* * *
- Берт, слышишь, Берт, включи пожалуйста Би-Би-Си! Вот так, милый. Будет говорить та женщина, которая знает, что нужно делать, чтобы прожить двести лет. Не скажу, чтобы мне хотелось жить так долго. Временами мне надоедает жизнь. Но неплохо знать, как…
"Добрый вечер, леди и джентльмены. Наш выпуск новостей за эту неделю, без сомнения, привлек всеобщее внимание… Мисс Диана Брекли… Мисс Брекли дает интервью Руперту Пиджену…"
- Итак, мисс Брекли, ваше заявление на прошлой неделе вызвало целые волнения.
- Этого и нужно было ожидать, мистер Пиджен.
- Не могли бы вы для тех, кто не читал последних газет, в очень простой форме изложить основное содержание вашего заявления?
- А оно и так совсем просто: "Если люди хотят дольше жить, то для этого сейчас есть средства".
- Понятно. Это, конечно, очень просто. Вы заявляете, что разработали такой способ омоложения, который гарантирует это?
- Я не думаю, что есть необходимость усложнять вопрос, мистер Пиджен"
- Не понимаю.
- Заявляете ли вы, что вы уже завтракали сегодня, или вы на самом деле уже сегодня завтракали, мистер Пиджен?
- Но, я…
- Тенденциозно, мистер Пиджен, что?
- Э;.. э… ваше заявление. Я имею в виду то, что вы заявили, будто много людей прошло у вас курс омоложения, результатом которого будет долголетие?
- Да, заявила.
- Сколько приблизительно?
- Семьсот лиц.
- И все женщины?
- Да, но это только результат стечения обстоятельств, средство одинаково эффективно и для мужчин.
- И как долго проживут эти люди?
- Этого я не могу вам сказать, мистер Пиджен. А сколько лет проживете вы?
- Но я же понял, что вы заявили… вернее вы сказали…
- Я сказала, что возможная продолжительность их жизни увеличилась, и если не прерывать курса, станет вдвое или даже втрое больше обычной. Это зависит от количества принятого препарата. Однако это совсем не означает, что все эти годы они проживут сполна. С одной стороны, если вы удваиваете продолжительность жизни, вы одновременно удваиваете шансы фатальных случаев и, возможно, увеличиваете вдвое склонность к заболеваниям.
- Из этого вытекает, что та женщина, возможная продолжительность жизни которой утроилась, не осознает этого - точно так же, как она не осознает своей нормальной продолжительности жизни?
- Конечно.
- И, откинув несчастные случаи и серьёзные заболевания, она может дожить до своего двухсотлетия.
- Да.
- Далее, мисс Брекли, много газет твердило, будто никто из тех, кому вы вводили ваш антигерон, верно я называю?
- Верно - антигерон.
- … что никто из них и не подозревал, что прошел такой курс, пока вы об этом не заявили несколько дней назад?
- Я думаю, что отдельные лица догадывались. - Значит, вы не отрицаете этого?
- А зачем мне отрицать?
- Гм, я считаю это одним из самых серьезных обвинений. Все эти люди приходят к вам и доверяют вам себя, а вы вводите им этот антигерон, который даёт возможность прожить двести лет, даже ничего не сказав им об этом. Мне кажется, что это может иметь серьезные последствия.
- Да. Если перед человеком двести лет жизни, то…
- Я имел в виду… э элемент обмана, на который указывается в сообщениях.
- Обмана? Что вы имеете в виду? Не было никакого обмана, как раз наоборот.
- Боюсь, что я не совсем…
- Очень просто, мистер Пиджен. Я руковожу заведением, которое мы не имеем права называть по радио. Эти люди пришли ко мне как клиентки и сказали, что хотят сохранить свою молодость и красоту. Это, конечно, образное выражение, ибо никто не может сохранить их. Но я сказала, что могу продлить их. Они ответили, что именно это и имели в виду. Я так и сделала. Разве это обман?
- Hу вряд ли они на это надеялись, мисс Брекли.
- Вы хотите сказать, что они надеялись, что их непременно обманут, и я повинна в том, что ввела их в обман, на самом деле дав им то, что они просили, вместо лжи, на которую они рассчитывали? Именно это, вы хотели сказать, мистер Пиджен? Я не уверена, что в этом заявлении вы твердо стоите на ногах. Сама суть моей профессии состоит в продолжении молодости и красоты. Я единственный ее представитель, который делает то, о чем его просят, делает хорошо, а вы говорите о каких-то "серьезных обвинениях". Я вас не понимаю, мистер Пиджен.
- Вы заяв… я хочу спросить, омоложение антигероном всегда ли надежно на сто процентов?
- Из моих семисот клиентов была только одна неудача. Леди, которая перенесла редкостную, неожиданную форму аллергии.
- Итак, вы не можете сказать, что антигерон абсолютно надежен?
- Конечно нет. Но на девяносто девять процентов - полный успех.
- Мисс Брекли. Говорят, если антигероном будут пользоваться широко - если им вообще будут пользоваться - он окажет огромное влияние на нашу социальную систему. Вы согласны с этим?
- Конечно.
- Какое именно влияние вы предвидите?
- Мало ли что изменится, когда у нас появится возможность прожить двести лет?
- Мне кажется, мисс Брекли, пока что нет научного исследования вашего заяв… э… собственно антигерона?
- Вы ошибаетесь, мистер Пиджен. Я сама, как биохимик, исследовала его очень детально.
- Я… Э мы хотим сказать независимого исследования.
- Нет, пока что нет.
- Вы приветствовали бы такое исследование?
- Почему я должна приветствовать его? Я полностью удовлетворена действием антигерона.
- Но вы не будете иметь ничего против такого исследования?
- И снова - почему я должна быть против? Говоря откровенно, мистер Пиджен, мне все равно. Единственное, что можно сказать в пользу исследования, это то, что оно, возможно, приведет к открытию других, лучших видов антигерона. Это химическое вещество, очевидно, из класса тех, которые имеют свойство задерживать отдельные процессы обмена. Оно имеет некоторое химическое сходство с антибиотиками.
- Понятно. А не могли бы вы назвать нам источник этого вещества?
- Я желаю пока что ничего не разглашать,
- Вам не кажется, мисс Брекли, что когда бы вы дали нам некоторые сведения, это… э-э вселило бы больше уверенности.
- Мы, кажется, не понимаем друг друга, мистер Пиджен. Почему вы считаете, что я хочу вселить уверенность? Я не обращаю в веру и не занимаюсь политикой. Антигерон существует. Результаты его действия так же не зависят от веры, как и движение планет. Верят ли в него люди или нет, это ни в какой мере не влияет на его особенности.
- Э, переведи на другую станцию. Берт. Она не собирается ничего нам сказать. Можно было ожидать, что это все будет напрасно. Так лучше…
5
- Где вы? - спросила леди Тьюли.
- Здесь. Идите сюда, Жанет, - послышался голос Дианы.
Жанет Тьюли подошла к окну.
- О, Диана! Какой чудесный садик. Никто, наверное, и не догадается о его существовании.
- Я люблю свой сад, сказала Диана, снимая рукавицы. - Я рада, что вам удалось прийти сюда.
- Моя дорогая, без вашего специального разрешения я даже и близко не смогла бы подойти. Такое впечатление, что здесь размещен целый полк специального назначения, охраняющий вас.
- К сожалению, это необходимо, - ответила Диана. - Мне пришлось выбираться отсюда тайком в фургоне для промтоваров - чтобы попасть в понедельник на радиостанцию, а свою машину с манекеном поставить возле парадного входа, чтобы вернуться целой и невредимой домой. С тех пор я пленница. Проходите и садитесь. Будем пить кофе, а вы тем временем поведаете мне, что творится вокруг.
- Я не могу оставаться долго. Я чрезвычайно занята.
- Все идет хорошо?
- Вы спрашиваете про Лигу? Да. Лидию Вашингтон избрали председателем. Она осторожна, готова работать как дьявол, не боится никого и ничего. Она уже организовала неплохое ядро Совета, и все это ей очень нравится.
- И вам тоже, Жанет, если судить по вашему виду?
- О, да. Единственная беда в том, что не остается времени на сон. Но ничего, потом отосплюсь. Да, Диана, милая, я удивляюсь вам. Теперь, когда мы перебрали всех, то оказывается, что мы жены и дочери доброй половины представителей государственной власти. Мы замужем за четырьмя министрами, двумя епископами, тремя графами, пятью виконтами, за десятком компаний, полдесятком банков, двадцатью тремя членами правительства, восемью членами оппозиции, и так далее. Кроме этого, мы имеем влиятельных родственников. Так что, так или иначе, мало есть такого, о чем бы мы не знали или не могли узнать.
- Именно то, что мне нужно. За последние три дня я не получала никакой информации, кроме сообщений из газет и Би-Би-Си. И кое-каких известий от Сары из офиса. Kaк я поняла, больше всего хлопот причиняет "Трампитер".
- Да, там был веселенький скандал. В понедельник они вдруг поняли, что просчитались насчет линии партии, и бедному редактору перепало на орехи. На следующий день они поддержали линию оппозиции. Эксплуатация рабочих… В перспективе три долгих жизни, проведенные за фабричным станком. Невозможность выплаты соответствующей пенсии, даже когда пенсионный возраст увеличивается на сотни лет. Отсутствие продвижения по службе. Преимущества богачам. Преимущества интеллектуалам. Преимущества всей высшей администрации и аппарату управления. Усиление власти монарха. (Это оказалось не очень удачной мыслью, и они быстро откинули ее). Отсутствие возможностей для молодых. Ни в чем нет свежей струи. Повышение цен - вследствие повышения спроса со стороны взрослого населения. Бессилие национальной Службы здоровья в условиях перенаселенности, и тому подобное. Призывы ко всем профсоюзам объявить массовый протест. Намеки на всеобщую забастовку в том случае, если использование антигерона не будет признано уголовным преступлением.
По дороге сюда я проходила мимо стены где-то в районе Нотингема, на которой была надпись: "Запретить А-Г. Все на демонстр. Трафальг. Воскресенье!"
Они могут получить значительный перевес голосов. Вы же знаете, как делаются подсчеты. Кроме того, кто захочет стать объектом угроз или нападений? Не существует тайного голосования, их чартистские предки проливали за это кровь, а они…. Но это еще ничего не значит. Женщины против запрета, что бы они там не говорили своим мужьям. Во-первых, была допущена ошибка с королевой; во-вторых, им абсолютно все равно, что их мужья собираются голосовать за короткую жизнь для них.
- А церковь? Я слышала проповедь в воскресенье…
- Нет причин для волнения. Бредут не в том направлении: Кентуар - за; Эбор - за; Бат за; Уэлс - за; фактически, они все, в большей или меньшей степени, - за, хоть Лендаф и Ньюкалс еще колеблются. В конце концов, быть против - равносильно самоубийству вследствие пренебрежения возможностью жить, правда? Но существуют некоторые небольшие секты, которые придерживаются, как они заявляют, фундаментальной линии. Рим, кажется, все еще раздумывает, а наша информационная служба там не очень хорошо налажена по известным причинам. Биржа пока что не работает и вынуждена закрыться на некоторое время, но, я думаю, вы об этом знаете. В целом, как мне кажется, дела не так уж плохи. Члены нашей Лиги ведут большую разведывательную работу, внутреннюю и внешнюю, и хоть мы не можем выступить как большая партия Новой Жизни, но мы на это и не претендуем. Как я уже вам говорила, Лидия Вашингтон создает специальную организацию на случай, если в ней будет нужда.
Мы слышали, что наш член парламента очень несчастен, бедняга. Если он санкционирует использование А-Г, это вызовет хаос по всей стране, а также бунт левых. Когда же он попытается его запретить, это снова приведет к такому же протесту, чуть ли не к революции, - и наша партия Новой Жизни займет передовые позиции на другой уже день. Уже теперь в клубах ставят четыре к одному, что он санкционирует А-Г на том оснований, что раньше или позже это надо будет сделать, ибо зачем позволять иностранцам первыми использовать это средство? Возможные последствия - это население с большим жизненным опытом и, вместе с тем, с большими возможностями, таким образом, мы только выиграем, если будем первыми.
- Естественно, они начинают понимать, что все это означает, - сказала Диана.
- Если он согласится санкционировать, основным вопросом станут отношения с Китаем,
- Китаем?! - воскликнула Диана изумленно и взволнованно.
- Моя милая, вам не следовало бы так удивляться, - сказала Жанет.
- Но я все-таки удивлена, - ответила Диана. Она вдруг вспомнила, что недавно пережили Ричард и Зефани. Зефани вспоминала, что, ее рассказ об источнике сырья, слышало три человека. Информация могла просочиться от любого из них.
- Ну так что с Китаем? - спросила она.
- Говорят, что это единственный источник поставки того вида лишайника, из которого получают антигерон, - сказала Жанет, внимательно наблюдая за Дианой.
- Понятно, - голос и лицо Дианы выражали полное равнодушие.
- Итак, если китайцы узнают, зачем мы покупаем лишайник, это будет конец всему. Они захотят воспользоваться им сами, а если нет, то он попадет в длинный список служащих таможен…
- Так или иначе, но похоже на то, что мы не получим его, - продолжала Жанет. - И что тогда? Есть ли вообще смысл вести кампанию за антигерон?
Диана медлила с ответом.
- Я не согласна, что это единственный источник, - проговорила она наконец.
- Хорошо. В таком случае будьте осторожны. Я просто рассказала вам, что говорят, будто этот лишайник импортируется из Китая и обрабатывается для вас в Дарр-хаузе.
Диана вдруг встала.
- Но это же абсолютный абсурд, Я сама получаю лишайник и сама его обрабатываю, и это не имеет никакого отношения к Дарр-хаузу. Это полнейшая выдумка.
- Моя милая, не смотрите на меня с такой ненавистью, не я это придумала.
- Нет, конечно, нет, Жанет. Но из всех самых мерзких и самых безумных речей, которые будут вестись… О Жанет, задержитесь на несколько минут. Я должна подумать.
Диана подошла к окну, а затем, будто передумав, вышла в сад. Она провела там почти десять минут, глядя на вершины деревьев, и, наконец, вернулась назад;
- Жанет, я хочу выступить по радио, - сказала она живо. - Мне все равно, по какой программе, но именно в субботу вечером. Всего десять минут. Даже пять. Я хочу рассказать им все об антигероне. Ответить на те вопросы, которые я раньше оставляла без ответа. Можно ли это устроить, как вы думаете?
Жанет усмехнулась.
- В сложившейся ситуации отказ любой службы радиовещания казался бы невероятным. Но я не вижу, каким образом то, что вы собираетесь сказать, может изменить положение. Разве, что вы имеете какой-то другой источник сырья?..
- Не думайте сейчас об этом. Устройте мне выступление. Это очень важно. И сообщите о выступлении публично - непременно сообщите.
- О, об этом широко сообщат… Но я не вижу…
- Все хорошо, Жанет. Я знаю, что делаю. Устройте это для меня и продолжайте организацию Лиги, Кажется, ей придется заявить о себе гораздо раньше…
Как только за Жанет Тьюли закрылись двери, Диана связалась по телефону со своим офисом.
- Сара, разыщите, пожалуйста, мисс Брендон и пришлите ее сюда. Дайте ей пропуск… Да, это чрезвычайно важно. Я не могу объяснить сейчас, но кое-что произошло, Мы должны все предвидеть. Да, думаю, что так, но времени не так уж и много. Вот почему она нужна мне немедленно…
- Хорошо, мисс Брекли. Кстати, я получила телеграмму из Америки. Адресована "Нефертити". В ней сообщается: "Задержите все дела, делаем семизначное предложение делу антигерона". Подпись: "Бен Линделбаум, президент корпорации…"
- Мне?..