- А ну! - сказал он, бросил один клинок ей, поймал другой от светловолосого мужчины, послал его в воздух и встретил еще два, летевших друг за другом. Ему хотелось надеяться, что это тренировочные, тупые кинжалы, но, поняв, что это не так, он отбросил мысли об этом. Валентин действовал как автомат, сосредоточенно и целеустремленно, глядя всегда на приближающийся кинжал и позволяя уходящему лететь как вздумается. Он двигался ровно: ловил - бросал, ловил - бросал, один клинок сменялся другим. Валентин понимал, что настоящий жонглер должен пользоваться обеими руками одновременно, но он-то не был жонглером, и все, что он мог,- это управлять координацией захватов и бросков. Впрочем, это получалось хорошо, хотя он не переставал думать, что если случится промах, он порежется. Жонглеры улыбнулись, и темп увеличился. Валентин непринужденно вернул им улыбку и продолжал ловить и бросать клинки еще две или три минуты, пока не почувствовал, что его реакция притупляется. Пора было останавливаться. Поймав один за другим три клинка, он намеренно выпускал их из рук, пока все не легли у его ног.
Оба жонглера зааплодировали. Скандары не прекращали своей жуткой круговерти лезвий, потом один из них крикнул: "Ап!", шестеро чужаков подхватили свои кинжалы и, не говоря ни слова, удалились, направляясь к спальным помещениям.
Молодая женщина танцующей походкой приблизилась к Валентину.
- Меня зовут Карабелла,- сказала она.
Она была не выше Шанамира и старше его всего на несколько лет. Небольшое мускулистое тело буквально излучало неукротимую жизненную энергию. Девушка носила светло-зеленый камзол из плотной ткани с блестящей трехстворчатой раковиной гуанны у горла, а глаза у нее были такими же темными, как и волосы. Она одобрительно улыбнулась Валентину и спросила:
- Ты жонглировал раньше, приятель?
- Никогда,- ответил Валентин и вытер потный лоб.- Сложный спорт. Не знаю, как я не порезался.
- НИКОГДА?! - воскликнул светловолосый мужчина.- Никогда прежде не жонглировал? Ты хочешь сказать, что это у тебя от природы?
- Думаю, можно назвать это так,- сказал Валентин, пожав плечами.
- Но возможно ли такое? - спросил светловолосый.
- Я думаю, да,- сказала Карабелла.- Он был хорош, Слит, но он был не в форме. Ты видел, как его руки двигались за клинками - нервно, нетерпеливо, не дожидаясь, когда рукоятка приблизится к пальцам? А броски - такие торопливые, такие необдуманные? Если человек тренировался прежде, он не сможет так непринужденно изображать неловкость, да и зачем ему это? У этого Валентина точный глаз.
- Глаз у него более чем точный,- буркнул Слит.- А его быстроте я даже завидую. У него явно талант.
- Откуда вы? - спросила Карабелла.
- С востока,- уклончиво ответил Валентин.
- Так я и думала. В вашей речи есть что-то странное. Вы из Велатиса? Или, может, из Кинтора?
- Да, примерно оттуда.
Уклончивость Валентина не осталась незамеченной, и Карабелла со Слитом обменялись быстрыми взглядами. Валентин подумал: "А не отец ли это с дочерью?" Нет, едва ли. Слит был явно не так стар, как казалось на первый взгляд. Скорее всего, средних лет, а странно обесцвеченные волосы и белая кожа добавляли ему лишние годы. Он был плотным, крепким мужчиной с тонкими губами и короткой белой бородой. Сейчас бледный, но когда-то несомненно яркий шрам тянулся через его щеку от уха до подбородка.
- А мы пришли с юга,- сказала Карабелла.- Я из Тил-омона, а Слит - из Нарабала.
- Будете выступать на фестивале?
- Да. Недавно нас пригласила труппа Залзана Кавола во исполнение нового указа Коронала, касающегося службы гуманоидов. А вы? Что вас привело в Пидруид?
- Фестиваль,- ответил Валентин.
- Хотите заработать?
- Нет, просто посмотреть на игры и шествие.
Слит понимающе улыбнулся.
- Не будьте таким застенчивым, дружище. В продаже животных на рынке нет ничего позорного. Мы видели, что прошлой ночью вы пришли с мальчиком.
- Я встретил этого молодого пастуха только вчера,- сказал Валентин,- когда подходил к городу. Маунты принадлежат ему. Я доехал с ним до гостиницы, потому что впервые здесь. У меня нет профессии.
У входа появился один из скандаров. Это было неуклюжее существо огромных размеров, гораздо выше Валентина, сильное, с тяжелыми челюстями и узкими желтыми глазами. Его четыре руки висели ниже колен и заканчивались ладонями, похожими на большие корзины.
- Идем вовнутрь! - отрывисто сказал скандар.
Слит поклонился и направился к нему, а Карабелла на мгновение задержалась, улыбнувшись Валентину.
- Вы очень странный,- сказала она.- Вы не лжете, но в ваших словах нет правды. Я думаю, что вы мало знаете о своей собственной душе. Но вы мне нравитесь. Знаете, Валентин, от вас буквально исходят лучи невинности, простоты и чего-то еще. Я не знаю, что это такое.- Она робко, двумя пальцами, коснулась его руки.- Вы нравитесь мне. Может, мы пожонглируем еще.
Сказав это, она убежала, торопясь за Слитом.
5
Валентин вышел на извивающуюся улицу, обильно заросшую зеленью. Буйные лозы и деревья с толстыми, свивающимися вниз ветвями росли везде, отлично чувствуя себя во влажном климате. Вдалеке двигалась группа музыкантов, игравших то веселую, то вдруг какую-то резкую и сопящую мелодию, вероятно, репетировали перед большим шествием. По водосточной канавке бежал маленький ручеек пенистой воды, в котором резвились минтунсы, облезлые собаки и маленькие остроносые дроле. Все были заняты делом в этом городе, кроме Валентина, который бесцельно брел, не придерживаясь определенного маршрута.
На одной из улиц он остановился посмотреть на ребят, изображавших что-то вроде пантомимы. Один маленький мальчик с лоскутком золотистой материи, завязанной на лбу, делал угрожающие жесты в центре круга, а другие танцевали вокруг него, притворяясь испуганными, и распевали:
Старый Король Снов
Сидит на своем троне.
Он никогда не спит
И не бывает один.
Старый Король Снов
Обходит владения ночью,
И если вы будете плохи,
То он подарит вам страх.
Старый Король Снов
Имеет сердце из камня.
Он никогда не спит
И не бывает один.
Дети заметили наблюдающего Валентина и начали кривляться перед ним, гримасничая, заламывая руки и тыча в него пальцами. Улыбнувшись, Валентин пошел дальше.
Через некоторое время он вышел к воде. Длинные изогнутые пирсы уходили далеко в море и казались местами бешеной активности. Портовые грузчики четырех или пяти рас разгружали корабли, доставившие товары из различных портов трех континентов. Движение огромных тяжелых тюков сопровождалось громкими криками и гневными жестами. Валентин, наблюдавший за бурлящей жизнью порта, почувствовал толчок в спину и повернувшись, увидел пухлолицего раздраженного хьорта, махавшего руками.
- Иди туда! - сказал хьорт.- Нам нужно больше работать. Сувраельский корабль!
- Но я не...
- Быстро! Торопиться!
У Валентина не было настроения спорить; он направился к пирсу и присоединился к группе грузчиков, которые, громко крича, сгоняли с корабля скот. Валентин орал вместе с ними, пока животные - пронзительно визжащие годовалые блавы - не оказались в пути на скотный двор или бойню. Затем он незаметно ускользнул и двинулся по набережной, пока не оказался на пустом пирсе.
Валентин постоял несколько минут, глядя на море, коричнево-зеленое с белыми барашками волн, прищуриваясь, как будто это могло помочь увидеть Алханроель с его Замковой Горой, уходящей в небеса. Конечно, он ничего не увидел, ведь до Алханроеля были десятки тысяч миль океана, такого широкого, что не одна планета могла бы разместиться между берегами двух материков. Валентин опустил взгляд на землю и позволил воображению проникнуть в глубины Маджипура, гадая, что же лежит по другую сторону планеты. География была для него загадкой; казалось, он забыл очень многое из того, что учил в школе, и сейчас пытался вспомнить. Может, он был сейчас напротив логова Понтифекса, старого и любящего уединение монарха. Впрочем, было более вероятно, что там лежит Остров Сна, где жила благословенная Леди Острова, где на открытых полянах ее жрецы и жрицы непрерывно пели, посылая приятные сновидения спящим всего мира. Валентин подумал, что очень трудно поверить, будто такие места существуют, что все эти существа живут на самом деле - Понтифекс, Леди Острова, Король Снов и даже Коронал, хотя он вчера видел его собственными глазами. Эти Владыки казались нереальными. Зато вполне реальными были пирсы Пидруида, гостиница, где он провел ночь, жареная рыба,. жонглеры, мальчик Шанамир и его маунты. Все прочее было фантазией, миражом.
Валентин проголодался. Остановившись у края набережной, он за пару медяков купил кусочки сырой синеватой рыбы, залитые горячим пряным соусом и насаженные на деревянные палочки. Рыбу он запил кубком огненного вина, поразительного золотого напитка, который на вкус казался горячее, чем соус. Затем он решил возвращаться в гостиницу, но понял, что не знает ни ее названия, ни названия улицы, а только то, что она расположена недалеко от портового района. Небольшая потеря, если он никогда не найдет ее, ведь все свое имущество он носил на себе, но единственными людьми, которых Валентин знал в Пидруиде, были Шанамир и жонглеры, а ему не хотелось расставаться с ними так быстро.
Валентин пошел назад и скоро заблудился в путанице похожих друг на друга улочек, пересекавших Водный Путь. Трижды он натыкался на гостиницы, похожие на его, но каждый раз, подойдя ближе, видел, что ошибся. Время уже близилось к полудню, когда Валентин понял, что гостиницу найти не удастся. Ему стало грустно, когда он вспомнил о Карабелле, о прикосновении ее пальцев к его руке, о быстроте ее рук, когда она ловила ножи, и о глубине ее темных глаз. Все это прошло, подумал он, прошло и не стоит плакать об этом. До темноты ему нужно найти новую гостиницу и новых друзей.
Повернув за угол, Валентин понял, что попал на рынок Пидруида.
Это было обширное, огороженное место, почти такое же огромное, как Золотая Площадь, но здесь не было вздымающихся дворцов и отелей с золотыми фасадами, а только бесконечные, крытые битой черепицей навесы, открытые скотные дворы и теснившиеся повсюду ларьки. Здесь присутствовали все ароматы и запахи мира и половина товаров вселенной была выставлена на продажу. Валентин окунулся в них, восхищенный и зачарованный. Под навесами на огромных крюках висели туши мяса, повсюду стояли бочки с пряностями. В одном из скотных дворов размещались птицы-прядильщики, клевавшие и пинавшие друг друга, пока вокруг торговались продавцы яиц и шерсти. В другом находились баки со сверкающими змеями, свернувшимися кольцом и извивающимися подобно языкам пламени; по соседству лежали небольшие выпотрошенные морские драконы, выставленные для продажи. Были там и общественные писцы, помогавшие неумеющим писать, и менялы, ловко орудовавшие валютами дюжины миров, и ряд сосисочных, совершенно похожих друг на друга.
Там были предсказатели судьбы, колдуны, жонглеры, правда, не те, которых знал Валентин, сидевшие на корточках рассказчики историй, которые за несколько медяков могли поведать о запутанных и непостижимых приключениях Лорда Стиамота, знаменитого Коронала восьмитысячелетней давности, чьи подвиги были сейчас легендой. Валентин послушал минут пять, но не смог уловить смысла рассказа, державшего в напряжении пятнадцать или двадцать свободных от работы носильщиков. Он пошел дальше, мимо палатки, в которой золотоглазый вроон наигрывал на серебряной флейте вкрадчивые мелодии, заставляя повиноваться трехголовых существ, сидевших в плетеной корзине, мимо улыбающихся ребятишек, окликавших его и предлагавших раковины и четки, мимо торговцев тканями, на которых виднелся звездный огонь Коронала, мимо факира, висевшего над чаном со скверно выглядевшим кипящим маслом, мимо ряда толкователей снов, мимо переводчиков и продавцов драгоценностей, пока наконец не оказался на скотном дворе, где продавали верховых маунтов.
Тысячи сильных темно-красных животных были размещены от края до края рынка. Они стояли, спокойно и равнодушно поглядывая на происходящее. Для Валентина это зрелище оказалось таким же непонятным, как рассказы о Лорде Стиамоте: продавцы и покупатели стояли лицом друг к другу двумя длинными рядами и поочередно делали руками какие-то жесты, дополняя эти движения гримасами, хлопая руками, а затем вдруг касаясь внешних сторон локтей. Никто не говорил ни слова, но все отлично понимали друг друга, потому что писцы, размещенные вдоль ряда, постоянно писали договора о продаже, которые заверялись отпечатками больших пальцев, а суетливые служащие прикрепляли этикетки с печатями Понтифекса в виде лабиринта на ляжки одного животного за другим. Двигаясь вдоль линии торга, Валентин наконец нашел Шанамира, яростно размахивавшего руками. Спустя несколько минут все было кончено, и мальчик с радостным воплем выскочил из линии торгующих. Схватив Валентина за руку, он весело закружился вокруг него.
- Все проданы! Все проданы! И за выгодную цену! - Он взял пачку счетов, переданную ему писцом.- Пошли со мной за деньгами, а потом уйдем отсюда. Долго вы спали?
- Думаю, что да. Когда я встал, гостиница была почти пуста.
- Я не решился будить вас, вы храпели, как блав. Что вы делали сегодня?
- В основном, изучал море. Сюда я забрел, пытаясь вернуться в гостиницу. Мне повезло, что я встретил тебя.
- Еще десять минут, и вы потеряли бы меня навсегда,- сказал Шанамир.- Вот мы и пришли.
Он потянул Валентина за руку и ввел в длинное, ярко освещенное помещение, где клерки за плетеными столами меняли чеки на монеты.
- Дайте мне ту монету,- прошептал Шанамир.- Я разменяю ее для вас.
Валентин вынул толстую сверкающую монету. Через несколько минут Шанамир вернулся.
- Это ваши,- сказал он, высыпая в протянутый Валентином кошель град монет, из которых несколько было пятирояловых, а остальные кроновые.- А это мое,- Шанамир, улыбаясь и показывая три большие пятидесятирояловые монеты, вроде той, что только что разменял для Валентина, засунул их в денежный пояс под курткой.- Это была выгодная поездка. Во время фестиваля всех охватывает стремление поскорее потратить деньги. А теперь идемте. Вернемся в гостиницу и отпразднуем это бутылкой огненного вина. Я угощаю!
Гостиница оказалась в пятнадцати минутах ходьбы от рынка, на улице, которая показалась Валентину знакомой. Он подозревал, что уже был здесь во время своих бесплодных поисков. Мальчик, довольный тем, что продал животных, и возбужденный полученной за них ценой, снова и снова говорил о том, что будет делать в Пидруиде, прежде чем вернется в свой родной дом: танцевать, играть, пить и веселиться. Когда они сидели в таверне гостиницы за бутылкой вина, появились Слит и Карабелла.
- Можно присоединиться к вам? - спросил Слит.
- Это жонглеры,- сказал Валентин Шанамиру,- члены труппы скандаров, прибывшей, чтобы выступить на фестивале. Я встретил их сегодня утром.- Он представил всех троих, они сели, и Шанамир предложил выпить.
- Уже были на рынке? - спросил Слит.
- Был и все сделал,- ответил Шанамир.- Дали хорошую цену.
- И что теперь? - сказала Карабелла.
- Несколько дней фестиваля - и домой, в Фалкинкип.- Казалось, эта мысль слегка удручает его.
- А вы? - спросила Карабелла, глядя на Валентина.- У вас какие-то планы?
- Посмотреть фестиваль.
- А потом?
- Что-нибудь придумаю.
Когда вино кончилось, Слит махнул рукой, и принесли вторую бутылку. Валентин чувствовал, что язык его слегка заплетается, а голова становится легкой.
- Что, если вам стать жонглером и присоединиться к нашей труппе? - сказала Карабелла.
Валентин удивился.
- Но ведь я ничего не умею!
- Умения у вас в избытке,- сказал Слит.- Единственное, чего вам не хватает, это тренировки, но мы с Карабеллой берем это на себя. Вы можете быстро научиться нашему ремеслу, в этом я готов поклясться.
- И я буду путешествовать с вами и жить жизнью бродячего актера, переходя из города в город?
- Да.
Валентин взглянул на Шанамира. Глаза мальчика сверкали. Валентин почти чувствовал его восторг и зависть.
- Но почему? - поинтересовался он.- Почему вы приглашаете чужака, новичка и невежду стать одним из вас?
Карабелла сделала знак Слиту. Тот вышел из-за стола, а она сказала:
- Залзан Кавол все объяснит. Это необходимость, а не каприз. Нам нужны рабочие руки, Валентин, и мы нуждаемся в вас.- Помолчав, она добавила: - В этом городе вы чужой, а мы предлагаем вам компанию и средства к существованию.
Через некоторое время Слит вернулся вместе с огромным скандаром. Залзан Кавол выглядел устрашающе массивным и могучим. Он с трудом опустился на стул, который тревожно заскрипел под ним. Скандары были родом с открытого всем ветрам ледяного мира далеко отсюда и, хотя они поселились на Маджипуре тысячи лет назад, занимаясь ремеслами, требующими большой силы или необычайной остроты зрения, их постоянно раздражал теплый климат планеты.
Скандар налил себе вина внутренней парой рук, а внешнюю положил на стол. Потом произнес резким, громыхающим голосом:
- Я видел, как вы бросали ножи сегодня утром. Вы подходите для моих целей.
- Каких же?
- Мне нужен третий человек-жонглер и быстро. Вы знаете, что новый Коронал издал недавно указ относительно общественных развлечений?
Валентин улыбнулся и отрицательно покачал головой.
- Это очень глупый указ, но Коронал молод и, как мне кажется, принимает необдуманные решения. Указ гласит, что во всех труппах, состоящих более чем из трех исполнителей, одна треть должна быть гражданами Маджипура человеческого происхождения. Он вступает в действие с этого месяца.
- Указ вроде этого,- сказала Карабелла,- может только поставить одну расу против другой в мире, где множество рас живут в мире уже тысячи лет.
Залзан Кавол нахмурился.
- Однако указ существует. Наверное, какой-то шакал из Замка наговорил Лорду Валентину, что другие расы становятся слишком многочисленными и люди Маджипура голодают, если мы работаем. Это глупость, и опасная. Обычно на такие указы можно не обращать внимания, но сейчас фестиваль Коронала и, если мы хотим получить разрешение на выступление, то должны подчиняться правилам, даже идиотским. Мои братья и я зарабатывали на жизнь жонглированием долгие годы и не причиняли никакого вреда людям, но теперь мы должны подчиниться. Поэтому я нашел в Пидруиде Слита и Карабеллу, и мы стали работать вместе. Сегодня тудей, следовательно, через четыре дня мы выступаем на шествии Коронала, и я должен иметь трех людей. Согласны вы стать нашим учеником, Валентин?
- Но разве можно научиться жонглировать за четыре дня?
- Вы будете только учеником,- сказал скандар.- Мы подыщем вам какое-нибудь занятие на время парада, которое не опозорит ни вас, ни нас. Насколько я помню, закон не требует одинакового умения от всех членов труппы, но трое из нас должны быть людьми.
- А после фестиваля?
- Поедете с нами из города в город.