Тайлер со Стиви, ехавшие верхом на большом золотистом паломино, были уже совсем рядом. Тайлер, мужчина на седьмом десятке - крупная кость, продубленное морщинистое лицо, заткнутая под потрепанное армейское кепи седая грива - спешился и легко снял Стиви со спины Душистого Горошка. Он подошел к грузовику посмотреть, и тут же резко присвистнул.
- Мотор можешь выкинуть, - сказал он. - Боюсь, эту дыру не залатает даже Мендоса.
До того, как выехать из дома, они позвонили на станцию "Тексако" Ксавье Мендосе, и тот пообещал через полчаса поехать и отбуксировать грузовик к себе.
- Тут везде лежат какие-то обломки, - сказала Бесс. Она повела рукой вокруг. - Видел ты когда-нибудь такое?
- М-м, ни разу. - Тайлер, уйдя от дел из Техасской энергокомпании, вполне успешно писал повести-вестерны про зверолова по имени Барт Джастис. Бесс довольствовалась тем, что проводила время за зарисовками пустынных цветов и растений, и оба возились с Душистым Горошком, как со щенком-переростком.
- И я тоже, - призналась Джесси. Она увидела, что Стиви подходит поближе. Глаза девчушки опять стали большими и завороженными, хотя у Лукасов Джесси тщательно осмотрела дочку и не нашла никаких повреждений. - Стиви? - тихо сказала она.
Девочку притягивал перезвон ветряных курантов. Чудесная музыка успокаивала. Следовало выяснить, откуда она раздается. Стиви хотела пройти мимо матери, но Джесси ухватила дочку за плечо раньше, чем та успела дойти до грузовика.
- Не влезь в масло, - тревожно сказала Джесси. - Погубишь одежду.
Тайлер был в рабочих брюках и не боялся испачкаться. Его разбирало любопытство, что же проделало в капоте и моторе пикапа дыру такого размера, поэтому он засунул руку в месиво и начал ощупывать.
- Осторожно, Тай, не порежься! - предостерегла Бесс, но муж только крякнул и продолжал свое дело. - Док, есть фонарик? - спросил он.
- Да. Минуточку. - В ветеринарной сумке Джесси лежал маленький фонарик. - Не мешай мистеру Лукасу, - велела она Стиви, которая безучастно кивнула. Джесси извлекла сумку из грузовичка, отыскала фонарик и подала Тайлеру. Щелкнув выключателем, он направил луч в отверстие.
- Батюшки, что за неразбериха! - сказал он. - Что бы это ни было, оно прошло прямо сквозь мотор. Все клапана сорвало.
- А не видно, что бы это могло быть?
Тайлер поводил фонариком.
- М-м. Оно должно было быть твердым, как пушечное ядро, и лететь, словно его черти гнали! - Он взглянул на Стиви. - Ах ты. Пардон за выражение, лапушка. - Он снова сосредоточился на снопе света. - По-моему, оно рассыпалось где-то там на мелкие кусочки. Док, тебе крупно повезло, что эта штука не протаранила бензобак.
- Я знаю.
Тайлер распрямился и выключил фонарь.
- Машину-то застраховала? Небось, у Хитрюги?
- Правильно. - Хитрюге Кричу принадлежала компания "Гордость Техаса", занимавшаяся страхованием автомобилей и жизни горожан. Ее офис располагался на втором этаже городского банка. - Правда, я не знаю, как толком описать ему, что произошло. По-моему, ничего такого моя страховка не предусматривает.
- Хитрюга найдет выход. Старый хрыч и камень может разжалобить до слез.
- Мам, оно еще там, - тихонько сказала Стиви. - Я слышу, как оно поет.
Тайлер с Бесс посмотрели на девочку, потом переглянулись.
- Думаю, Стиви немножечко взбудоражена, - объяснила Джесси. - Ничего страшного, киска. Мы поедем домой, как только мистер Мендоса…
- Оно еще тут, - повторила девочка, на этот раз решительно. - Разве ты не слышишь?
- Нет, - ответила Джесси. - И ты не слышишь. Ну-ка прекрати притворяться, сию же минуту.
Стиви не ответила - она просто не сводила глаз с грузовичка, пытаясь сообразить, откуда именно доносится музыка.
- Стиви? - сказала Бесс. - Поди-ка сюда, давай дадим Душистому Горошку сахару, идет? - Она полезла в карман, вытащила несколько кусочков сахара, и паломино шагнул к ней в ожидании лакомства. - Сладкому - сладкое, - сказала Бесс, скармливая коню парочку кубиков. - Ну, Стиви! Дай-ка ему кусочек, ладно?
В обычной обстановке Стиви мигом ухватилась бы за возможность покормить Душистого Горошка сахаром - но она покачала головой, не желая отрываться от мелодичного перезвона ветряных курантов. Джесси не успела остановить дочку, и та сделала еще один шаг к грузовику.
- Глянь-кась, - сказал Тайлер. Он нагнулся к спущенной правой передней шине. В крыле над колесом вздулся металлический волдырь. Тайлер опять включил фонарик и посветил снизу вверх за колесо. - Там что-то застряло. Похоже, оно приварилось к железу.
- Что это? - спросила Джесси. Потом: - Стиви! Не подходи слишком близко!
- Не очень большое. Есть молоток? - Когда Джесси покачала головой, Тайлер стукнул по волдырю кулаком, но штуковина не отвалилась. Он полез под крыло, и Бесс сказала: "Осторожнее, Тай!"
- Эта штука вся скользкая от масла. И крепко же она засела, скажу я вам. - Тайлер ухватился за непонятный предмет и дернул, но руки сорвались. Он вытер ладонь о штаны и попробовал еще раз.
- Этот кусок масла никогда не вылезет! - раздраженно сказала Бесс, но подошла поближе, посмотреть.
Мышцы на плечах Тайлера напряглись от усилий. Он продолжал тянуть.
- Вроде пошло, - сказал он. - Держитесь, сейчас я поднапру. - Он покрепче ухватил непонятный предмет и снова рванул изо всех сил.
Предмет сопротивлялся еще несколько секунд - а потом выскочил из своего гнезда в крыле и решительно лег Тайлеру в ладонь, оказавшись идеально круглым. Словно Тайлер извлек на свет божий жемчужину, уютно устроившуюся в раковине устрицы.
- Вот. - Лукас поднялся. Рука была по плечо черной от смазки. - По-моему, оно и набедокурило, док.
Это в самом деле было пушечное ядро, только размером с кулачок Стиви и с виду гладкое, без маркировки.
- И покрышку, небось, тоже оно пробило, - сказал Тайлер. Он нахмурился. - Провалиться мне на этом месте, большей чертовщины я не видел! - На этот раз он не потрудился добавить "пардон за выражение". - Подходящие габариты, чтоб проделать такую дыру, только…
- Только что? - спросила Джесси.
Он подкинул шар на ладони.
- Оно почти ничего не весит. Как мыльный пузырь, ей-богу. - Он принялся обтирать масло и грязь с поверхности шара о штаны, но под чернотой опять оказалась чернота. - Хочешь посмотреть? - Он протянул шар Джесси.
Она замялась. Это был всего лишь маленький черный шар, но Джесси вдруг почувствовала, что он ей абсолютно ни к чему. Ей захотелось уговорить Тайлера засунуть шар обратно или просто забросить как можно дальше и забыть о нем.
- Возьми его, мама, - сказала Стиви. Она улыбалась. - Это он поет.
Джесси почувствовала, что у нее начинает медленно кружиться голова, как перед обмороком. Немилосердно пекущее солнце медленно, но верно добиралось до нее. Но Джесси протянула руку, и Тайлер положил черный шар ей на ладонь.
Сфера оказалась такой холодной, словно ее только что вынули из холодильника. Пальцы Джесси пронизал потрясающий холод. Но по-настоящему изумлял вес шара. Около трех унций, решила она. Стекло? Пластик? Она сказала:
- Быть не может! Этот шар не мог пробить грузовик! Он слишком хрупкий!
- Вот и я говорю, - согласился Тайлер. - Только можешь не сомневаться: он достаточно крепкий, чтобы набить на железе шишку и не разлететься на кусочки.
Джесси попыталась сдавить предмет, но он не поддавался. "Тверже, чем кажется, - подумала она. - Черт знает, насколько тверже. Похож на идеальную сферу, выточенную автоматом, который не оставил никаких следов. А почему он такой холодный? Влетел в разогретый мотор, теперь попал на прямое солнце, и все равно холодный".
- Эта штука похожа на большое яйцо канюка, - заметила Бесс. - Я бы за него не дала и пары центов.
Джесси взглянула на Стиви. Девочка не сводила глаз со сферы, и Джесси пришлось задать вопрос:
- Ты еще слышишь, как она поет?
Та кивнула, сделала шаг вперед и протянула вверх обе руки.
- Мам, можно, я подержу?
Тайлер и Бесс смотрели на них. Джесси помедлила, вертя шар в руках. На нем нигде не было никаких отметин - ни трещинки, ни даже неровности. Она поднесла его к свету, пытаясь заглянуть внутрь, но предмет был совершенно непрозрачным. "Должно быть, когда эта штука в нас попала, она летела чертовски быстро, - подумала Джесси… - но из чего она? И что она такое?"
- Мам, ну пожалуйста! - Стиви нетерпеливо подпрыгивала на месте.
Предмет казался не особенно угрожающим. Да, он оставался странно холодным, но руке не было неприятно.
- Не урони, - предостерегла Джесси. - Будь очень-очень осторожна. Ладно?
- Да, мэм.
Джесси неохотно отдала дочке сферу. Стиви приняла ее в ладони. Теперь она не только слышала музыку ветряных курантов, но и чувствовала ее; мелодия вздыхала в самой девочке, словно косточки Стиви превратились в некий музыкальный инструмент - звук прекрасный, но и немного печальный. Как песенка об утраченном. Эта музыка заставила Стиви понять, каково папе, словно сердце девочки превратилось в слезу, и все, что она знала и любила, скоро должно было исчезнуть, остаться далеко-далеко позади; так далеко, что не разглядишь, даже если заберешься на вершину самой высокой горы в мире. Печаль проникла глубоко, но красота мелодии зачаровала Стиви. Лицо малышки стало таким, будто она совсем уже собралась расплакаться и вдруг чему-то удивилась.
Джесси заметила это.
- Что такое?
Стиви тряхнула головой. Говорить не хотелось, хотелось только слушать. Звуки музыки взмывали по ее косточкам и разноцветными искорками рассыпались в голове. Таких красок Стиви еще никогда не видела.
И вдруг музыка смолкла. Раз - и все.
- Вон Мендоса едет, - Тайлер махнул в сторону подъезжавшей по Кобре-роуд ярко-синей машины техпомощи.
Стиви встряхнула сферу. Музыка не возвращалась.
- Дай-ка сюда, киска. Я позабочусь о ней. - Джесси протянула руку, но Стиви попятилась. - Стиви! Дай сюда, ну! - Девчушка повернулась и, не выпуская черную сферу из рук, отбежала примерно на тридцать футов. Подавив злость, Джесси решила разобраться с дочкой дома. Сейчас хлопот хватало и без этого.
Ксавье Мендоса, дюжий седой мужчина с пышными белыми усами, съехал с Кобре-роуд и поставил машину техпомощи так, чтобы подцепить пикап Джесси. Он вылез из кабины, чтобы посмотреть на повреждения, и его первой реакцией было: "Ай! Каррамба!"
Стиви отошла еще немного, продолжая встряхивать черный шар в попытках разбудить музыку. Ей пришло в голову, что шар, может быть, сломался и, если тряхнуть его достаточно сильно, ветряные куранты внутри снова заработают. Она еще раз встряхнула сферу и подумала, что слышит слабый плеск, как если бы шар был заполнен водой. А еще он казался не таким холодным, как минуту назад. Может быть, начал нагреваться, а может, дело было в солнце.
Стиви покатала шар в ладошках. "Проснись, проснись!" - твердила она.
Вдруг девочку как ударило - она поняла, что шар изменился. На нем явственно отпечатались электрически-синие контуры ее пальцев и ладошек. Она прижала к черному шару указательный палец. Отпечаток некоторое время держался, потом начал медленно исчезать, словно его утягивало вглубь сферы. Стиви ногтем нарисовала на шаре улыбающуюся рожицу; ошеломляюще синяя - в сто раз синее неба - рожица тоже осталась на поверхности. Стиви нарисовала сердечко, потом домик с четырьмя человечками из палочек. Все картинки, продержавшись пять или шесть секунд, таяли. Она оторвалась от рисования и начала звать маму, чтобы та посмотрела.
Но не успела Стиви и рта раскрыть, как за спиной что-то взревело, перепугав ее до полусмерти, и девочку поглотил крутящийся пылевой смерч.
Над машиной техпомощи и грузовиком Джесси кружил серо-зеленый вертолет. Примчавшись ниоткуда (разве что из-за того самого гребня на юго-западе, поняла Джесси), он теперь описывал над ними медленные, ровные круги. Душистый Горошек заржал, встал на дыбы, и Бесс схватила поводья, чтобы угомонить его. Вокруг крутилась пыль. Мендоса ругался по-испански на чем свет стоит.
Сделав еще несколько кругов, вертолет снова повернул на юго-запад, набрал скорость и с жужжанием унесся.
- Идиот проклятый! - прокричал Тайлер Лукас. - Вот я тебе!
Джесси увидела, что дочка стоит на дороге. Стиви подошла к ней и показала сферу. Личико девчушки толстым слоем покрывала пыль.
- Он опять весь почернел, - сказала Стиви. - Знаешь что? - Она говорила тихо, словно делилась секретом. - По-моему, он собирался проснуться… но, по-моему, напугался.
"Чем был бы мир без детского воображения?" - подумала Джесси. Она собралась было потребовать сферу обратно, но не придумала, чем Стиви может повредить то, что она держит шар. Все равно, как только они попадут в город, то сразу же передадут его шерифу Вэнсу. "Не урони!" - повторила она и отвернулась, чтобы посмотреть, как работает Мендоса.
- Да, мэм. - Стиви отошла на несколько шагов, продолжая потряхивать черный шар, но ни мелодичный перезвон ветряных курантов, ни сверкающий синий свет не возвращались. - Не умирай! - велела она шару, но ответа не получила. Шар оставался сплошь черным. Девочка видела в глянцевитой поверхности свое отражение.
Где-то в глубине, в центре черноты, что-то словно бы шевельнулось - осторожно, медленно; древнее существо, созерцающее солнечный свет, который проник к нему сквозь мрак. Потом оно опять замерло, погрузившись в размышления и набирая силы.
Мендоса прицепил грузовичок к техпомощи. Джесси поблагодарила Тайлера и Бесс за помощь, они со Стиви вместе с Мендосой забрались в техничку и поехали в Инферно. Черная сфера была по-прежнему крепко зажата между ладошек Стиви.
Юго-западнее, почти не видный, следом за ними летел один-единственный вертолет.
7. ОТРАВА В ДЕЙСТВИИ
Знаменуя смену уроков, заверещал звонок, и через секунду тихие коридоры Средней школы Престона захлестнула суматоха. Главный кондиционер все еще был сломан, туалеты воняли сигаретным дымом и марихуаной, но шум, крики и хохот подчеркивали радостную беззаботность.
Однако многие смеялись неискренне. Все ученики знали, что для Средней школы Престона это последний год. Как бы жарко и противно ни было в Инферно, все равно он оставался их домом, а покидать дом всегда тяжело.
Они были ходячей историей борьбы своих предков, их черты зеркально повторяли черты рас и племен, пришедших с юга, из Мексики, и с севера, из самого сердца страны, чтобы в поте лица выстроить себе дом в Техасской пустыне: вот гладкие черные волосы и острые скулы навахо; тут - высокий лоб и черный непроницаемый взгляд апача; орлиный нос и скульптурный профиль конкистадора, а рядом - светлые, каштановые или рыжие волосы приграничных жителей и пионеров, жилистое сложение объездчиков мустангов и широкий уверенный шаг переселенцев с востока, явившихся в Техас в поисках счастья задолго до того, как в миссии под названием Аламо прозвучал первый выстрел.
Все это было здесь - в лицах и костях, в походке, словечках, манере говорить переходящих из класса в класс учеников. По коридорам двигались столетия выяснения отношений, угона скота и кабацких драк. Но если бы предкам этих ребят, даже одетым в оленьи шкуры истребителям индейцев и снимавшим с них скальпы храбрецам в военной раскраске, представилась возможность посмотреть, что за мода воцарилась нынче в Краю Благословенной Охоты, они перевернулись бы в гробах. У некоторых парней волосы были сбриты по-армейски, под ноль, у некоторых - закручены в длинные иглы и выкрашены в возмутительные цвета; кое-кто носил короткую стрижку со свисающими на спину длинными хвостами волос. Многие девчонки выщипывали волосы так же безжалостно, как мальчишки, и красили их даже более броско и крикливо. Одни носили гладкие стрижки "принцесса Ди", а другие щеголяли откинутыми назад, уложенными на гель и украшенными перьями гривами - неосознанная дань индейскому происхождению.
В одежде царила сборная солянка: спортивные костюмы, армейские пятнистые комбинезоны, матрасно-полосатые рубахи, отделанные бахромой из оленьей кожи, футболки, превозносящие рок-группы вроде "Хутеров", "Бисти Бойз" и "Мертвого Кеннеди", майки для серфинга в узорчатую полоску ядовитых цветов, от которых рябило в глазах, пятнистые, собственноручно вываренные в краске штаны защитного цвета, линялые и заплатанные джинсы, усаженные булавками штаны с полосками флюоресцентной краски, походные башмаки, раскрашенные от руки кроссовки, дешевые тапочки, гладиаторские сандалии и незамысловатые шлепанцы, выкроенные из старых покрышек. В начале года форма еще соблюдалась, но как только стало ясно, что отсрочки Средней школе Престона не видать, директор - низенький латиноамериканец Хулиус Ривера, прозванный школьниками "Маленьким Цезарем", - постепенно пустил дело на самотек. Школьников округа Презайдио станут возить на автобусах за тридцать миль отсюда, в Марфу, а сам Маленький Цезарь в сентябре будет преподавать геометрию в Хаустоне, второкурсникам Средней школы Нортбрук.
Часы отсчитывали секунды, и юные потомки первопоселенцев, ранчеро и индейских вождей потянулись к кабинетам, в которых должен был проходить их следующий урок.
В секции "Б" Рэй Хэммонд рылся в своем шкафчике, отыскивая учебник английского. Размышляя о том, что нужно идти в конец секции "С" на следующий урок, парнишка не видел, что надвигалось на него из-за спины.
Когда он вытащил книгу из шкафчика, нога десятого размера в стоптанном армейском ботинке неожиданно выбила учебник у него из рук. Книга раскрылась (в воздух полетели тетрадки, закладки и непристойные рисуночки) и шмякнулась о стену, чуть не задев двух девчонок у фонтанчика с питьевой водой.
Рэй поднял глаза, казавшиеся за стеклами очков большими и испуганными, и увидел, что судьба, наконец, его настигла. Его взяли за грудки и приподняли так, что он встал на носки кроссовок.
- Эй, раздолбай, - невнятно проворчал чей-то голос с сильным акцентом, - чего стал на дороге? - Парень, который сказал это, был примерно на шестьдесят фунтов тяжелее своего пленника и на четыре с лишним дюйма выше. Звали этого юнца Пако Ле-Гранде, у него были плохие зубы и угреватая, ухмыляющаяся, хитрая физиономия. По толстой руке ползла вытатуированная гремучая змея. Налитые кровью глаза Пако плавали, и Рэй понял, что парень утром курил в туалете травку и хватил лишку. Обычно свои визиты к шкафчику Рэй подгонял по времени так, чтобы разминуться с Пако, чей шкафчик находился справа от шкафчика Рэя, но чему быть, того не миновать. Пако нагрузился, словил кайф и был готов проучить кого угодно.
- Эй, Рентген! - За Пако стоял еще один мальчишка-латиноамериканец по имени Рубен Эрмоса. Он был ниже Пако и далеко не таким тяжелым, но и у него горели глаза. - Эй, не наложи в штаны, амиго!
Рэй услышал, как рвется его узорчатая полосатая рубаха. Он висел, едва касаясь пола кончиками пальцев, сердце в тощей груди бешено колотилось, но лицо выражало космический холод. Остальные двинулись обратно, убираясь подальше от опасности, и в поле зрения не было ни одного Отщепенца. Пако сжал пальцы в чудовищный, испещренный шрамами кулак.
- Ты же не хочешь нарушить правила, Пако, - сказал Рэй как можно спокойнее. - Никаких неприятностей в школе, мужик.
- Имел я твои правила! И школу! И тебя, четырехглазый кусок…