- Я могу вообще не заснуть, зная, что должен встать так рано.
- Пусть Делиамбр поможет вам,- предложила девушка.
- Я предпочитаю найти собственную тропу в сон,- сказал Валентин.
Этим он и занялся после репетиции и ужина, состоявшего из вяленой говядины и холодного голубого вина. В своей комнате, прежде чем лечь в постель - прохладные гладкие простыни, как и говорила Карабелла,- он устремил свой дух к Леди Острова, умоляя отправить ему послание. Это было вполне допустимо и часто делалось, но не часто помогало. Леди была именно тем, чья помощь требовалась Валентину сейчас. Если он действительно свергнутый Коронал, то она - его родная мать и может подтвердить это и указать направление дальнейших поисков.
Засыпая, он пытался наглядно представить Леди и ее Остров, достичь ее через разделявшие их тысячи миль, однако ему мешала пустота в памяти. Вероятно, каждый взрослый маджипурец знал характерные черты Леди и географию Острова так же хорошо, как лицо своей матери и окрестности своего города, но искалеченная память Валентина зияла пустотой, которую он пытался заполнить своим воображением. Как она выглядела той ночью в фейерверке над Пидруидом? Круглое улыбающееся лицо, длинные густые волосы. Очень хорошо, а остальное? Допустим, волосы черные и блестящие, черные, как у ее сыновей Лорда Валентина и умершего Лорда Вориакса. Глаза карие, теплые, настороженные. Губы полные, щеки с ямочками, в углах глаз - сетка морщин. Величавая, крепкая женщина прогуливается по саду буйных кустов - желтых танигалов, камелий, элдиронов, багряных твалов - и все вокруг бурлит жизнью. Она останавливается сорвать цветок, закрепляет его в волосах и движется дальше, по белым мраморным плитам, которые тянутся между кустами, пока не доходит до широкого каменного патио на склоне холма, на котором она живет, и смотрит вниз, на террасы, широким изгибом спускающиеся к морю. Потом она смотрит на восток, к Цимроелю, закрывает глаза, думает о своем изгнаннике-сыне, собирается с силами и отправляет послание, чтобы вдохнуть надежду и храбрость в душу Валентина...
В этом месте Валентин погрузился в глубокий сон. И действительно, Леди пришла к нему. Однако он встретил ее не на склоне холма, а в каком-то пустом городе в пустыне, среди разрушенных колонн и разбитых вдребезги алтарей. Они шли друг к другу с разных сторон полуразрушенного форума, в призрачном лунном свете. Ее лицо было закрыто, и она отвернула его от Валентина. Он узнал тяжелые кольца ее темных волос, аромат кремовых элдиронов и понял, что находится перед Леди Острова, но ему хотелось ее улыбки, которая согрела бы это мрачное место, он хотел утешения ее нежных глаз, а видел только покрывало, плечи и голову.
- Мать? - неуверенно спросил он.- Мать, это я, Валентин. Ты не узнала меня? Взгляни на меня, мать!
Подобно призраку, она прошла мимо него, скользнула между двумя разрушенными колоннами, расписанными сценами подвигов великих Короналов, и исчезла.
- Мать! - крикнул он.
И тут сон кончился. Валентин хотел было вернуться в него, но не смог. Окончательно проснувшись, он лежал, глядя в темноту, снова видя эту закутанную фигуру и пытаясь понять ее значение. Она не узнала его. Неужели он так изменился, что даже родная мать не может понять, кто скрывается в этом теле? Или он никогда не был ее сыном и она просто не могла узнать его? Ответов не было. Если душа темноволосого Лорда Валентина и помещена в тело Валентина, Леди Острова не дала ему никакого знака, и он был так же далек от понимания, как тогда, когда закрывал свои глаза.
"Куда я лезу, подумал он, в какие невероятные размышления, в какое сумасшествие!"
Сон снова сморил его, но, как ему показалось, через минуту чья-то рука коснулась его плеча и кто-то тряс его, пока он неохотно не вернулся в реальный мир. Карабелла...
- Два часа ночи,- сказала она.- Залзан Кавол ждет нас в фургоне через полчаса. Вы спали?
- Пытался. А ты?
- Даже не ложилась,- ответила она.- Это безопаснее. В некоторые ночи лучше не спать.- Когда Валентин начал одеваться, она робко улыбнулась.- Можно я приду к вам снова, Валентин?
- Тебе это понравилось?
- Я поклялась вести себя с вами так, как вела до того, как узнала... О, Валентин, это было так страшно! Но теперь... вы позволите составить вам компанию? Завтра ночью?
- А что если я Коронал?
- Пожалуйста, не задавайте таких вопросов.
- И все-таки?
- Вы приказали мне называть вас Валентином и относиться к вам как к Валентину. Так я и буду делать, если позволите.
- Ты веришь, что я Коронал?
- Да,- прошептала она.
- И это больше не пугает тебя?
- Немного. Вы так добры ко мне.
- Хорошо.
- Я весь день думала об этом. И я поклялась вам всеми Владыками, что буду думать о вас как о Валентине.- Она улыбнулась.- Я поклялась Короналу, что притворюсь, будто он не Коронал, и потому должна вести себя осторожно: называть вас Валентином, не показывать, что боюсь вас, и вообще вести себя так, будто ничего не случилось. Так я приду к вам завтра ночью?
- Да.
- Я люблю вас, Валентин.
Он привлек ее к себе.
- Спасибо, что преодолела свой страх. Я люблю тебя, Карабелла.
- Залзан Кавол разозлится, если мы опоздаем,- сказала она.
2
Бесконечный Цирк Дулорна был полной противоположностью наиболее типичной архитектуре города: огромное, плоское, безо всяких украшений здание, идеально круглое, примерно девяносто футов в высоту, стояло на пустыре в восточной части города. Огромное пространство в центре было отведено под устрашающих размеров сцену, а вокруг тянулись места для зрителей, концентрическими кругами поднимавшиеся к самой крыше.
Это место могло вместить тысячи, может, даже сотни тысяч, и Валентин был потрясен, увидев его почти полностью заполненным в середине ночи. Разглядеть самые дальние ряды было трудновато, но он вполне мог представить огромное количество зрителей, сидевших и лежавших на своих местах. Почти все были хайрогами, хотя встречались и редкие в это время хьорты, врооны и люди. На Маджипуре не было мест, полностью населенных одной какой-то расой - древние декреты правительства, восходящие ко временам нечеловеческих поселений, запрещали такие концентрации, за исключением резерваций метаморфов, но хайроги жили кланами и стремились собираться вместе в самом Дулорне и вокруг него. Теплокровные и млекопитающие, они имели несомненные признаки рептилий, делавшие их неприятными для большинства других рас: быстрые, раздвоенные красные языки, серые чешуйчатые шкуры и холодные зеленые немигающие глаза. Волосы росли у них черными медузообразными прядями, которые завивались кольцами, а их запах, сладковатый и едкий одновременно, был неприятен для не принадлежащих к их расе.
Двигаясь с труппой к сцене, Валентин был довольно рассеян. Время было выбрано неудачное: в этот период его активность была минимальна и ему не хотелось ничем заниматься сейчас. Кроме того, его давила тяжесть странного сна. Что значил этот отказ Леди, эта невозможность связаться с ней? Когда он был просто жонглером Валентином, смысл этого не имел для него особого значения, его занимало лишь повышение своего мастерства. Но сейчас эти двусмысленные и беспокойные откровения обрушились на него, заставив задуматься о своей судьбе и дальнейших поступках. Все это ему не нравилось, и он уже испытывал ностальгическую печаль по добрым старым временам, когда в счастливом неведении явился в Пидруид.
Однако скоро эти мысли покинули его: под свирепыми взглядами прожекторов не было времени думать о чем- либо, кроме своей работы.
Сцена была колоссальной, и одновременно на ней происходило очень многое. Колдуны-врооны манипулировали летающими цветными огнями, клубами зеленого и красного дыма; дрессировщик животных работал с дюжиной толстых змей, стоявших на хвостах; группа сверкающих танцоров с гротескно истощенными телами прыгала по сцене, рассыпая вокруг яркие блики от многогранных серебряных зеркал; несколько маленьких оркестров, размещенных в разных частях сцены, играли на оловянных и деревянных инструментах. Были там и акробат с одним пальцем на руке, и женщина-канатоходка, и левитатор, и трио стеклодувов, возводивших вокруг себя стеклянную клетку, и группа клоунов-берсеркеров, и еще многое, чего Валентин просто не успел рассмотреть. Зрители, сидевшие или лежавшие в полутьме, имели не так уж много времени, чтобы разглядывать все это - как вскоре понял Валентин, гигантская сцена медленно двигалась, вращаясь на скрытых подшипниках, и в течение часа или двух делала полный оборот, представляя каждую выступающую группу каждой части аудитории.
- Все это плавает в бассейне ртути,- прошептал Слит.- За этот металл можно купить три провинции.
Перед лицом такой конкуренции в глазах зрителей жонглерам пришлось показывать самые эффектные трюки, а это значило, что новичок Валентин почти исключался из представления, лишь изредка подавая другим ножи или факелы. Карабелла танцевала на вершине серебристой сферы в два фута диаметром, катавшейся неправильными кругами, и жонглировала пятью шарами, горевшими ярко-зеленым светом. Слит забрался на ходули, став при этом выше скандаров - крошечная фигурка высоко вверху, хладнокровно перебрасывающая из руки в руку три огромных, в красно-черные крапинки яйца молекахена, которые он принес вечером с рынка. Если бы он уронил яйца такого размера и веса, шлепок был бы очень заметен, а унижение огромно, но с тех пор как Валентин узнал его, Слит не уронил ничего, и в ту ночь яйца остались целы. Что касается шести скандаров, то они встали в виде звезды спиной друг к другу и жонглировали горящими факелами, бросая их назад через плечо. Этот обмен факелами происходил с удивительной точностью, траектории летящих факелов были рассчитаны безошибочно, и ни один волосок на шкурах скандаров не был опален.
Сцена вращалась круг за кругом, и представление продолжалось полчаса с пятиминутным отдыхом в центре, где собирались сотни незанятых артистов. Валентину хотелось сделать что-нибудь более значительное, чем его элементарное жонглирование, но Залзан Кавол запретил ему это: он еще не готов, сказал скандар, хотя для новичка достиг превосходных успехов.
Только утром труппе позволили покинуть сцену. Оплата здесь была почасовая и выдавалась молчаливым хайрогом, сидевшим в киоске под трибунами. Некоторые выступления продолжались всего несколько минут, а потом выражение всеобщего презрения изгоняло артистов, но Залзан Кавол и его труппа, которым гарантировали два часа работы, оставалась на сцене четыре. Они могли бы пробыть там и пять, если бы братья Залзана Кавола, собравшись вокруг него, не убедили его закончить.
- Его жадность просто удивительна,- тихо сказала Карабелла.- Сколько, он думает, можно бросать эти факелы, пока один не выскользнет? Даже скандары и те устают.
- Ну, сам-то он не кажется уставшим,- сказал Валентин.
- Да, он, может быть, и жонглирующая машина, но его братья - простые смертные. Я рада, что они набрались смелости остановиться.- Она улыбнулась.- Я и сама достаточно устала.
Выступление жонглеров было таким удачным, что их наняли еще на четыре дополнительных дня. Настроение У Залзана Кавола поднялось - хайроги придавали своим развлечениям большое значение - и он обещал каждому премию в пять крон.
Все хорошо, подумал Валентин. Однако ему не захотелось долго оставаться среди хайрогов, и после второго дня выступлений он начал проявлять нетерпение.
- Вы хотите двигаться дальше,- сказал Делиамбр. Это было утверждение, а не вопрос.
Валентин кивнул.
- Мне хочется знать дорогу, которая ждет нас впереди.
- К Острову?
- Зачем вы вообще говорите с людьми? - спросил Валентин.- Ведь вы все ясно видите в их головах.
- На этот раз я не заглядывал в ваш разум. Это и так достаточно ясно.
- Да, идти к Леди. Кто еще может сказать мне, кто я такой на самом деле?
- У вас еще есть сомнения? - спросил Делиамбр.
- У меня нет доказательств, кроме снов.
- Которые говорят правду.
- Да,- сказал Валентин,- но сны могут быть иносказательными, метафоричными или фантастическими. Глупо понимать их буквально, без подтверждения, и я надеюсь, что Леди может дать его. Как далеко отсюда до Острова, колдун?
Делиамбр на мгновение закрыл свои большие золотистые глаза.
- Тысячи миль,- сказал он.- Нужно идти на восток через Кинтор или Велатис, обойти территорию метаморфов, а затем спуститься по реке от Ни-мойи до Пилиплока, откуда суда паломников уходят к Острову.
- И сколько времени это потребует?
- Чтобы достичь Пилиплока? С нашей теперешней скоростью - около пятидесяти лет. Странствовать с этими жонглерами, останавливаться тут и там на неделю или больше...
- А если я покину труппу и пойду один?
- Тогда месяцев шесть. Если бы мы имели воздушные корабли, которые делают в других мирах, добраться до Пилиплока было бы делом одного-двух дней, но нам на Маджипуре приходится обходиться без многих изобретений, которыми пользуются другие народы.
- Шесть месяцев? - Валентин нахмурился.- А во что обойдется наем экипажа и проводника?
- Двадцать роялов. Вам нужно очень долго жонглировать, чтобы заработать столько.
- Ну, хорошо,- сказал Валентин,- а что делать, добравшись до Пилиплока?
- Плыть на Остров. Это путешествие длится недели.
Достигнув Острова, вы получите жилье на нижней террасе и начнете подъем.
- Подъем?
- Молитвы, очищение и посвящение. Так вы будете двигаться с террасы на террасу, пока не достигнете Террасы Поклонения, являющейся порогом Внутреннего Храма. Я вижу, вы ничего не знаете об этом?
- С моей памятью что-то сделали, Делиамбр.
- Да, конечно.
- А что во Внутреннем Храме?
- Вы будете служить Леди и, если захотите встретиться с ней, то подвергнетесь специальным обрядам и будете ждать вызывающего сна.
- А сколько длится весь этот процесс? - смущенно спросил Валентин.- Террасы, посвящение, прислужничество, вызывающий сон?
- По-разному. Иногда пять лет, иногда десять. А может, всю жизнь. У Леди нет времени встречаться с каждым паломником.
- И нет другого способа получить аудиенцию?
Делиамбр издал кашляющий звук, заменяющий у него смех.
- Какого? Стучать в дверь храма, кричать, что вы ее измененный сын, и требовать, чтобы вас впустили?
- Почему бы и нет?
- Потому,- сказал Делиамбр,- что внешние террасы Острова служат фильтрами, предупреждающими такие вещи. Вообще, до Леди добраться нелегко и это займет годы.
- Я знаю способ.- Валентин взглянул на маленького колдуна.- Я могу достигнуть ее разума, если буду на Острове. Я буду кричать ей, буду убеждать ее вызвать меня. Может, и получится.
- Может быть.
- С вашей помощью это можно сделать.
- Этого я и боялся,- сухо сказал Делиамбр.
- Вы же можете отправлять послания. Вы можете достигнуть если не самое Леди, то кого-нибудь близкого к ней. Шаг за шагом, подтягивая себя все ближе, можно сократить бесконечный процесс движения по террасам...
- Пожалуй, это можно сделать,- сказал Делиамбр.- Но уверены ли вы, что я захочу отправиться вместе с вами?
Валентин долго молчал, глядя на вроона.
- Я уверен в этом,- сказал он наконец.- Вы изображаете нежелание, но именно вы подсовываете мне новые мысли, вынуждая двигаться к Острову. И чтобы вы были рядом. Я прав, а, Делиамбр? Вы еще более нетерпеливы, чем я сам.
- О! - сказал колдун.- Это все же случилось.
- Я прав? - повторил Валентин.
- Если вы решили идти на Остров, Валентин, я буду рядом с Вами. Но решили ли вы?
- Почти.
- Вашему решению не хватает силы,- сказал Делиамбр.
- Тысячи миль... Годы ожидания... Труды и интриги... Почему я хочу сделать это, Делиамбр?
- Потому, что вы Коронал и должны занять свое место.
- Первое, может, и правда, хотя я сомневаюсь в этом, а второе вообще под вопросом.
Делиамбр хитро взглянул на него.
- Вы согласны жить под властью узурпатора?
- Но что для меня Коронал и его правление? Он живет на другом конце мира, а я всего лишь бродячий жонглер.- Валентин вытянул пальцы вперед и смотрел на них так, будто впервые увидел свои руки.- Я могу сберечь себе много сил, если останусь с Залзаном Каволом и позволю другому человеку, кто бы он ни был, остаться на троне. Что, если он мудрый и справедливый узурпатор? Какая польза Маджипуру, если я прогоню его и сяду на его место? Делиамбр, Делиамбр, разве, говоря такое, я поступаю как король? Где мое страстное желание власти? Как я могу быть правителем, если меня не волнует происходящее?
- Вы уже говорили об этом: ваш дух, как и ваше лицо, подвергся изменению.
- Может быть, моя королевская натура, если и была когда-то, ушла безвозвратно? Это страстное желание власти...
- Вы уже дважды произнесли эту фразу,- сказал Делиамбр.- Одного желания тут мало. Настоящий король не стремится к власти, а ответственность стремится к нему и всецело овладевает им. Этот Коронал еще новый человек, он сделал очень мало, но устраивает пышные шествия, и люди уже ворчат по поводу его первых декретов. Вы говорите, что он может быть мудрым и справедливым, но как может быть справедливым узурпатор? Он преступник, Валентин, и правит с чувством вины и страхом, терзающим его во сне. Со временем эти страхи отравят его, и он станет тираном. Неужели вы сомневаетесь в этом? Он будет устранять каждого угрожающего ему, если понадобится, будет даже убивать. Яд, разошедшийся по его жилам, будет влиять на жизнь всей планеты, воздействовать на каждого гражданина. А вы, сидя здесь и глядя на свои пальцы, не видите своей ответственности? Как вы можете говорить: СБЕРЕЧЬ СЕБЕ МНОГО СИЛ? Как будто неважно, кто является королем! Нет, это очень важный вопрос, лорд, вы были выбраны и обучены для этого, и лотереи здесь никакой не было. Или вы верите, что Короналом может стать каждый?
- Да. Это случайный дар судьбы.
Делиамбр хрипло рассмеялся.
- Возможно, так было девять тысяч лет назад. Это династия, лорд.
- Приемная династия?