- Да, на коже правой височной области обнаружено самое яркое пятно от воздействия разряда тока, - говорит он.
- А вот и последняя фотография из тех, о которых можно что-то сказать с уверенностью. Светлый прямоугольник дверного проема и расходящиеся в стороны лучи. Это все, что увидел Чикк Кштфорс перед эпизодом потери сознания.
- Пламя взрыва? – Генерал пристально рассматривает снимок.
- Да. Имеется еще порядка пятидесяти снимков, однако я не принес их сюда, поскольку по ним невозможно что-либо утверждать однозначно.
Психолог замолчал. В комнате некоторое время стоит тишина.
- Так что же это было – намерение или несчастный случай? Я думаю, что мы вновь получили загадку… - Генерал отодвинул снимки на середину стола.
- Никакой загадки, господин Генерал! – отвечает Психолог, - Все решает один маленький факт. Разговаривая с Леккой Церссой, доктор Чикк Кштфорс знал, что она сейчас умрет или потеряет сознание! Именно поэтому мы не зафиксировали ни страха, ни растерянности, которые свойственны абсолютно любому человеку, на глазах которого собеседник внезапно падает со стула и лежит неподвижно. Затем Кштфорс, по-прежнему невозмутимо, начал работу с оборудованием. Если бы он стремился помочь своей заболевшей ассистентке, его наверняка интересовали бы изменения в ее состоянии, другими словами, он ждал бы их, этих изменений, как любой человек, который делает искусственное дыхание и ждет, когда больной начнет дышать самостоятельно. Но доктор был занят контролем оборудования, господа. Остальные реакции вполне соответствуют аварийной ситуации. Фото, где контур человека накладывается на изображение приборов, свидетельствует о непосредственной связи и взаимодействии этих вещей в памяти. Я утверждаю, что Чикк Кштфорс намеренно привел ассистентку в бессознательное состояние или умертвил ее, после чего как-то воздействовал на нее с помощью своей аппаратуры. По неизвестным причинам произошла авария. Дальнейшее поведение доктора нельзя назвать преступным. Единственное, чего нам не удалось узнать – в какой момент времени произошла смерть Лекки Церссы – до эксперимента, во время его или после, как это утверждает сам доктор. Так что здесь невозможно сказать однозначно, намеренное это убийство или гибель вследствие несчастного случая. Предлагаю принять версию Обвинителя, а приговор выносить с учетом того, что Кштфорс производил опыт на человеке и эксперимент закончился смертью подопытного. Опыты на людях повсеместно запрещены, кроме случаев с особым контролем за этим и по специальному разрешению.
Психолог вновь зажигает сигарету. Но теперь никто не иронизирует по этому поводу.
- Господа Эксперт, Генерал, - говорит Советник, - каково ваше мнение?
- Версию Обвинителя, - отвечает Эксперт, - остальное мы не можем доказать. Ведь не оглашать же в зале результаты работы секретной лаборатории Психолога…
Генерал думает, глядя на стопку фотоснимков.
- Психолог, а что удалось выяснить насчет его изобретения? – после паузы спрашивает он.
- Не хочу разочаровывать вас, господин Генерал, но, к сожалению, очень мало. Стресс, перенесенный доктором при аварии, гибель Церссы, ранения – все это сформировало резко отрицательную установку к научной деятельности вообще и эксперименту в частности. В нашей памяти существуют некоторые малоисследованные механизмы, которые приводят к вытеснению негативно окрашенной информации. Кштфорс нашел путь к каким-то глубинным областям хранения данных в головном мозге и что-то извлек оттуда. По его словам, сказанным после включения установки "Гарпун", он вынул из человека душу и разобрал ее на части. Как это можно интерпретировать, никто из нас не смог понять. Что же касается угрозы для общества, то я считаю, что явной опасности нет. Например, если рассекретить мои лаборатории и начать повсеместно применять все, что могут делать мои специалисты, обществу быстро придет конец. Большинство людей превратится в радостных шизофреников, живущих в сказке…
Психолог улыбается так, словно рассказывает о своей мечте. Генералу становится немного жутковато и он недовольно морщится.
- А вы, Психолог, будете главным сказочником… Ответьте, пожалуйста, что еще вы можете сделать с Чикком Кштфорсом, чтобы получить подробную информацию о его открытии? Он сможет повторить свой эксперимент?
Психолог качает головой и пристально рассматривает свою сигарету.
- Стресс был слишком сильным… Патологические установки в его личности связаны с острыми переживаниями смерти ассистентки. Может быть, их отношения не ограничивались служебными… Соответственно, теперь любая экспериментальная работа долгое время будет напоминать ему об этой аварии. Так что смещение жизненных ориентиров в сторону желания собственной смерти не связано с угрозой для общества. Все расчеты и другие материалы сгорели в лаборатории. Мои специалисты способны удалить из его памяти все эпизоды, связанные с Церссой и аварией, но вместе с ними удалятся и другие полезные данные, необходимые для воссоздания этого изобретения. Избирательное удаление пока что недоступно нам. В результате мы не получим ничего интересного. Он будет помнить, что занимался какой-то сложной работой, но потом почему-то прекратил исследования.
- Да, нужного результата мы не добьемся, - говорит Эксперт, - Чикк Кштфорс не повторит своего открытия, потому что подсознательно будет бояться этой темы…
- Но он может продолжить другую полезную работу! Например, у господина Генерала, - предлагает Советник.
- Только не это, господа! – Психолог вдавливает окурок в пепельницу, - И вот почему. Предположим, что мы уничтожили все воспоминания за конкретный отрезок времени. Кштфорса отправили работать в Госпиталь. В каком статусе он будет там находиться? Осужденный? Но он не помнит, что совершил преступление и тем более не помнит, что был осужден! Просто сотрудник? Он слишком известен в научных кругах, а факт аварии мы уже не скроем от общества. Когда-то найдется кто-то, кто расскажет ему о том, что было. Человеческая память – слишком сложная штука и я не могу гарантировать, что после этого рассказа доктор не сойдет с ума и не натворит чего-либо.
Советник хлопает ладонью по столу.
- Господа, мы вынуждены признать, что Кштфорс обвел нас вокруг пальца! С какой стороны ни глянь, мы не можем получить результатов его открытия. Что же нам с ним делать? Психолог, внушите ему, что это был несчастный случай, пусть сменит показания.
- Господин Советник, весь предшествующий месяц мы работали именно над его показаниями! Результат вы видели в зале. Нашего внушения хватает на несколько минут. Если же ввести ему специальные препараты, это заметят остальные. А темпоральные перестановки запрещены.
- Психолог, но у вас же прекрасная лаборатория, гениальные специалисты! Неужели вы не можете справиться с этим человеком?
- Господин Советник… Мне неприятно это признавать, но доктор Чикк Кштфорс стоит нескольких моих сотрудников! Мы можем очень долго держать его в лаборатории, накачать наркотиками и прочим, но единственное, что мы получим в результате – распад личности. Я очень сожалею, но это все.
- В итоге мы имеем следующее. Версия суда соответствует версии Обвинителя. Информация о том, что Кштфорс занимался опытами на человеке, разглашению не подлежит. Заставить его сменить показания мы не можем. Высшая мера наказания при таком преступлении не применима, общество будет протестовать. Тюрьма?
- Где он успешно повторит попытку суицида, господин Советник?
- Да пусть повторяет, что хочет. В конце концов, я уже не верю в то, что он еще может быть нам полезным! – в голосе Советника слышно раздражение.
Эксперт внезапно поднимает голову.
- Распад личности, господа! Можем ли мы уничтожить всю информацию, связанную с личностью доктора, удалить ее из его памяти? Я читал ваш секретный доклад об этом, Психолог. Скажите, я правильно его понял?
- Правильно. Действительно, мы можем уничтожить личность человека, то есть, грубо говоря, удалить память и характер. Он забудет все, что помнил о себе, станет внушаемым и вынужден будет принять любую легенду. Несколько дней в Реабилитационном Центре и человека можно вернуть в общество.
- Но зачем тогда нам будет нужен этот доктор, тем более, что его все равно нельзя выпускать на улицу. Слишком известен…
- Собственно говоря, господа, доктора мы уже потеряли, так что вопрос теперь лишь в том, что высшую меру наказания ему не назначить, а делать что-то нужно, - Генерал вновь придвигает к себе фотографии.
- Остается одно, - говорит Советник, - Смириться с потерей ценного ученого. Впрочем, ценность его уже представляется мне сомнительной, раз он вышел из-под контроля и стал проводить опыт на человеке… Итак, предлагаю пожизненное заключение в Ином Пространстве в качестве объявляемого приговора, а в секретной части – уничтожение личности. Пусть работает мусорщиком или санитаром… Он хочет смертной казни, вот мы и казним личность, а тело пусть трудится на благо людей.
- Я поддерживаю мнение, - после небольшой паузы говорит Эксперт, - Кроме того, Наблюдатель в любой момент известит нас, если доктор будет вести себя неподобающе…
Генерал вздыхает и кладет ладонь на блестящую поверхность стола.
- Согласен, - кивает он.
Ладонь и стол исчезают, и теперь мы находимся в салоне вертолета. Возле иллюминатора в кресле сидит Чикк Кштфорс в уже знакомом нам серо-зеленом костюме, его запястья скованы наручниками. В креслах напротив – двое солдат с автоматами. Кштфорс безучастно смотрит сквозь стекло, охранники о чем-то переговариваются, но шум двигателя скрывает голоса. Вертолет идет на посадку, в иллюминатор мы видим закопченные, потрескавшиеся стены небольшого одноэтажного здания. Сопровождаемый охранниками и двумя людьми в штатском, Чикк подходит к полуобвалившемуся дверному проему. Его, видимо, о чем-то спрашивают, он в ответ что-то показывает и объясняет, но из-за шума винтов мы опять ничего не слышим. Один из людей снимает происходящее на видеокамеру. Через некоторое время люди в штатском возвращаются в салон вертолета. Кштфорс остается с охранниками. Вот доктор наклоняется и подбирает с земли камешек продолговатой формы. Пальцами он стирает с него грязь и сажу и становится ясно, что это большая капля застывшего стекла. Пока мы вместе с Кштфорсом рассматриваем этот камень на его ладони, шум вертолета постепенно сменяется голосом Советника.
- Высший Совет, используя материалы следствия, судебного заседания и приватного совещания, постановил признать доктора Чикка Кштфорса виновным в незаконном производстве научных экспериментов без соответствующего контроля со стороны общества, в условиях, не соответствующих необходимой степени защиты по уровню опасности возможных последствий для Человека и Пространства, которые привели к возникновению аварийной ситуации, явившейся причиной гибели человека. Властью, данной Обществом, Высший Совет приговаривает доктора Чикка Кштфорса к пожизненному заключению в инопространственном мире без права снятия наблюдения. Приговор не подлежит обжалованию, однако Высший Совет оставляет за собой право изменить приговор либо условия содержания осужденного на основании сведений, полученных при наблюдении. Осужденный Чикк Кштфорс, вам понятен приговор Высшего Совета?
Ладонь медленно сжимается в кулак, скрывая прозрачную каплю. Подняв взгляд на почерневшую стену лаборатории, Чикк тихо, как бы самому себе, говорит:
- Да. Теперь мне все понятно…
2.
Небольшая квадратная комната залита ярким белым светом. Источник этого света скрыт от зрителя. Впечатление, что светятся сами стены. Обстановка в комнате очень проста – стол, на котором ничего нет, кроме пачки сигарет и пепельницы, мягкое кресло у стола, вдоль противоположной стены кушетка. На кушетке, склонившись вперед и положив лицо на ладони, сидит доктор Чикк. В этот раз он в тонких серых брюках и длинной белой рубашке. На ткани, в том месте, где должен располагаться нагрудный карман, чем-то красным нанесены непонятные символы и цифры. В комнате тишина. Внезапно часть стены смещается, открывая дверной проем и в комнату входит некто в блестящем серебристом скафандре и круглом белом шлеме. Стекло шлема непрозрачно, оно напоминает кривое зеркало. На широком черном поясе скафандра закреплен предмет, похожий на пистолет.
- Осужденный Чикк Кштфорс? – спрашивает вошедший, - Выпрямитесь, я не вижу знаков на вашей одежде.
Голос "космонавта" неживой и бесстрастный. Либо звуки как-то изменены, либо это робот. Но движения гостя все же напоминают человеческие. Доктор вздрагивает, отрывает руки от лица и пристально смотрит на шлем посетителя, словно пытается разглядеть что-то сквозь светофильтр.
- Встаньте с места. Ваш приговор предусматривает перемещение вас за пределы данного физического и темпорального пространства. Там, где вы будете находиться, я выполняю функции Наблюдателя. Меня называют Дежурный Пилот.
- Я приветствую вас, господин Дежурный Пилот, - отвечает на это Чикк, - Поднимите фильтр своего шлема, так как я не знакомлюсь с существами, которые скрывают лицо.
- Нет необходимости знакомиться со мной, осужденный Чикк Кштфорс. Так же, как нет необходимости называть меня "господин". Я пришел с целью сопровождать вас в лабораторию, где вас подготовят к перемещению в подконтрольное мне пространство.
- Вот как? Интересно, почему же для такого простого действия нужна лаборатория? Никогда не слышал о таком способе подготовки.
- Вы никогда не бывали в этом пространстве.
- Хорошо, я вас понял. Собственно говоря, в первую секунду я был обрадован вашим визитом, решив, что Высший Совет пересмотрел приговор и вы выполняете функции палача. Но вы всего лишь наблюдатель… Знаете, у меня есть хорошая новость, Дежурный Пилот! Я вижу, вы вооружены, а дверь закрылась. Я собираюсь напасть на вас с целью завладеть оружием и взять вас в заложники. Очень рекомендую вам отстегнуть пистолет и снять его с предохранителя…
Дежурный Пилот неуловимым движением вытягивает вперед руку. На среднем пальце перчатки мгновенно вспыхивает и гаснет огонек. Но доктор Чикк Кштфорс с коротким вскриком конвульсивно сгибается и его отбрасывает к стене, где он еще несколько секунд бьется в судорогах.
- Встаньте с пола, - по-прежнему бесстрастно говорит Дежурный Пилот, - Мысли о самоубийстве не должны больше посещать вас. Очень рекомендую вам правильно оценить свое положение и прекратить сопротивление властям. Вы будете оставаться жить в моем пространстве, как бы вы не пытались покинуть его.
Доктор Чикк медленно встает, покачиваясь, растирая одной рукой другую. С воротника его рубашки отлетела пуговица и стал виден уже знакомый нам оплавленный кусочек стекла, висящий на цепочке. Он промыт и отшлифован так, что искрится в ярком свете.
- Что у вас на шее? – спрашивает Пилот.
- Застывшее стекло, - медленно, с паузами отвечает доктор, - Я подобрал его на развалинах моей лаборатории. Конвоиры разрешили мне оставить его у себя, а один добрый солдат даже подарил цепочку…
- Подойдите ко мне и снимите его с шеи.
Рукой в "стреляющей" перчатке Дежурный Пилот берет камень и приближает его к стеклу шлема. Несколько секунд стоит тишина.
- Хорошо, я тоже разрешаю вам оставить этот предмет у себя.
Кштфорс молча, не глядя на слепое стекло шлема, надевает цепочку с камнем. Вновь открывается дверь и становится видна часть длинного коридора.
- Благодарю вас, Дежурный, - наконец говорит Чикк, - Можно ли называть вас так для краткости?
- Вы можете придумать мне любое подходящее имя, смысл от этого не изменится. Следуйте впереди меня по этому коридору.
Пока Дежурный конвоирует Чикка по коридору, мы оказываемся в большом полутемном помещении, заполненном какими-то огромными сложными аппаратами. Мерцают огоньки. Холодный синеватый свет круглых экранов придает машинам странный, фантастический вид. Слышен негромкий прерывающийся писк, жужжание. В углу у высокого пульта управления стоит журнальный столик, на котором уютно и по-домашнему светится лампа под зеленым абажуром. Столик совершенно не гармонирует с обстановкой зала. Кроме того, на столике стоят бутылки, разложена какая-то закуска. В креслах дымят сигаретами два человека в белых комбинезонах. Один из них среднего возраста, с бородкой и в круглых очках, второй – значительно моложе.
- Мне представляется, уважаемый мой коллега Мак, - говорит старший, - что данный вопрос обсуждается в Институте как-то двояко. Вот ты получил диплом буквально год назад. А два года назад у меня уже были сведения о том, что поведение изолированного нейрона в таком поле может быть стабильным. И вдруг являешься ты и говоришь: "господин Жабер, по новейшим данным, нейрон стабилизируется! Ура!". Это значит, что до Института новость дошла позже, чем до меня? Нейрон-то остался тем же…
- Знаете, господин Жабер, оказавшись здесь, я узнал столько всего нового, что просто голова кругом идет!
- Ах, ну да, наша наука не принадлежит народу, она секретна… Но зачем тогда студентам вдалбливают в голову то, что два года как устарело?
- Господин Жабер, вот тот ученый из бокса "Зет-семь", Чикк Кштфорс, он был у нас преподавателем биофизики и нейропсихологии… Мы называли его Маньяком… На лекциях он иногда говорил, что того, о чем он только что рассказывал, возможно, не существует вообще, а существует что-то другое, проще или сложнее. Пока что, сказал он, я желаю, чтобы вы знали – это вот так. Когда нам милостиво разрешат взглянуть на настоящую науку, я расскажу вам, как это выглядит в действительности! Странный человек.
- Да, человек он загадочный. Кстати, на завтра он назначен на телепортацию.
- Вот как? Значит, суд Высшего Совета уже состоялся?
- Состоялся. Психолог сообщил им, что Кштфорс проводил опыт на лаборантке, как и было установлено на "Торнадо". Разрушение личности и пожизненный срок в Ином Пространстве. Так что завтра нас с тобой ждет работа могильщиков! Наблюдатель уже прибыл за ним.
- А кто прибыл?
- Я не посмотрел. Или Раккель или Дежурный Пилот.
Некоторое время длится пауза. Наконец Мак говорит:
- А знаете, господин Жабер, мне немного жаль Кштфорса… Когда я снимал графики реактивности перед включением "Гарпуна", этот ученый вспомнил меня. Он сказал "Коллега, вы были неплохим студентом, но всегда путали показатели напряженности внимания". А я и впрямь их путал… А потом он сказал "Но в данный момент вы действуете правильно. В награду я сделаю так, что машина сейчас покажет простые и нормальные кривые, чтобы вам не пришлось их долго расшифровывать".
Жабер усмехается и разгоняет дым рукой.
- Ну и какими были кривые?
- В том-то и дело, что нормальными… Но у меня все равно остается уверенность, что он болен.
- Он болен, Мак. Я это знаю. Просто он болен чем-то, что мы не можем выявить. Или он действительно умело водит нас за нос с этой аппаратурой. Лучше бы, конечно, его казнили, чем разрушать личность и превращать в послушного робота…