Звонок вырвал его из переживаний. Алексей покорно поплелся к ВН, словно на заклание, готовый к чему угодно. С экрана чуть испуганно на него смотрела Агния.
- Алексей, простите. Я, кажется, не вовремя…
- Нет, нет, все нормально, - он постарался принять обычный вид, - занятия ведь у нас завтра, да?
- Да. Вы извините. Я хотела сказать, что не приду больше.
- Это еще почему? Агния, вы… вы передумали креститься?
- Я… нет. Но не так… так я не хочу. Я уеду куда-нибудь. На север.
- Вы говорили со священником?
- Да, но он не верит, не понимает…
- Агния, да объясните, пожалуйста, в чем дело. Я уже ничего не понимаю тоже.
Тонкое, почти прозрачное лицо девушки нервно дрогнуло.
- И вы не верите мне, Алексей. Вы видите, что у вас происходит. Ребенок. Мама Лены. Это из-за меня, вы это понимаете? А отец Иоанн говорит: бросьте эту мистику.
- Вот и бросьте, именно.
- Какие же вы христиане, если вообще не верите в дьявола? - спросила Агния. Алексей трижды сделал глубокий вдох и выдох.
- Агния, мы верим. Но не во все подряд. Нужны какие-то реальные основания, чтобы говорить о вмешательстве сверхъестественных сил. Просто фантазировать - недостаточно.
- Но у меня есть основания!
Алексей внимательно посмотрел в лицо девушки.
- Если вы не верите, я расскажу… Алексей, я любила одного человека.
Захлебываясь, сбиваясь, Агния рассказала о Кеше. Но к концу рассказа ей стало чудиться, что все-таки отец здесь ни при чем. Что это случайность, и она истеричка.
И Алексей сейчас скажет - "Агния, но все это случайность".
- Хорошо, - произнес Алексей, выслушав ее, - Агния, вы правы. Вам действительно лучше уехать. Я вам скажу, куда. Вот что, вечером позвоните по этому номеру, держите, скидываю его вам. Это сестра Лены, Рита Ладонкина. Она вам объяснит, куда и как… Вы там будете в безопасности и забудете все, что с вами произошло. Там вы сможете и окреститься.
- Значит, вы мне верите?
- Я знаю одно, Агния, вы очень боитесь и очень беспокоитесь.
- Я за вас боюсь. За вашу семью.
- Агния, поймите… с нами не может случиться ничего плохого. Ничего. Нас ждет Небо. Господь. Мы не погибнем без Его воли. Агния, поймите, бояться совсем нечего. Но вы, чтобы вам было спокойнее, поезжайте.
Агния распрощалась, и некоторое время Алексей тихо радовался тому, какой удачный выход придумал.
Соколов! Там все свои. Там душа отдыхает, и так светло под сумрачным небом, среди широких, щемяще родных полей. Там васильки, там темные леса вдали с настоящими топями. Там уже высится заново построенная церквушка, и так легко просыпаться на рассвете, слыша дальнее мычание стада. Там не бывает зла, и горе там теряет свое значение. Измученная душа Агнии успокоится - настолько, насколько это на земле возможно.
Они тоже потом переедут в Соколов. Когда будет достроен дом.
Алексей выпил чаю и поехал к жене в больницу.
16.
- Ты понимаешь, что он тебе не пара? - спросил Светозар. Агния упрямо покачала головой.
Сама ситуация - что надо доказывать, объяснять, что ты не верблюд, оправдываться, как будто делаешь что-то плохое - казалась ей дикой.
Вот теперь еще и Светозар. Особенно унизительно - ему-то какое дело до этого?
Ну да, они все правильные, умные, все идут по пути Света. В отличие от нее. Она обыкновенная, это же с детства было заметно. Так почему бы им просто не оставить ее в покое?
- Оставьте меня в покое, - сказала Агния, - он нормальный человек. Учится. Я тоже буду учиться. Почему я не могу жить так, как хочу? Что я плохого сделала? Ну что?
Светозар вздохнул, проникновенно глядя ей в глаза. Под этим взглядом привычно растворялись обида и злость. Все будет хорошо. Ну что она так разволновалась? Все как-нибудь выяснится, решится… стыдно даже. Истеричка. Вот всегда она так…
- С определенного момента, - сказал Светозар, - человек уже не может жить так, как хочет. Твоя жизнь тебе не принадлежит. Ты сделала выбор.
- Когда? - спросила Агния, - я что-то не помню такого.
- Но ведь ты хотела быть целителем? Не так ли?
- Ну а теперь не хочу. Не хочу, понимаешь? Я… люблю. Просто человека люблю. И хочу… быть как все.
Светозар пожал плечами.
- Если бы это зависело от меня, Агния, не было бы проблем.
- Я знаю, вы думаете, что он темный…
- Да никакой он не темный, - улыбнулся вдруг Светозар, - самый обычный человек. Но понимаешь, тебя ведут. Тебя ведут… и не позволят, чтобы ты жила, как ты выражаешься, как тебе хочется. Ты помнишь случай с Элентариэль?
Агния чуть вздрогнула. Посмотрела на брата.
Элентариэль обучалась целительству в центре Иллариона. Время от времени отец набирал небольшие курсы, но вел их обычно не он сам, а кто-то из младших целителей. Даже Агния преподавала иногда. Закончив курс, Элентариэль оказалась талантливой целительницей, но почему-то работать не захотела. Вернулась в свое агенство по недвижимости. И что же? Не прошло и месяца, как она заболела молниеносной формой гепатита, причем обычное, вполне эффективное лечение странным образом не помогало совсем. Через год мучений девушка умерла.
Известно было, что умерла она именно потому, что высшие силы не простили ей отказа от целительского пути, коль уж она решила на него ступить.
- Мне все равно, - голос Агнии дрогнул. Он что, думает, что она от страха вернется? Откажется? От Кеши?
- Все равно, я лучше умру…
- Я не пугаю тебя, Агния. Я просто хочу, чтобы ты поняла, что речь не идет о житейских вещах… выбор, любовь, свобода. Дело не в этом. Мы все хотим тебе только добра.
Как и следовало ожидать, Кеша никак не отреагировал на все эти угрозы.
- Да брось ты, - сказал он, - чушь это все.
- Чушь? Но у нас было такое… я же рассказывала. Это правда. Кеш, ты что, правда, не веришь? И что проклятие можно наложить на человека… и сглаз. Нет, мой отец, конечно, белый маг, и таким он не занимается, но… Ты правда не веришь, что можно навредить?
Кеша на минуту задумался.
- Анекдот знаешь? Почему в газетах никогда не появляются объявления: экстрасенс выиграл в лотерею миллион?
Агния молчала. Да знала она все эти анекдоты, конечно. Только ведь есть и правда…
- А боль я тебе снимала головную, это ничего?
Кеша вздохнул.
- А хоть бы и так… знаешь что? Ты-то сама как?
- Я с тобой хочу быть, - всхлипнула Агния, прижимаясь к нему.
- Ну и класть я хотел на эти высшие силы. С прибором.
С Агнией никто больше дома не разговаривал. Она ушла к себе. С утра снова принимала больных, хотя уже почти ничего не слышала - но ведь надо было довести старых пациентов. Потом собрала документы - нести в институт.
Решила заехать к Кеше по дороге. Можно и вместе сходить. Он был легок на подъем, готов идти куда угодно.
Агния вышла из метро на Гражданском Проспекте. Шла не торопясь - август уже пробивал желтизной листву, на город медленно ползла осень. Девушка пересекла широкий Суздальский проспект и вышла к новостройкам, где жил Кеша.
Старохристианская церквушка сверкнула веселенькими золочеными куполами вдали. Агния почему-то ощутила, что Кеши сейчас дома нет. Зря она идет. Девушка привыкла доверять предчувствиям, интуиция никогда ее не подводила. И все же шла - не ехать же назад, это было бы глупо. Светофор почему-то не работал, и оглядевшись, Агния заметила на улице пробку невдалеке. Там что-то случилось, авария какая-то. Машины подъезжали и тормозили. Агния пошла вдоль пробки, высматривая просвет - как бы перескочить на другую сторону улицы. В центре стояло несколько полицейских машин, "Скорая", Агния чуть приблизилась.
- Насмерть, - услышала она, - прямо насмерть. Обкурился, видно.
Она еще не понимала, что случилось. И даже интуиция не работала, видно, сознание отказывалось допускать в себя такой кошмар. И даже когда пробилась уже к самому центру пробки, где стоял огромный грузовой "Вольво", развернувшись поперек дороги, и водитель объяснялся с полицией, она все еще ничего не поняла. Каким-то образом она оказалась рядом с оцеплением, обойдя зевак. Она видела темную липкую красную лужу на асфальте, и еще подумала, это сколько же крови должно вытечь, чтобы впитаться в асфальт, и чтобы еще лужа такая… И потом увидела носилки, на которых лежало тело. И даже в этот момент она все еще не верила, не понимала. Тело никто не прикрыл простыней. Голова была деформирована, висок буквально провалился в череп, и рыжие волосы полностью слиплись и почернели от крови.
- Помогите! Девушке плохо!
- Да накройте вы его чем-нибудь наконец!
- Куда же ты лезешь смотреть?
Чьи-то руки подхватили Агнию, но она уже пришла в себя, она снова уже видела все вокруг. Только все вокруг стало другим. Совершенно иным. Она поднялась, молча стала выдираться из рук, все еще держащих ее.
- Я сама… спасибо… все хорошо. Я сама, - бормотала она, не понимая, что говорит.
Главное - никого не видеть. И ее чтобы - никто. Она выбралась из толпы. Навстречу ей по тротуару шли люди. Гуляющая парочка. Девица с радужными волосами и очень белой кожей, парень в рубахе, простеганной металлическими бляхами. Агния засмотрелась на них, раскрыв рот. Ей еще не было больно. Или страшно. Ей было - никак.
- Господи, - сказала она и медленно пошла прочь.
Эта мысль показалась ей очень удачной. Господи, повторяла Агния, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь молитвы… но не подходили ей сейчас молитвы из Культа Ликея. Они были очень неуместными. Вдруг впереди блеснули золотом кресты на голубых куполах.
Золото на голубом.
Надо бежать.
Агния пустилась бегом. Самое главное, думала она, чтобы там сейчас было открыто.
Неизвестно откуда, но она точно знала сейчас, куда ей надо бежать. Потому что нигде больше не было ни спасения, ни надежды. А там - она вспоминала разговор со Светозаром и понимала - там оно, это спасение, как раз и есть.
17.
Говорить ничего не пришлось. Мама, оказывается, успела и здесь побывать, что выяснилось в первую же минуту. Митька опять спал. Алексей с Леной вышли в коридор. Лена не плакала и даже не собиралась. И даже не выглядела расстроенной. По-деловому она сказала, взяв его за руку.
- Алеша, раз уж так случилось, надо найти эту женщину, Джейн. Это твой ребенок, ему отец нужен. может, ей как-то деньгами помочь и вообще…
- Лен, прости меня, - он отвел взгляд.
- А, да ладно. Ты с тех пор ничего не знал?
- Нет. Лен, это было один раз. В лесу, тогда самолет взорвался, помнишь? Прости. Я такой идиот.
- Я помню, ты какой-то вернулся… сам не свой. Но я думала, это из-за взрыва.
- Я не хотел тебе говорить, чтобы не расстраивать. Исповедался только. Не думал же, Лен, что так получится! Она же ликеида, биолог, был уверен, что предохраняется, у них же это всегда… - Алексей замолчал, мучительно закусив губу. Зачем эти подробности? Они ее только ранят.
- Потом звонил на ее работу, узнать, что и как, сказали - она уехала. Вот такая я сволочь, Лен.
- Алешенька, - Лена вдруг обняла его за шею, зашептала, - знаешь что, ты хороший. Правда-правда. Ты очень хороший. Самый лучший, правда.
Алексей молча сжал ее в объятиях. Гладил по голове. Целовал в теплую макушку.
- Я не хотел, чтобы тебе… больно, - сказал он наконец.
- Мне-то что, ладно, Алеш, это такая ерунда все. Ты не расстраивайся только, - сбивчиво говорила Лена, - ну правда, что расстраиваться? У Авраама вот был сын от Агари и сын от Сарры. Мало ли что в жизни бывает? Все живы, здоровы, все хорошо… ребенок еще у тебя один, дочка. Вот и прекрасно. Если Джейн захочет, если ей не неприятно, я тоже с ней встречусь. Будем дружить. Она хорошая, я помню…
Лена вздрогнула и обернулась, услышав детский плач.
- Ой, это Митька… не спит совсем.
Вошли в палату. Алексей взял ребенка на руки. Тельце было горячим, температура казалась угрожающей. Позвали медсестру, померили, оказалось 39,8. Медсестра поставила укол. Лена попробовала кормить, но Митька не хотел молока. Алексей носил малыша на руках часа два, пока тот не уснул. Было уже поздно. Алексей поцеловал Лену и поехал к Рите - забирать детей и потолковать об Агнии.
Рита встретила его потухшим, безучастным взглядом. Дверь открыл Борька, и он же, обняв отца, тихо сказал.
- Па… из больницы звонили. Бабушка умерла.
Из рукописи Алексея Старцева.
"…Мы построили систему, основанную на информационном виде насилия, на софт-насилии. Это значит, что внешне такая система обязана сохранять благообразие - что бы ни происходило внутри.
Ликей - это фасад нашего мира. Красивый, благоустроенный, чистый. Это экран, где действуют ликеиды - почти сверхлюди, высокообразованные, честные, мужественные, гуманные. О создании Нового Человека в ХХ веке грезили коммунисты. После разрушения - заметим, с помощью информационных технологий - социалистической системы, мечту о сверхчеловеке подхватила следующая сверхдержава. Тогда эта мечта выразилась в десятках художественных образов голливудских героев, способных в одиночку спасти мир и противостоять мировому злу. И наконец возник Ликей как реальное воплощение этой идеи необыкновенной возвышенной личности. Но есть нюанс. Если мечта коммунистов, прежде всего, русских, была связана с превращением каждого жителя Земли, без малейших исключений - в homo novus, Запад в идее киношного сверхгероя, а затем - ликеида - возродил традиции западного же рыцарства. Идею такого рыцарства выразил еще Раймунд Луллий: рыцарь - человек благороднейший, наделенный от Бога и особенными талантами, и особенной задачей. Рыцари и простой народ в изложении Луллия - словно два разных вида, разных от рождения и не переходящих один в другой. Таков и Ликей. Ликеид - представитель элиты, прежде всего, духовной, по замыслу отличается от простого человека во всем.
И все же ликеиды, при всем богатстве исполняемых функций - не более, чем живые актеры на сцене жизни. Их профессиональные обязанности с успехом могут выполнять - и выполняют также и простые люди с хорошим специальным образованием. Ликеид напоминает задрессированное умненькое дитя честолюбивых родителей (да чаще всего таковым и является), которое выводят перед гостями и заставляют играть на фортепиано, а потом с умилением рассказывают о его успехах в математике или иностранных языках.
Но кто же гости в этой сцене? И еще более интересный вопрос - кто родители?
С первыми все просто - население, которое следует держать в узде. Давно миновали времена хард-насилия, с концлагерями и расстрелами. Я не думаю, правда, что нынешние пенитенциарные методы - психотерапия и психиатрическое лечение, по сути, ломка личности человека - реально лучше обычных наказаний. Но выглядят они, несомненно, более гуманными.
Но миновали и времена примитивной информационной войны, когда воздействие на массы осуществлялось через блокбастеры и бестселлеры. Поток фильмов и книг давно уже стал таким, что выделить из него шедевры или "шедевры", или яркие имена представляется почти невозможным. Произведение искусства давно перестало быть ценностью. Ныне время других героев - настоящих, недосягаемых, как Супермэн, но при этом реальных. Сильные ощущения вызывают не киношные приключения, "в ходе которых ни одно животное не пострадало", а программа реальных новостей. И это началось не сегодня, не вчера - уже на стыке 20 и 21 веков. Война превратилась в постановочный спектакль. Все сколько-нибудь заметные преступления, скандалы, события - тоже. Права на частную жизнь нет ни у кого из сколько-нибудь известных людей. Никого не интересуют фантазии и размышления писателей - реальная жизнь куда ярче и убедительнее. Зачем нам Толстой с его наполеоновской войной или даже Толкин с войнами Средиземья, когда можно послушать сбивчивые, неумелые - но реальные рассказы современников, таких же парней, как я и ты, но участвовавших в настоящей войне. Писатель отличается от обычного человека не жизненным опытом, а уровнем осмысления событий. Уровень осмысления общественных явлений неизбежно снижается? Ну и что, кого это интересует? Зачем нам осмысление, поиск истины - нам важно правильно позиционировать таргет-группу, население - и тем самым сохранить власть.
Новые технологии требуют новых актеров. Реальных. Так появились ликеиды. Ведь что они такое - власть? Но Ликей не обладает никакой властью, любые вопросы решаются Мировым Конгрессом, Конгрессами государств и местными органами самоуправления. Ликей финансирует сотня самых богатых людей мира - экономическая мощь в их руках, но не у начальства Ликея.
Или, может быть, Ликей - профессиональная элита? Да, но тогда зачем разносторонность, причем обязательная, зачем пресловутое разрекламированное "этическое совершенство"? Зачем нужны 18 лет дорогостоящего и сложнейшего образования?
Случалось встретить коммунистическую по сути интерпретацию ликейской идеи: ликеиды - авангард человечества, они призваны поднять всех до своего высокопросвещенного уровня. Со временем. Эту идею даже приписывают Ньюмену, нашему основателю. Но Ликей никогда не подразумевал этой цели. Ликей - рыцарство. Избранность. Он подразумевал благородного прекрасного господина в доспехах и на коне, окруженного толпой простолюдинов, которых он обязан беречь, опекать, защищать, лечить и учить, а при необходимости - держать в узде и наказывать.
Итак, ликеиды - актеры на сцене жизни. Мировой Конгресс, а точнее, та реальная власть, что стоит за этим фасадом демократии - продюсеры и режиссеры. А целевая аудитория - основная масса населения Земли.