- Нет, я такого не говорил, - покачал головой Павлик. - Она просто не делится откатами, потому что ей не с кем делиться - над ней нет никого. Например, она получает богатые подарки от фирм-партнеров - те думают, что она из топ-менеджмента, и вовсю расходуют на Илену подарочный бюджет. Конечно, подарки предназначались не ей. Но украла ли она что-то с точки зрения УК? Да, она устраивает дела, она спасает заваливающиеся проекты, она, черт побери, реально работает! Она работает больше, чем все офисные дармоеды, сидящие на окладах! Она приносит Корпорации совершенно реальную прибыль. Один миллион шестьсот тысяч рублей - такова выгода, которую Илена Сквоттер принесла Корпорации за полугодие по самым грубым прикидкам. Конечно, она запускала свою изящную руку в кормушку - она проводила через единый документооборот свои многочисленные платежки, представительские расходы, командировки, которые выписывала сама себе. И даже Дашу она одевала за деньги Корпорации. Но юмор в том, что эти затраты совершенно несравнимы с той прибылью, которую Илена Сквоттер реально приносит своей деятельностью. Наверно, это уже не паразитизм, это симбиоз. За это Илену Сквоттер уважают все - от секретарши до директората. Илена Сквоттер перезнакомилась со всеми и старается как можно реже пользоваться доступом в систему документооборота, хотя контроль над ним хранит железный. Большинство вопросов Илена Сквоттер пытается решить в рабочем порядке за счет личных знакомств и связей, которые растут с каждым днем. Именно поэтому она толкается в курилках и буфетах, именно для того ходит по всем отделам подряд. Ну, кроме, конечно, отдела безопасности, которого очень боится. Никто в Корпорации точно не знает, в чьем отделе она работает и какая у нее должность, но ей постоянно поручают важные дела и проекты. Илена Сквоттер выполняет их блестяще - с большой выгодой для Корпорации и ощутимой пользой для себя. Все идет гладко, и все довольны, но, наконец, градус абсурда достигает предела: Илена Сквоттер так прекрасно себя зарекомендовала, что к ней направляют юную стажерку Дарью. Дарья честно проходит по ведомостям и закрепляется за Иленой Сквоттер. И тогда могучая система электронного документооборота выплевывает приказ о прикреплении Дарьи к Илене на стол человеку, который эту электронную систему люто ненавидит, а привык работать старыми методами. И этот человек - в своих фантазиях мы назовем его Эльза Мартыновна Дубовая - заведует тем дальним отделом, где виртуальная машина приземляется из заоблачных серверов в бумажную реальность, где в папках подшиты и разложены трудовые книжки, справки и копии паспортов. Проще говоря, со всей своей старорежимной въедливостью Эльза Мартыновна вдруг обнаруживает, что в ее многочисленных шкафах нет трудовой книжки Илены Петровны Сквоттер. И вообще не числится никаких документов на это имя. И вообще этого имени нет в учетных записях. Эльза Мартыновна хорошо понимает, чем ей грозит потеря чужих документов, и начинает тихое расследование. Которое… не приводит ни к чему. Нигде Эльза Мартыновна не может обнаружить следов Илены Сквоттер, хорошо известной всем работницы и офисной колдуньи. Но в колдовство старорежимная Эльза Мартыновна не верит, она верит только в бланки, печати и росписи в ведомостях. Что делать? Нашла коза на кабель, как говорит народная мудрость. Илене Петровне бы уволить госпожу Дубовую, но вот незадача - все это блестяще удавалось с Настей, Машей, Катей, Женей, Эльвирой, Мариной и даже с господином Соловьевым - бывшим начальником отдела арендного маркетинга. Но в силу некоторых особенностей офисная магия электронного документооборота совершенно бессильна против Эльзы Мартыновны, поскольку именно она и есть то конечное звено цепи, где виртуальность лезет в принтер и становится реальностью. Именно Эльзе Мартыновне вынимают из принтера и кладут на стол те листки приказов, на которые она ставит совсем не виртуальную печать. Она и есть хранительница этой печати, и заставить ее поставить печать на приказе о своем увольнении никак нельзя, потому что у Эльзы Мартыновны возникнут вопросы, которые она обязательно побежит решать, причем не только наверх, но и в отдел безопасности. А человек она решительный. И кончиться это может для Илены Сквоттер достаточно скверно. Поэтому Илена Петровна Сквоттер ведет с Эльзой Мартыновной Дубовой тихую войну. Эльза Мартыновна копает все глубже, а Илена пытается всеми правдами и неправдами, надавив на все доступные ей связи, сделать так, чтобы уволить Дубовую приказал кто-нибудь из реальных уполномоченных лиц. Чтобы, когда начнутся разборки, он смог подтвердить - да, это был мой приказ. Но у Илены это никак не получается. Она злится, но ничего поделать не может. Лена, ну зачем ты уволила Марину? Она ж не виновата. Позорян думает, что это сделал Карасев за измену, Карасев думает, что это сделал кто-то из его подчиненных, узнав о ее романе с Позоряном, сама Марина уверена, что это черное колдовство Илены Сквоттер, она даже пыталась обращаться к знахарке с просьбой снять порчу…
- Это-то тебе откуда известно? - поинтересовалась я.
- Мы же просто фантазируем, - напомнил Павлик. - Короче, Илена Сквоттер жестко мстит всем тем, кто не смог ей помочь. А помочь ей не может никто. И кончается история тем, что Эльза Мартыновна все-таки приходит в отдел безопасности, излагает ситуацию и просит проверить Илену Сквоттер. На что ей, разумеется, отвечают, чтобы она прислала официальный рапорт через центральный документооборот. Эльза Мартыновна, скрипнув зубами, пишет докладную в отдел безопасности про Илену Сквоттер, которая саботирует работу кадровиков, хамит и все такое. А Илена ее вовремя находит и из системы документооборота стирает. Стирать такую вещь опасно, но и допустить, чтобы ее прочли, она тоже не может. Сложная проблема. Эльза Мартыновна не ленится ходить на третий этаж, где собственноручно осведомляется, дошла ли ее докладная. А ей отвечают, что не дошла, и Эльза Мартыновна пишет новую докладную. А Илена ее снова вовремя находит и стирает. Понятно, что так не может продолжаться бесконечно. Наконец одному из работников отдела безопасности поручают отследить, куда теряются жалобы старой ведьмы на ведьму молодую… На счастье Илены, человеком, которому это поручили, оказывается ее старый знакомый доброжелатель Павлик. И он решает рассказать эту историю самой Илене Сквоттер. Вот такая офисная магия.
Павлик откинулся на спинку стула и допил остатки вина из бокала. Даша сидела с открытым ртом и переводила взгляд с меня на Павлика и обратно. Я молча грызла зубочистку и смотрела вдаль.
- Илена, это правда? - тихо спросила Даша.
Я пожала плечами.
- Вы же слышали, Дарья, это фантазия Павлика, - ответила я задумчиво. - Он нам приготовил действительно увлекательное цирковое представление.
- То есть это вранье? - требовательно спросила Даша.
- А как вы сами думаете, Дарья Филипповна? - ответила я вопросом на вопрос.
- Я уже не знаю, что думать, - призналась Даша.
- Ну а что думает Илена Сквоттер? - спросил Павлик, бросая в рот последний ломтик сыра. - Еще вина принести или фруктов?
- Илена Сквоттер думает, - мрачно сообщила я, - что Дарья останется продолжать праздник, забыв обо всех сказках, что здесь слышала. А Павлик и Илена отправятся продолжать праздник домой к Илене, потому что такие разговоры лучше продолжать в постели.
Павлик от неожиданности выронил пустой бокал на стол - к счастью, тот не разбился.
- Прямо так? - удивился он.
- Да, - строго сказала я. - Ты же этого добивался? Прямо так. Павлик это заслужил, я полагаю.
- Это шантаж или взятка? - поинтересовался Павлик.
- Ни то ни другое. Это рассудительная предосторожность.
- А если Павлик откажется? - усмехнулся Павлик. - Если Павлик не такой? Если для Павлика это слишком неожиданно? Если Павлик предпочитает не торопить события, познакомиться, узнать друг друга получше?
- Павлик не откажется, - ответила я. - Ну что за мужики пошли нынче?
И тогда Даша произнесла капризно и с вызовом:
- Так я не поняла, мне зачет по практике никто не поставит, что ли?
Постельная сцена
Попав ко мне домой, Павлик долго и с удовольствием осматривался, словно примеривался, насколько комфортно ему тут будет жить. И только когда я начала раздеваться в прихожей прямо перед ним, он отвлекся от оглядывания стен и уставился на меня. К тому времени я уже успела скинуть всё, кроме нижнего белья.
- Ты сам раздеваться будешь? - спросила я его. - Что стоишь-то? Снимай с себя все, бросай одежду здесь, жду тебя в спальне.
Я повернулась к нему dessous, прошлепала в спальню и забралась под одеяло. Вскоре сюда зашел и Павлик - голый и слегка смущенный, как любой человек, оказавшийся голым чуть более неожиданно, чем планировал.
- Закрой дверь плотно и залезай под одеяло!
- Может, включим музыку? - предложил он. - И выключим свет?
- Это уже совсем лишние предосторожности, - ответила я, откидывая одеяло. - Залезай быстрей.
Он послушно полез под одеяло и протянул ко мне руки, но я отодвинулась и отпихнула его:
- Не так быстро. Сначала мы поговорим по-настоящему о наших служебных делах.
- О делах? - Павлик приподнялся на локте и изогнул бровь иронично: - Я, конечно, знал, что служебные дела тебя возбуждают, но не думал, что даже в постели.
- Итак, - начала я. - Во-первых, только здесь и сейчас я готова признать, что ты меня вычислил абсолютно шикарно. Уважаю.
- Спасибо, - кивнул Павлик.
- Заметь: я призналась в этом только сейчас. В других обстоятельствах я буду отрицать твою сказку.
- Да пожалуйста.
- Но могу поспорить, - продолжала я, - что у тебя в системе документооборота Корпорации нет полного доступа. Тебе его никто не даст, ведь ты просто рядовой работник СБ.
- Скажем так: старший рядовой, - усмехнулся Павлик.
- Но пойти на взлом системы, чтобы повысить свой уровень доступа, работник СБ не сможет - уж его-то мигом вычислят.
- Ты права, - согласился Павлик. - У меня служебный четвертый доступ. Его мне хватило, чтобы отследить твои проделки. Есть еще пятый. Но к чему это все?
- К тому, что у меня-то взломан и пятый служебный доступ. А у тебя его нет.
- Ты круче? - хохотнул Павлик.
Я тоже привстала на локте и повернулась к нему:
- Павлик, я предлагаю тебе сговор. Сделку. Я провожу по пятому доступу приказ о назначении тебя начальником СБ от имени наших зарубежных владельцев. А ты убираешь все мои следы. Согласен?
Павлик наблюдал за мной с ироничной улыбкой:
- Леночка, ты как-то не вполне понимаешь, насколько все серьезно. Во-первых, это реальная уголовная статья, где условным сроком не отделаться.
- Это только если дело вскроется!
- А оно по-любому вскроется. Как ты себе представляешь, сместить начальника отдела СБ? Ты вообще понимаешь, что такое начальство СБ в корпорации такого размера, как наша? Начальство такого уровня всегда работает на две ставки: и у нас, и в органах госбезопасности. Так удобнее и им, и Корпорации. Ты всерьез надеешься, что выгонишь подложным приказом подполковника госбезопасности с должности начальника СБ Корпорации? Он тихо соберет вещи и освободит мне кресло? - Павлик фыркнул. - Детский сад, Леночка.
- Хорошо, - продолжила я. - Подозревала что-то в этом духе. На это у меня есть план номер два: объявляется крупный скандал по факту взлома системы доступа - но только без моего имени. Я выйду напрямую на иностранных инвесторов. Вынесу им эту историю с кое-какими материалами, приврав кое-что от себя. После этого стану главным свидетелем, а в Корпорацию нагрянет комиссия, которая поувольняет всех, на кого я укажу. Но это сработает, как ты понимаешь, только если тебе удастся стереть все следы и отвести стрелки от моего имени. За это я обещаю выхлопотать тебе…
- Да что ты все время со мной торгуешься? - перебил Павлик. - Что ты мне выхлопочешь? Извини, мне не годятся твои сделки. Ты действительно не понимаешь до сих пор, в какую серьезную историю влипла? Ты не понимаешь, что тюрьма грозит и мне, и тебе? Единственное, что я могу для тебя сделать, - это тихо вычистить все твои крючки из системы и постараться спустить дело на тормозах. Но ты за это должна исчезнуть из Корпорации навсегда и больше никогда не появляться ни в офисе, ни в центральной системе документооборота. Поверь, это мне будет очень непросто сделать. Но я готов.
Я думала долго. Так долго, что Павлик успел положить руку мне на живот, но я ее отбросила, а между нами кинула подушку.
- Хорошо, я согласна, - кивнула я. - Считай, что мы договорились. Разговор окончен, одевайся.
- Как - одевайся? - растерялся Павлик. - А зачем ты меня вообще домой позвала в кровать?
- А ты не понял, что ли? - удивилась я. - Поговорить!
- Что, другого места нет поговорить?
- Для работника СБ ты как-то недостаточно сообразителен, - поморщилась я. - Разумеется, только у меня дома и только когда ты голый в моей кровати, я могу быть абсолютно уверена, что ты не включил никаких диктофонов и камер, и наш разговор не записывается!
Я думала, он обидится, но он только весело расхохотался, откинул одеяло и пошлепал в коридор одеваться.
- Вот дуреха-то! - донеслось оттуда. - Вот ведь паранойя! Ты до сих пор не научилась отличать, кто тебе друг, а кто враг?
- Не обижайся, - попросила я. - Мне сегодня все равно нельзя.
- Эту сказку расскажешь кому-нибудь другому, - хихикнул Павлик. - Я же давно читаю твой блог и вполне имею представление, в какие дни тебе можно, а в какие нельзя.
Я скрипнула зубами.
- Хорошо. Но раз ты такой проницательный, неужели ты верил, будто я вот так сразу лягу с тобой в кровать? Одежду мне принеси, пожалуйста!
Павлик принес одежду. Похоже, он действительно веселился от души:
- У нормальных леди принято зазывать джентльмена домой на чашку чая, но вместо чая заниматься любовью. У тебя все наоборот. Ну так ты чаем хоть угостишь?
- Чаем угощу, - пообещала я.
На кухне мы беседовали о всякой ерунде, и довольно живо. Мне было неудобно, что я так обошлась с Павликом: похоже, моя паранойя действительно стала невыносимой.
- А это что у тебя? - вдруг спросил Павлик, кивнув на разрисованную доску. - Ого, не города ли это из того GPS-брелка, про который ты меня спрашивала?
Я обернулась. На доске виднелись следы моих тщетных попыток понять связь между Тамбовом, Воронежем, Питером, Москвой, Анталией, Ельцом и Кёльном. Кружки, стрелочки и кучи вопросительных знаков.
Тогда я решила рассказать все Павлику с самого начала - от господина Кутузова, оказавшегося моим отцом, и до питерского Дацана, который окончательно все запутал.
Павлик слушал внимательно и не перебивал, а лишь иногда задавал уточняющие вопросы. Он не поверил про превращение воды в пиво, пока я ему не показала снятый ролик.
- А с чего ты взяла, что это загадочное место находилось в одной из тех точек? - спросил он.
- У меня нет других версий. Я тебе сообщила всю информацию, что у меня есть.
- И никто не может добавить никакой информации… - задумчиво констатировал Павлик.
- Его друзья погибли. Тренер мог бы наверняка что-то рассказать, но не уверена, что он жив.
- А это именно какое-то место? - спросил Павлик. - Может, это мистический обряд, который можно провести где угодно? Прибор? Заклинание?
Я пожала плечами.
- Он называл это местом на Земле. Может, надо еще раз съездить в Воронеж и Тамбов? Может, не на охоту и рыбалку он туда ездил?
- Может, - серьезно кивнул Павлик. - Хотя что-то я не слышал о мистических свойствах тамбовских лесов. Хочешь съездим вместе?
- Хочу! - обрадовалась я.
- Договорились. - Павлик посмотрел на часы. - А сейчас мне пора. Я подумаю над твоими фактами, тут надо все проанализировать как следует. Если что-то придет в голову - позвоню.
И он отправился в прихожую надевать ботинки.
Я пошла его провожать и нерешительно топталась рядом.
- Все решаешь, не позвать ли меня в постель снова? - Павлик вдруг насмешливо посмотрел на меня. - Нет, уже не сегодня. Я так давно ждал, что подожду еще. Пока!
Он чмокнул меня в лоб и аккуратно прикрыл дверь. Мне почему-то стало грустно.
Я прибралась на кухне, лениво полазила по интернету, уже собралась спать, разделась и выключила свет, как вдруг позвонил Павлик.
- Знаешь, - сказал он серьезно, - я тут подумал, проанализировал все, что ты сказала, и… В общем, я догадался, что это за место.
- И что это за место? - спросила я.
- Я рассуждал так: Воронеж и Тамбов - удобные места, чтобы ездить на охоту и рыбалку. Елец - это дом, где он жил. То есть он запоминал точки, куда планировал вернуться, но вряд ли придавал этому серьезное значение. Скорее, этот брелок был для него игрушкой, которой он играл поначалу, а потом забросил. Ты согласна, что это логичная версия?
- Ну, допустим. И что?
- Например, возьмем точку в Москве - это первый попавшийся ларек возле маршрутки, идущей из аэропорта. Ты сказала, что там год назад была печать фотографий? Он мог прилететь откуда-то и сразу сдать в печать фотографии, а точку запомнить, чтобы за ними вернуться. Судя по всему, он либо прилетел из Кёльна, либо из Анталии. Короче говоря, я отбросил Елец, Воронеж, Тамбов и Москву.
- Допустим. Но Кёльн, питерский Дацан и Анталия - там тоже ничего нет. Даже в Дацане!
- Правильно, - ответил Павлик. - Но это просто значит, что в то загадочное место он не брал свой брелок.
- Почему же? - удивилась я.
- Я тоже подумал: почему? И предположил, что туда он ездил с друзьями, и они брали с собой куда более мощную навигационную систему, чем тупой карманный брелок. Логично? Следовательно, это сложное и труднодоступное место - не случайно он летал в Кёльн закупаться инвентарем для путешествия.
- А зачем он в Кёльне запомнил точку? - поинтересовалась я.
- Не знаю, - ответил Павлик. - Да и какая разница? Может, сравнивал показания с навигационной системой, которую там купил. А может, запомнил точку на шоссе, чтобы удобнее было вернуться и обменять товар, если что-то не так. А может, он заказал там что-то настолько сложное, что его попросили приехать на следующий день, чтобы успеть подвезти со склада. Или чтобы оформить какую-нибудь бумагу для таможенного контроля при вывозе.
- Так что же он там купил и что это за место? - не выдержала я.
- Будем рассуждать дальше, - спокойно продолжал Павлик. - Дацан пока оставим. В Кёльне он купил инвентарь. Остается у нас Анталия, которая дала очень много важной информации. Которую ты почему-то проигнорировала.
- Что же это за информация? - вскинулась я.
- Он туда приехал загорелым?
- Ну да. Так вспомнили служащие отеля.
- Ну? - требовательно спросил Павлик. - Откуда можно приехать отдыхать на курорт загорелым?
- Понятия не имею! - вспыхнула я. - Они сказали, что он ел, спал и жарился на солнце, но у него было загорелое лицо и белые глаза.
- Вот как? - удивился Павлик. - Про белые глаза ты мне не говорила!
- Забыла, значит.
- И очень зря. А что значит, белые глаза?
- Не знаю. Они так сказали: лицо загорелое, а глаза белые.