Несколько минут она молча наблюдала беспокойно суетящегося зверька, потом скомандовала лаборанту:
– Брось ему ещё!
Петя швырнул едва ли не половину принесённой охапки.
Зверек набросился на траву. Охапка стремительно уменьшалась. А "кролик", как ни странно, увеличивался в размерах. Не столь стремительно, но вполне заметно.
Хельга ахнула.
Зверёк испуганно прижал уши, но питаться не перестал.
– Видите? – Хельга обернулась к людям. – Он увеличивается в размерах, весь. Вместо того, чтобы раздуваться животу, или защёчным мешкам, или… Впрочем, неважно, – прервала она сама себя.
И объявила торжествующе:
– Теперь я знаю, как исчезли разумные существа этой планеты!
– Как? – Павел спросил за всех.
– Всё дело в церкви. Вернее, в проповеднике. Христианство практикует систему постов. А животный мир планеты обладает одной особенностью: они не худеют или толстеют, а уменьшаются или увеличиваются в размерах!
– Вот оно что! – ахнул Власт.
– Да! Когда они постились, то уменьшались. Но не могли отъестся за… межпостовый период, и с каждым разом уменьшались всё больше и больше. То есть становились всё меньше и меньше. Отсюда и три вида существ, три размера домов. Им просто становились слишком велики их старые строения, и они строили новые. Им было неуютно в громадных зданиях.
– Но… куда они исчезли? – недоумённо проговорил Гор.
– Кто знает? – задумчиво произнесла Хельга.
– Может быть, они до сих пор живут и мельчают? – предположил Власт. – И уже стали вроде вирусов?
И, в подтверждение своих слов, чихнул.
Прямой взгляд
– Снова исчезнувшая цивилизация! – упавшим голосом произнесла Хельга. – Власт! Ну почему нам так не везёт? Другие устанавливают контакты с инопланетными разумными существами, ведут с ними высокоучёные разговоры, пополняют свой и без того значительный запас знаний… А мы? Копаемся в развалинах миров, пытаясь в очередной раз установить: куда делась некогда существовавшая на планете цивилизация?
– Что поделать? – Власт развёл руками. – Кто-то должен заниматься и этим. Погибших цивилизаций всегда больше, чем существующих, и их следует изучать хотя бы для того, чтобы…
– Чтобы не повторять их ошибок, – голосом послушной ученицы произнесла Хельга.
– Правильно! – согласился Власт, и, наклонившись к Хельге, поцеловал её.
Хельга ответила на поцелуй, но продолжила:
– Но все изученные нами цивилизации таковы, что люди при всём желании не смогут повторить их ошибок! Потому что ошибки этих цивилизаций основаны на секрете их происхождения, на природе создавших их существ, на… Словом, на чём угодно, что разительно отличает инопланетян от человека.
– Вот потому-то люди и должны понять свою природу, чтобы не совершить подобных ошибок! – ласково сказал Власт.
Хельга вздохнула:
– Что у нас на этот раз?
– Почти то же, что и всегда, – с лёгким полупоклоном произнёс Власт. – Отсутствие кладбищ, отсутствие видимых следов военных действий. Города если и разрушены, то лишь от воздействия времени.
– Невидимых следов тоже нет, – продолжила Хельга. – То есть вирусы и бактерии не сжирали людей целиком и бесследно. Люди болели… но так, от случая к случаю. Словом, эпидемий не было.
– А их генный аппарат?
Хельга улыбнулась:
– Так, глядишь, мы с тобой скоро сможем заменять друг друга!
– Тебя мне никто не заменит! – помотал головой Власт.
Они снова поцеловались.
– Я имела в виду, что, по крайней мере, терминологию наших наук мы уже освоили, – продолжила Хельга.
– Но ведь так и должно быть! – притворно удивился Власт. – Ведь муж и жена – одна сатана!
И он поправил на пальце обручальное кольцо, к которому ещё не успел привыкнуть. Хельга посмотрела на своё.
– Никак не могу поверить, – призналась она. – Ты всё-таки на это решился!
– Так давай снимем! – ухватился за своё Власт. – Чтобы не терзать твою веру!
– Я тебе сниму! – пригрозила Хельга. – Марш на раскопки!
– Ты так и не сказала, что у них с генетическим аппаратом, – остановил её Власт.
– А, да. В общем, ничего особенного. Та же спираль ДНК, те же геномы… Хотя порой у меня почему-то создаётся впечатление, что у них не двойная, а, по меньшей мере, тройная спираль. Или даже четверная, – добавила она задумчиво.
– Но… такого ведь не может быть? – растерянно уточнил Власт.
– Не может, – согласилась Хельга. – Наверное, микроскоп неисправен, барахлит. Даёт какую-то тень. Иногда даёт, иногда нет.
– А самотестирование? – спросил Власт.
– Показывает, что все параметры в норме. А потом появляется какая-то засветка.
– Может, поля планеты влияют? – предположил Власт. – Мне Митчелл говорил, что у планеты имеется какая-то непонятная составляющая излучения. Плюс дебаланс магнитных полюсов…
– Это ещё что? – насторожилась Хельга.
– В общем, я сам толком не понял, – честно признался Власт. – Что-то вроде того, как будто южный полюс планеты сильнее северного. А всё происходит оттого, что у неё где-то – в ядре или в мантии – магнитные силовые линии искажаются, часть замкнута на что-то. Не проходят через центр ядра, другими словами.
– Ну и что? – не поняла Хельга. – На Земле ведь, кажется, тоже ось магнитных полюсов не совпадает с осью вращения?
– Здесь совсем иное, – поморщился Власт. – Но, повторюсь, я сам до конца не разобрался. Хотя мне это необходимо – для более точной датировки строений по остаточной намагниченности. Спроси у Митчелла, когда появится.
– Хорошо, спрошу, – Хельга поднялась.
– Ты куда? – остановил её Власт.
– Пойду, проверю, что натворило в виварии это чудовище.
– Ты о псевдогидре?
– Нет, о лаборанте!
Против обыкновения, сегодня Хельге было не к чему придраться: в клетках царила идеальная чистота ("Ну может же, когда захочет!"), и псевдогидра не трясла решетку, пытаясь вырваться, а мирно спала в углу, подвернув под себя многочисленные щупальца.
"Ни дать ни взять сухопутный осьминог, – подумала Хельга. – Вполне миролюбивое существо – если забыть о том, что она недавно вытворяла!".
Лаборант играл с "котом". Существо, разумеется, не имело ничего общего с земными кошками, за исключением того, что было пушистым и точно так же, как кошки, любило гоняться за привязанной к нитке бумажкой.
"Были бы земные гусеницы побольше, наверное, и с ними можно было бы так играть", – мельком подумала Хельга и прошла в свою комнату, к микроскопу.
Задумчиво посмотрела на него.
"А может, его чем-нибудь заэкранировать? Поставить на свинцовую плиту… толщиной с полметра. Сверху накрыть аналогичным колпаком… Глядишь, и перестало бы двоиться в поле зрения. Четверная ДНК…"
Хельга хмыкнула. Тройная, конечно, была бы оригинальней, но куда денется третья спираль, без комплементарной? На что станет опираться? Значит, четверная.
Хельга хотела включить микроскоп и немножко поработать, но неожиданно её посетила новая мысль: "А может, это у меня в глазах двоится? На меня поля влияют, а не на микроскоп? Тогда тем более нужен свинцовый купол…"
Мысль казалась действительно новой и грозила далеко идущими последствиями. С минуту Хельга поворачивала её то так, то этак, потом решила подтвердить или опровергнуть окончательно.
Она вызвала на экран компьютера сделанные ранее записи и принялась просматривать, прикрывая то левый глаз, то правый.
Спираль ДНК послушно двоилась на экране, не обращая никакого внимания на подмигивания Хельги. Порой двоение исчезало, и Хельга тихо радовалась, непонятно чему.
Так ни до чего и не додумавшись, она отошла от компьютера.
Нет, что-то она всё же сделала не так! Или чего-то не сделала?
Хельга вышла из биокупола и подняла глаза вверх, словно намереваясь отыскать разгадку там.
Лёгкий ветерок нёс по небу лёгкие облачка…
Подумав так, Хельга поняла, что ошибается: ветерок, который она ощущала на лице, дул с северо-запада (если пользоваться земными мерками), а облачка летели с востока на запад.
– Значит, это два разных ветерка, – заключила Хельга, и отправилась искать Власта.
Тот нашёлся, как и положено, на развалинах.
– А, это ты! – обрадовался он. – Хорошо, что пришла. Смотри, что я обнаружил.
– Фрески? – Хельга равнодушно обвела стены взглядом. – Что они могут дать? Никаких батальных сцен, ни сцен казни…
– Какая ты кровожадная! – усмехнулся Власт. – Я и не знал. Ты как тот мальчишка, что отыскивал в "Войне и мире" Толстого исключительно описания "про войну".
– Но ведь только они могут дать ответ, куда делись разумные существа с планеты? – пожала плечами Хельга. – Ты сам говорил.
– Да, но не одни они, – согласился и возразил Власт. – Ты присмотрись к фрескам. Они мне почему-то напоминают фигуры с острова Пасхи. Какой-то внутренней собранностью, внутренней энергией. Хотя и несколько с обратной стороны.
– С затылка, что ли? – поинтересовалась Хельга и подошла поближе.
– Вот именно, с затылка, – усмехнулся Власт. – Ты посмотри, посмотри.
– Помнится, я читала о гипотезе, согласно которой жители острова Пасхи ставили идолов смотреть в сторону наступающего на остров океана, чтобы те силой взгляда удерживали воду.
– Совершенно верно! Однако остров так и не затопило. А жители его исчезли.
– Так потому и не затопило, что идолы помогли… – Хельга осеклась. Потом произнесла: – Почти наша картина: нет людей и нет опасности. Они израсходовали свою силу на отражение внешней угрозы? Нет угрозы – и нет людей…
– Возможно, – Власт тоже задумался. – Однако по некоторым данным островитяне просто откочевали на острова Полинезии и Микронезии.
– Ну и тут – на соседнюю планету.
– Если бы те были пригодными для жизни. И если бы здешняя цивилизация достигла космической эры.
Хельга двинулась вдоль стены.
Маленькие плоские фигурки на фресках таскали воду, лепили горшки, добывали уголь, строили дома – словом, делали всё то, что делали любые люди на Земле, да и на остальных планетах.
"Жили-жили, – подумала Хельга, – не тужили. И вдруг… Или не вдруг? Найдётся ли разгадка во фресках?"
– Ты ничего не замечаешь? – спросил Власт, подходя к Хельге.
– Фрески как фрески, – пожала плечами Хельга.
– Микробы как микробы! – разозлился Власт. Впрочем, разозлился в шутку. – Я и то могу теперь отличить кишечную палочку от туберкулёзной.
– Ой-ой-ой! А кто тебе указал различия? Ты их раньше и от барабанных палочек отличить не мог!
– Не мог, – согласился Власт. – А теперь смотри сюда.
Он указал на фрески.
– Сюда, сюда и сюда. Видишь? Все лица повернуты в профиль.
– Ну и что? – удивилась Хельга. – На древнеегипетских орнаментах, по-моему, тоже человека всегда только в профиль изображали.
– Да, но там встречаются изображения "лицом к лицу". А здесь их нет! Ни одного! Более того: посмотри сюда! – Власт подвёл Хельгу к ещё одной фреске. – Ты видишь: два человечка стоят друг напротив друга, словно разговаривают. Смотри: пальцы ног у них обращены друг к другу. А головы – повёрнуты назад!
– Так может, так они и ходили, – дёрнула плечом Хельга.
– Ага, – саркастически усмехнулся Власт, – коленками назад!
Хельга принялась тщательно изучать фрески.
– Не старайся, – остановил её Власт. – Не найдёшь. Везде ноги в одну сторону, глаза – в другую. Вот… единственное изображение, где лица обоих обращены навстречу, но оба… прикрывают глаза ладонями. А на этой – прямоугольными пластинками.
– Может, это нечто вроде масок в древнегреческих театрах? – предположила Хельга.
– Нет! На пластинках нет прорезей ни для рта, ни для глаз. К тому же пластинки рот и не прикрывают, одни глаза.
– Наверное, они избегали смотреть друг другу в глаза, – предположила Хельга, – какое-нибудь табу. Прямой взгляд – это вызов.
– Да, вероятно… Но у некоторых земных народов также имеются подобные табу, однако они не соотносили их с рисунками.
– А эти – соотносят… соотносили, – поправилась Хельга. – И потом: в некоторых культурах бытуют запреты на изображение живых существ.
– В исламе, – кивнул Власт. – Было когда-то… И у русских староверов запрещалось фотографироваться. Но здесь? Изображения людей есть, но смотреть в глаза другому человеку нельзя… Может, за этим что-то скрывалось? Как на Антейе: они теряли контакт с поверхностью планеты – и исчезали…
– Убивали взглядом! – выпалила Хельга. – Как Медуза-Горгона!
– Ты хорошо выучила древнегреческую мифологию, – улыбнулся Власт, – целая планета Медуз-Горгон. Но тогда бы все улицы в городе были заставлены окаменевшими изваяниями бывших граждан – если бы у них вдруг заварился междусобойчик. А этого нет.
– Что за таинственная сила взгляда? – задумчиво произнесла Хельга. – Нет, убивать он не мог: нет трупов. И кладбища?
– Да, кладбищ нет, – подтвердил Власт, – как и на Антейе.
– Испепеляли взглядом? – предположила Хельга.
– "И тогда, обводя окрестные холмы огненным взором…" – начал цитировать Власт, но остановился и помотал головой: – Нет, вряд ли. Это наверняка отразилось бы на фресках. Но мысль интересная…
– Тогда бы на фресках остались следы пламени, – вяло произнесла Хельга. – Они же смотрели на это всё. Люди-огнемёты. Ладно, Власт, я, пожалуй, пойду. Что-то меня твоя наука совсем утомила. Пойду, попробую развлечься своей.
У Хельги вдруг мелькнула одна мысль – когда она смотрела на фрески. Там как раз стояли два человечка, словно отражение в зеркале. И прикрывали лица ладонями. И, кажется, оба левыми.
"Что, если это действительно отражение? Я имею в виду ДНК. Она отражается вокруг себя… в какой-то зеркальной плоскости… в качестве которой вполне может выступать митчелловское поле. Это, пожалуй, объясняет удвоение. Но для чего оно нужно? Запасная ДНК?"
– Кстати, – Хельга обернулась в проёме двери, – а зеркал ты здесь не встречал?
– Н-нет… – помотал головой Власт от неожиданного вопроса, – но я поищу. Стекло – оно ведь такое хрупкое…
Лаборанта в виварии не оказалось. Оставленный им "кот" сидел в своей клетке и что-то вяло жевал. Псевдогидра по-прежнему мирно спала.
– В спячку ты собираешься впасть, что ли?! – за неимением лаборанта Хельга вознамерилась сорвать злость хотя бы на псевдогидре. Но псевдогидра не оправдала её надежд и не проснулась.
"Может, Петя на неё так влияет, успокаивающе? – подумала Хельга. – В противофазе существуют… Два сапога – пара!"
Пройдя на своё рабочее место, Хельга тронула панель компьютера. Экран послушно засветился, выйдя из режима ожидания. На нём оставалась прежняя картинка со вспыхивающей временами четверной спиралью ДНК. В остальные моменты спираль выглядела обычной, двойной.
"Виртуальная ДНК", – подумала Хельга. Она выбрала момент, когда все четыре ветви стали видны особенно отчётливо, остановила изображение (еще подумала: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!") и принялась пристально изучать.
Затем проделала несколько манипуляций, в результате чего изображение на экране окончательно разложилось на две двойных спирали, и попыталась хоть каким-то образом совместить их.
Ничего не получалось. Хельга зеркалила спирали по всем возможным плоскостям, отражала от центральной точки (коих выбрала несусветное множество), сдвигала на различные углы…
Спирали не совмещались никоим образом. Отдельные фрагменты совпадали, но совместить полностью ни одну из спиралей с другой не удавалось. Значит, это и в самом деле четверная спираль, а вовсе не зеркальное отображение двойной.
– Что и требовалось доказать, – произнесла Хельга, отрываясь от компьютера и выходя из купола. Но что именно она доказала, и кому, Хельге и самой оставалось неясным.
Засветился экран коммуникатора. Власт выглядел осунувшимся.
– Я нашёл их библиотеку, – сообщил он усталым голосом, глядя куда-то вбок.
– Ты уже и мне в глаза смотреть не хочешь! – возмутилась Хельга. – Нахватался у обитателей планеты! Наверное, это заразное. Надень респиратор, не дыши здешней пылью!
Власт улыбнулся и посмотрел на Хельгу. Прямо в глаза.
– Всё равно я тебя люблю! И ты была права, насчёт зеркал. Здесь нет ничего подобного, никаких полированных поверхностей. Мало того: они и перед купанием в бассейнах посыпали воду специальным порошком, чтобы не случилоь отражений.
– Откуда ты узнал? – изумилась Хельга.
– Из фресок. А потом я нашел амфоры у бассейна, с порошком. Сначала думал, какое-нибудь благовоние, или соль для ванн. А он плавает сверху, абсолютно не смачивается и ни к чему не прилипает. Удивительный материал! Надо показать Тугмору…
– Неужели они так боялись собственного лица? – спросила Хельга.
– Тут что-то другое, – устало произнёс Власт. – Но я пока не знаю, что. Может быть, расшифровка книг даст что-нибудь. Я уже подключил Интеллектор, он работает.
Власт отключился. Из-за купола появился Петр.
– Ты где шляешься! – напустилась на него Хельга. – А если псевдогидра проснётся?
– Вот, – лаборант поднял клетку-ловушку. В ней судорожно сжался ещё один "кот".
– Тебе мало одного? – язвительно произнесла Хельга. – Не наигрался? Или ты хочешь попытаться накормить ими псевдогидру? Так она их не ест.
– Одному "коту" скучно, – упрямо произнёс Петр, игнорируя нападки начальницы. – Пусть поиграют вдвоём.
– А если это самка? – спросила Хельга ещё более язвительней.
– Тогда будем изучать процесс размножения, – покраснев, но ещё упрямее пробормотал лаборант.
– Иди, извращенец! – прошипела Хельга. – Изучай!
Лаборант исчез.
– Два кота, красота, что ни говори! – пропела Хельга, глядя на парящие в вышине перистые облака. Они перевивались, словно ветви ДНК. Две ДНК, три ДНК… Два кота – два ДНК…
Мысль носилась совсем рядом. Ещё чуть-чуть – и её можно ухватить за хвост… кота. Но додумать не удалось.
– Хельга Витольдовна! – послышался из вивария истошный вопль лаборанта. – Скорее сюда!
Хельга поморщилась: обращения по имени-отчеству она не любила. Но терпеть фамильярности от лаборанта? Это было бы ещё хуже.
И она неспешным шагом направилась в виварий.
– Да скорее же! – завопил лаборант.
Хельга ускорила последние шаги.
– Что тут у тебя? – хотела произнести она ледяным тоном, но смогла лишь прошипеть: – Ш-ш-ш… – словно лёд таял на плите.
И было отчего: два "кота" стояли в клетке друг против друга. Шерсть на их загривках была вздыблена, они хлестали себя по бокам хвостами. И ОНИ СМОТРЕЛИ ДРУГ ДРУГУ ГЛАЗА В ГЛАЗА!
И один "кот" заметно уменьшался в размерах… Оставаясь по-прежнему пропорционально сложенным. Миг – и он исчез полностью.
А второй, увеличившись… ну, не в два, а, скажем, в полтора раза, или даже чуть меньше, победно мяукнул – то есть издал звук, заменяющий здешним "котам" мяв, в последний раз хлестанул себя хвостом – и мирно улегся в углу, прикрыв глаза.
"Релаксирует", – подумала Хельга и повернулась к лаборанту. Тому до релаксации было довольно далеко. Но к ступору – близко.
"Ничего, – злорадно подумала Хельга, – сейчас я тебя реанимирую…"
– Видеосъёмку, конечно, не включил, – быстро восстановившимся ледяным тоном произнесла она.