концами. Лучше употреби свою энергию на пользу семьи! - И Дебора еще сильнее сжала своей мощной рукой плечи мужа.
- Сто на одного старика! Трусы и негодяи! - кричала Бекки, стараясь освободить свою руку из сильных пальцев матери.
3
Первый большой белый конверт с золотыми буквами, о котором вспоминал посыльный Том в ту злосчастную ночь, очень взволновал Аллена Стронга. Письмо было из Лиги ученых и изобретателей, учрежденной недавно. Обычно все письма научных обществ адресовались к профессору Арнольду Лифкену, как основному автору их совместных трудов. Это же письмо было адресовано лично Стронгу.
Аллена Стронга поразила исключительная осведомленность Лиги. В письме были перечислены, без указания на соавторство Лифкена, все его многолетние работы по борьбе с колорадским жуком, японским жуком, розовым червем, фитофторой картофеля и другими вредителями и болезнями растений. Упоминались даже ранние научные доклады, о которых он и сам успел позабыть.
Ученый был польщен любезным, почти льстивым тоном письма. Лига предлагала Стронгу самую широкую материальную помощь в его работах и просила, формальности ради, заполнить небольшую анкету. В ней было всего пять вопросов:
1. Какую научную и изобретательскую работу вы ведете сейчас?
2. Кто финансирует вашу работу?
3. Над какими проблемами вы собираетесь работать в будущем?
4. Чем помочь вам и в каких размерах?
5. Какова причина таинственной гибели оазиса в Сахаре, названной газетами "Эффектом Стронга" и которую вы сами называли "Феноменом Стронга"?
Посыльный Том, принесший этот пакет, увидел, как посветлело усталое лицо Стронга. Доцент пошарил в кармане, вынул бумажку в пять долларов и протянул ее Тому.
- Ну как, старина, нелегко тебе? Ничего, мы с тобой еще доживем до лучших времен!
Слезы благодарности выступили на глазах Тома. Всегда у массы Стронга находилось доброе словечко для старого негра. Старик вышел, неслышно ступая подагрическими ногами в войлочных туфлях.
Аллен Стронг задумчиво перечитывал письмо. Неужели же наконец к нему пришло долгожданное признание?
Весь мир ученых Стронг делил на два неравных и резко отличных лагеря. В одном - ученые-дельцы, для которых наука не более чем выгодный бизнес. Почти все работники колледжа были таковы. Аллен их бесконечно презирал, они платили ему тем же.
В другом лагере - подлинные ученые, бескорыстно преданные науке, неутомимые искатели, истинные творцы научного прогресса. Здесь, в ринезотском колледже, был один настоящий ученый, да и тот недавно уволен с работы согласно указанию Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности за то, что подписал Стокгольмское воззвание.
Стронг был огорчен его уходом. Что ж, сам виноват: зачем он занимался политикой! Это не дело для ученого. "Это уведет его далеко от науки, появятся иные интересы", - говаривал Стронг. Однако в последнее время, к большому удивлению Стронга, то один, то другой ученый - из числа тех, которых он высоко ценил, - вступал в политическую борьбу. Об этом Стронгу обычно сообщал профессор Лифкен, предостерегая, чтобы он не упоминал в своих работах их имен. Стронг грустно вздыхал. Ему казалось, что какая-то неведомая болезнь уносит его соратников с поля боя.
С ранних лет Аллен Стронг был воспитан отцом в духе недоверия к людям, занимавшимся политикой.
"Все они плуты, - поучал его отец, - невежественные, лживые. Одни называют себя республиканцами, другие - демократами, но и те и другие одинаково надувают народ. Политиканы сулят рай тем, кто будет голосовать за их партии, а на самом деле стремятся к власти, чтобы набить карманы за счет избирателей. Это просто разновидность гангстеризма! Держись подальше от политики!"
Все помыслы Аллена Стронга были обращены к науке, и он свято верил, что она одна может создать всеобщее изобилие и вывести человечество на путь процветания. Время шло. Появилась коммунистическая партия, верный друг народа, мужественный защитник его интересов, но Стронг, воспитанный отцом в духе отвращения к политике, не вникал в различия между партиями и не понимал их.
Стронг принципиально не читал газет. Ибо так называемая "большая пресса" раз и навсегда оттолкнула его своим крикливым враньем. Он никогда не ходил в кино - ему были противны голливудские фильмы, смакующие уголовные подвиги. Не интересовался он и беллетристикой, уверившись, что в большинстве своем это бульварное, пошлое чтиво. Он добровольно заточил себя в монастырском уединении своего рабочего кабинета. Науки хватало, чтобы заполнить его жизнь целиком.
Человеком совсем иного рода был Арнольд Лифкен. Довольно быстро он сумел сделать блестящую служебную карьеру. Из скромного, бесцветного ассистента стал профессором, руководителем кафедры и обладателем солидного текущего счета в банке. И все это он сумел проделать при отсутствии серьезных научных заслуг. О них и не упоминали, характеризуя Арнольда Лифкена, а попросту говорили: "Профессор стоит сто тысяч долларов".
Нет, не научные, а совсем иные качества способствовали возвышению Лифкена. Ведь в капиталистическом мире человека ценят не по уму, не по таланту, а по тому количеству долларов, какое он смог добыть любым путем, хотя бы грабежом и обманом. Газеты, кино, радио воспевали богатство и накопление богатства любыми средствами, как единственную цель жизни американца.
В ринезотском колледже профессора Лифкена окружала атмосфера раболепия. К доценту Стронгу коллеги относились, напротив, со снисходительным презрением. Он считался неудачником, и если бы не покровительство профессора Лифкена, который почему-то защищал своего доцента, то не работать бы Аллену Стронгу в колледже…
Ученый бурно вздохнул и даже тряхнул головой, стараясь не думать о прошлом.
Положив перед собой анкету Лиги ученых и изобретателей, Стронг принялся заполнять ее. Проделывал он это с медлительной осторожностью, казалось не вызывавшейся простыми вопросами анкеты.
Начал он почему-то с конца, с пятого пункта, который, видимо, казался ему наиболее важным. Стронга удивило, почему Лига задает ему вопрос о таинственном происшествии в Сахаре, случившемся много лет назад. Значит, кто-то помнит… Но ведь о настоящем, страшном значении "Эффекта Стронга" никто не знает, за исключением его, Стронга, и Арнольда Лифкена, который тогда был его ассистентом.
Именно по возвращении из Сахары и началась карьера Лифкена. Вот уже двадцать вторая совместная их работа выходит в свет, и профессор Лифкен значится как основной их автор…
После долгого раздумья Стронг написал в пятой графе анкеты: "Незавершенная мной работа по археоэнтомологии. То было во время Северо-Африканской экспедиции по изучению сельскохозяйственных вредителей в сосудах с остатками зерновых культур, находимых при археологических раскопках".
Аллен Стронг перечитал свой ответ и остался доволен. Ничего определенного. Даже не упомянут этот термин "Эффект Стронга", который он считал давно забытым.
Стронг перешел к пункту первому. Ну, здесь полегче, можно изъясняться открыто и полно. Он быстро написал, не утруждая себя поисками формулировок:
"Заканчиваю работу над классификацией болезней и вредителей сельского хозяйства по странам света и ареалам их наибольшего распространения, с указанием путей распространения".
Подумав немного, он прибавил:
"Эти работы являются дальнейшим развитием учения Дарвина о приспособляемости живых организмов. Кроме того, я открыл новый инсектицид яд против важнейших вредителей".
Увлеченный письмом, Аллен не услышал, что в кабинет вошла его жена, Дебора Стронг. Ее высокая, крупная фигура, осанка, полная величественности, крутой, решительный нрав и пристрастие к пышным выражениям составляли разительный контраст с ее щуплым, тихим и застенчивым мужем. В бытовых вопросах Аллен Стронг беспрекословно подчинялся своей супруге, чья заботливость, впрочем, принимала порой тиранический характер.
Наклонившись над плечом мужа, она сказала:
- Алл, твое легкомыслие не знает пределов. Зачеркни упоминание о Дарвине. Профессор Лифкен все равно выбросит его.
Стронг ответил непривычно резким тоном:
- Не смей говорить Лифкену об этом письме, Дебора! (А не Ди, как обычно.) Ты поступила бы благоразумно, если бы не вмешивалась в то, чего ты не понимаешь. Речь идет о таком изобретении… Да нет, ты не поймешь… Словом, это мой шанс вырваться на свободу. И помни: ни слова Лифкену! Иди погуляй…
Дебора Стронг решительно опустилась в кресло у стола. Она пристально посмотрела на мужа. Что это, попытка бунта? О, следует немедленно пресечь ее, просто из педагогических соображений!
- Алл, радость моя, - сказала она своим протяжным трубным голосом, твой неуместный интерес к Дарвину немедленно вызовет интерес к тебе со стороны Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Ты хочешь скандала, краха, нашей гибели, Алл! Если бы не профессор Лифкен, мы давно бы умерли с голоду. Я очень рада, что Арни… я хочу сказать - мистер Арнольд Лифкен… заинтересовался нашей дочерью. Бекки семнадцать лет самый подходящий возраст для того чтобы выйти замуж. И я не мечтала бы о лучшем зяте для нас с тобой, чем профессор Лифкен. У него прекрасный счет в банке. Он председатель многих обществ… Что касается его наружности…
Тут миссис Дебора пустилась в длинные рассуждения о том, необходима ли мужчинам привлекательная внешность.
Аллен Стронг воспользовался длинной речью своей жены, чтобы ответить на остальные вопросы анкеты. В графе четвертой, которая запрашивала "чем помочь?", он написал: "Литературой из других стран, она сейчас задерживается доставкой. Особенно же прошу прислать работы советских ученых".
- Денег! Мы задыхаемся без денег! - сказала Дебора, прочитавшая его ответ. - А что ты написал по вопросу "кто финансирует"? Да разве те гроши, что дает колледж, это финансирование? Не смотри на меня так, не считай меня дурой!