Благоденствие, как правило, длилось недолго: Иван бросался в новую авантюру и оказывался на мели. Последние два года, Кароль посвятил заготовке пиломатериалов. Древесно-стружечный бизнес продвигался ни шатко, ни валко. Ванечка впал в депрессию, но неожиданно узнал, что является однофамильцем польского магната, владевшего в средние века несколькими замками. Иван сразу заговорил с акцентом поданного Великого Княжества Литовского и отправился осматривать ближайшее родовое гнездо. Замок, хоть и находился на последней стадии превращения в руины, лже-наследнику очень понравился. Он побывал в райисполкоме, где с изящной легкостью опытного сына лейтенанта Шмидта убедил тупоголовых чиновников в том, что намеревается отстроить дом предков заново.
Благородство и самоотверженность Кароля, а главное - его упоминание о потоках туристов, заставило осторожных начальников поддаться на уговоры мошенника. Во время одной из прогулок под некогда величественными сводами Кароль обратил внимание на дымоходы, которые пронизывали стены замка от крыши до фундамента и вспомнил, что феодалы имели привычку прятать там свои несметные сокровища.
- А я-то дурак бревна распиливаю!
Ваня хлопнул себя рукой по лбу и помчался отдавать указания десятку наемных работников. Гул станков затих. Рабочие вооружились ломами и под покровом темноты начали крушить стены замка. Кароль потерял сон и покой. Он очень боялся того, что подручные приберут найденный клад к рукам, оставив его, прямого и единственного наследника, в дураках.
Разрушение дымоходов шло ударными темпами. Скитаясь по замку ночью, Кароль как-то выглянул из окна и увидел микроавтобус, въезжавший во двор большого особняка. То, что машина была выкрашена в непривычный алый цвет, Ивана не удивило. Обильную пищу для размышлений дало совсем другое: охранники выволокли из микроавтобуса двух мужчин, судя по виду бомжей, и пинками погнали их к двери подвала. С той ночи Кароль начал пристально следить за особняком и его обитателями. Он знал, что дом принадлежит Сергею Микошину и имел к нему большие претензии.
Приехав в город, Иван узнал о том, что по соседству обитает тот, кто может раз и навсегда изменить плебейские пропорции носа и нанес Микошину визит вежливости, заявившись в особняк с видом падишаха.
Обмануть Сергея Михайловича высокопарными речами о том, что "нам, олигархам следует держаться вместе" не удалось. Проницательный Микошин сразу распознал в Кароле жулика, а также заметил суетливый блеск глаз, свойственный лишь больным лихорадкой и гомосексуалистам.
- Пластическая операция? - улыбнулся Сергей Михайлович, узнав об истинной цели прихода Ванечки. - Нет проблем! Вот вам рекламный проспект моей клиники. Телефончики и прочее. Связывайтесь с секретарем, оговаривайте все детали и платите.
При ваших финансовых возможностях цена операции - сущий пустяк.
Услышав сумму, Кароль изменился в лице. Проглотил обиду за то, что Микошин отослал его к секретарю. Начал нести ахинею о счетах в иностранных банках и бюрократах из Цюриха, которые делают жизнь миллионеров просто несносной.
- Вам ли, Сергей Михайлович об этом рассказывать! Сами все знаете.
- Почему же? Я ведь не так богат, как вы, - Микошин опустил голову, чтобы скрыть улыбку. - Утром, как говорится квасок с лучком, вечером лучок с кваском. Так, говорите проблемы с банками и наличными?
Ванечка выступил с пространной речью, суть которой сводилась к тому, что операция необходима сейчас, а денежки он заплатит позже.
- Столько бизнес-проектов! Все до копейки вложено в дело. Прибылей, само собой жду огромных, но как раз теперь…
Микошину надоело выслушивать болтовню носатого мошенника. Он незаметно надавил кнопку, спрятанную под крышкой письменного стола, и в комнату вошел охранник.
- Стулья против денег, многоуважаемый олигарх! - Сергей Михайлович вытянул холеную руку в сторону выхода. - Проводите гостя и хорошенько запомните его гнусную рожу. Чтобы больше я его здесь не видел!
Оплеванный и униженный, Кароль поклялся отомстить Микошину. Загадочная выгрузка бомжей, в свете этого обстоятельства, становилась отличным поводом для шантажа.
Между тем розыски клада привлекли внимание досужего краеведа-любителя. Отираясь под стенами замка, он сообразил чего добивается Кароль и, настрочил заявление в прокуратуру.
Иван готов был опровергнуть клевету в суде, но на его беду появились новые проблемы. Давно забытая им авантюра имела печальные последствия. За ним началась охота и парочка коротко стриженых верзил получили указание, живым Кароля в плен не брать.
Иван не выдержал мук преследования и в одну безлунную ночь замок запылал, а арендатор исчез.
Ходили слухи, что он уехал в Швейцарию делать кровопускание своим счетам. Так могли думать только наивные сотрудники прокуратуры. Никак счетов у Ванечки, ни в Швейцарии, ни даже в Жмеринке отродясь не было, а прятался он в однокомнатной квартирке старого педрилы Чуркина, расплачиваясь за постой и конспирацию любовью.
- Надо что-то делать, - Кароль прошелся по комнате заглянул под стол. - Черт, куда подевались ботинки?
Ботинки нашлись. Они почему-то оказались наверху вешалки, там, где нормальные люди обычно кладут шляпы. Обувшись, Кароль уселся возле телефона. В спешке ударяясь в бега, он прихватил только самое необходимое, в том числе рекламный проспект клиники пластической хирургии.
- Встретиться со мной в ваших интересах! - заговорщицким тоном уверял Кароль Микошина, а, получив приглашение, рассмеялся. - Ни за что Сергей Михайлович! Бывал у вас и знаю, как вы встречаете гостей. Ни за какие коврижки! К тому же я не хочу оказаться на месте тех двоих, которые, очень хочу надеяться живы-здоровы. Наше рандеву должно состояться в людном месте. Ну, скажем на скамейке у городского фонтана.
Положив трубку, Иван расплылся в улыбке.
- Хорошо говорил! Теперь раскрутить эту суку на деньги будет легко! Уеду из этой дыры. Первым же поездом уеду!
Из коридора донеслись шаги возвратившегося из "Гастронома" Бориса.
- Одну секундочку. Ваня, без меня не начинай. Я - в ванную.
- Ну-ну, - Кароль отвинтил пробку бутылки. - Стану я тебя ждать.
Залпом проглотив стакан, он рассовал по карманам плаща документы, деньги и тихо вышел из квартиры.
В то время, когда Чуркин лил слезы над початой бутылкой и пустым стаканом, его, теперь уже бывший любовник, вдыхал полной грудью осенний воздух. После полуторамесячного заточения в квартире Бориса, Кароль почувствовал себя заново родившимся. В голове роились только приятные мысли, а уверенность в том, что все мечты сбудутся, росла с каждой минутой. Шагая к месту встречи, думал только о размерах суммы, которую намеревался вытребовать у Микошина в обмен на молчание. Решил, что пятьдесят тысяч долларов будет в самый раз, уселся на скамейку и осмотрелся.
Место было выбрано удачно. У фонтана под строгим надзором бабушек и мам копошились дети. На соседних скамейках болтали, потягивая пиво, юные хулиганы и их подружки. Какой-то старик, прохаживался по тротуару, читая газету, а под капотом припаркованной у обочины шикарной "хонды" копошился ее хозяин - здоровяк в клетчатой куртке и бейсболке.
Иван взглянул на наручные часы. До прихода Микошина оставалось три минуты. Шантажист начал нервничать и уже хотел спросить у кого-нибудь из прохожих точное время, когда услышал за спиной знакомый голос.
- Кажется, вы хотели мне что-то продать?
Кароль обернулся. Микошин возвышался над ним, как башня и, сунув длинные руки в карманы плаща, улыбался.
- Садитесь, - буркнул Иван. - Разговор будет долгим!
- Разве? Мы с вами ведь деловые люди. Так зачем толочь воду в ступе? Насколько я понял, вы шпионили за моим домом. Кое-что видели…
- Это мне нравится! - Кароль хлопнул ладонями по коленям. - Кое-что? Вы силой привезли к себе в особняк двух мужчин. Ваши костоломы на моих глазах затолкали их в подвал. Простите за нескромный вопрос, что сталось с этими людьми?
Микошин вытянул ноги, и устало зевнул.
- Мне казалось, что вас интересуют деньги, а вовсе не соблюдение прав человека в этой стране. Называйте сумму, милейший. От пустой трепотни на языке мозоли натрете.
- Хорошо. Раз вы так спешите то, отвечу. Пятьдесят тысяч меня устроят.
Кароль ожидал изумления, вспышки ярости, чего угодно, но не нового зевка.
- Конечно, долларов?
- Да уж не "деревянных"!
- Когда и где вы желаете получить деньги?
- Здесь же! Завтра в это же время.
- Отлично, - Микошин встал. - Вы получите все, что причитается. Сполна, без задержек, а может и раньше, чем рассчитываете. До встречи.
Оставив Ивана удивляться быстрому окончанию переговоров, Микошин вышел на тротуар. Провожая его взглядом, Кароль тоже хотел встать, но к своему ужасу не смог этого сделать. На плечах шантажиста лежали сильные мужские руки.
- Молчи и внимательно меня слушай, - прозвучал над ухом повелительный голос. - Если попытаешься дернуться - узнаешь, в каком месте твоей шеи находятся болевые точки. Кивни, если понял.
Одна рука переместилась с плеча на шею Ивана. Большой палец надавил на нужный узел мышц и Кароль почувствовал, как по шее растекается онемение. Пришлось кивнуть.
- Я чувствую запах. Мне кажется, ты выпил, - прошептал незнакомец. - Это так?
- Да, - Кароль увидел, что капот "хонды" закрыт, а из выхлопной трубы вырываются клубы прозрачного дыма. - Стакан водки…
- Больше. Гораздо больше. Напился так, что не можешь самостоятельно держаться на ногах. Я прав?
- Да, я очень пьян.
- Вставай, я помогу тебе добраться до машины.
Осязать и обонять Иван начал только спустя несколько часов. Со зрением дела обстояли гораздо хуже. Когда Кароль открыл глаза и не увидел ничего кроме черной мглы и запаниковал.
- Я ослеп! - залепетал он. - С моими глазами что-то случилось! О боже!
Поднявшись, он вытянул руки перед собой и сделал несколько робких шагов. Опытный приспособленец решил, что глаза - не самый большой дар природы. Многие обходятся без них и живут очень даже неплохо.
- Эй, есть тут кто? Я попал в беду. Потерял зрение и память. Помогите, если вы способны на сострадание!
Вместо ответа раздался похожий на вздох звук открываемой пневматической двери. Сначала Иван увидел узкую полоску света, а в следующую секунду вынужден был прикрыть глаза ладонями. Полоска расширилась до прямоугольника, в котором вырисовывался четкий силуэт мужчины.
- Благодарю, тебя Господи, - завопил Кароль. - Я не ослеп! Боже, я вижу!
- Не спеши рассыпаться в благодарностях, грязный гомосек, - тон незнакомца был одновременно грубым и насмешливым. - Видеть не всегда полезно для здоровья, а уж шпионить - тем более. Да и Бог, к которому ты взываешь, предпочитает не заглядывать сюда.
- Где я нахожусь?! - от отчаяния к Ванечке вернулась свойственная ему наглость. - И по какому праву вы разговариваете со мной в таком тоне?!
- Ты в больнице. В отличной больнице, где излечивают от всего, включая длинные носы и чрезмерное любопытство. Помнишь присказку о Варваре? - рука в резиновой перчатке метнулась к лицу Кароля, пальцы сжали нос и резко дернули вверх. - И о правах. Здесь у тебя только обязанности. Одну из них - подохнуть, ты исполнишь
незамедлительно!
В судорожно дергающийся кадык Ванечки воткнулась игла. Раскаленная как лава жидкость проникла под кожу и расплавила сосуды. Кароль закричал так, как не кричал никогда в жизни - неистово и… бесшумно.
4
Безработный гражданин Светлов вышел из офиса на улицу. Он чувствовал себя выброшенным на обочину жизни и решил напиться. В одиночку и немедленно. Через десять минут он устроился на мокрой лавке у фонтана, откупорил бутылку и сделал внушительный глоток. Виталий подносил горлышко бутылки к губам во второй раз, когда услышал за спиной чей-то радостный возглас.
- Виталька! Ты?!
Не понимая, кому пришла в голову абсурдная мысль радоваться встрече с его никчемной персоной, Светлов оглянулся. Игорь Семенцов, по всем прикидкам должен был еще полировать нары не меньше года. Однако ошибки быть не могло. Брюнет с ангельской внешностью, белозубой улыбкой и тремя судимостями за квартирные кражи стоял, опираясь на парапет фонтана.
- Игорешка, какими судьбами?! - Светлов швырнул бутылку в мусорную урну, бросился к другу и обнял его.
- Судьбы здесь не причем, - ответил Семенцов. - Амнистия, брателло. Я, как ты знаешь, отличаюсь примерным поведением и легко создаю у окружающих иллюзию того, что меня можно исправить.
Друзья одновременно расхохотались. Семенцов был третьим в аграновско-светловском детском содружестве, но на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних стал первым. Его отличительной чертой была врожденная склонность к авантюрам. Все начиналось с набегов на соседские сады и торговые палатки молдаван, торговавших арбузами, а закончилось тем, что паренек из приличной семьи к двадцати семи годам был почти готов к присвоению почетного звания вора-рецидивиста. На отношениях Виталия и Игоря это никак не отразилось, чего нельзя было сказать об Агранове, которому по долгу службы приходилось заниматься темными делишками друга детства.
- Пивко посасываем? Значит, жизнь по-прежнему прекрасна?
- Не так, чтобы очень. Сегодня с работы поперли. За аварию.
- Вот! - Игорь поднял указательный палец. - Я всегда утверждал, что в этой стране невозможно зарабатывать на жизнь честным трудом. Не оценят. И с кем поцеловался?
- Пешехода сбил, - уныло опустил голову Виталик.
- Пьяного, небось?
- Хуже. Мистика какая-то…
Выслушав рассказ Светлова о ночном происшествии, Игорь стал серьезным.
- Мистика, говоришь? Не знаешь ты еще дружок, что такое настоящая мистика. В курсе, за какие грехи я последние два года чалился?
- Краем уха слыхал. Вроде особняк чей-то обчистить хотел.
- Может по водочке пройдемся?
- Я вообще-то на мели.
- Зато у меня с бабками пока проблем нет. На старое место в парк?
Закуску разложили на пне.
- На тот домишко, я давно глаз положил, - рассказывал Семенцов, нарезая салями. - Двухэтажный. Кирпичные стены метра два высотой.
- У подножия горы что ли?
- Точно. Хозяин - владелец клиники пластической хирургии. Некий Микошин. Говорят, из простых санитаров в люди выбился. Я дождался в замке пока стемнеет, спустился вниз. Наливай!
Семенцов выпил, обвел взглядом пустынный осенний парк.
- Через забор перебрался без проблем. Это, ты знаешь у меня с детства. Первым сюрпризом для меня стало то, что у этого Микошина есть охранники. Два здоровенных лба резались в карты в застекленной будке, как раз у ворот гаража, через который я собирался войти в дом. Окно в подвал отыскал быстро, легко справился со шпингалетом, но тут… Давай еще по одной!
- На собак что ли напоролся?
- На собак, - кивнул Семенцов. - Только не похожи эти твари на собак были и лаяли так будто… Ну, как дети плачут. О-у-у! Вроде мастифы, а вроде и нет. Короче, проскочил я в окно так, будто был жиром с головы до пяток смазан. И уже из подвала одну рассмотрел. Я на работе не пью, усек?
- Я тоже. А что с собаками?
- Не собака это была, - покачал головой Игорь. - Мужик с бородой.
- Так мужик или все-таки мастиф?
- Ни то ни другое. Голова у этого черта была человеческая, а все остальное - собачье.
- Э-э-э, Игорек! - развел руками Виталий. - Тебе видно больше наливать нельзя. Надо ж такое придумать!
- Не придумал! - рявкнул Семенцов. - Я если хочешь знать, я в этот говенный городишко для того вернулся, чтобы еще раз… Наливай!
- Подвал этот, скажу тебе. Не иначе, как под самый замок уходит. Тогда я тоже решил, что в темноте померещилось. Плюнул на этого мастифов и начал дверь в дом искать. Нашел. Только она снаружи, со стороны дома запиралась, а с моей - ни замка, ни ручки.
- Ну и сматывался себе подобру-поздорову.
- Я ж любопытный! Думаю: на хрена попу гармонь, а этому доктору такой бункер? Решил обследовать, на свою голову! - Игорь нахмурился. - Дигер, чтоб меня так. В противоположном конце коридора была такая же дверь. Близняшка первой. Без ручки и всякого намека на замочную скважину. Тогда я начал повнимательнее осматривать стены, расхрабрился так, что даже включил фонарик. Добился своего. Отыскал еще одну нору. Именно нору. В высоту - полметра от пола не больше.
- Для собак!
- А вот хрен тебе! Вход в эту дыру открывался снаружи и был заперт на обычный засов. Я отодвинул его и посветил внутрь. Первым, что увидел, было толстое ржавое кольцо с обрывком цепи. Чтобы рассмотреть нору полностью пришлось стать на корточки и сунуть туда голову.
- Браво, смельчак!
- Не такой уж и смельчак, - не оценил шутливого замечания Виталия Семенцов. - Когда зашевелилась груда каких-то лохмотьев в углу, я дернулся так, что выронил фонарик и оказался в полной темноте. Выползал назад в такой спешке, что здорово хряснулся головой о кирпичи. Искры, посыпавшиеся из глаз, как ты понимаешь, не помогли мне рассмотреть это… существо. Я понял только, что во мраке прячется нечто живое. Тем не менее, сунул руку в нору, пытаясь нащупать фонарик. Схватил первое, что попалось под руку, и рванул к окну. Сзади, буквально в нескольких метрах за спиной слышал шлепанье бегущих ног. Босых и, судя по звуку, маленьких. Я не хотел видеть того, что за мной гонится, но какая-то непреодолимая сила заставила меня обернуться. Это существо сразу остановилось и отпрыгнуло назад в темноту. Я решил не бежать сломя голову, а стал медленно пятиться. Фонарик остался в норе. Вместо него я держал в руке куклу. Обычную детскую куклу с оторванной головой…
Отступление было долгим. Прежде чем сделать последний, отчаянный рывок к окну, я швырнул в темноту безголовую куклу и попал в цель. Она ударилась обо что-то мягкое, а потом я увидел это существо. Вообрази себе ребенка лет четырех-пяти. Абсолютно голого мальчика. Он подошел совсем близко и смотрел… Нет, не смотрел! Как может смотреть тот, у кого нет головы?! Вот так, мон шер Виталик! Ноги, туловище и руки, которые он протягивал ко мне, все было на месте. Я отчетливо видел шею, а выше - ничего! Ужас придал мне сил, а мрачный парк показался бесконечно милым. Мысленно я уже подписал договор с Создателем, в котором давал свое согласие на то, чтобы быть разорванным мастифами или до смерти забитым охранниками. Все, что угодно. Только бы не остаться в подвале, наедине с тем уродом! Позади себя я слышал шорохи, а плечи упорно отказывались пролазить в проклятое окно, ни с того, ни с сего ставшее узким! В ту ночь я порвал куртку и содрал кожу на плече как кожуру с апельсина. Потом даже пришлось накладывать шов…
- История, - задумчиво произнес Виталий. - Фильм ужасов какой-то…
- Водка кончилась. Я сбегаю?
- Давай. Пить, так пить!
Вскоре Семенцов вернулся с двумя бутылками водки.
- Чем все закончилось? - с нетерпением спросил Светлов.