- Да ты, никак, белены объелся, земляк?
- Я тебе не земляк, выродок! - ответил Славомир десятнику. - Мы, кривичи - истинные арийцы, потомки ведов. А вы, словене - недочеловеки с толстыми носами и кривыми черепами. Всыпьте-ка им, парни!
Легионеры Славомира накинулись на бойцов Милодара, и между двумя разноплемёнными патрулями закипела битва.
- Сволочь этот Бурлаков! - отдышавшись, произнёс Юшечкин с сильным кавказским акцентом, снимая наушники от пульта управления хистусилителем. - Если бы не пульт, покромсали бы нас здесь эти арийцы, мамой клянусь!
Он тут же осёкся на последней фразе и с изумлением ощупал рот, выдавший такие странные слова. Несмотря на трудное положение, Виктор не мог без смеха глядеть на напарника. Меминженеры Мемконтроля постарались и вогнали путешественников в такие карикатурные образы кавказцев, какие бывают только на националистических демотиваторах.
- Ничего! - злорадствовал, приплясывая, ассистент. - Сейчас они помнут друг другу бока, гипербореи! Я додумался до точки противоречия, да. Решил, раз они так сильно чтут цвет кожи и размеры лобных долей, то я усилю это качество. Даже в нацистском монолите есть маленькая трещина. Теперь кривичи будут бить словен, а вятичи гонять северян. Вах-вах!
- А когда кривичи всех перебьют, то за нас примутся, да? - Холодов удивился своей гортанной речи с акцентом и характерными словечками-паразитами.
- Тогда я ещё усилю противоречие. Нацисты без врагов не могут. Кривичи поделятся на две группы - псковскую и полоцко-смоленскую и начнут меж собой выяснять, чей череп правильнее, да. Но, по-моему, до этого не дойдёт - они раньше друг друга перебьют.
Но Виктору было не до кривичей с вятичами. Одна мысль, зародившаяся ещё в прошлом пропосе, наконец, оформилась окончательно.
- По-моему, Бурлаков-Шмурлаков нас с тобой хочет угробить, - высказался он.
- Зачем, дорогой? - удивился Юшечкин.
- Меня, чтобы не выполнять своё обещание. Не нужно будет с судьёй договариваться. Просто меня тут зарэжут, а в реале я сойду с ума. Упекут Витю Сугроба в психушку - и дело закрыто.
- Что ты говоришь! А меня? - недоумевал ассистент.
Виктор пожал плечами.
- Наверное, много знаешь лишнего, да.
- Вах, чего я знаю лишнего? - рассмеялся Юшечкин.
Виктор никак не мог уцепиться за кончик нити узелка, который уже почти распутался. Проклятые меминженеры Бурлакова изменили не только облик и говор путешественников, а ещё и напихали псевдопамяти. Поэтому, вместо мыслей о Бурлакове и его связи с Малыгиным и профессором Воздвиженским, в голову лезли дурацкие мысли о торговле курагой, шашлыке из молодого барашка и красавице Лейли.
И тут фатумиста осенило. Он резко обернулся к ассистенту и гортанно спросил:
- Слушай, дорогой, что ты говорил о последней гипотезе профессора? Про отражение материи на саму себя, да? Скажи, дорогой, я денег дам!
Юшечкин тут же отреагировал, будто только что прервал разговор:
- Ну да. Изменение истории влечёт за собой изменение нашего мира, мамой…
- Значит, хистусилителем можно воздействовать и на наш мир?! - перебил Виктор, от волнения заговоривший почти без акцента.
Холодов расхохотался, в смехе его послышались истерические нотки:
- Ты спрашивал, для чего тебя нужно ухайдакать в финитуме, дорогой? Да потому что об открытии профессора знали только два человека - сам автор и ты. Бурлаков допросил Воздвиженского и понял, что хистусилителем можно менять реальный мир, да. И теперь он может перестроить мир под себя, сделаться императором или диктатором. Или договориться с Малыгиным, двинуть его в президенты хистусилителем и получить тёплое местечко в советниках! Да отсохнет мой язык, если я сказал неправду!
Юшечкин подскочил и закричал в ответ:
- Да наш реал и без того уже превратился в мемориум! Виртуальные национальные проекты, президенты-шоумены, несуществующие стройки, в которые вкладывают реальные деньги. Мнимое величие страны, у которой нет ни производства, ни сельского хозяйства. Мы уже давно живём в выдуманном мире и сами превратились в прошляков!
Виктор и ассистент стояли друг против друга, непроизвольно делая кавказские жесты руками, и было похоже, будто два темпераментных кавказца, скажем, аварец и лезгинец, выясняют, чья нация более арийская. Они были настолько увлечены беседой на повышенных тонах, что не обратили внимания, как на улицах тихого русского городка, куда они попали, начался хаос. Впрочем, жителям города, а, может, и всего пропоса, выясняющим принадлежность к вятичам или кривичам, было не до двух горячих кавказских парней.
- Всё из-за телевидения и Интернета, да! - орал Юшечкин. - Напишет в Глопедии один баран, что сила гравитационного притяжения обратно пропорциональна не квадрату расстояния, а кубу, и тут же тысяча идиотов это разнесут по всему свету, укажут на этот лживый факт в своих статейках-шматейках! А миллионы баранов прочитают, и в их тупых башках уже сложится неправильная картина. И детям своим расскажут, а те - внукам, правнукам. Получается неверное представление о нашем мире! Я тебя на кинжал насажу, если не согласен!
- А теперь этими баранами будет управлять хитрый Бурлаков с фюрером Малыгиным! - кричал в ответ Виктор. - Эти два перекроят весь мир по-своему. И тогда даже твой олух-профессор не догадается, каков реальный мир на самом деле! Эй, боги! - обратился к небу Холодов, вспомнив предыдущую гипотезу Воздвиженского об мемориумах отрицательных порядков, - сделайте что-нибудь! Тьфу на вас! Я ваш трон шатал!
Фатумист задрал голову и плюнул в небо. И, словно в ответ на "молитву", в голове раздался голос Бурлакова.
- Эй, вы, уроды! - визгливо завопил полковник. - Вы чего наделали?!
Услышав визг ироничного и сдержанного Бурлакова, Виктор оторопел и моментально успокоился.
- Вы же весь реал обрушили!! - надрывался полковник. - Вы на кой леший финитум кромсать начали, умники?!
Ассистент, поняв по выражению лица Виктора, что тот разговаривает по мемсвязи, насторожился и начал прислушиваться к ответам напарника.
- Это я тебя хочу кое-что спросить, Саша-бей… - ответил Виктор. - Что, карьерист, не вышло нас угробить?! Хоть в кого нас преврати, всё равно выпутаемся. Понял, гад?! Чихал я на твой реал, да!
- Что, что там с реалом? - встревожился ассистент и затряс Виктора за рукав.
- Вас кто просил хистусилителем размахивать?! - не слушая Холодова кричал полковник так, что у абонента начала болеть голова.
- Ты-то что орёшь, сын ишака? - хмыкнул фатумист. - Это нам с Юшечкиным орать надо…
- А потому, что вы, идиоты, таких дел натворили… - убито проговорил Бурлаков. - Если бы ты знал…
- Что ты кудахчешь, интриган! - начал сердиться Виктор. - Толком объясни, дорогой!
- Юшечкин с тобой рядом?
- Да.
- Возьми его тогда за шиворот, - посоветовал полковник, - стукни по башке хорошенько и объясни, что, разрушив идеальный мир националистов, он параллельно разрушил и либеральный рай, и патриотический. Плохо профессор ассистента готовил! Не объяснил элементарных вещей.
- А причём тут другие пропосы? - удивился Холодов.
- А потому, двоечник, что патриоты-державники, либералы-демократы и националисты - три стороны одного общества! Нашего общества! Убери одних, и вся система разваливается. И в финитуме они взаимосвязаны - сломай один, в разнос пойдут все остальные! И на реале это отражается. А ассистент, видать, мимо ушей это пропустил. Я и то понял!!
Виктор побледнел:
- Так что, всё у вас развалилось, что ли?
Бурлаков всхлипнул:
- Поглядел бы сам!.. Одни коммуняки и прочая левая сволочь по улицам разгуливает!.. Конец всему реалу! Из-за твоего напарника-дегенерата! И профессора! Сволочи! Сволочи!! Ну что теперь делать прикажешь, а?!
Неожиданно связь прервалась. То ли Бурлаков больше не захотел разговаривать, то ли его расстреляли коммунисты. Виктор, чуть не спятивший от услышанного, испугался не того, что они с Юшечкиным теперь могут навсегда остаться в финитуме. Ничего, через месяц сработает аварийная разбуда, и они проснутся в своих мемкапсулах. Но это - такая мелочь, по сравнению с гибелью мира.
По совету Бурлакова Холодов сграбастал умника-ассистента за шиворот и от души встряхнул. Юшечкин из ответов Виктора понял, что случилось там, в реале, и только бормотал:
- Я ведь не знал, Витя! Не знал, мамой кл… Думал, хрен с ним, с нацистским пропосом. Я же не думал, что весь финитум в разнос пойдёт…
- Не весь, дебил, не весь! - Холодов ещё раз встряхнул растерянного напарника. - Коммунячий пропос остался, где мы с тобой не побывали в этот раз! А все остальные разрушились.
- От этого в реале потеряли цели в жизни и либералы, и патриоты… - убито прошептал Юшечкин. - Им и в реале конец наступит скоро… Одни коммунисты и прочая левая шушера останется…
- Именно, гад! И что теперь прикажешь делать? В реал возвращаться, чтобы в лагерь коммунячий загреметь? Чтобы расстреляли без суда и следствия?
Пряча глаза, ассистент успокаивающе бормотал:
- Да ладно… При коммуняках тоже жить можно…
Нервы Виктора, и так расстроенные за последние бурные два дня, окончательно сдали. Он отшвырнул от себя ассистента, сбил на землю, наклонился над ним и закричал:
- Жить при коммуняках?! Ходить строем? Носить хламиды вместо нормальной одежды? Жратву получать по талонам? Я чем заниматься буду при красных, а?!
- У них наука вроде ничего… - оправдывался Юшечкин. - Ты ведь кандидат наук…
- Наука, да?! Писать докторскую о значении мемориума для народного хозяйства? Горбатиться в НИИ за копейки, да? Я не хочу гнить от зарплаты до зарплаты и получать талоны на сахар! Я хочу зарабатывать, сколько смогу, и тратить от души, а не как велит партия! И жрать хочу в ресторанах, а не давиться в очередях за гнилой селёдкой!
- Ты ведь сам общество потребления ругал, дорогой… - мямлил ассистент.
- И что?! Это моё общество было, имел право и поругать! Это не значит, что его надо рушить! Я не большевик, чтобы "до основанья, а затем…" Я свободу люблю, Андрюша: хочу - потребляю, хочу - нет. Это был мой мир, мой!!
Фатумист, резко повернувшись, пошёл прочь от нашкодившего Юшечкина, который остался валяться на улице. Вокруг Виктора пробегали, задевая, аборигены, продолжающие выяснять, чьё племя ариистее. Пропос рушился на глазах. В уютном городке полыхали дома, на тротуарах стонали раненые, по финитуму покатывали волны диссонансов. Холодов с ужасом думал о том, что и в других пропосах, в которых он сегодня побывал, творится подобный хаос. Ведь без национализма не могут существовать ни патриоты, ни либералы. Не зря ведь их объединяют одним словом - правые. И он, фатумист, тёртый и опытный мемач, не смог догадаться до такой простой вещи! Теперь к прежней жизни не вернёшься.
Боясь, что от таких мыслей сойдёт с ума, Виктор рванул с места и побежал на своих кривых волосатых ногах. Он без мыслей и чувств нёсся по идущему в разнос пропосу. По тому будущему, которое уже никогда не наступит.