– Не бойся, – попытался успокоить дочь Александр, хотя у самого волосы зашевелились на голове. – Это что-то далёкое. И несчастное.
Он оглянулся. Жена стояла рядом, обняв Аню с зятем. Остальные тоже стояли, прижавшись друг к другу. Вдруг взгляд уловил лёгкое движение. У подножия холма, на границе леса стоял высокий старик в серой накидке. Белая борода спускалась на грудь, рука сжимала посох. Старец пристально смотрел на них. У Горина перехватило дыхание. Он повернулся, ища глазами Касараева, и, найдя, молча показал рукой вниз холма. Ибрагим сосредоточенно порыскал взглядом и удивлённо посмотрел на Горина. Александр повернулся и потёр ладонями лицо – старика не было. Он быстро начал спускаться по холму. За ним пошёл Касараев и Терентьев, прихватив ружья.
– Здесь минуту назад стоял старик, – Александр указал на место, где его видел.
Мужчины внимательно осмотрели указанное место, изучили всю траву вокруг. Ни единого следа. Прошли небольшой круг по лесу. Безрезультатно.
– Да кто тут может быть, Саныч? – сказал Касараев. – На триста километров вокруг никого нет.
– Саша, показалось, – подтвердил Пётр.
– Нет, друзья. Я точно видел, – Горин упрямо тряхнул головой.
Мужчины пожали плечами и пошли обратно на холм. Александр ещё постоял и тоже вернулся.
На холме Александр Иванович с внуками приготовили радиостанцию, запустили антенну. Эфир был пуст. С огорчением сложили радиостанцию в рюкзак. Александр Иванович заменил в переговорных устройствах аккумуляторы на свежезаряженные, и мужчины тронулись вниз по склону.
Необходимо было заготовить продовольствие на многие месяцы вперёд. Предполагали собрать замёрзшие туши животных и сложить их в холодильник. Холодильником они назвали неглубокую скалистую расщелину, тридцати метров в длину и шести метров в ширину, находившуюся у самого подножия холма. В прошлом месяце они накрыли сверху овраг брёвнами, укрыли толстым слоем хвои и земли. Для маскировки сверху укрыли нарезанным дёрном и посадили кустарник. С одного края оставили проём для ворот. Прокопали от ручья небольшую траншею и три дня назад заполнили расщелину водой на треть. За эту страшную ночь вода превратилась в лёд, и холодильник был готов. Оставалось его наполнить.
Два дня мужчины от зари и до заката бродили по тайге, собирали замёрзших животных, и тащили на изготовленных волокушах в холодильник. Лоси, кабаны, несколько медведей. Изначально планировали освежевать туши, но не получилось: они были настолько промёрзшими, что нож не брал. Два дня каторжной работы измотали людей. И зрелище массовой гибели животных угнетало их. Лишь вечером второго дня они увидели бредущего медведя. Настроение улучшилось. Если спасся косолапый, значит и другие где-то выжили. Возродится природа!
За четыре дня собрали запасов на несколько лет. Для дополнительной теплоизоляции укрыли еловыми ветками все припасы и внутри холодильника. На пятый день мастерили ворота и маскировали их. Шестой день объявили выходным.
Александр Иванович ежедневно настраивал радиостанцию, но безрезультатно. Эфир был пуст. Мужчины принялись за строительство жилья. План застройки был разработан ещё до переселения с учётом рельефа местности и требованиям безопасности. Александр сфотографировал холм со всех сторон и отдал архитекторам. Те создали трёхмерную модель и, совместно с военными инженерами, спланировали поселение. Строительные чертежи были распечатаны в двух экземплярах и заламинированы. Основной план хранился в ноутбуке.
Переселенцы валили лес у подножия холма, заодно расчищая площадь под земледелие и улучшая обзор местности. Для доставки леса вверх по склону соорудили специальный подъёмник. На самом пологом склоне холма закрепили поперечно круглые ошкуренные деревянные обрезки метровой длины. Наверху холма установили мощный деревянный ворот. Получился удачный подъёмник. Внизу связывали пару спиленных стволов, и два человека, вращая ворот, без надрыва вытаскивали их наверх. Плотницкий опыт был лишь у Терентьева, но мужчины овладели этой профессией быстро, благодаря инженерному образованию большинства и трудолюбию всех. Александр Иванович обхаживал генератор, и электроинструмент существенно облегчал труд.
В первую очередь, после изготовления мощного цоколя из дикого камня, выстроили большой обеденный зал с высоким потолком и огромным камином. Большие окна заливали зал светом. Длинный деревянный обеденный стол и лавки пока были единственным убранством. Приём пищи и свободное время уже проводили в помещении. Затем начали пристраивать подсобные помещения – кухню, баню, прачечную, сарай и мастерскую. Готовили посменно на всех на большой печи. Собственно, для готовки еды использовалась малая её часть. Остальная часть для зимней системы отопления и бани с прачечной. Смонтировали водопровод и канализацию из заготовленных пластиковых труб. Чтобы не зависеть от электроснабжения, водопровод сделали самотечным от родника. Освещение от генератора подавалось только на кухню, обеденный зал и мастерскую. Остальные помещения освещались давно забытыми керосиновыми лампами и свечами.
Просторные спальни (каждая со своим санузлом) занимали второй этаж. Скупая деревянная мебель, крепкие кровати. Полы устилали многочисленные шкуры. Окна делали небольшими и вставляли противоударные стеклопакеты. Третий низкий этаж одним помещением накрывал всё строение. Вместо окон были часто прорезаны узкие бойницы. На все стороны света. Завершала строение круглая башенка, обшитая толстым листовым металлом. Это была задумана смотровая площадка и огневая точка снайпера. На башне смонтировали спутниковую тарелку и радиоантенны. Крышу покрыли в три слоя: противопожарная плёнка, сверху кровельная сантиметровая резина, скрытая огнеупорным лаком. Ниже по склону, строго по плану, начали вбивать заострённые брёвна забора. Так всё лето в трудах и прошло.
Восточная Сибирь
10 октября 2030 года
10 часов 05 минут
Золотая осень вовсю гуляла по тайге. Вечнозелёный лес укрылся у ног желтеющим покровом. Тёплое ласковое солнце и тихий ветерок баловали землю. В небе летали редкие птицы, звенел комар, сквозь кустарник проломился старый лось со следами обморожения. Бок уже зарубцевался, а передняя правая нога так и засохла. Сохатый, хоть и сильно хромал, был силён и упитан. Недовольно фыркнул, учуяв давний след росомахи, и побрёл к реке.
Жизнь возрождалась. Не дала Земля исчезнуть своим питомцам. Многие погибли, но нашлись глубокие норы и берлоги, пещеры и глубокие водоёмы. Хищники были сыты и ленивы: мороженые туши сохранились по всей тайге. Поэтому и дичь спокойно нагуливалась и размножалась. Грибы и ягоды росли в огромных количествах, пополняя запас витаминов в измотанных катастрофой телах.
Александр с женой, дочерью и зятем возвращались с утренней рыбалки. Две годовалые овчарки Агата и Алмаз бежали рядом, высунув розовые языки. Ещё затемно они пришли со снастями на реку. Семья радовалась великолепному рассвету, чистой реке, зажатой в невысоких скалах, и прозрачному воздуху. Рыбалка никогда не оставляла их равнодушными. Вспоминали, как раньше они выезжали на Днепр и часами просиживали с удочками ради двух-трёх килограммов отравленного сброшенными химикатами карася или леща. Здесь совсем по-другому. С азартом они удили осетра и тайменя. Весёлый смех, брызги кристально чистой воды и свист лески разносились далеко над рекой. До обеда поймали столько рыбы, что хватит их большому поселению на пару дней.
– Сибирские реки богаты рыбой, – рассказывал Горин по дороге на холм. – Несмотря на варварское опустошение рек в двадцатом веке, здесь ещё осталась самая крупная и ценная рыба Сибири – сибирский осётр, населяющий реки от Оби до Колымы. Когда-то он достигал двух метров и массы до двухсот килограмм. Сейчас редко встречаются особи более двадцати килограмм, максимум – шестьдесят пять. Стерлядь – ещё один представитель осетровых в сибирских реках от Оби до Енисея. Ещё таймень и ленок (семьдесят сантиметров и весом до восьми килограмм), плотва, окунь. Сиговые – обыкновенный сиг (до шестидесяти сантиметров, весом один-два килограмма), муксун (от тридцати до семидесяти пяти сантиметров, весом до восьми килограмм), чир (до семидесяти сантиметров и до двенадцати килограмм), пелядь (до полуметра и до шести килограмм). Все сиговые – ценные промысловые рыбы. Среди них первое место по численности занимает сибирская ряпушка. И, конечно, хариус (около сорока сантиметров и весом до двух килограмм). Во время катастрофы почти вся рыба выжила под промёрзшим льдом.
Олег с Александром несли тяжёлые рюкзаки с рыбой. Алина с Анной, по ходу, срезали грибы. Четыре километра от реки прошли не спеша, любуясь природой. Вот закончился лес, и они вышли на поле, расчищенное перед холмом. Весной планировали его засеять, а сейчас земля отдыхала, присыпанная золой.
Верхняя треть холма была огорожена мощным бревенчатым забором. Толстые заострённые колья, щедро пропитанные несгораемым составом, и колючая проволока по верху, делала преграду неприступной. За забором слышались голоса и музыка, но снизу видна была лишь небольшая, обитая железом, башня. Небольшие ворота были открыты, и навстречу рыбакам вылетел могучий матёрый пёс.
– Барс! Ко мне! – позвала всеобщего любимца Аня.
Пёс подбежал к рыбакам и степенно пошёл рядом. Агата и Алмаз игриво пытались мешаться у него под лапами, но добродушный рык мгновенно пресёк эти попытки. Александр с удовольствием оглядел свежеотстроенное подворье. Большой бревенчатый дом на каменном цоколе мощным квадратом накрывал вершину холма. Два больших навеса стояли чуть ниже дома по разные стороны холма. Под одним столы и лавки, другой накрывал естественную каменную ванну, расположенную по течению ручья. Напротив ворот остался стоять деревянный ворот. Весь холм был покрыт короткой густой травой, и лишь натоптанные тропы серели в густой зелени. Строительство дома недавно закончили и сейчас активно обживали новое жилище. Двор ещё полностью не вымели от многочисленной деревянной стружки.
Александр отдал молодёжи рюкзаки с рыбой, для разделки, и присел под навесом. Из дома вышел Ибрагим, вытирая тряпкой руки. Достали сигареты, закурили.
– Как улов, дружище? – спросил он.
– Нормально. Два рюкзака рыбы. Пару дней побалуемся.
– А я второй генератор с Андрюхой собрал. Давно собирался и только сегодня руки дошли. Уже опробовали. Вполовину слабее основного, но всё-таки!
– Молодцы! – обрадовался Александр. Можно будет по спальням освещение провести. Зимой темнеет рано, а под керосинкой не очень почитаешь.
Из дому к ним вышел Александр Иванович. Присел рядом.
– Чем-то, папа, ты озабочен, – заметил Александр. – Что случилось?
– Сегодня появился эфир, – невесело отозвался отец.
Уже два месяца стояли смонтированные мощные спутниковые антенны. Но они были немы. Монтировали радиоантенны различных типов – тот же результат. Запускали антенну-зонд. Тишина. Сегодня сработало.
– Так это же здорово! – обрадовался Касараев.
– Наверное, не очень, – Александр оценивающе смотрел на отца.
– Да, ребята. Поймал новости Екатеринбурга. Жуть.
– А изображение есть? – спросил Александр.
– Не успел попробовать.
– Ибрагим, зови Руслана, – попросил Горин друга и затушил сигарету. – Идём в дом и соберём всех.
– Идём, – поддержал сына отец.
Расположились за столом в общем зале. Подключили ноутбук и настроили тюнер. Долго не могли поймать сигнал. Нашли одну станцию – помехи, другую – помехи. Постепенно в зале собрались все. Вдруг поймали чёткое изображение. Работала московская станция. С первых кадров установилась тишина. У женщин навернулись слёзы.
Цивилизации не было. Разрушения оказались катастрофическими. Вода затопила и разрушила большинство территорий. Европа, Азия, Америка, Африка… Огромную часть прибрежных территорий затопил океан. Цунами прошлось по землям континентов, неся тотальные разрушения. Убийственный мороз добил своей свирепостью. Миллиардные жертвы, уничтожены плодородные поля. Запасы продовольствия на складах практически полностью испорчены водой и морозом. Большинство источников питьевой воды оказались под солёной морской водой. Миллиарды трупов разлагались, отравляя всё вокруг. Начались эпидемии. Остатки населения превратились в мародерствующие банды. Выживали только сильнейшие. Передачу вели военные корреспонденты. Они только недавно наладили связь со спутниками. Несколько месяцев те бесконтрольно носились в космосе.
В полнейшей тишине настроились на ещё одну станцию. Работала Австралия. Руслан и Анна переводили вдвоём. Информация мало отличалась от российской. Цивилизация гибла.
Александр Иванович отключил ноутбук от антенн. Алина принесла из кухни настойку Елены Николаевны, хлеб, мясо и накрыла стол. Выпили за погибший мир в полной тишине.
– Завтра ставим системы сигнализации на первой и второй линии, – нарушил тишину Горин.
– Ты думаешь, есть от кого? – тихо спросила его жена.
– Да. И уже скоро, – нахмурился Александр. – Пётр, сходи с сыновьями на разведку в посёлок. Вернее не сходи, а съезди – наш УАЗик на ходу. Заправим и езжайте.
– Хорошо, – мрачно отозвался тот и кивнул сыновьям. – Утром выходим.
Весь вечер готовили датчики движения и фотоэлементы периметра. Установку запланировали на утро.
День выдался солнечным и безветренным. Мужчины собрали охранное оборудование и спустились к подножию холма. Пётр с сыновьями закинули рюкзаки с продовольствием в автомобиль, проверили ружья и уехали по едва видимой заросшей дороге в тайгу. Остальные начали установку датчиков и фотоэлементов по заранее разработанной схеме, сохранённой в ноутбуке. Начали с дальних подходов к холму. Оборудование крепили к деревьям, тщательно маскируя. Проверяли питание и настраивали радиосигнал. Тщательно фиксировали установку в компьютере.
К полудню закончили дальний периметр и прервались на обед. Обедали все вместе в новой столовой. Просторное помещение приятно пахло деревом, за огромными окнами открывался прекрасный вид. Елена Николаевна с Ларисой, Татьяной и Алиной приготовили шикарный обед. Густая наваристая уха из осетра на первое и заливной таймень на второе. Запивали сытный обед вкусным тягучим киселём из свежих ягод.
Мужчины от души поблагодарили женщин за обед и продолжили установку охранных систем. Фотодатчики на заборе ограждения и камеры, полностью перекрывающие периметр. Закончили затемно. Настройку и проверку систем проводили весь следующий день. Кропотливая работа подходила к концу.
Пётр уверенно вёл старенький вездеход по ухабистой еле различимой тропе. Глянул на спидометр – сто километров пройдено. Впереди ещё почти триста.
Тяжко было возвращаться в родной посёлок. Мрачные воспоминания одолевали. В посёлке жили с десяток охотничьих семей. Пётр с женой и детьми жил особняком – уважал традиции, чурался браконьерства и пьянства. Остальные охотились "по-чёрному" и пили так же – тяжко и беспробудно. Несколько лет назад он в одиночку умело пресёк кровавую и бессмысленную охоту, которую устроили местные промысловики с приезжими браконьерами. Его даже пытались убить, но умелый, сильный и опытный охотник с сыновьями вынудил противника бежать. С тех пор его угрюмо сторонились, но уважали и не трогали.
После встречи с Гориным он вернулся в посёлок, и, собрав всех в конторе, рассказал о надвигающейся катастрофе. Предложил уйти в тайгу всем посёлком. Неопохмелённые мужики категорически отказывались ему верить. В ответ на уговоры свирепо обругали Петра, и пошли пить в единственный кабак. Так он и предполагал. Просто должен был сделать этот шаг: предупредить людей. Много повидавший на своём веку, охотник боялся возвращаться в посёлок. Он сам видел, что обезумевшая стихия сотворила с животным миром, природой. Сам слышал передачу военных, сведения о жертвах и разрушениях. Вряд ли кто-то выжил, но проверить он обязан.
Вдруг Пётр резко затормозил. УАЗик подпрыгнул и замер. Игорь и Глеб, не удержавшись, покатились по салону. Но ни звука, ни вопроса – если отец что-то делает, то так нужно. И, действительно, несмотря на тяжёлую дорогу и не менее тяжёлые мысли, опытный охотник увидел примятую под деревьями траву и сломанные ветки кустарника.
– Проверьте, только тихо! – приказал сыновьям. Сам выпрыгнул из кабины и начал осматривать потревоженную растительность.
Глеб и Игорь поняли всё мгновенно. Кто-то грубо нарушил покров тайги. Совсем немного, но одного взгляда было достаточно, что это мог сделать только человек. Или несколько человек. Ребята взяли карабины наизготовку и сошли в лес неслышным шагом, держа дистанцию около двадцати метров. Через полчаса они вернулись к отцу. Пётр, успевший тщательно обследовать территорию, был встревожен не на шутку.
– Четверо? – коротко спросил Игоря.
– Четверо, – подтвердил старший сын.
– Видели?
– Нет, опережают на час-два.
– Сын, – отец по-прежнему обращался к старшему. – Сопровождай их. Только чтобы тебя не унюхали! Это бежавшие из лагеря!
– Будет сделано, отец.
– Мы с Глебом едем дальше, в посёлок. Завтра будем возвращаться этой же дорогой. Оставишь на дороге метку, где тебя искать.
– Будет сделано, отец, – повторил очень серьёзно Игорь.
– Только осторожно, – в глазах отца мелькнула тревога. – К хутору нашему все равно выйти не успеют, хотя идут прямо на него.
Игорь выгрузил из авто свой рюкзак, вложил в него дополнительные фляги с водой и две коробки с патронами к "Сайге". Закинул рюкзак за плечи, карабин повесил на грудь, и, попрощавшись с отцом и братом, ушёл по следу. Пётр с Глебом забрались в УАЗик и поехали дальше. Спали по очереди, меняясь за рулём.
На рассвете посёлок встретил охотников гробовым молчанием. Вернее, щебет птиц был такой же, как и в лесу. Услышав звук мотора, из-за первого дома на въезде выскочили и пустились в тайгу два матёрых волка. Единственная улица была пуста, и грунтовая дорога густо поросла травой. Несколько домов сгорели. На всех остальных виднелись следы утепления: окна забиты одеялами и подушками, двери подоткнуты войлоком. Терентьев проехал весь посёлок до конца, развернулся и подъехал к своему дому.
Дверь была открыта и замок сорван. Но внутри дом остался без повреждений. Да и что было брать, если все самое необходимое они забрали на хутор. Отец с сыном побродили по комнатам, вспоминая прожитые здесь годы, и вышли на улицу.
– Проверяем все дома по очереди, – приказал сыну Пётр. – Я по этой стороне, ты – по противоположной. Если увидишь что необычное – зови. Оружие, снасти, патроны выноси на крыльцо.
– Хорошо, отец. – Глеб перешёл еле различимую дорогу и направился к крайним домам.