Книга эта веселая - но не настолько, чтобы показаться легкомысленной; грустная - но не настолько, чтобы испортить читателю настроение; серьезная - но не настолько, чтобы занять место среди научных трудов.
В наш век, когда наука проникает в область фантазии, что остается фантазии? Проникнуть в область науки.
Сказки эти ученые в том смысле, что все они в какой-то степени связаны с наукой. Одни тесно связаны, другие - весьма отдаленно.
Особое внимание, следует обратить на примечания, поскольку они разъясняют, уточняют и дополняют все, что, может показаться неясным, неточным и неполным.
Содержание:
НАИВНЫЕ СКАЗКИ 1
УЧЕНЫЕ СКАЗКИ 3
ЗАПИСКИ КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО 6
УЧЕНЫЕ СКАЗКИ 14
ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ 18
Я БЫЛ ТАРПАНОМ 21
НЕНАЧАТЫЕ РАССКАЗЫ 27
Примечания 28
Феликс Кривин
Ученые сказки
В этой книжке собраны аллегорические произведения.
Аллегория - это такой жанр, при котором автор имеет в виду одно, а пишет совершенно другое. В этом смысле аллегория - не только литературный жанр.
Очень часто мы имеем в виду одно, а говорим совершенно другое.
Имеем в виду одно, а делаем совершенно другое.
Прошу прощения за этот теоретический разговор. Я имел в виду, конечно, другое.
Просто я имел в виду кое-что пояснить в Примечаниях .
НАИВНЫЕ СКАЗКИ
Раздел, которым лучше всего начинать, потому что наивность только в начале может сойти за наивность, а когда наивность где-то в конце, для нее находят другое название.
Задушевный Разговор
Козел горячился:
- Тоже придумали! Слыхано ли дело - не пускать козла в огород?
Баран был холоден.
- Забор поставили, - горячился Козел. - Высокий забор, а посередине ворота…
- Что? - оживился Баран. - Новые ворота?
- Не знаю, какие они там - новые или старые.
- Вы что же - не рассмотрели?
- Отстаньте, - холодно бросил Козел. - Какое это может иметь значение?
- Ну как же не может? Ну как же не может иметь? - горячился Баран. Ну как же это не может иметь значения?
Козел был холоден.
- Если бы не ворота, - горячился Баран, - то зачем все? И зачем тогда городить огород?
- Да, да, зачем? - загорелся Козел. - Я то же самое спрашиваю.
- Я не знаю, - пожал плечами Баран.
- Нет уже, скажите, - горячился Козел. - Вы мне ответьте: зачем городить огород?
Баран был холоден.
- Вот так - нагородят, - горячился Козел, - не пролезешь ни в какие ворота.
- Ворота?…
Баран горячился - Козел был холоден.
Козел горячился - Баран был холоден.
И до чего же приятно - встретиться вот так, поговорить о том, что волнует обоих…
Примечание:
Ночь
Было тихо. Было темно. В темноте - сквозь окно - светились желтые зрачки звезд.
В тишине - за окном - притаились какие-то шорохи.
Мышка сказала:
- Когда я вырасту большая, я обязательно стану кошкой…
Примечание:
Славный ты парень, Мишка
Все началось с того, что Суслик сказал:
- Славный ты парень, Мишка!
Медведь смутился:
- Ну вот еще! Нашел о чем говорить!
За обедом Медведь сказал жене:
- Ох, этот Суслик! Такой чудак… Ты, говорит, Мишка, славный парень…
Вечером пришли гости. Посидели, поболтали.
- Ты про Суслика скажи, - подтолкнула мужа Медведица.
- Ох, этот Суслик! - застеснялся Медведь. - Придумает же такое… Ты, говорит, Мишка, славный парень.
- Так и сказал, - подтвердила Медведица.
Гости переглянулись.
- Я и рта не успел раскрыть, - разговорился Медведь, - а он уже: славный ты, дескать, парень…
Потом было утро, потом был день, а вечером гости Медведя сидели в гостях у Суслика.
- Медведь какой-то стал не такой, - жаловался Суслик. - Встречаю его сегодня, и что же? Вы бы видели, как он на меня посмотрел. Дескать, он выше, а я ниже…
Гости переглянулись.
- Я и рта не успел раскрыть, а он уже посмотрел, - жаловался Суслик. И подумать только: еще вчера был такой славный парень, а сегодня… С чего бы это?
И опять было утро, и опять был день, а вечером гости Суслика сидели в гостях у Суслика.
Медведь не принимал гостей.
Примечание:
Волк На Елке
В новогоднюю ночь старый Волк особенно остро почувствовал свое одиночество. Увязая в снегу, продираясь сквозь цепкие елки, он брел по лесу и размышлял о жизни.
Да, ему никогда не везло. Самые лучшие куски у него выхватывали из-под носа другие. Волчица - и та оставила его, потому что он мало приносил зайцев.
Эти зайцы, сколько из-за них неприятностей! У кого их много - перед теми все на задних лапах стоят, а у кого мало… Да, в волчьем мире зайцы решают все.
Елки, елки… "Елки-палки, - думал Волк, - когда же все это кончится? Никуда не денешься от этих елок, хоть из лесу беги!"
И вдруг… Волк присел на хвост, протер глаза: неужели правда? Под елкой сидит самый настоящий, самый живой заяц. Он сидит, задрав голову, и смотрит куда-то вверх, и глаза его горят так, словно ему там невесть что показывают.
"Интересно, что он там увидел? - подумал Волк. - Дай-ка и я погляжу". И он поднял глаза на елку.
Сколько елок видел он на своем веку, но такой ему видеть не приходилось. Она вся искрилась снежинками, переливалась лунным светом, и казалось, что ее специально убрали к празднику, хотя на най не было ни одной елочной игрушки.
- Елки-палки! - сказал Волк и замер с открытым ртом.
Бывает же на свете такое чудо! Посмотришь на него - и чувствуешь, как у тебя внутри что-то переворачивается - не в желудке, нет, а повыше. И уже ничего не хочется - только сидеть и смотреть.
Так и сидели они рядышком - Заяц и Волк - под новогодней елкой, и смотрели на нее, и внутри у них что-то переворачивалось.
И Заяц впервые подумал, что есть на свете кое-что посильнее волков, а Волк подумал, что, елки-палки, честно говоря, ведь не в зайцах счастье…
Примечание:
Счастье
Случилось так, что в один день родились в лесу Мышонок и Медвежонок. Пока матери стирали пеленки, отцы выпили на радостях и пошли добывать для своих детей счастье.
А счастьем в ту пору в лесу маги ведали. Они получали его по накладной и отпускали в порядке очереди. Всем распоряжался главный маг, которого звали завмагом.
Увидел завмаг отца Мишку:
- А, Михаил Иванович, почетный гражданин леса! За чем пожаловали?
- За счастьем.
- Сию минутку! Нарезать или целым куском?
- Тут у меня еще приятель есть, - говорит отец Мишка. - Ему тоже надо бы счастья.
Стали искать приятеля, да как его найдешь? Затерялся отец Мышка где-то в хвосте очереди. Делать нечего - взвалил на плечи Мишка счастье и домой поспешил - как бы старуха плохого не подумала.
А отец Мышка отыскался, когда его очередь подошла.
- Тебе чего? - спрашивает завмаг.
- Мне бы счастья, для сына.
- Нету счастья, все вышло! - говорит завмаг, а сам прячет что-то под прилавок.
Так и вернулся отец Мышка домой ни с чем.
- Ох беда, - заплакала жена. - нет для нашего сына счастья!
- Ничего, мать, сказал отец Мышка. - Главное, что есть сын. Вырастет, сам добудет.
Когда счастья нет, долго тянется время. У отца Мишки - другое дело: не успел оглянуться - сын подрос. А отец Мышка маялся, маялся, и когда сынок на ноги стал, старого Мышки уже на и свете не было - Ну, мать, - говорит сын Мышка. - Собирай меня, пойду в свет добывать счастье!
- А чего тебя собирать? В доме пусто, как стоишь, так и иди. Не пропадешь, ты у меня не маленький!
Попрощался сын Мышка с домашними и пошел.
- Эй, Мышка, и я с тобой! - В берлоге переполох.
- Не пущу! - ревет Медведица. - Там сыро, холодно, ты простудишься…
Лег сын Мишка на спину, лапами сучит:
- А я хочу! Хочу!
Тут уж дело серьезное - как бы не заболел ребенок. Стали Мишку в дорогу снаряжать. Уложили счастье - и его, и мамино, и все, какое было в берлоге. Еле взвалил на себя сын Мишка.
- Ты уж, Мышка, присматривай за ним, - просит Медведица. - Видишь, какой он у нас…
Пошли.
Ковыляет Мишка со своим счастьем, а Мышка бежит налегке. Дорога трудная, неровная, того и гляди лапку подвернешь. И ночевать под открытым небом… Мышке-то не привыкать, а Мишке обидно: у него все-таки счастье!
- Хорошее у тебя счастье, - говорит Мышка. - Ты бы его подстелил, все же не на сырой земле ночевать!
- Ну вот еще! - буркнул Мишка. - Легко тебе чужим распоряжаться!
Долго шли. Мышка - на что молодец! - и тот притомился. А тут еще овраг на пути - длинный, глубокий.
Жмется Мишка, не решается, видно, боится счастье потерять. А Мышке терять нечего: раз, два - и перебежал на ту сторону.
- Ну чего ты там?
Стыдно Мишке признаться, что он за свое счастье держится, он и говорит:
- Ты, Мышка, дальше иди, а мне чего-то не хочется. Я, наверно, домой пойду.
Потащился Мишка домой. Долго тащился. Сколько дорог, не знаешь, по какой идти, в какой лес сворачивать. Пошел не по той дороге, свернул не в тот лес и заблудился.
Сидит он в чужом лесу, а время идет. Вот уже и зима наступила. Надо бы берлогу вырыть, да как ее выроешь? Даже не знаешь, откуда начинать - сверху или снизу?
Падает снег, трещит мороз, а Мишка сидит, трясется над своим счастьем.
Трясся, трясся, потом перестал. Лежит, не дышит.
Вот тут он лежит, а вот тут - его счастье. Со стороны можно подумать, что Мишка умер от счастья, но на самом деле это не так. Не от счастья он умер - от холода.
А Мышка долго еще по свету ходил. Правда, счастья так и не нашел, но зато нашел кое-что другое… И стал сам отцом Мышкой, потому что у него родился сын, вот ведь какая радость!
Ну понятно, как каждый отец, пошел отец Мышка к завмагу за счастьем. Для себя бы не стал, но для сына - сами понимаете. И в очереди постоял, и просил, и вымаливал. Но опять, как и Мышка-дедушка, вернулся домой с пустыми руками.
- Ох беда, - плачет жена. - Нет для нашего сына счастья!
- Ничего, мать. Главное, что есть сын. Я прожил без счастья, и он проживет!
"Я прожил без счастья…" - сказал отец Мышка и улыбнулся счастливо.
Примечание:
Зайкины рога
Стащил Зайка в огороде морковку. Идет, а навстречу ему Козел.
- Эй, Заяц, продай морковку!
- А сколько дашь?
- Да у меня, видишь ли, нет ничего - только рога.
Подумал Зайка: рога - это тоже неплохо. Можно и забодать кого при случае.
- Ладно, давай рога.
- Они не снимаются, - объяснил Козел, - но я здесь буду, никуда не уйду.
- Ладно, - говорит Зайка, - сиди здесь. А я побегу, еще себе морковку добуду.
Побежал Зайка в огород, а там Волк. Сидит, нюхает морковку.
- Дяденька, дяденька, - просит Зайка, - продай морковку!
- А сколько дашь?
- Дам рога, - обещает Зайка. - Хорошие рога, крепкие.
Смеется Волк.
- Откуда же у тебя, у Зайца, рога?
- Есть рога, есть! - клянется Зайка. - Они вон там, за кустом. Правда, вместе с Козлом… если не возражаете…
- С Козлом? - оживился Волк. - Ну что ж, это подходит.
Побежал Волк, сожрал Козла, а Зайка остался со своей морковкой. И неловко Зайке, что так получилось, да что поделаешь? Его, Зайкиной, вины здесь нет, он ведь за что купил, за то и продал…
Примечание:
Гуси-лебеди
- Эх вы, гуси-лебеди! Сидите в своем пруду, а ведь есть на земле такие озера!
- Какие? - спросили гуси-лебеди.
Селезень на минуту задумался.
- Синие-синие. Голубые-голубые. И такие чистые, что трудно даже вообразить.
- Трудно, - вздохнули гуси-лебеди.
- Как бы вам объяснить? - Селезень еще на минуту задумался. - Как бы описать? - Он задумался в третий раз и только после этого стал описывать.
Он не жалел красок. Он брал краски у неба, солнца и звезд и рисовал, рисовал озера. Рано утром - он их уже рисовал и еще рисовал - поздно вечером. Он рисовал и завтра, и послезавтра, и через три дня. Это были удивительные озера.
Постепенно гуси-лебеди научились их воображать. А Селезню они отвели отдельный пруд, чтобы ему было больше простора.
Теперь Селезень рисовал не задумываясь. Его пруд вместил в себя и небо, и звезды, и не нужно было тянуться к ним - они были тут же, под боком. И он рисовал в специально отведенные часы, уже не заботясь о том, чтоб поразить чье-то воображение. Он просто-напросто рисовал…
И пришел день, когда он назвал озеро водохранилищем.
Гуси-лебеди, гуси-лебеди… Тут бы надо что-то сказать, но они промолчали. Они лишь украдкой подняли к небу глаза, чтобы как-нибудь вспомнить те озера… Синие-синие. Голубые-голубые. И такие чистые, что трудно даже вообразить.
Примечание:
Мустанги
Слух о мустангах обошел весь мир и дошел до Шакала, который, помимо всего, питался также и слухами.
Мустанг… Красивое, стройное животное. Одна голова, одно туловище, четыре ноги…
Шакал посмотрелся в лужу. Ну конечно, не может быть никакого сомнения!
- Кого ты там увидел? - полюбопытствовала Гиена.
- Мустанга, кого ж еще!
Гиена посмотрела на свое отражение.
- Четыре ноги, одно туловище, одна голова, - объяснил Шакал. - Красивое, стройное животное.
- Все правильно, - сказала Гиена. - Но почему ты смотришь в лужу? Разве ты не можешь просто смотреть на меня?
Вот это да! Значит, и она тоже…
- И ты тоже? - спросил Шакал.
- Почему тоже? А кто еще?
Два мустанга стояли над лужей и выясняли свою принадлежность к этому благородному племени.
- Мы очень быстро бегаем, - сообщил Шакал. - Иногда обгоняем курьерский поезд.
- А чем мы питаемся? - коснулась Гиена главного вопроса.
- Мы питаемся травкой, - сказал Шакал. - Ну и вообще… растительностью.
- Ах, как хочется растительности! - вздохнула Гиена.
И они стали щипать траву.
Трава была как трава - совершенно невкусная. Шакал мусолил ее и смотрел на Гиену. У Гиены была голова, четыре ноги и большое мясистое туловище.
- Не понимаю, что со мной, - сказал Шакал. - Когда я смотрю на тебя, у меня появляется аппетит, а когда смотрю на траву, он сразу куда-то пропадает.
Гиена смотрела на Шакала. У Шакала была голова, туловище и целых четыре ноги.
- А скажи, пожалуйста, - сказала Гиена, - мустанги, они не питаются мустангами?
Примечание:
Лев из класса пресмыкающихся
Уэтого животного обе половины тела совершенно независимы одна от другой.
Б р э м
Земляной лев - так его величали в древности за его солидность, неторопливость, за его большое достоинство. Из тех немногих шагов, которые он позволял себе на земле, не было ни одного необдуманного.
"Обдумаем ситуацию, - обычно соображал он, сидя неподвижно и производя на всех должное впечатление. - Если сделать шаг влево, то можно нарваться на неприятности, а если сделать шаг вправо, то получится, что я не хочу нарваться на неприятности, и хотя я действительно этого не хочу, но я и не хочу, чтобы так получалось…"
Степенно, неторопливо он обдумывал свой очередной шаг. При этом один глаз смотрел влево, а второй - вправо, потому что так были устроены его глаза. Левый глаз его смотрел влево и видел там славу и опасности, а правый глаз смотрел вправо и видел там бесславие и покой. И вся левая его сторона рвалась влево, а вся правая - вправо, потому что так было устроено его тело.
- Эх, была не была! - говорила левая сторона. - Если уж погибать, так с музыкой!
- Музыка будет печальная, - говорила правая сторона. - Потому что когда погибать - какое уж тут веселье!
Пока его стороны спорили между собой, он сидел неподвижно, и это производило весьма солидное впечатление.
- Как нам быть с удавом? - спрашивали кролики, подойдя к нему с левой стороны.
И он отвечал:
- Известное дело - действовать!
- Как быть с кроликами? - советовался удав, подойдя к нему с правой стороны.
И он отвечал:
- Известное дело - действовать!
И кролики действовали, и удав действовал, а он смотрел на это и все не мог сообразить, какой же тут сделать шаг: влево или вправо?..
Земляной лев!
Так его величали в древности.
А вообще-то его называют хамелеоном.