- И с утра поспешили уличить преступника, узнав, что доктор Ренар увлекается гипнозом? - перебила его я. - Неужели вы всерьез думаете, будто это он проделывает с тетей нелепые штуки?
- Успокойтесь, я вовсе не пытался его в чем-то уличать, этого забавного старичка. Я расспрашивал его лишь потому, что человек, подвергавшийся раньше гипнозу и поверивший в его целебную силу, как ваша тетя, значительно легче поддается новым гипнотическим внушениям.
- Ну, а кто же ими занимается? Признайтесь, вы все-таки грешите на доктора Ренара? Или вам кажется опасной наша кухарка Лина? За ужином вы так подозрительно на нее поглядывали.
- Пойдемте-ка лучше завтракать, - ответил он. - Я вам докажу, что целиком доверяю вашей чудесной кухарке. Или вы решили в отместку уморить меня голодом?
Но позавтракать нам не удалось.
Когда мы подошли к дому, на террасе нас поджидала тетя. Вид ее не предвещал ничего хорошего. Но то, что мы услышали, оказалось неожиданнее землетрясения или конца света.
- Жулик! - гневно выкрикнула вдруг тетя, грозя пальцем Жакобу. - Я знаю о вас все. Вы - наглый шарлатан, выдающий себя за ученого. Убирайтесь вон из моего дома! Я не желаю вас больше видеть.
Мы с доктором окаменели и замерли перед нею, словно две статуи.
Наконец я пробормотала:
- Но, тетя… Что случилось? Откуда ты взяла, будто тебя обманывают?
- Мне сказал голос. Он мне все объяснил, все ваши коварные планы, - ответила она и, нахмурившись, снова прикрикнула на Жакоба: - Что же вы ждете? Я же сказала ясно: убирайтесь. Вон!
Пожав плечами, мой неудачливый гость нерешительно направился к ступенькам, ведущим на террасу, стараясь обойти тетю подальше.
- Куда вы идете? - закричала она, преграждая ему дорогу. - Я не дам вам переступить порог моего дома!
- Но… мои вещи, - пробормотал Жакоб.
- Ваши вещи уже в машине. Все цело, можете проверить. У нас в доме жулья нет.
Посмотрев жалобно на меня и опять обескураженно пожав плечами, доктор Жакоб коротко поклонился тете, взиравшей на него с высоты террасы с непередаваемым отвращением и ненавистью, - словно боднул ее лобастой стриженой головой - и покорно поплелся к воротам.
Ужасно!
Щеки у меня горели. Я прикрыла их ладонями, но все равно жгучий пламень стыда вырывался наружу.
- Как ты могла, тетя! - сказала я. - Как ты посмела! Ты совсем…
- Я совершенно нормальна, - прервала она меня и пристально посмотрела мне в глаза. - Не как некоторые в этом доме. Или вы сговорились выдать меня за ненормальную и запрятать в сумасшедший дом?
Ужасный смысл этого намека тогда не дошел до меня…
Махнув рукой, я опрометью бросилась вслед за доктором Жакобом.
Он стоял уже возле своей машины и, склонив голову, слушал доктора Ренара, который говорил:
- Вы должны ее извинить. Ведь она больной человек, вы же видите сами.
- Конечно, она была сейчас совсем невменяемой, - подхватила я, подбегая к ним. - И мы сами виноваты: устроили этот спектакль, зачем-то обманули ее, выдавая вас за инженера…
Доктор Жакоб поднял голову и повернулся ко мне. Он улыбался.
Я думала найти его взбешенным, обиженным, мрачным. Он весело улыбался. И вовсе не притворялся: ему в самом деле почему-то стало весело. Странный человек! Ни капельки самолюбия…
- Чему вы радуетесь? - удивилась я.
Теперь он уже расхохотался:
- Очень забавно получилось. А вдобавок еще вы, похоже, хотите закатить мне сцену. Не слишком ли много для одного утра? Учтите: я так и не позавтракал.
- Тем более не понимаю вашего веселого настроения.
- Ну, хватит пикироваться, - остановил нас доктор Ренар. - Вы не дети. Получилось довольно глупо, но вы сами виноваты. Не надо было обманывать ее, хотя, я понимаю, преследовали вы лучшие намерения. Сегодня утром я начал кое-что подозревать: уж больно вы дотошно расспрашивали меня о сеансах гипноза, уважаемый коллега. Показали хорошую осведомленность, весьма странную для инженера. Еще несколько таких бесед, и я бы вас раскусил, можете не сомневаться. У меня глаз наметанный.
- Но откуда же тетя узнала? - пробормотала я.
- Вы же слышали: ей сказал об этом голос, - серьезно ответил Жакоб.
- И вы верите? - опешила я.
- "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам", - торжественно процитировал доктор Ренар, наставительно подняв палец.
- Мы с доктором - материалисты и верим только фактам, - почтительно склонив голову, словно перед этими самыми фактами, ответил Жакоб. - Раз она слышит голос, да еще такой всеведущий, мы должны ей верить.
- Ничего не понимаю. Вы меняетесь, как хамелеон, - поразилась я. - И взгляды ваши меняются с каждым часом. То видите в этом загадочное преступление, то начинаете всерьез уверять меня в реальности "небесных голосов". Что вы за человек? Ладно, бог с вами. Скажите: это излечимо? Ей можно помочь?
- Безусловно. Мы обязаны ей помочь.
- Мне очень нравится ваш оптимизм, дорогой коллега, - вздохнул доктор Ренар. - И поверьте, я высоко ценю ваши труды, - мы здесь, в деревенской глуши, следим за наукой. Знакомство с вами для меня большая честь, и я надеюсь, что мы еще побеседуем о научных проблемах подробнее в нормальной обстановке, когда нам никто не будет мешать. Во всяком случае, двери моего скромного дома всегда открыты для вас. - Он церемонно поклонился; доктор Жакоб ответил ему тем же. - Но, боюсь, данный случай слишком сложен, слишком сложен, коллега. Поверьте мне, старику. Я ведь наблюдаю за ее заболеванием давно, с самого начала. Очень любопытно, но совершенно загадочно и непонятно. Все темно, все.
- Ничего, попробуем разобраться, - бодро ответил доктор Жакоб. - Вы правы: дело действительно темное. Но мне кажется, кое-какой свет уже забрезжил… - Повернувшись ко мне, он ласково взял меня за руки и добавил: - Мы спасем вашу тетю. Верьте мне. Я уезжаю, но докопаюсь до истины. До свидания! Я буду вам звонить. А вы ни на минуту не оставляйте тетю одну. Ни на минуту!
Поездка на шабаш
Признаться, я не слишком поверила и подозревала, что доктор Жакоб просто утешал меня, успокаивал бодрыми обещаниями, а сам воспользовался удобным случаем, чтобы ретироваться и больше не связываться с этим загадочным делом.
Но я ошиблась. Уже на второй вечер вдруг настойчиво зазвонил телефон, и, взяв трубку, я услышала знакомый насмешливый голос:
- Добрый вечер! Что новенького в вашем милом доме? Какие видения посетили с тех пор, как мы так трогательно расстались?
- Здравствуйте, - ответила я. - Слава богу, у нас все спокойно.
- Почему же я не слышу ликования? Отчего вы невесело отвечаете? Чем-нибудь расстроены? Мне казалось, мой голос вас должен обрадовать: ведь он вполне земной, не небесный.
- Я уж боялась, что не услышу его больше. Но мне не нравится, когда вы так легко говорите о вещах, которые мне вовсе не кажутся забавными.
- Просто у меня веселый характер. Но я действительно рад, что у вас все спокойно и благополучно. Это мне нравится.
Хорошо, что он не вспоминал о том, как позорно его выгнали. А я этого опасалась. После отъезда Жакоба у нас произошло весьма бурное объяснение, но тетя осталась при твердом убеждении, что поступила правильно, и ничуть не раскаивалась.
"Он жулик, жулик! Он обманул тебя. Мне все объяснил голос, - твердила она. - Я требую, чтобы ты прекратила знакомство с этим проходимцем. Или ты в сговоре с ним?"
Мне еле удалось ее успокоить. Надолго ли?…
- Вы думаете, все кончилось? - спросила я с надеждой у Жакоба.
- Вряд ли. Но и я не сижу тут сложа руки. В доказательство хочу предложить вам небольшую, но, уверен, увлекательную поездку.
- Куда?
- В Берн. Приглашаю вас на колдовской шабаш. Надо же поближе познакомиться с поклонниками "космического пламени". Попробуем выяснить, почему именно за них так настойчиво ходатайствует загадочный "глас небесный". Что вы молчите?
- Я думаю.
- Пожалуйста. А я воспользуюсь случаем и проверю, насколько быстро протекает у вас этот ответственный процесс.
- Не шутите. Мне хочется поехать…
- Отлично, завтра в девять утра я…
- Дайте мне договорить. А как же тетя?
- Что тетя? Она вам что-нибудь говорила? "Небесный глас" уже предупредил ее о нашей предстоящей прогулке?
- Нет, она ничего не говорила. Но вы велели не оставлять ее одну.
- Ничего страшного: раз она ведет себя спокойно, вы можете уехать. Это не надолго, к вечеру вы вернетесь.
- Хорошо, я попрошу доктора Ренара весь день побыть возле нее.
- Прекрасно. Только не говорите ему, куда мы с вами едем. Вообще не упоминайте обо мне. Придумайте визит к подруге или портнихе. Я жду вас утром к девяти в кафе, у поворота к вашему дому.
- Хорошо.
- До завтра. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, - ответила я, уже положив трубку. Мне не понравилось, что Жакоб запретил говорить правду доктору Ренару. Как бы нам снова не завраться. Но не это главное: видимо, он все еще подозревает старика. Нехорошо.
Все-таки я сделала так, как посоветовал Жакоб. Попросила доктора Ренара побыть у нас, сказав, будто уезжаю к заболевшей подруге. Он охотно согласился и, кажется, ничего не заподозрил. А тетя даже посочувствовала моей бедной подруге и стала меня уговаривать погостить у нее несколько дней. Она настояла, чтобы я непременно взяла машину. Мне не хотелось вызывать подозрений - пришлось согласиться.
"Ладно, - подумала я. - Оставлю наш громоздкий "оппель-капитан" на стоянке возле кафе. Надеюсь, никто из знакомых его не заметит".
Я боялась, как бы ночью таинственный голос не рассказал тете, куда и зачем я еду. Унизительные, трусливые мысли - я пыталась их гнать, уговаривая себя: "Как не стыдно, ты сама становишься суеверной психопаткой!" Но ведь уже был загадочный случай, закончившийся позорным изгнанием доктора Жакоба из нашего дома. Таинственный голос каким-то образом узнал о его визите и раскрыл наш обман. Как не поверить, что он всеведущ, этот голос?…
Согласитесь, что от таких мыслей поневоле станет не по себе.
Но в эту ночь тетя никаких голосов не слышала, хорошо выспалась, рано встала и даже успела позавтракать со мной.
От нашего дома до шоссе было пять минут езды, но, конечно, я опоздала.
Знакомый синий "мерседес" уже стоял возле кафе, а доктор Жакоб сидел за столиком под полосатым тентом и пил кофе. Я поздоровалась, подсела к нему и тоже заказала себе чашечку.
- А вы пунктуальны, - не удержался Жакоб. - Какие новости?
- Слава богу, никаких. Тетя спокойна и вполне нормальна.
- Голос пока замолк?
- Вроде да. А у вас что новенького?
- Тоже, пожалуй, ничего. Я проконсультировался насчет вашей тети с профессором Рейнгартом, навел справки о секте поклонников "Голосов космического пламени".
- Ну?
- Обыкновенные жулики, как я и говорил. Сами увидите. Кое с кем из них я уже сталкивался, - жалко, не удалось поймать с поличным. Ну, теперь не уйдут от меня.
- Почему же их не разгонят?
- Они околпачивают суеверных простаков в рамках законности. В части мистики и всяческих суеверий наши законы весьма либеральны, я же говорил. Суеверия в нашем мире отнюдь не считаются подрывной деятельностью, скорее наоборот. Видели, что продается в ларьке у входа в кафе?
- Нет. Я впервые захожу сюда, всегда проезжала мимо. А что там продается? Наверное, всякие сувениры и безделушки, как обычно?
- Не только. Вы можете приобрести "талисман принцессы Изольды", обеспечивающий успех в любви, купить плитку "драконовой крови", чтобы, растворив ее, в полночь зловещим шепотом твердить над нею губительные проклятия в адрес своих врагов. Уверяют, что они сгинут. И цены вполне доступные: свеча "от дурного глаза" стоит всего один франк, медяк с глаза покойника обладает более универсальным магическим действием и стоит соответственно дороже - десять франков и пять рапенов.
- Шутите.
- Ничуть. Весьма ходовой товар в здешних краях среди людей, живущих у подножия горы, которую они называют "Игрищем дьявола".
Я невольно посмотрела на сверкавшую вдали ледяную вершину Дьяблере. В самом деле, сколько мне рассказывали в детстве о злых духах, разгуливающих по ночам с маленькими фонариками по ее ущельям и горным пастбищам. Туда, рассказывала нянька, черти утаскивали души грешников, и, когда умирал кто-нибудь из прижимистых богатеев в округе, местные крестьяне так и говорили о нем: "Отправился на Дьяблере…"
Эта гора была резиденцией самого главного сатаны - грозного Водая, откуда он засылал в долины обвалы и лавины. А Гран-Мюверан, вздымающийся к небу чуть правее, служил Водаю чем-то вроде концертного зала. Там сатана тешился бесовской музыкой и плясками, зловещие отзвуки которых доносила к нашему дому вьюга зимними ночами.
- Суеверия тоже бизнес, - продолжал Жакоб. - И весьма доходный, приносит ловкачам миллионы. Но мы с вами засиделись, - оборвал он себя, поглядев на часы. - Едем?
- Едем.
Проходя мимо ларька, я на миг задержалась и глянула на витрину. Среди поддельных драгоценностей, аляповатых игрушек в псевдонародном стиле и пестрых баночек с патентованной косметикой в самом деле торчала толстая розовая витая свеча. На ярлычке было написано: "От Дурного глаза. Цена 1 фр.". А рядом лежал на черном бархате старый, истертый, позеленевший от плесени медяк. Он стоил десять франков и пять рапенов, - значит, верно, обладал "магической силой".
Доктор Жакоб уже сидел в машине и нетерпеливо окликнул меня. Я поспешила к нему, и мы двинулись в путь.
- Я все думала… Неужели вы в самом деле считаете, будто мою тетку кто-то гипнотизирует? - первым делом спросила я.
- Весьма похоже на это. Гипнотическое внушение могущественно. Оно может без огня вызвать ожог у совершенно нормального человека и заставить заговорить немого, разумеется, если у него было не органическое нарушение речи, а заболевание на нервной почве. Под влиянием гипнотического внушения люди, никогда прежде не бравшие в руки кисть, вдруг начинают рисовать неплохие картины, да еще подражая при этом то Рембрандту, то Рафаэлю, то Пикассо, в зависимости от приказания гипнотизера.
- По-вашему, так просто стать Рембрандтом или Пикассо? - спросила я.
- О, простите, я забыл, что вы художница, - засмеялся Жакоб. - Но под влиянием внушения некоторые действительно начинают довольно прилично рисовать. Или в поразительно короткие сроки овладевают иностранными языками…
- Обучение во сне? Я что-то слышала об этом.
- Гипнопедия, - кивнул он. - Такие опыты ведутся в разных странах и дают очень любопытные результаты. Человек спокойно спит и в то же время слушает сквозь сон по радио негромкий убеждающий голос…
Я посмотрела на него:
- Это очень похоже на то, что происходит с тетей! Но у нее нет в спальне никакого приемника. Она вообще не любит радио, редко слушает даже музыку. И кто же ей может внушать всякие нелепицы?
- Пока не знаю. Но согласитесь, это весьма похоже на внушение. Она ложится спать совершенно нормальной, а утром вдруг объявляет, что слышала голос. И таинственный голос приказывает ей выгнать меня из своего дома. Тут дело нечисто - вот вам первая улика. Голос перестарался и выдал свое вовсе не божественное происхождение. Он явно принадлежит человеку…
- И человек этот знал, что вы приехали к нам! - пробормотала я.
- Вот именно. Очень любопытная улика.
- Но вы подозреваете доктора Ренара? Нет, не может быть! Я же его так хорошо знаю с детства. Какие цели он может преследовать? Вы ошибаетесь!
- Я пока ничего не утверждаю. Только собираю факты и размышляю над ними. Это вы все время твердите о докторе Ренаре.
- Но вы же явно его подозреваете! И кто еще мог знать о вашем приезде к нам? Нас было всего четверо за ужином. Тетка поверила, будто вы инженер. Только доктор Ренар уже начал догадываться, что мы их обманываем, - он же сам говорил вам об этом.
- Не будем строить слишком поспешных гипотез, - мягко сказал Жакоб. - Они легко становятся шорами и мешают потом замечать даже весьма очевидные вещи.
Ре-ми-ля, - заставив меня вздрогнуть, неожиданно протрубил рожок встречного автобуса, из окон которого выглядывали смеющиеся туристы.
Мы уже миновали Вильнев, притиснутый горами к самому озеру. Начиналась Швейцарская Ривьера, наш Лазурный берег. Автобусы с туристами, поток машин, окутанных бензиновой вонью. Мы влились в него и стали застревать у каждого светофора.
Длинный черный "кадиллак" загородил дорогу, и Жакобу пришлось резко затормозить. Похоже, он хотел выругаться, но, покосившись на меня, продолжал:
- Силой внушения начинают пользоваться все шире и активнее. В одной из токийских школ, например, мой коллега Такэхито Мицукава уже лет семь ведет интересные опыты по обучению детей под гипнозом. Они форменным образом крепко спят на уроках и, представьте, отлично усваивают самые сложные предметы. В последние годы начали увлекаться гипнозом и японские бизнесмены. Их обслуживает специальный Центр промышленной психологии.
- Бизнесменам-то зачем гипноз? - удивилась я. - Не понимаю.
- На внушении основана вся реклама! Вы не отдаете себе отчета, что подвергаетесь различным внушениям буквально на каждом шагу. Хорошо, у нас в Швейцарии запрещены хоть рекламные щиты на дорогах, а то мы тратили бы куда больше денег, чем сейчас, на совершенно не нужные нам вещи. А в Америке не были? Ездить по их роскошным дорогам сущее мучение - так отвлекают рекламы. И западают в память, хотите вы или нет. Недавно американские психологи проделали любопытный опыт. В обычный фильм вклеили с интервалом в пять секунд кадрик с рекламным призывом: "Ешьте жареную кукурузу!" Надпись проскакивала за одну трехсотую секунды, так что человеческий глаз не успевал ее заметить, а мозг - осознать. Никто из сорока пяти с лишним тысяч зрителей, ставших участниками эксперимента, ничего решительно не подозревал. Но, расходясь после кино, они раскупили в ближайших ларьках жареной кукурузы в полтора раза больше, чем обычно.
- Вы так спокойно об этом рассказываете, даже с удовольствием, - мрачно сказала я. - А ведь, если вдуматься, это ужасно. Настоящее насилие над личностью!
- Вы правы, - согласился он. - Внушение становится весьма опасным психологическим оружием, попадая в нечистые руки. С древнейших времен силой внушения пользуются жрецы, попы, шаманы, проповедники. Что же удивительного, когда ее берут на вооружение и современные гангстеры? Конечно, делают они это на широкую ногу, с применением новейших достижений науки и техники.
- Вы меня пугаете. Я в самом деле начинаю верить, будто вокруг моей тети плетут сети хитрые злодеи. Если вы хотели таким способом доказать мне силу внушения, то своего добились.
- Это не внушение, - засмеялся он. - Для изучения массовых внушений много сделал большой русский ученый Бехтерев, - не слышали о таком? Он образно говорил, что внушение, в отличие от убеждения, уговоров, как бы проникает в наше сознание с заднего крыльца, а не с парадного хода, минуя сторожа - логическую критику. Я вас убеждаю, рассуждаю логически, привожу примеры и доказательства. А вот когда я прикрикну на вас: "Спать!" - и вы немедленно уснете, тогда будет внушение. Или прикажу вам поцеловать меня…
- А вы в самом деле умеете гипнотизировать? - с опаской спросила я.