После того как Клэмми решил вернуться в студию, с пластиковой бутылочкой Колд-Эф-Икс опасно торчащей из заднего кармана его Хаундсов, а его выход из Старбакса на Голден Сквер ознаменовался неожиданным проблеском слабого, но весьма доброжелательного солнечного луча Холлис вышла на улицу. Постояла какое-то время среди луж на Голден Сквер. Затем прогулялась, как она считала бесцельно, обратно от Аппер Джеймс до Бик Стрит. Затем повернула направо, пересекла первый перекресток на своей стороне Бик Стрит и обнаружила офис Голубого Муравья в точности там, где он ей и запомнился, не смотря на теплившуюся в ней надежду что по какой-нибудь причине его там не будет.
Когда она нажала кнопку коммуникатора, квадрат маленьких круглых дырочек поприветствовал ее. - Холлис Генри для Хьюберта. - Ожидала ли она это? - Вовсе нет.
Красивый, бородатый юноша в спортивном вельветовом пальто, которое было значительно старше его, открыл толстую стеклянную дверь почти мгновенно. - Я Якоб, - сказал он. - Мы как раз пытаемся его найти. - он предложил ей руку.
- Холлис, - сказала она.
- Входите пожалуйста. Я большой поклонник Хефью.
- Спасибо.
- Может быть кофе, пока вы ждете? - Он указал ей на в некоторого рода караульное помещение, окрашенное диагональными полосами искусно размытой желтой и черной краски, в котором девушка с очень короткими светлыми волосами полировала машину эспрессо, которая выглядела так, будь-то бы только что выиграла гонку в Ле Мане.
- Они прислали трех человек из Турина чтобы установить эту машину.
- Должна я буду сфотографироваться? - спросила она своего проводника. Инчмэйлу совершенно не понравились новые меры безопасности Голубого Муравья, когда он заходил сюда в последний раз подписывать договоры. Но в этот момент телефон, в правой руке Якоба сыграл вступительные аккорды "Box 1 of 1", одной из немногих, любимых ею песен Хефью. Она сделала вид что не заметила этого. - В лобби, - сказал Якоб в трубку.
- Вы давно работаете в Голубом Муравье? - спросила она.
- Уже два года. До этого занимался продажами. Фирма лопнула, мы разорились. Вы знаете Дэмиена? - Она не знала. - Директор. Абсолютный банкрот.
В этот момент в лобби появился Бигенд в своем чрезвычайно голубом костюме. Плечо объемно задрапировано тенто-палаточными складками наброшенного пальто. Рядом Памела Мейнуоринг и неопределенного вида, небритый мужчина в тонкой спортивной куртке и мятых брюках, с черной нейлоновой сумкой через плечо.
- Это Милгрим, - сказал Бигэнд, затем он представил ее мужчине, - Холлис Генри. Мужчина сказал - Привет, - и с тех пор молчал.
- Каких животных? - спросила она сейчас, предпринимая еще более явную попытку прервать рассказ Бигенда.
Милгрим вздрогнул. И быстро ответил - Собак, - выглядел он так, будь-то его поймали за каким-то запрещенным развлечением.
- Вы любите собак? - Она была уверена что Бигенд готов был пуститься во все тяжкие лишь бы овладеть этой чертовой ПМРЧ пушкой, не смотря на то, что он никогда бы не сознался в этом, если бы только на это не нашлась очень особенная причина.
- Я встретил очень симпатичного пса в Базеле, - сказал Милгрим, - он… - с легким выражением тревоги он продолжил. - Он мой друг.
- Ваш друг - собака?
- Да, - подтвердил Милгрим, с уверенностью кивнув, перед тем как глотнуть своей Колы. - Вы можете использовать индукционную катушку генератора, вместо пушки, - сказал он Бигенду моргая, - сделанную из деталей видеомагнитофона. Она меньше.
- Кто вам такое сказал? - спросил Бигенд, вдруг перефокусировавшись.
- Э… сосед по комнате? - Милгрим выпрямил указательный палец чтобы потрогать свою стопку маленьких, вытянутых белых китайских тарелочек для закусок, как будь-то бы хотел удостовериться в том, что они действительно существуют.
- Он был заморочен на таких вещах. Все время вслух о них размышлял. Они его раздражали. - Милгрим посмотрел на Холлис как будь-то извиняясь.
- Понятно, - сказал Бигенд, хотя Холлис конечно ничего не было понятно.
После этого Милгрим достал из внутреннего кармана куртки свернутую аптечную белую блистерную упаковку, и хмуро сосредоточившись развернул ее. Холлис показалось что все капсулы были белыми, хотя и разного размера. Милгрим осторожно выдавил три штуки сквозь упаковочную фольгу и проглотил их, залив сверху большим глотком Колы.
- Вы наверное устали, Милгрим, - сказала Памела, сидевшая рядом с Холлис.
- Ваш организм привык к времени восточного побережья.
- Да в общем не так уж плохо, - сказал Милгрим, убирая в карман упаковку с лекарством. Неясность его роли во всем этом возбуждало любопытство, Холлис подумала что это напоминает поведение подростка, не смотря на то, что она понимала что ему уже за тридцать. Он поразил ее каким-то неизменяющимся выражением лица и отсутствием мимики. Как будь-то он удивился, обнаружив себя здесь, на Фрит Стрит, поедающим устриц, кальмаров и вяленую ветчину.
- Олдо отвезет вас обратно, в отель, - сказала Памела. Холлис догадалась что Олдо, это один из двух чернокожих мужчин, которые вышли вместе с ними из Голубого Муравья. Они несли длинные, свернутые зонты с красивыми лакированными тростниковыми ручками. Сейчас они ждали снаружи. Порознь, на расстоянии несколькоих футов друг от друга, молча глядя на Бигенда сквозь окно.
- Какой отель? - спросил Милгрим.
- Ковент Гарден, - ответила Памела.
- Он мне нравится, - сказал Милгрим. Он свернул свою салфетку и положил ее рядом с белой "китайской" башней. Взглянул на Холлис. - Приятно было познакомиться с вами. - Сначала он кивнул Памеле, затем Бигенду. - Спасибо за обед. - Затем отодвинул назад кресло, наклонился чтобы поднять свою сумку, встал, закинул сумку на плечо и вышел из ресторана.
- Где вы его взяли? - спросила Холлис, глядя на Милгрима сквозь окно, где он по-видимому разговаривал с Олдо.
- В Ванкувере, - ответил Бигенд, - несколькими неделями после вашего отъезда оттуда.
- Чем он занимается?
- Переводами, - сказал Бигенд, - синхронными и письменными. С русского. Блестящие идиомы.
- С ним все в порядке? - Она не сообразила как поточнее определить свои наблюдения относительно Милгрима.
- Он выздоравливает, - сказал Бигенд.
- Восстанавливается, - сказала Памела. - Он занимается переводами для вас?
- Да. Хотя сейчас мы понимаем что в действительности он может быть весьма полезен и в других областях.
- Других областях?
- Он замечает тонкости и детали, - сказал Бигенд. - Теперь он просматривает образцы одежды.
- Он не похож на модного дизайнера.
- Это на самом деле преимущество, - заявил Бигенд.
- Он сказал что-нибудь о вашем костюме?
- Ничего не сказал, - ответил Бигенд, и посмотрел вниз на отворот лацкана цвета Международного Голубого Кляйна и фасона раннего Карнаби. Затем он поднял взгляд на ее Хаундс жакет.
- Удалось что-нибудь узнать? - он сворачивал кусок сухой, прозрачной испанской ветчины, ожидая ответа. Рука его осторожно поднесла ветчину ко рту, как будь-то ожидая укуса. Он начал жевать.
- Японцы называют это секретным брэндом, - ответила Холлис. - Очень секретным. Сделан он может быть в Японии, а может и нет. Нет постоянных розничных каналов сбыта, нет каталога, нет сайта, если не считать нескольких туманных упоминаний в модных блогах. Ну и еще иБэй. Китайские пираты уже подделывают это, но очень некачественно, с минимальным сходством. Как только на аукцион выставляется оригинальный экземпляр, кто-то делает такую ставку, что владелец сразу прекращает торги. - Она повернулась к Памеле. - Где вы взяли эту куртку?
- Это рекламный образец. Из тех, что мы получаем на модных тусовках. В конце концов мы нашли дилера в Амстердаме, узнали его цены. Обычно он продает не бывшие в употреблении образцы рабочей одежды неизвестных дизайнеров середины двадцатого века.
- Он изготовитель?
- Нет, не похоже. Марки редкие по-видимому, ну и исключительность в том, что их можно носить. Сегмент его клиентуры ценит Габриэль Хаундс, хотя они в меньшинстве среди тех, кого мы считаем брэндориентированной демографией. Это такая активная глобальная брэндосведомленная среда, люди, готовые столкнуться с массой проблем, лишь бы найти то, что и нужно, при самом оптимистичном раскладе их не более нескольких тысяч.
- Где Амстердамский дилер взял этот экземпляр?
- Говорит что он достался ему как часть лота новых винтажных вещей из старых запасов. Купил у какого-то сборщика, даже не зная что там. Сказал что предполагал что покупает некие Японские винтажные репродукции отаку класса. Считает что скорее всего распродаст их достаточно легко.
- У сборщика?
- Некто, кто ищет вещи, для перепродажи дилерам. Он сказал что сборщик был странноватый немец. Оплату взял наличными. Имя просил не разглашать.
- Это не может быть такой уж большой секрет, - сказала Холлис. - После завтрака я нашла по меньшей мере двух человек, знающих о марке то, что я вам рассказала.
- И кто они? - Бигенд наклонился вперед.
- Японка, продавец очень дорогого магазина, недалеко от офиса Голубого Муравья.
- А, - он был явно разочарован. - И кто еще?
- Юноша, который купил пару джинсов в Мельбурне.
- Что правда? - довольно сияя спросил Бигенд. - И он сказал вам у кого он купил их?
Холлис подцепила пергаментный ломтик ветчины, свернула его, обмакнула его в оливковое масло.
- Но я думаю он скажет.
Скобление
Милгрим чистил зубы в ярко, но приятно освещенной ванной своего небольшого, но безусловно высококлассного номера в отеле. Он думал о Холлис Генри, женщине, с которой Бигенд пришел в ресторан. С одной стороны она не была похожа на сотрудницу Голубого Муравья, с другой стороны ему казалось что он ее где-то видел. Память Милгрима, последних десяти лет была пористой, ненадежной в части последовательностей, и в ней не отыскивался факт встречи с этой женщиной. Не смотря на это, почему то она казалась знакомой. Он заменил наконечник на мини-щетку конической формы, которой он чистил пространство между задними, верхними коренными зубами. Ему хотелось чтобы Холлис Генри нашлось место в этой головоломке. Утром он может быть вспомнит кто она такая. Если нет, то в лобби отеля есть бесплатный МакБук, на котором гуглить будет удобнее, чем на Нео. Холлис Генри весьма приятна в общении, если только ты не Бигенд. Она не была слишком любезной с Бигендом. Это до него дошло во время прогулки по Фрит Стрит.
Он снова заменил насадку на щетке, на более жесткую, с щетинками полудюймовой длины, между свободнодвигающимися пластинами пластика подковообразной формы. Зубы ему в Базеле тоже вылечили. Несколько раз он посещал врача парадонтолога. Ему все выскоблили и вычистили. Было неприятно, но теперь ощущение было таким будь то бы у него новые зубы. Главным, помимо приобретения нового рта, было то, что посещая парадонтолога он увидел чуть больше Базеля, чем если бы просто все время находился в клинике.
Закончив с этой насадкой, он почистил зубы щеткой с аккумулятором, затем прополоскал их водой из бутылки темно-голубого стекла, напомнившего ему костюм Бигенда. - Пантон 286, но не совсем, - сказал он Милгриму. Больше всего Бигенду в таких оттенках нравилось то, что их нельзя было точно воспроизвести на экране монитора, ну это если не считать того, что такие цвета раздражали окружающих.
Он выплюнул полоскание, которое оказалось похоже на воду из крана в туалете самолета. В самолет можно было взять с собой лишь немного жидкости, хотя багаж они не проверяли. Последний раз он покупал такое полоскание в Миртл Бич. Надо будет попросить кого-нибудь из Голубого Муравья. У них есть специалисты, работа которых состоит как раз в том, чтобы находить что-нибудь.
Он погасил свет в ванне и стоял возле кровати раздеваясь. Отельный номер был перегружен мебелью. Отдельно следовало отметить портновский манекен, который был обтянут загорело-коричневым материалом, таким же как кресло. Сначала он собирался поместить брюки в специальный пресс, затем передумал. Завтра следовало пойти в магазин. Марка называется Хакетт. Это Банана Репаблик, только классом повыше, и с претенциозностью, которую он не мог понять. Он уже устроился в кровати, когда зазвонил Нео, маскируясь под старинный механический телефонный звонок. Это был Слейт.
- Телефон завтра оставь в комнате, - сказал он, - Включи его и поставь на зарядку. - Слейт похоже был раздражен.
- Ты как там Оливер?
- Фирма, которая производила эти телефоны, накрылась медным тазом, - сказал Слейт. - Так что мне надо будет его завтра перепрограммировать. - Он отключился.
- И тебе спокойной ночи, - сказал Милгрим, глядя на Нео в своей руке. Он положил его на прикроватный столик, забрался в постель и натянул одеяло до самого подбородка. Свет был погашен. Зачем-то провел языком по внутренней поверхности зубов. В номере было слишком тепло, и в нем зачем-то стоял портновский манекен.
Милгрим слышал, или даже возможно чувтсвовал фоновую частоту, которую генерировал Лондон. Разнообразный белый шум.
Гребанный урод
Она открывала входную дверь кабинета самостоятельно. Утонченно-полосатый Роберт отсутствовал, поэтому на помощь ей не пришел.
Она сразу поняла почему, как только увидела армейские сапоги Хайди Хайд, которая когда-то была барабанщиком Хэфью. Как раз в ее разнокалиберном багаже погибал Роберт. Обнаружился он возле лифтового грота, сразу за витриной, где проживал волшебный хорек Инчмэйла. Выглядел Роберт откровенно испуганным. Хайди рядом с ним. Причем роста она была такого же как и он, и в плечах ничуть не уже. Ее великолепный, жестко-хищный профиль нельзя было спутать ни с чьим, равно как и ее остервенелость.
- Вы что, ее ждали? - Холлис тихонько спросила юношу в черепаховых очках, за стойкой.
- Нет, - ответил он так же тихо, передавая ей ключ от ее комнаты. - Господин Инчмэйл позвонил нам за минуту до ее прихода, чтобы предупредить. - Глаза юноши за коричневой оправой были широко распахнуты. В выражении его обычно игрушечного лица, а - ля "человек-отель" в этот момент было что-то от выражения человека выжившего в торнадо.
- Все будет нормально, - заверила его Холлис.
- Что за долбанная херня? - громко провозгласила Хайди.
- Он тебя не понимает, - сказала Холлис направляясь к ним, кивнув Роберту и стараясь улыбнуться ему.
- Мисс Генри. - Роберт выглядел бледно.
- Не надо нажимать кнопку больше одного раза, - сказала Холлис Хайди. - Он все равно будет ехать долго, он так устроен.
- Бля, - голос Хайди раздался как будь-то из пропасти разочарования, заставив Роберта вздрогнуть. Волосы ее были окрашены в готский черный цвет, это означало что Хайди на тропе войны. Холлис догадалась что покрасила она их сама.
- Я не знала что ты приедешь, - сказал Холлис.
- Я тоже не знала, - ответила Хайди мрачно, и добавила, - Это все гребанный урод.
В этот момент Холлис поняла что неправдоподобный Голливудский брак Хайди развалился. Подопечные Хайди потеряли свои имена по завершении проекта, чтобы с этого момента стать просто людьми без определенного рода занятий.
- Не очень радостное известие, - сказала Холлис.
- Это пирамида, - ответила Хайди, когда приехал лифт. - Это что за хрень?
- Это лифт. - Холлис распахнула сочленения дверей, приглашая Хайди внутрь.
- Поезжайте пожалуйста, - это объявился Роберт. - Я принесу ваши сумки.
- Полезай в хренов лифт, - скомандовала Хайди. - Быстро.
Она с совершенно нескрываемой яростью задвинула его в лифт. Холлис кое-как затерлась вслед за ним, подняв латунные крепления скамьи из красного дерева, чтобы освободить место.
Верхняя одежда Хайди распространяла вокруг сладковатый запах суеты аэропорта и старой кожи. На ней была надета куртка, которую Холлис помнила ее по их гастрольным поездкам. Когда-то она была черной, а теперь напоминала цветом грязный пергамент.
Роберт нажал кнопку. Лифт поехал вверх с натужным гулом перегруженного механизма.
- Долбанная хрень собирается нас убить, - сообщила Хайди так, будь-то эта мысль не вполне ей нравилась.
- Где номер Хайди? - спросила Холлис Роберта.
- Следующий за вашим.
- Хорошо, - ответила Холлис с несколько большим, нежели она в этот момент ощущала, энтузиазмом. Это должен был быть номер с жезлонгом из желтого шелка. Она никогда такого не понимала. Тему своего собственного номера она тоже не вполне понимала, но хоть как-то ощущала. Номер же с желтым жезлонгом навевал что-то шпионское, печальное, некий чисто Британский стиль с нездоровым запахом политического скандала. И рефлексотерапии.
Холлис открыла ворота лифта, когда они в конце концов поднялись до нужного этажа. Затем она придерживала противопожарные двери для Хайди и тяжелонагруженного Роберта. Хайди похоже кипела все время, пока они шли через маленькие зеленые холлы без окон. Язык ее тела вещал о полной и безоговорочной неудовлетворенности. Ключ от комнаты Хайди Роберт всю дорогу неловко зажимал между пальцев, чтобы он не выпал. Холлис забрала у него ключ, вытянув его за зеленые пряди декоративной кисточки.
- Твой номер прямо рядом с моим, - сказала она Хайди, открывая дверь. Она пропустила Хайди внутрь думая о быках в китайской посудной лавке и тихо сказала Роберту - Просто поставь все здесь. Остальное я сама. - Она сняла с не го две невероятно тяжелых картонных футляра, размер любого из них был достаточен чтобы положить внутрь человеческую голову. Роберт немедленно начал снимать с себя разнообразный багаж Хайди. Холлис вручила ему пятифунтовую банкноту.
- Спасибо Мисс Генри.
- Спасибо тебе Роберт. - Она закрыла дверь перед его просветлевшим лицом.
- Что это за херня? - четко отделяя слова в фразе вопросила Хайди.
- Твоя комната, - ответила Холлис, пытаясь расставить сумки и коробки вдоль стены. - Это частный клуб. Инчмэйл является его членом.
- Что это за клуб? Вот это что такое? - Хайди показывала на большую раму шелкового экрана, которую сама Холлис сочла чрезвычайно экстравагантной деталью декора.
- Я думаю это Уорхол. - Интересно, Уорхол рисовал когда-нибудь скандал Профумо подумала Холлис.
- Твою мать! Я должна была предположить нечто такое. Это в его стиле. Где он сам?
- Не здесь, - произнесла Холлис. - Он арендует дом в Хэмпстеде, для Анджелины и ребенка, они должны приехать из Аргентины.
Хайди взвесила в руке широкий хрустальный графин, извлекла из него пробку и принюхалась.
- Виски.
- Чистый джин, - сообщила Холлис, - без воды.
Хайди плеснула в стакан для хайболла на три пальца Кабинетного Скотча, выпила залпом, передернулась, поставила графин на место и хлопнула хрустальную пробку обратно в горлышко с угрожающе хрустящим щелчком. У нее был жуткий талант в таких вот вещах. Она к примеру никогда в жизни не проигрывала в дартс, но и никогда не играла в дартс просто бросая их как делали все остальные.
- Ты хочешь обо всем этом поговорить? - спросила Холлис.