- Мао, я ведь мало когда тебя о чем-то прошу, правда? Я тебя совсем практически не трогаю. Но вот сегодня я тебя попрошу: не напивайся, не болтай глупостей и вообще веди себя, пожалуйста, потише. Сегодня к нам придет важный человек, этот человек - наши деньги. Я бы отпустил тебя погулять, но это слишком опасно. Ты обещаешь вести себя хорошо?
- Обещаю, - сказал я, потому что хотел глотнуть портвейна, и надо было, чтоб Райфайзен ушел.
Райфайзен ушел, я глотнул, стал протирать под столом, где жила наша кальмарша. Я спросил ее, не принести ли ей пожевать чего-нибудь, но она отказалась.
- Иногда ничего не хочется, но тебе этого не понять. А чем от тебя пахнет?
- Портвейном, кажется. Хочешь?
- Он не очень крепкий? Налей мне, пожалуйста, рюмочку.
Я разыскал самую маленькую рюмку и налил ей. Она пила долго, маленькими глоточками и с перерывами. В перерывах она рассказала мне, как познакомилась с мужем, как у нее еще был другой кальмар, но она влюбилась в этого. Ее звали Ойхо, и муж с самого начала оказался вредным, а она поехала с ним в командировку. И даже поссорилась с мамой, и тут она заплакала. Ойхо, я хочу сказать, а может, и ее мама тоже. Я налил ей еще рюмочку, а себе принес темную бутылку и совсем залез под стол. Стол большой, со скатертью, я довольно удобно там устроился, а Ойхо посадил на колени. В это время позвонили в дверь, Саид и Филипп привезли пару столов, стулья, новые шторы, посуду и много еще чего. По комнатам стали ходить какие-то рабочие, все двигать и устанавливать, и до меня никому не стало дела. Иногда только Райфайзен испуганно вскрикивал:
- А где Мао?
- Тут! - отзывался я из-под стола, и этого хватало, чтоб его успокоить.
Так мы сидели с Ойхо под столом целый час, наверное, и она все время мне что-то рассказывала про себя и мужа, а потом больше про то, как была молодая, и какие у нее были друзья, и как было весело. Часто она меня о чем-то тоже просила рассказать, но я не успевал начать, как она перебивала. В общем-то, хорошо посидели, только курить она просила в сторону. Наконец Райфайзен крикнул, чтобы в прихожей мы все построились. Я вылез, и Саид тут же мне кинул новые джинсы и рубашку. Это мне понравилось, я стал переодеваться, и Райфайзен сказал, что надо было мне и трусы купить.
- Да ладно, он так привык, - отмахнулся Саид. - Галстук я ему не стал брать, потому что слишком смешно будет.
- Хорошо. Так, причесались все? - Райфайзен нас осмотрел и пригладил мне волосы. - Сейчас придут гости. Саид - не трогай Сью, Филипп - не спи за столом, Мао - не напейся, я умоляю. От тебя уже пахнет - ну сделай же перерыв!
Тут же позвонили в дверь, это была Сьюзен. Ей все понравилось, и она даже сказала, что и я теперь похож на человека. Саид хватал ее за спиной Райфайзена, но она его отпихивала.
- Они должны уже подъезжать. Идите, заберите от меня закуски.
Мы пошли к ней и вернулись, нагруженные тарелками со всякой едой. Я вдруг сообразил, что проспал завтрак. Удалось кое-что стянуть. Сьюзен все красиво расставила на столах в той комнате, где мы спали, но откуда Райфайзен все кровати выкинул на лестницу этажом ниже. Не успели мы перекурить после того, как закончили, за окном загудела машина, и Сьюзен побежала к зеркалу:
- Едут! Николсоны, я в вас верю! Вошли человек десять или даже двенадцать.
Впереди всех шел высокий полный человек в сапожках и красивой шляпе, он громко хохотал и всем жал руки. Он и мне пожал руку и сказал:
- Фрэнк Хаммер!
И трясет мне руку, и смотрит на меня, и смеется. Тогда Филипп говорит:
- Отпустите его, он тоже Джек Николсон. Нас тут четверо Джеков Николсонов.
- Ха-ха-ха-ха-ха! - покатился Фрэнк. - Назвать четырех братьев одинаково! Ваши родители с чувством юмора! Вы откуда, парни?
- Из Канады, - сказал Райфайзен. - Долго жили в маленьком, никому не известном городке, а потом кое-чему научились. Не желаете ли к столу?
- После того, что утром продемонстрировал нам Том, я имею в виду ваш мне совет не чистить зубы перед дебатами, я пойду с вами куда угодно, Джек! Сперва-то я хотел спустить Тома с лестницы, но он очень просил. И все вышло, как вы обещали: этот лысый урод от демократов облился кофе! На виду у всех! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! А я сострил, Том придумал мне шутку заранее! Ох и хохотали же в зале! Джек, вы - гений!
Райфайзен скромно краснел и пожимал руки остальным вошедшим, они тоже жали всем руки, назывались, возникла толчея, но постепенно удалось всех усадить. У нас теперь везде стояли стулья, кресла, столики, пепельницы… Саид, Филипп и Сьюзен стали всем разносить выпить, еду и сигары, а мне Райфайзен не разрешил, посадил рядом с собой. С нами еще сидели Фрэнк и Том. Том старался смеяться вместе с Фрэнком и вообще выглядел веселым.
- Ну что, Том, - спросил его Фрэнк. - С такими друзьями ты, пожалуй, откроешь теперь собственный бизнес и пошлешь свою старую контору к чертям? Ха-ха-ха!
- Точно, ха-ха-ха! - смеялся Том. - К чертям, ха-ха-ха!
Тогда Фрэнк перестал смеяться и положил руку Тому на плечо:
- Я хочу быть твоим первым клиентом, Том. Первым - и главным. Точнее, пока единственным, - Фрэнк повернул голову к Райфайзену. - Ты слышишь, Джек?
- Мы обсудим это позже… - сморщился Райфайзен. - У меня, видите ли, есть несколько предложений… Мы с Томом еще не дали ответа…
- И не дадите, черт вас дери! Вы будете работать со мной! И вы будете довольны, не сомневайтесь, - Фрэнк снова заулыбался. - Это главное, что я хотел сказать. Теперь я с нетерпением буду ждать ваших советов. Они потребуются во вторник, ха-ха-ха, у меня интервью! А пока - выпьем за успех! Ха-ха-ха-ха!
- За успех! - закричали все, поднимая бокалы. Я увидел перед многими пустые тарелки. Они умели быстро жрать, эти ребята.
Я быстро себе налил и выпил со всеми. Райфайзен не стал мне мешать. Он, кажется, решил, что надо поговорить еще раз с Фрэнком, пока тот не напился.
- Фрэнк, считайте, что я уже веду вашу кампанию. Однако я хотел бы вам напомнить, что для дальнейших вычислений нам понадобятся кое-какие средства… Дело ведь не только в том, что вы не почистили зубы в тот день, мне ведь еще пришлось собрать много информации о вашем поведении в последнее время, а также поведении вашего оппонента…
- Деньги… Мария! - К Фрэнку тут же подошла смуглая худая девушка в короткой юбке и с сумочкой, а сзади, как привязанный, притащился какой-то коротко стриженный спортсмен, еще выше, чем Фрэнк. - Мария, дай полтысячи.
Девушка покопалась в сумке и достала деньги. Тщательно пересчитала прямо перед ними на столе и, не глядя на протянутую руку Райфайзена, отдала деньги Фрэнку.
- Вот! Ха-ха-ха-ха! - Фрэнк взял деньги и обнял девушку. - Мой кассир и моя любовь! Ее зовут Мария, и она спит с револьвером под подушкой! Ха-ха-ха! Выпьем за девочку из Техаса!
Снова все выпили. Я опять успел.
- Я ведь не должен скучать, пока моя коровка раздает шоколадки в больницах! Ха-ха-ха-ха! - Фрэнк поцеловал Марию и махнул рукой, чтоб она уходила. - Только об этом - тсссс… Ни слова Дженифер… Ха-ха-ха-ха!
Я пошел найти чего-нибудь поесть на кухне и заметил, что Саид встал за спиной Марии и принюхивается. Спортсмен в упор смотрел на Саида, но Саид не обращал внимания или не замечал. На кухне я взял тарелку салата, а потом вернулся под стол к кальмарше. Ойхо меланхолично копалась со своими штучками.
- Какая скука, - сказала она. - Пить, есть, ржать… Только ты здесь похож на человека и еще немного тот, который заперся в туалете и раскуривает там какую-то траву.
И Ойхо снова попросила меня рассказать о моем детстве, но тут же перебила и рассказала о своем. Мне было интересно. Только у нее получалось, что они в детстве ничего не воровали. Я спросил, что ж они тогда ели, а она сказала, что их кормили родители, которые тоже не воровали, потому что им платили зарплату.
- Так ты из зажиточных, - сказал я.
- Я? - обиделась она. - Жрать надо меньше и пить, вот и будут деньги детей на море свозить! Вот придурок мой - тот да, тот не из бедных. Оттого и такая сволочь, наверное.
И она снова рассказывала и рассказывала, и даже показывала мне какие-то фильмы в маленьком телевизоре, но я не мог отличить там ее от других кальмаров.
Потом я услышал шум и ругань. Я выбрался посмотреть, что случилось, и обнаружил Саида, который ломился в туалет.
- Ты чего кричишь? Занято там.
- Занято тут, - сказал Филипп изнутри и захихикал.
- Этот козел украл траву у одной тетки, из тех, что с Фрэнком! Тетка жалуется, все хотят курить, а этот скот закрылся и сидит там с травой! Открой, сволочь, дверь сломаю! - Саид стал дергать ручку, и она оторвалась.
- Филипп, - сказал я. - Дай покурить, а?
- Держи, Мао, тягни.
Филипп тут же открыл дверь. Я взял из рук Филиппа папироску и стал курить. Странный человек Саид - как орать и носиться - так пожалуйста, а как простое дело сделать - не умеет. Табак был какой-то странный, но вроде душистый. Саид молча поднял сидящего на унитазе Филиппа, обыскал и забрал мешочек с травкой - видимо, они табак так называли. На нас с Филиппом он посмотрел мрачно:
- Наркоманы. Конченые вы люди. На что способны? Не мужчины, - и ушел к гостям.
Там пьянка была в разгаре. Выбежала Сьюзен, толкая перед собой Тома. Тома тошнило на ходу. Она выставила его за дверь, крикнула: "Дома умойся, переоденься, прими таблетки и сразу обратно, свинюга!" - и побежала на кухню, по дороге схватив меня за рукав. Она заставила меня таскать в комнату тарелки с едой, а обратно на кухню пустые. Как только смог, я, конечно, спрятался между гостями. Гости почти все курили травяные самокрутки, всех женщин, кроме Марии, растащили по углам квартиры, в коридоре кто-то танцевал. Фрэнк все так же смеялся, рассказывал анекдоты и пил, но пьяным не выглядел. Райфайзен сидел рядом с ним грустный, не пил совсем и только курил сигарету за сигаретой. Когда я приблизился, он тихо сказал:
- Фрэнк любит все получать бесплатно.
- Они же дали денег? - не понял я.
- Копейки. И он собирается нас на копейках и дальше держать. А если шагнем в сторону, к конкурентам, вон тот парень нас прикончит, - и он кивнул в сторону спортсмена.
Спортсмен сидел с наполовину полным бокалом и смотрел на нас. Он тоже кивнул, как будто понял, о чем речь. А может быть, и понял. В это время Фрэнк вдруг стал громко ругаться с Марией.
13
С чего это началось, я не понял, но ругались они громко и грубо. Все стали расползаться из комнаты, и я тоже вышел. В коридоре стоял Саид и с кем-то целовался. Гости как-то все сразу стали уходить, договаривались шепотом куда-то поехать, все прощались со Сьюзен и со мной. Кажется, я всем понравился. Так за пять минут все и ушли, только в ванной пара заперлась и теперь там лизалась, и один блевал в туалете, выгнав оттуда Филиппа. Филипп теперь сидел на кухне в углу и что-то напевал сам себе. Я хотел навестить кальмаршу, но Сьюзен сказала мне, чтобы я зашел в комнату и позвал Фрэнка к телефону, это она придумала так. Она очень хотела их помирить, не знаю уж почему. Я зашел и все сказал, как она просила, а потом вышел вслед за Фрэнком. В комнате осталась Мария и Райфайзен, который старался ее успокоить. Фрэнк дошел до телефона, послушал там гудки и разбил наш телефон в куски.
- Эта сволочь… Я для нее все сделал. Она - никто, она ноги-то раздвигать не умеет, она никто!
- Чего ты шумишь? - спросил я. - Давай выпьем нормально, пока никто не мешает. Я тут припрятал бутылку.
Фрэнк посмотрел на меня странно, но потом улыбнулся:
- Давай. Плевал я на все.
И мы выпили. Поговорили, покурили, еще выпили. Фрэнк сказал, что я интересный собеседник, хотя сам мне рта не давал раскрыть, так же как и кальмарша. Сьюзен, испуганная, заглядывала, спрашивала, не хотим ли мы чаю. Фрэнк послал ее к чертям. Она принесла еще бутылку, стаканы и бутербродов. Фрэнк бросил в нее тарелкой с бутербродами, но минут через десять мы бутерброды собрали и съели. Фрэнк рассказывал больше про то, как он начал работать в двенадцать лет и какие умники его сейчас окружают, смеются над ним, что он пишет с ошибками, а сами ни хрена не стоят. Особенно Мария, которая вообще неграмотная, а считать умеет только деньги, но при этом с гонором, как у дикой лошади, хотя и не американка даже. Наконец он встал и сказал, что, пожалуй, хватит и что ему надо прямо сейчас поговорить с Райфайзеном. Еще он спросил:
- Вы не обманщики, а, Джек?
- Нет. Мы все по науке, - сказал я. - У нас Книги есть про Небесную Канцелярию, там все прописано.
- Я тебе верю. Им - там, всем - не верю, а тебе верю.
И он ушел. Приятно такое услышать.
Я тоже вышел, захотелось еще бутерброд. По дороге на кухню зашел в ванную, просто воды попить, а там Саид с Марией. Она вся пыхтит, и Саид пыхтит, и к раковине не подойти. Я говорю:
- Вы бы хоть дверь закрыли. Фрэнк увидит - расстроится, Райфайзена подведем.
- Фигня, - сказал Саид.
- Фигня, - сказала Мария.
Я вышел, но мимо как раз шла Сьюзен и увидела все. Она тоже запыхтела, прямо как Саид, глаза круглые стали. Я ее за руку взял и на кухню повел, а она мне сказала, что ей все это уже надоело, что она целый день как лошадь, а в награду - вот. Наверное, Сьюзен и правда здорово устала, потому что выронила тарелку и заплакала. Я ее посадил на стул, собрал упавшую еду, съел, запил чаем, еще нашел еды и стал есть, а она все плакала. Ойхо уже из-под стола выглянула сочувствующе. Шипит мне:
- Хватит жрать, дурак, поговори с ней.
Я спросил:
- Сью, тебе Саид, что ли, нравится?
- Кто? Да у меня таких кобелей было…
И тут очень кстати вернулся Том. Он был бледный и все в той же испачканной рубашке. Я попросил Тома успокоить Сьюзен и спокойно доел свой ужин. Том молча сел с женой рядом, ему, видимо, все еще было нехорошо. Он попробовал ее обнять, но Сью не захотела и совсем громко разревелась. Том стал что-то мычать, Сью застонала. Кальмарша ущипнула меня за ногу, но я стерпел. Нельзя на все внимание обращать, тогда даже поесть будет некогда.
Наконец Сьюзен с Томом ушли домой, что-то у них разговор не получался. Ойхо стала мне выговаривать, что я что-то не так сделал, я налил себе еще чаю и вышел. В прихожей Мария причесывалась. Тут же подошли Фрэнк с Райфайзеном. Фрэнк долго смотрел Марии в затылок, а она все причесывалась и причесывалась перед зеркалом. Потом говорит:
- Зеркало расческой исцарапаешь.
- Тебе-то что? - спросила Мария не оглядываясь.
- Я вот решил работать с этими парнями. Ты все еще против?
- Нет, я не против. Я передумала. Только Тома надо отодвинуть, он в этой игре лишний, так же как и его жена прибабахнутая.
- Ну… - Фрэнк подумал. - Ну, это можно. Действительно, зачем нам Том. Или ты меня ревнуешь, а? - он обнял ее сзади. - Ты меня ревнуешь к толстушке Сьюзи?
- Может быть, - ухмыльнулась Мария, а в ванной за моей спиной прокашлялся Саид. - Может быть, и так. Ты не думаешь, что ребятам стоит дать задаток, чтобы они не работали больше с придурком Томом?
- Джек! - закричал Фрэнк Райфайзену, снова став совсем как прежде. - Тебе удалось невозможное! Ха-ха-ха! Ты очаровал мою Марию! Фантастика! Я уже готов что-то заподозрить, я уже готов тебя - пафф! - пристрелить! Ха-ха-ха! А где твоя сумка, Мария?
- Сунула Ричу под толстую задницу, - ответила Мария. - Он так накачался виски, что его не поднять, самое безопасное место во всем штате.
Райфайзен сразу пошел искать спортсмена Ричи, а Фрэнк стал целовать Марию. Мария еще успела мне сказать:
- Так и будешь пялиться, что ли?
Мне было все равно. Я пошел тогда помочь Райфайзену поднимать Ричи, но сразу нашел Филиппа и задержался у него. Филипп снова курил свой чудной табак, и я тоже снова покурил. Филипп спросил, как мне нравится трава.
- Да ничего, душисто. Приятный запах, только я не накуриваюсь.
- А чувствуешь-то что? - спросил Филипп. - Мне кажется, тебя должно на спокойствие пробивать, на уют и все в порядке, вот как меня.
- Да, - говорю. - Все в порядке. Вот Саид Фрэнка с Марией помирил, нам теперь за это денег отвалят. А Сью помирилась с Томом. Вроде бы.
- И есть не хочешь? - вяло поинтересовался Филипп.
- Нет, я только что.
- Отдай косяк тогда, на тебя только траву переводить.
А чего отдавать, я докурил уже и потушил. Филипп даже выругался, и мне стало немного неуютно.
Захотелось того парня черного повидать, спеть, что ли, опять с ним, поговорить. Я вернулся на кухню и у холодильника чуть не наступил на Ойхо - она пыталась его открыть. Проголодалась наконец. Я достал ей, что нашел, сыра да колбаски нарезал, себе бутылку рома взял, последнюю. Ойхо ест и говорит:
- Ерунда какая-то у твоего Райфайзена получается, так ему и передай. Книги не работают.
- Неправильные книжки у нас? - я даже поперхнулся.
- Книжки правильные. Только вот механика их не распространяется на обладателя. Райфайзен все строит прогнозы на вас, что с вами будет, и все вроде угадывает. Только это не сбывшийся прогноз по законам Небесной Канцелярии, а случайное совпадение. То есть нет, не случайное. Это то, что ваш спутник называл проклятием.
- Не понял, - говорю. - Что с нами будет-то? И что делать?
- Ну что же непонятного? - Ойхо ткнула щупальцем в один из своих камушков. - Вот, видишь, какая трещинка бежит? Да ну тебя. По Райфайзену Фрэнк согласился бы с вами работать обязательно, он и согласился. Но он не потому согласился, что Райфайзен утром шесть раз присел, понимаешь?
- Понимаю. И что?
- И вы не контролируете ситуацию, вот что. А думаете, что контролируете.
- Я так не думаю. И Филипп не думает. И Саид, наверно, тоже.
- Это потому, что вы вообще не думаете. - Ойхо вздохнула. - Совсем. Думает один только Райфайзен, но он такой…
- Ограниченный.
- Да. Мао, а почему бы тебе не определиться в хороший зоопарк? Мы могли бы согласовать твою диету так, как ты захочешь. Никакой перловки, зато пиво. У меня есть знакомые, ты можешь ни о чем не волноваться, мы ведь не чужие уже люди.
- Я не знаю, Ойхо. Я же с друзьями. Мне одному скучно будет. Спасибо тебе за предложение.
Ойхо собирала камушки, засовывая их себе куда-то. На последний, самый маленький, она долго смотрела, потом сказала:
- Неблагоприятно все у вас вырисовывается. Улетаю я, Мао. К придурку своему. Пора кое какие точки над i расставить в наших отношениях, да и вообще. С ним я работать не буду больше, это я решила твердо. У меня подруга тут рядом, где-то во льдах у них станция. Тишина, чистый воздух. Прощай, Мао.
- Прощай. У тебя сигареты нет?
- Вот, у ножки стола, уронил кто-то… Ты будешь меня вспоминать? Я бы дала тебе номер телефона, то ты ведь потеряешь…
- Потеряю. А как же ты полетишь?