В эту ночь он снова спал крепко. Можно было ожидать сна о жонглировании, но вместо этого он вновь оказался один на пурпурной равнине - беспокойный признак для маджипурцев, которые с детства знают, что повторяющиеся сны имеют особое значение, скорее всего, зловещее. Леди редко посылала повторяющиеся сны, но Король делал это постоянно. И снова видение было отрывочным. Дразнящие лица летали по небу, вихри пурпурного песка поднимались вдоль тропинки, как будто существа с щелкающими когтями и хлопающими щупальцами, по земле змеились трещины, деревья имели глаза. Во всем таилась угроза и мрачные предчувствия. Правда, сон был без действующих лиц и в нем ничего не происходило, но это только усиливало зловещее чувство.
Мир снов сменился миром рассвета. На этот раз он проснулся, когда первые лучи света проникли в зал. Рядом с ним сладко спал Шанамир. Слит лежал, свернувшись как змея, в дальнем конце зала, рядом с ним была Карабелла, улыбавшаяся во сне. Скандары, вероятно, спали где-то в другом месте; единственными чужаками в комнате была пара шишковатых хьортов и трио вроонов, опутавшихся своими конечностями. Из сундука Карабеллы Валентин достал три мяча и вышел в туманный рассвет оттачивать свое умение.
Через час вышел Слит, увидел его и хлопнул в ладоши.
- А вы увлеченный человек, дружище. Но не утомляйте себя чрезмерно. Сегодня мы хотим научить вас более сложным вещам.
Утренний урок представлял собой вариации основной стойки. Сейчас, когда Валентин овладел секретом жонглирования тремя мячами так, что один постоянно был в воздухе - а он, несомненно, овладел им, достигнув за полдня такого мастерства, какого, по словам Карабеллы, она добивалась много дней,- они двигались вокруг него, не нарушая общего ритма. Он жонглировал тремя мячами, поднимаясь по ступенькам и спускаясь вниз, жонглировал, сидя на корточках и стоя на одной ноге, подобно важной птице гихорне из пограничья Цимир, жонглировал стоя на коленях. Сейчас он был абсолютно уверен в гармонии рук и глаз и в том, что движения остальных частей его тела никак на нее не повлияют.
После обеда Слит усложнил его задачу: теперь Валентин бросал мячи из-за спины, из-под ноги, жонглировал, скрестив запястья. Карабелла научила его, как кидать мяч, чтобы он отскакивал от стены, и как посылать мяч из одной руки в другую, заставляя его падать обратно. Все это он освоил быстро. Карабелла и Слит перестали хвалить его быстроту и мастерство, но он то и дело ловил восхищенные взгляды, которыми они обменивались между собой, и это доставляло ему удовольствие.
Скандары жонглировали в другой части двора, репетируя номер, с которым должны выступать на параде, удивительный номер, включавший ножи, серпы и горящие факелы. Время от времени Валентин поглядывал на них, восхищенный тем, чего достигли эти четырехрукие существа, но главное внимание он уделял своим занятиям.
Так прошел сидей, а наутро они начали учить его, как жонглировать булавами вместо мячей. Это оказалось сложной задачей, хотя принципы были те же самые. Булавы были больше и неудобнее, и Валентину пришлось подбрасывать их выше, чтобы иметь время поймать. "Вот так нужно держать ее,- говорила Карабелла,- так бросать, а так ловить",- и он делал все, как она учила, напрягая большие пальцы снова и снова, и скоро освоил это.
- А сейчас,- сказала она,- положите два мяча в левую руку, а булаву возьмите в правую.
Он начал жонглировать, в первый момент смущенный различием масс, но это продолжалось недолго, и после этого он взял две булавы и один мяч, а вечером фодей работал уже с тремя булавами. Запястья у него болели, а глаза щурились от усилий, но он продолжал трудиться, не желая и почти не в силах остановиться.
В тот вечер Валентин спросил:
- А когда вы научите меня перебрасываться булавами с другими жонглерами?
Карабелла улыбнулась:
- Позднее.
- Но я могу делать это сейчас,- сказал он.
- Только не во время парада. Вы совершаете чудеса, но все же есть предел тому, чем вы можете овладеть за три дня. Если мы будем жонглировать с новичком, нам придется опуститься до вашего уровня, и Короналу это не понравится.
Он допускал справедливость ее слов и страстно мечтал о времени, когда сможет участвовать во взаимодействии жонглеров и посылать им булавы, ножи или факелы, как член единого сообщества с идеальной координацией.
Ночью фодей прошел дождь, необычно сильный для субтропического лета Пидруида, когда в основном шли короткие ливни. Утром файвдей двор развезло, и ходить по нему приходилось с опаской. Однако небо было чистым, а солнце ярким и горячим.
Шанамир, который бродил по городу все дни тренировок Валентина, сообщил, что подготовка к большому шествию идет полным ходом.
- Ленты, вымпелы и флаги висят везде,- говорил он, стоя на безопасном расстоянии, пока Валентин начинал утреннюю разминку с тремя булавами.- И знамена звездного огня висят рядами от Фалкинкипских до Драконовых Ворот, а за Драконовыми - вдоль всего берега, миля за милей. Я слышал, что украшения делают из золотой ткани, а мостовую выкрасили в зеленый цвет. Говорят, это будет стоить тысячи роялов.
- И кто же платит? - спросил Валентин.
- Как это кто? - переспросил удивленный Шанамир - Народ Пидруида. А кому еще платить? Ни-мойе или Велатису?
- Пусть бы Коронал заплатил за свой фестиваль.
- Чьи еще это могут быть деньги, не считая, конечно, налогов со всего мира? Почему города Алханроеля должны платить за фестиваль в Цимроеле? Это честь - принимать Коронала, и Пидруид платит с радостью. Скажите, Валентин, как вы ухитряетесь бросать одну булаву и ловить другую в одно и то же время одной и той же рукой?
- Бросок происходит раньше, друг мой, но только чуть-чуть. Смотри внимательнее.
- Я и смотрю. Но никак не могу этого понять.
- После шествия, когда будет время, я покажу тебе, как это делается.
- А куда мы пойдем после фестиваля?
- Не знаю. Карабелла говорила, что на восток, туда, где будут ярмарки, карнавалы или фестивали и где нанимают жонглеров.
- А я тоже стану жонглером?
- Если ты хочешь этого. Мне казалось, ты хочешь путешествовать по морю.
- Я просто хочу путешествовать,- сказал Шанамир.- И это не обязательно должно быть море. Мне очень не хочется обратно в Фалкинкип. Восемнадцать часов в день проводить в конюшнях, чистя маунтов - нет, это не для меня. Ни за что на свете! Вы знаете, по ночам мне снилось, что я могу летать. Это был сон Леди, Валентин, я сразу понял это, и значит, должен идти туда, куда хочу. Когда вы сказали Залзану Каволу, чтобы он взял меня, если я захочу, меня даже затрясло. Я думал... я почувствовал...- Он взял себя в руки.- Валентин, я хочу быть таким же хорошим жонглером, как и вы.
- Я еще только начинающий,- однако самоуверенность его росла, и Валентин кидал булавы ниже и быстрее, рисуясь перед мальчиком.
- Я не могу поверить, что вы научились этому с тудей.
- Слит и Карабелла - хорошие учителя.
- Я никогда не видел, чтобы чему-либо учились так быстро,- сказал Шанамир.- У вас должна быть необыкновенная память. Держу пари, что вы были кем-то важным, прежде чем стали бродягой. Вы кажетесь таким веселым, таким... простым и... и...
- Таким глубоким,- любезно подсказал Валентин, пытаясь бросить булаву из-за спины и ударяя себя при этом по левому локтю. Все три булавы разлетелись по мокрой земле, а он вздрогнул и потер больное место.- Вот тебе и мастер-жонглер...- Ты видел? Обычно уходят недели тренировок, чтобы научиться вот так бить себя по локтю!
- Вы еще подчините себе эти предметы,- серьезно заметил Шанамир.
8
Утро стардей, первого дня большого фестиваля Пидруида, Валентин встретил погруженным в спокойный сон зеленых холмов и прозрачных вод, испятнанных голубыми и желтыми анемонами. И вдруг чьи-то пальцы уткнулись в его бок, разбудив при этом. Он сел, моргая и что-то бормоча. Вокруг было темно. Над ним склонилась Карабелла. Он видел ее кошачью грацию, слышал ее мягкий смех, чувствовал аромат ее кожи.
- Почему так рано? - спросил он.
- Чтобы иметь хорошее место, когда подойдет Коронал. Быстрее! Все уже ушли.
Валентин встал. Его запястья слегка болели после жонглирования булавами, и он несколько раз встряхнул руками. Карабелла улыбнулась, взяла его за руки и осмотрела их.
- Вы будете великолепно жонглировать сегодня,- сказала она.
- Я надеюсь на это.
- Не беспокойтесь об этом, Валентин. Что бы вам ни пришлось делать, все вы будете делать одинаково хорошо. Уж к такого рода людям вы относитесь.
- А вы знаете сорт людей, к которым я отношусь?
- Конечно. И полагаю, что лучше вас. Валентин, вы можете объяснить разницу между сном и бодрствованием?
Он нахмурился:
- Я не понимаю вас.
- Было время, когда я думала, что вы живете во сне или спите наяву. Сейчас я так не думаю. Но Слит - да. Вы очаровали его, а Слита нелегко очаровать. Он был во многих местах, многое видел и испытал, и все же он постоянно говорит о вас и без устали восхищается вами.
- Не понимаю, чем я так заинтересовал его. Я считал себя довольно скучным.
- Зато другие так не считают.- Ее глаза блестели.- Идите одевайтесь, завтракайте и - на шествие. Утром мы будем смотреть, как проходит Коронал, днем - выступление, а ночью... ночью...
- И что же ночью?
- Ночью мы будем владеть фестивалем! - воскликнула она, отпрыгнув от него и исчезая за дверью.
В утреннем тумане труппа жонглеров добралась до места, которое Залзан Кавол закрепил за собой вдоль пути следования процессии. Маршрут Коронала начинался на Золотой Площади, оттуда он должен был двигаться на восток вдоль изгибающегося бульвара, который вел к одним из второстепенных ворот города, затем к главной дороге, окаймленной двумя рядами огненных пальм в цвету, по которой Валентин и Шанамир вошли в Пидруид, а отсюда через Фалкинкипские Ворота снова в город, где должен был проследовать по Водному Пути через Арку Снов и Драконьи Ворота до берега залива и остановиться на главном стадионе Пидруида. Таким образом, шествие имело двойственный характер, сначала Коронал проходил мимо народа, затем народ шел мимо Коронала. Все это должно было растянуться на целые сутки.
Поскольку жонглеры были частью королевского представления, им было необходимо занять места где-нибудь у берега, иначе им никак не удастся вовремя добраться до стадиона к моменту своего выступления. Залзан Кавол получил отличное место возле Арки Снов, но это значило, что им придется провести лучшее время дня, ожидая, пока шествие приблизится к ним. Но тут уже ничего не поделаешь. Как и говорил Шанамир, город был щедро украшен орнаментами, знаменами и транспарантами, свисавшими с каждого здания, с каждого фонаря. Мостовая была свежевыкрашена в цвета Коронала - ярко-зеленый с золотыми полосками.
В этот ранний час вдоль всего маршрута движения уже стояли толпы зрителей, и свободных мест не было, но толпа расступилась, когда подошли жонглеры-скандары и Залзан Кавол предъявил пачку билетов. Народ Маджипура обычно стремился к вежливости и уважению, поэтому только немногие затеяли спор о своем первенстве с шестью угрюмыми скандарами.
А затем началось ожидание. Утро было теплым, и быстро становилось жарко, а делать было совершенно нечего, только стоять и ждать, глядя на пустую мостовую, черную и блестящую кладку Арки Снов, Карабеллу, сжавшуюся слева от него, и Шанамира, прижимавшегося справа. Время тянулось бесконечно медленно, а темы для разговоров быстро иссякли. Единственный шанс развлечься появился, когда Валентин вдруг услышал поразившую его фразу из тихого разговора позади него:
- ...я нисколько не верю всем этим аплодирующим.
Валентин стал слушать внимательнее. Двое зрителей - судя по каким-то скользким голосам, хайроги - говорили о новом Коронале, причем весьма неодобрительно.
- ...издано слишком много декретов, если вас интересует мое мнение. Регулирует то, регулирует это, сует свой нос куда попало. Этого делать нельзя!
- Он хочет показать, что работает,- мягко сказал другой.
- Нельзя! Нельзя. Дела шли хорошо без всех этих суетливых правил и при Лорде Вориаксе, и при Лорде Малиборе, который был перед ним. Все это довольно ненадежно, если вас интересует мое мнение.
- Тише! Сегодня день, когда нельзя так говорить.
- Если вас интересует мое мнение, мальчик еще не уверен, что он действительно Коронал, и ему кажется, что все следят за ним.
- Я не спрашиваю вашего мнения,- с тревогой прошипел второй голос.
- И еще одно. Эти имперские наблюдатели, появившиеся во всех местах. Чего он хочет добиться? Создать собственную всемирную полицию, следящую для Коронала? Зачем это? Что он замышляет?
- Если он что-то замышляет, вы будете первым, от кого он избавится. Замолчите же, наконец!
- Я не имел в виду ничего плохого,- сказал первый хайрог.- Взгляните, как и многие другие, я несу знамя звездного огня. Я вполне лоялен, но мне не нравится такое ведение дел. Это долг гражданина - беспокоиться о состоянии королевства, разве не так? Если нам что-то не нравится, мы можем говорить об этом. Это в наших традициях, верно? Если мы позволим мелкие оскорбления сейчас, кто знает, до чего он дойдет через пять лет!
Интересно, подумал Валентин. Для некоторых новый Коронал вовсе не был предметом обожания. Интересно подсчитать, сколько здесь народа, проявляющего свой энтузиазм только из страха.
Хайроги замолчали. Валентин стал внимательно прислушиваться к другим разговорам, но не услышал ничего интересного. Снова время поползло медленно. Он переключил свое внимание на Арку и изучал, пока не запомнил все ее особенности, высеченные на ней изображения древних правителей Маджипура, героев мрачных времен, полководцев ранних войн с метаморфами, Короналов, предшествующих даже легендарному Лорду Стиамоту, Понтифексов древности, Леди, даривших милостивые благодеяния. По словам Шанамира, Арка была самым старым строением Пидруида, возведенным девять тысяч лет назад, и высечена она из блоков черного велатисского мрамора, не поддающегося воздействию погоды. Проход под ней обеспечивал покровительство Леди и месяц хороших снов.
Слухи о шествии Коронала по Пидруиду время от времени оживляли ожидание. Говорили, что Коронал покинул Золотую Площадь, что он вышел на дорогу к Фалкинкипским Воротам, задержался, чтобы бросить пару пригоршней пятикроновых монет в секторе города, населенном в основном хьортами и вроонами, остановился у часовни помолиться за своего старшего брата Лорда Вориакса, нашел жару слишком сильной и отдыхал несколько часов, и вообще сделал то, сделал это, сделал что-то еще. Коронал, Коронал, Коронал! В этот день все внимание сосредоточилось на Коронале. Валентин задумался, что это может быть за жизнь: постоянно устраивать такие шествия, показывать самого себя в одном городе за другим на непрерывных парадах, улыбаться, махать руками, бросать монеты, принимать участие в бесконечном безвкусном спектакле, демонстрировать олицетворение в одном человеке мощи правительства, принимать все эти знаки уважения, эти громкие крики восхищения и при этом еще ухитряться держать бразды правления. Да и были ли они, эти бразды? Система была такой древней, что, вероятно, не зависела от его личного мнения. Понтифекс, старый и традиционно одинокий, прячущийся в таинственном Лабиринте где-то в центре Алханроеля, издавал декреты, которые правили миром, а его наследник и приемный сын Коронал властвовал как исполнитель и первый министр с вершины Замковой Горы, за исключением случаев, когда устраивал церемониальные шествия, вроде этого, и был необходим только как символ величественности. Это мирный, солнечный мир, подумал Валентин, хотя у него тоже есть свои темные стороны. Например, почему Король Снов осмеливается бросать вызов авторитету благословенной Леди? Эти законы, эта конституционная пышность, эти расходы и шум ничего не значат, думал Валентин, это осталось с древних времен, когда все это, возможно, было необходимо. Но что это значило сейчас? Жить день за днем, дышать свежим воздухом, есть, пить и крепко спать. Все остальное было глупостью.
- Коронал идет! - крикнул кто-то.
За прошедший час такие крики раздавались уже раз десять, а Коронала все не было. Но сейчас, когда только что прошел полдень, похоже было, что он действительно близко.
Шум аплодисментов предшествовал его появлению, а отдаленный рев, подобный грохоту моря, волной распространялся вдоль линии движения. Потом появился глашатай и герольды на маунтах, мчавшиеся галопом и все же ухитрявшиеся издавать своими губами трубные звуки. За ними следовали сотни личных телохранителей Коронала, как мужчины, так и женщины, люди и существа других рас, сливки Маджипура, стоявшие в своих экипажах и выглядевшие, как подумал Валентин, очень величественно и слегка глупо.
А потом показался личный экипаж Коронала.
Это была запряженная маунтами платформа, висевшая в нескольких футах над тротуаром. Обильно украшенная сверкающим полотном и мехом редких животных, она олицетворяла собой величие и ценность. На ней находились полдюжины высших чиновников Пидруида и окружающих провинций, и среди них на помосте из шелковистого красного дерева, благосклонно протягивая руки к зрителям по обе стороны дороги, ехал Лорд Валентин, Коронал, второй из Владык Маджипура, а поскольку его приемный отец, Понтифекс, оставался в стороне и никогда не показывался простым смертным, возможно, истинное воплощение власти, которая правила этим миром.
- Валентин! - закричали вокруг.- Валентин! Лорд Валентин!
Валентин изучал своего величественного тезку так же, как раньше разбирал надписи на древней Арке Снов. Коронал был внушительной фигурой: мужчина выше среднего роста, с крепкими плечами и длинными сильными руками. Его кожа имела оливковый оттенок, черные волосы закрывали уши, а темная борода казалась короткой бахромой на его подбородке.
Когда гром аплодисментов обрушился на него, Лорд Валентин повернулся из стороны в сторону, благодаря легкими поклонами и подняв простертые руки в воздух. Платформа быстро миновала место, где стояли Валентин с жонглерами, и в это мгновение близости Коронал повернулся к ним, так что на секунду глаза Валентина и Лорда Валентина встретились. Казалось, между ними произошел разряд и проскочила искра. Улыбка Коронала была ослепительна, его темные глаза ярко горели, его мантия, казалось, жила своей собственной жизнью, и Валентин замер на месте, околдованный величием и мощью. Сейчас он понимал страх Шанамира, страх всех этих людей от присутствия среди них Коронала. Правда, Лорд Валентин был всего лишь человеком, ему требовалось освобождать мочевой пузырь и набивать желудок, он спал по ночам и просыпался утром, подобно простым смертным, он пачкал узорчатые пеленки, когда был ребенком, и должен будет впасть в детство, когда состарится, но все же он вращался в священных кругах, он жил на Замковой Горе, как и его брат, умерший Лорд Вориакс, он был живым сыном Леди Острова Сна и приемным сыном Понтифекса, жил рядом с источниками силы и верил в свое предназначение править всем этим колоссальным миром, кишащим множеством существ. Такое существование, подумал Валентин, изменило его и создало ореол странности. И пока экипаж Коронала проплывал мимо, Валентин ощутил этот ореол и покорился ему.