Все было ясно как день, я умудрилась сильно привязаться к обоим. Это тем более странно, что в последнее время я намеренно отдалялась ото всех, и когда стало понятно, что процесс необратим, во мне уже не могло возникнуть никаких чувств, люди вызывали у меня глубокое равнодушие, в конце концов загнавшее меня в нечто вроде затворничества. А теперь я мало того, что ни с того ни с сего села на поезд, так еще и питала симпатию, если не сказать больше, к этим людям, с которыми провела совсем немного времени и о которых ничего толком не знала.
Куда они постоянно уходили, оставалось для меня тайной. Я уже спрашивала об этом Светополя, но он туманно отвечал "по делам". Это и так было ясно – не просто же так, в самом деле. Весь их образ жизни был более чем непонятным. Как они умудрились поселиться в многоэтажке, где больше никого нет? И, кстати, почему дом вдруг мог опустеть? Вид у него был неухоженный, но для сноса он явно не предназначался. Вдобавок, эти пачки писем, которые получали Тиран и Светополь. Почтальона я так ни разу и не увидела, получение писем всегда проходило по одной и той же простой схеме: стук в дверь, коробка на пороге. Кстати, Тиран и Светополь читали эти послания далеко не всегда охотно, а некоторые и вовсе, не распечатывая, отбрасывали в сторону. Это бы не удивило, будь хоть на одном письме указано имя отправителя или еще что-нибудь, но ведь там неизменно обозначался только адресат. А уж содержание этих писем!
Как-то раз я из любопытства украдкой заглянула Светополю через плечо, когда он читал очередное послание. Но он это заметил и вполне дружелюбно поинтересовался, что меня заинтересовало.
– Просто хотела посмотреть, что это за письма, – призналась я.
– Смотри, пожалуйста, – улыбнулся Светополь и помахал в воздухе густо исписанным листком.
Я взяла его и в недоумении уставилась на ровные ряды какой-то дикой клинописи.
– Что это за язык? – спросила я.
– Язык? Если бы я только знал.
С этими словами Светополь взял у меня письмо и преспокойно заскользил глазами по строчкам.
Я постояла у него над душой еще некоторое время, но следующие письма тоже были исписаны таким же образом. Причем, на мой взгляд, знаки во всех письмах были совершенно разными. Примерно так же отличаются между собой японский, корейский и китайский – вроде бы везде непонятные иероглифы, но даже незнакомый с ними человек легко может определить, какому языку они принадлежат.
Все эти моменты разбавлялись остановившимся временем, телевизором, работающим без звука (и как Светополю не надоедало пялиться в него!) и, конечно, металлическим скрежетом, то и дело раздающимся в квартире. Мне он напоминал Механическую Ворону.
Однажды, пару-тройку лет назад, я приехала в столицу и остановилась у одной своей знакомой. Предполагалось, что это будет ненадолго, но на деле визит растянулся на несколько месяцев, и я успела привыкнуть к небольшой квартирке и, особенно, комнате, где я спала. Поэтому о не слишком приятных ощущениях, которые испытываешь, пытаясь уснуть на новом месте, не могло быть и речи. По паркету гуляли отсветы, проникающие через окна, лишенные штор; они, казалось, делали углы комнаты еще более темными, чем им полагалось быть, но это не вызывало у меня даже тени страха. Разум не тревожился беспорядочными мыслями, как это иногда бывало со мной, и я спокойно засыпала.
Но как-то раз все изменилось. Я долго не могла уснуть – голова моя была занята вполне приземленными мыслями о поиске работы, и я не один час ворочалась с боку на бок, пока, наконец, не осознала, что уже бог знает сколько времени слышу металлический скрежет.
Я резко открыла глаза. Скрежет стих. По полу, как всегда, гуляли отсветы. Мне показалось, что в темном углу под столом что-то зашевелилось…
Мои веки опустились. Снова раздался скрежет. Сначала медленный, какой-то даже робкий. Будто бы маленький зверек делал первые неуверенные шаги к протянутой ему руке. Потом звук перешел в тихий цокот, перемежающийся едва слышным скрипом. Как если бы по паркету стучали металлические лапки, сгибаясь в невысоком прыжке, выпрямляясь и перенося маленькое тельце вперед.
Тут произошла очень странная вещь. Во-первых, что было само по себе необычно, я не насторожилась, хотя стоило бы – все-таки совсем рядом раздавался непонятный навязчивый звук. Но вместо того, чтобы выяснить его природу, я открывала и закрывала глаза, забавляясь тем, что когда они открыты, звук стихает, и в темном углу скорее ощущается, чем видится копошение. Во-вторых, всего через несколько минут, в очередной раз закрыв глаза, я неожиданно увидела источник приглушенного скрежета – Механическую Ворону. Именно так, с закрытыми глазами. Она сама собой возникла в моем сознании, слишком четко, чтобы быть плодом мимолетной фантазии. Эта ворона была сделана из неровных кусков металла, какие первые попались под руку неведомому мастеру, с черными непрозрачными глазами, напоминающими две грубые кожаные заплаты. Я могла разглядеть даже многочисленные заклепки, кривыми дорожками пробегающие по ее несуразному телу.
Но самое удивительное заключалось в том, что это создание было живым. Я слышала скрип и видела, как Ворона осторожно выбирается из-под стола. Цок, цок… Я открывала глаза, и она скрывалась в углу. Пряталась. Ей не хотелось, чтобы на нее кто-нибудь смотрел.
Наутро я сообщила своей знакомой, что у нее дома живет Механическая Ворона, которая скрежещет по ночам своими металлическими лапками, а когда на нее смотрят – прячется.
Моя знакомая отреагировала спокойно:
– Да? Надо же.
С тех пор каждую ночь я слышала Механическую Ворону, и ее присутствие почему-то немало меня успокаивало.
Когда я переехала на другую квартиру, Ворона исчезла. Я расстроилась, но нельзя сказать, чтобы это стало для меня таким уж сюрпризом. Если подумать, с чего бы Механической Вороне переезжать вместе со мной? Она привязана к своему месту и без веской причины не уйдет. Мне даже подумалось, что, быть может, стоило пригласить ее поехать со мной, но такое желание поневоле вызывало нервное хихиканье. Все-таки Механическая Ворона была не совсем из этого мира. Попроси у меня кто-нибудь доказательств, что она существует, я ничего не смогла бы предъявить. Я не уверена даже в том, что издаваемый ею скрежет слышал кто-то, кроме меня. Не потому, что она принадлежала моему воображению – это было не так, просто нужно быть особым человеком, чтобы ее услышать… Таких людей немало, но не все поголовно такие.
Эту мысль я долго не могла облечь в слова, и только теперь, благодаря Светополю, подобрала нужные фразы. Если мир действительно делится на три типа людей, то чтобы познакомиться с Вороной, нужно быть Проволокой. Не знаю, почему, но я чувствовала, что это именно так.
Кроме того, если раньше я была уверена в том, что Ворона осталась в той квартире, у моей знакомой, то сейчас в моей голове прочно обосновалась мысль, что дело обстоит иначе. Кажется, кто-то говорил мне, что на самом деле она кому-то принадлежит и просто перешла ко мне от своего первого хозяина, но я тоже умудрилась ее потерять.
Нет, бред. Кто мог говорить мне об этом? Наверное, я сама выдвинула это предположение.
Но, как бы то ни было, мне хотелось вернуть Механическую Ворону. Так приятно слышать скрежет ее металлических лапок, возвещающий о том, что она рядом и только и ждет момента, чтобы вылезти из какого-нибудь темного угла.
Словно подслушав мои мысли, в комнате опять раздался скрежет. Я поморщилась. Он был куда резче, чем тот, что издавала Ворона. Будто открывалась металлическая дверь, петли которой не смазывались годами. Откуда именно слышались эти звуки, я тоже так и не поняла. Мне все казалось, что из-под кровати, но я уже тысячу раз заглядывала туда – ничего. Нужно спросить Тирана и Светополя…
Металлический скрежет перебил громкий стук в дверь. Это меня уже не пугало. Я спокойно подошла к входной двери и, не спрашивая, кто там, открыла ее. У порога стояла коробка с письмами – все как всегда. Я наклонилась, чтобы втащить ее в квартиру…
Сильнейший отголосок чудовищного Вопля ворвался в мой разум раскаленной иглой. В глазах потемнело, душу заморозил беспричинный ужас. Я рухнула на колени, больно ушибившись о бетонный пол.
Вопль не смолкал. Не соображая, что делаю, я с трудом встала и, сжавшись, побрела вперед, к лестнице, ведущей вниз. Выглянула за перила. На пролет падала тень, увенчанная большими выгнутыми рогами.
Не помню, в какой именно момент умолк Вопль, оставив в ушах неприятный перезвон и дикую боль. Не помню и того, как умудрилась доковылять до квартиры и закрыть за собой дверь. Я долго сидела на полу в коридоре, пытаясь восстановить дыхание и переждать пульсирующую головную боль.
Наконец, я кое-как пришла в себя и смогла поразмыслить о том, что произошло со мной на этот раз. Этот Вопль, положим, я слышала и раньше – когда в первый день своего приезда обратилась в бегство незнамо от чего. Или еще раньше? А потом изредка до меня вроде бы долетали его слабые отзвуки.
Я вспомнила увиденную тень. Рога… Муфлон? Помнится, видела я такое создание пару лет назад. В поезде. Он заглянул в мое купе, словно кого-то искал. Я не раз рассказывала об этом друзьям, и мы даже гадали, что именно он делал в поезде, но ничего весомого так и не придумали.
Я не без труда поднялась на ноги. Голова тут была уже не причем, болели колени – когда я плюхнулась на пол, сраженная Воплем, то разбила их в кровь. Но мне было не до этого. Я вдруг вспомнила, что оставила письма за дверью. Нужно срочно втащить их в квартиру, не то влетит от Тирана – мало не покажется.
Прижавшись к двери, я прислушалась. В голове все еще гудело, но Вопля я не слышала. Никаких других звуков – тоже.
Я сделала глубокий вдох, распахнула дверь и торопливо перетащила коробку через порог. В этот момент свет на площадке вдруг мигнул и погас. У меня пересохло в горле, мне показалось, что я снова слышу Вопль, но удостоверяться в реальности этого я не собиралась и с шумом захлопнула дверь. Если Вопль и был, то закрытая дверь отрезала его от меня.
Глава VI: Бедная Проволока, существующие мысли и Эндаг Сомвармистет
Должно быть, я отрубилась прямо в коридоре, причем в обнимку с коробкой писем, потому что когда проснулась, в щеку мне упирался жесткий картонный угол, а над головой раздавались голоса. Тиран и Светополь беседовали между собой. Сама эта ситуация – я на полу, рядом разговаривают о моей скромной персоне – ужасно что-то напоминала, и поскольку некоторое время я пыталась понять, что именно, то вслушиваться в разговор стала далеко не сразу.
– Неважно, – услышала я Светополя, начиная, наконец, вникать в беседу. – Главное то, что этого не должно повториться.
– Но это повторится, – голос Тирана звучал, как всегда, мрачно и резко. – Прошло уже достаточно времени.
– Хорошо. Тогда возьми и выкини ее отсюда. Прямо сейчас. Ну?
Впору было бы обидеться, но в голосе Светополя слышалась усмешка. Он заранее знал ответ.
– Нет.
– Вот именно, нет. Так что вывод напрашивается сам собой. Кто бы мог подумать, что все так получится, да? – Светополь хихикнул. – Уму непостижимо. Ну ладно… Ох, бедная Проволока.
– Раньше ты так не считал.
– Это другая Проволока. Понимаешь разницу?
Светополь присел рядом со мной и легонько коснулся моего плеча. Я попыталась приподняться.
– Очнулась! Ты как? Тиран, отнеси ее в комнату.
Немало удивив меня, Тиран послушно подхватил мое обмякшее тело и отнес в мою комнату, где вполне аккуратно положил на кровать. Но я все равно поморщилась от боли и попыталась было закатать джинсы, однако Светополь со словами "чего мы там не видели" просто стянул их с меня. Как я и предполагала, обе коленки были разбиты вдрызг.
– Я… – язык слушался плохо, в голове царил полный сумбур, но я вопреки всему пыталась объяснить: – Я вышла… Письма… А там… Вопль… Муфлон…
– Конечно, Муфлон, – Светополь ласково погладил меня по голове, заставив почувствовать себя умалишенной, с которой лучше во всем соглашаться. – Больше не выходи. Подожди, я сейчас.
Он вышел из комнаты. Тиран остался. Он сидел, сложив руки на груди, глядел на меня и сильно хмурился. Его разговор со Светополем подтвердил мое предположение, что они общались по крайней мере на равных, но это совсем не значило, что Тиран на самом деле мягче, чем кажется.
И все-таки я нашла в себе храбрость спросить:
– Что произошло?
Тиран в ответ только передернул плечами, ясно показывая, что вопрос глупее некуда. Я немного смутилась. Действительно, нашла, о чем спрашивать. Сама грохнулась, сама начала плести бог знает что о каком-то там Муфлоне и сама же интересуюсь, в чем, собственно, дело.
Вернулся Светополь, неся в руках бинты и бутылку с прозрачной жидкостью, на которую, прежде чем пустить ее в ход, бросил такой неуверенный взгляд, что я поторопилась прочитать надпись на этикетке, а то, не ровен час, мои раны промоют чем-нибудь непотребным. Но нет, это оказалась обычная перекись водорода.
– Ага! – Светополь перехватил мой взгляд и удовлетворенно кивнул. – Значит, все правильно.
Он присел на край кровати и принялся аккуратно обрабатывать мои расшибленные колени. Действовал он ловко, но все равно чувствовалось, что для него это дело совсем не привычное. Я в очередной раз подметила, что они с Тираном как с другой планеты свалились и, насмотревшись по телевизору, как ведут себя земляне, пытались повторить увиденное.
– Ты, главное, не волнуйся, – Светополь закончил священнодействовать над моими ушибами и, как следует закрепив бинт, заботливо прикрыл меня одеялом. – Пока ты с нами, тебе ничто не угрожает.
Тиран недоверчиво хмыкнул. Я это поняла так, что лично он меня особо оберегать не собирается.
– Главное, больше не выходи за порог одна, – продолжал Светополь.
– Значит, вы знаете, что произошло? – осторожно поинтересовалась я.
– Мы? – Светополь несказанно удивился. – Что мы? Ты ведь сама сказала – Муфлон.
Было очень странно слышать, как кто-то говорит о Муфлоне не как о моем видении, вызванном незнамо чем, но как о реально существующем создании. Я растерялась.
– Вы знаете о Муфлоне?
– Что за идиотский вопрос, – бросил Тиран.
– Вопрос действительно неумный, – улыбнулся Светополь. – Конечно, знаем. Ведь ты сама сказала.
– То есть вы просто принимаете на веру все, что я говорю? – уточнила я.
– Нет, почему? Мы принимаем на веру все, что видят люди, потому что это, как ни крути, правда. Человек не может увидеть что-либо несуществующее, понимаешь? В тот момент, когда он видит, это уже существует. Нельзя увидеть что-то из ниоткуда.
– А если человек придумал, что что-то увидел? – не сдавалась я. – Ну, вот я, например, прямо сейчас совру: я только что увидела существо. Помесь зебры, жирафа и таракана, – сказала я первое, что пришло в голову.
– Поздравляю, одним существом в мире больше, – засмеялся Светополь. – Когда ты сказала это, то невольно представила. А если и нет, то представили те, кому ты об этом сообщила. А если представили, то оно есть. Пусть нематериальное, но есть. Любая человеческая мысль так или иначе существует. На то она и мысль.
Я смешалась. Сказанное им прозвучало дико и в то же время смутно знакомо. Мне уже приходилось слышать нечто подобное. Но от кого? Имелись, конечно, люди, способные спокойно и даже с искренним увлечением рассуждать о Механической Вороне и Муфлоне, бродящем по поезду, но чтобы выносить решения о существовании или даже несуществовании чего-то? Такого не бывало.
– Если хочешь, я расскажу тебе историю об этом.
– Историю? – вздрогнула я.
– Именно, – кивнул Светополь. – Если ты, конечно, хочешь послушать. Между прочим, тебе и Тиран ее может рассказать.
Тут Тиран, видимо, решил, что с него хватит. Он решительно поднялся на ноги и ушел, хлопнув дверью, причем этот хлопок показал не ярость или раздражение, а чистейшее презрение к нам, грешным, смеющим приплетать его величество к рассказыванию каких-то там историй.
– Не обращай внимания! – засмеялся Светополь. – Обязательно подойди к нему как-нибудь, и он тебе что-нибудь расскажет.
– Он умеет рассказывать истории? – засомневалась я.
– Еще как! – заверил Светополь. – Между прочим, гораздо лучше меня. И у него много, очень много историй. – Светополь задумался на минутку и добавил озабоченно: – Как бы он не услышал, что я его расхваливаю. Так ты хочешь послушать? То есть, посмотреть?
– Да… Подожди, то есть как это посмотреть?
– Очень просто. Я буду говорить, а ты представляй.
Светополь забрался с ногами на кровать, уселся поудобнее и взял мои руки в свои. Он уже брал меня за руку, но только сейчас я заметила, какие необычные на ощупь его ладони – очень гладкие и удивительно мягкие, словно и ненастоящие. Закрыв глаза (как велел мне Светополь), я могла сказать, что меня касается что-то безусловно приятное, но неживое.
– Я не знаю, – пробормотала я, в основном только чтобы отделаться от жутковатого ощущения. – Не уверена, что у меня получится представлять. Вообще-то, я не жалуюсь на воображение, но после Вопля… Я это так называю… В общем, после того, что случилось, голова пустая.
– А это уже не твоя забота, – ответил Светополь таким тоном, каким расторопный гость заявляет, что непременно поможет с обедом. – Итак, он жил в одном небольшом северном городе…
Я хотела спросить "кто "он"?", но не успела: перед закрытыми глазами сами собой нарисовались очертания заснеженного городка, по которому были хаотично разбросаны не слишком высокие блочные дома, и светловолосый паренек, сиротливо стоящий на улице и задумчиво глядящий в черное зимнее небо. Тут бы порадоваться, что у молодежи есть время любоваться небесными красотами, да только мне почему-то показалось, что парень погружен в глубочайшую задумчивость и на самом деле ничего не видит. Так, поднял голову, уставился в одну точку и размышляет себе о чем-то далеком.
Мне захотелось посмотреть на него поближе. Нелегкое дело, когда всем управляет твое воображение. Но едва я об этом подумала, лицо парнишки само собой оказалось у меня перед глазами. На вид ему было лет шестнадцать, светлые пряди волос забавными завитушками спадали вдоль щек – видимо, одно время он коротко стригся, но последние месяцы до этого не доходили руки, – глаза выглядели необыкновенно мрачными, так что, несмотря на романтическую внешность, его облик нельзя было назвать располагающим. Он будто отделился от мира и пребывал в другой Вселенной, хотя если посмотреть издали, ничем не выделялся из толпы людей. Обычный подросток в синих джинсах и длинной белой куртке стоит себе посреди улицы и смотрит в небо. Задумался по дороге домой. Или кого-то ждет. Может, девушку или друга.
– Как его зовут? – захотелось узнать мне. Я совсем забыла, что вижу лицо парнишки у себя в голове, и Светополю наверняка невдомек, что я углубилась в размышления об увиденном образе.
Светополь, однако, спокойно ответил:
– Эндаг Сомвармистет.
– Ну и имя! Тогда понятно, почему у него такой вид. Небось, думает о том, кто и почему его так назвал, – пошутила я.
– Ага! Значит, ты заметила, что с ним что-то не так?
Я открыла глаза и изумленно уставилась на Светополя. До меня вдруг дошло, что мы обсуждаем то, что, по идее, видела только я.