Так что Рыбе тоже с прозвищем повезло - могли и Горной Ведьмой навеличить. Потому что бабуся-то её - известная ворожея, колдовка, знахарка и вообще личность выдающаяся. В старые времена её непременно бы утопили в рогожном куле из-под соли. Да и нынче таких желающих немало. Но солекопы не дадут: она замечательные обереги мастерит - от завала, от пожара, от соляных крыс… Её собственный сын, Рыбин папаша, был крепко заговорён, и все норовили его в свою бригаду переманить: авось рядом с ним и другие уберегутся…
Рыба и сама, по её словам, кое-что может, хоть Князь над ней и посмеивается.
Тогда она говорит:
- Ладно. Если возьмёте меня в свою команду, научу вас одному заклинанию - ото всего помогает! Даже от сглаза на соль!
И научила. Заклинание было простое и короткое:
Стану дождём и камнем,
Стану огнём и ветром.
Соль рассыплется по камню,
Соль развеется по ветру,
Соль растворится в дожде,
Соль закалится в огне.
И действительно, помогало. Особенно в драке. Пока его повторяешь - можно сосредоточиться и действовать хладнокровно…
…- Душевная девка, да только несексуальная какая-то, - сказал я однажды Князю.
- Просто ты, Сыночек, путаешь сексуальность с доступностью, - ответил господин аристократ.
- Ну конечно, - сказал я. - Это ты мачеху свою имеешь в виду или сеструху названую?
И опять мы друг дружку слегка поуродовали. Не из-за Рыбы, нет - ещё не хватало! Просто давно не махались, а форму-то нельзя терять! Враги же кругом!
Только Нолу всё это пофиг. Она из себя красавицу не строит. Она знает, что на Балу Суженых никто её имени не назовёт, а если и назовёт кто, так будет это какой-нибудь полный ублюдок из "Отчичей". Она бесприданница, а бесприданница в семье мужа всё равно что рабыня.
Да она и сама не хочет замуж. У неё свой заскок - уехать из Верхнего Бештоуна в столицу. Она всё про эту джаканную столицу знает. Все улицы и площади. До войны и после. И намерена свалить туда. Любой ценой. В отличие от меня, я-то зубами буду цепляться за отчий дом…
- Уеду, - говорит. - Буду сперва хоть нянечкой в больнице работать, хоть горшки выносить. Потом сдам на медсестру. Потом устроюсь сиделкой к богатому старику… Только бы не видеть этого солёного посёлка и ваших солёных физиономий!
- Ой, радость моя, - сказал, помнится, Князь. - Богатых в столице нынче мало, а до старости и вообще редко кто доживает…
- На мою долю хватит!
И ведь она своего добьётся! Пока мы собак пинаем, она после школы бежит или в городскую больницу, или за реку в госпиталь. Учится сестринскому делу. А по выходным вместе с нами - в санаторий "Горное озеро" к доктору Мору. Но мы-то там книжки читаем или вообще валяем дурака, а она доктора с помощником донимает вопросами про разное медицинское оборудование - в санатории его навалом.
Когда она в первый раз увязалась за нами в санаторий, мы слегка приджакнулись. Девчонка, по доброй воле - в "Горное озеро"! Где жертвы резни по ночам стонут! Где огоньки из земли выныривают! Где на мутанта можно нарваться! Где, наконец, доктор Мор своими загадочными делами занимается… Да туда парня далеко не всякого затащить можно, на полдороге сбегают…
А когда она без писка и жалоб добралась до санатория и первым делом разыскала доктора, мы её вообще зауважали. И сам господин Мор Моорс посмотрел на нас этак… укоризненно.
А история про велосипеды! У меня-то была старенькая "Юность", Мойстарик на ней толком и не покатался - окончил гимназию и сразу пошёл на соль, а после смены на весёлые прогулки как-то не тянет.
Велосипед же Князя остался в военном городке, а сходить за ним, естественно, гордость не позволяла. Ну, и я тоже пешедралом - из солидарности.
Нолу ходить пешком всё-таки не понравилось - так далеко и так в гору!
- Да сбегаю я за твоим великом! - говорит. Рассчитывала, видно, что Дину будет возить её на раме своего роскошного "Горного барса" ручной сборки.
- Ты, девушка, джакнулась! - отвечает Князь. - Моя мачеха тебя спустит с лестницы. А так называемая сестра может и кислотой плеснуть, она кислотой бородавки в паху прижигает!
(То есть он-то право имеет про Лайту гадости говорить, а я - не моги!)
- Творец не выдаст! - бодро сказала Рыба и вприпрыжку отправилась к мосту.
Вернулась она, трудно поверить, с двумя велосипедами. Один Князев, другой дамский.
- Госпожа Лайта подарила, - объясняет. - Ей он не нужен: боится, что икры станут чересчур мускулистые… Очень милые девочки, мы приятно так поболтали…
А общение с нами репутации Нолу Мирош никак не грозит: коли ходит с двумя сразу, стало быть не трахается ни с одним…
…Обернулись тогда на берегу мы с Князем.
Она, рыбонька наша…
- И чего ты знаешь?
- Мы с этого плота будем собирать озёрные грибы на Ледянке!
Ну, она и сказанула!
Грибалка - золотое дно
Люди, которые живут внизу, наверняка забыли вкус озёрных грибов. Их и до войны не все могли себе позволить.
Да и то, что горожане кушали до войны, трудно назвать настоящими озёрными грибами. Лопали они натуральный джакч. Потому что росли те грибы в тёплых искусственных прудах, на химической подкормке и были мягкие, дряблые, безвкусные… И наверняка вредные!
Иное дело - грибок, добытый в высокогорном озере, где вода ледяная, а все нужные вещества доставляются из подземных родников. Говорят, это да. Говорят, это нечто. Крепкие, ядрёные, душистые.
Вот как раз такие и водятся в одном из Диких озёр, которое зовут Ледянкой.
Когда шикарный дурдом "Горное озеро" ещё фунициклировал, там держали специальных людей - грибаков. Из особого горского племени. И эти горские грибаки работали исключительно на санаторную кухню. Разве что под праздники погранцам удавалось немножко выпросить для офицерской столовой…
Но началась война, и кончилось всё остальное. Горцы, не дожидаясь обязательной традиционной резни, сбежали. Своё хозяйство при этом старательно привели в негодность - чтобы не досталось проклятой Империи…
Так что древний промысел придётся возрождать с нуля.
Всё это нам рассказала Рыба, а ей, в свою очередь, поведал подручный доктора господин Айго. Горбатый весь и перекошенный такой.
Сами-то мы про эти грибы думать не думали. Конечно, неплохо бы меню разнообразить, да кто ж в такую воду полезет?
- Я и полезу, - сказала Рыба. - А вы меня с плота будете страховать. Плот лучше лодки. Лодка может перевернуться. Да и лодки там сплошь негодные, я смотрела… Психи их все порубили, когда персонал извели…
- И что нам с тех грибов будет? - спросил я.
- Я рынок изучила туго, - сказала Рыба. - Дюжина грибов - два зено, причём именно серебрушками, не купюрой.
- Так их не только продают, но и принимают дюжинами? - удивился Князь. - А я-то думал… Ух ты… Серебрушка…
- Ну, нам-то придётся сдавать подешевле, - сказала Рыба с большой досадой. - Договорюсь с проводниками, они возьмут наш товар в морозильный вагон - и прямо в столицу. Любой ресторан с руками оторвёт…
- А не проще будет их здесь реализовать? В "Солёной штучке" или у погранцов?
- Не проще, - сказала ушлая Рыба. - Ну, сдадим мы их за бесценок в "Солёную штучку". Тогда господин Энти Харош сам договорится с проводниками, да и кулинар-корнет Краку не станет такое добро стравливать личному составу и даже господам офицерам, потому что жадность прежде него родилась… Он вообще курьерскую службу подключит - будут товар в опечатанных кейсах возить, секретными бумагами перекладывать…
- Жалко, - сказал Князь. - А то бы я в военном городке торговал грибами с лотка - ой как стыдно бы стало господину полковнику! Хоть стреляйся!
- Обожди, Нолу, - сказал я. - Мы их что - кулями будем заготавливать?
- Я всё продумала, - говорит и смотрит на меня, как на несмышлёныша. - Во-первых, уже много лет никто в Ледянку за грибами не нырял. Расплодилось их там немерено, а это вредно для самих же грибов, их прореживать надо. Во-вторых, в санатории работают большие холодильники, я проверяла. То есть не работают, потому что пока не подключены, но генератор там сами знаете какой зверь. Сперва будем складывать товар туда, а потом наймём грузовик и привезём на станцию… И солить будем сами, благо соль дармовая, травки тоже… Точно! И за соль ещё накинем! Внизу-то она ой недешёвая!
Всё-то наша рыбонька продумала!
- Обожди, - опять говорю я. - Всё ты, рыбонька, продумала, кроме одного: мы грибачить-то не умеем! Это же целое ремесло! Да ещё забытое!
- Я что - джакнутая? Я в городской библиотеке популярную брошюру нашла, называется "Грибалка - золотое дно"! Серия "Для начинающих"…
Я прикинул. Плескаться в Ледянке, конечно, невеликое удовольствие. Зато если рыбья затея выгорит, мне не придётся все каникулы разносить пиво в "Штучке". Потому что не ехать же здоровому дылде в детский лагерь. А подсобником на шахту меня без отцовского разрешения не возьмут - Мойстарик зверски не хочет, чтобы я пошёл по фамильной линии: "Хватит, Яррики свою соль отработали!"
Только не стану же я сидеть на родительской шее все вакации! Тем более что Князь договорился в той же пивнухе мыть посуду, поскольку это будет особенно обидно для господина полковника…
Но ведь заготовка озёрных грибов для военного аристократа - тоже достаточно позорное, чисто дикарское занятие!
Согласился я с Рыбою "в сердце своём", но говорю этак небрежно:
- Можно, конечно, попробовать, в лоб не дадут… А вот как мы этот плавучий танк на озеро доставим?
- На грузовике, - отвечает Рыба.
- Да какой джакнутый недомут туда поедет?
Дурдом с привидениями
Заброшенный санаторий "Горное озеро" пользуется очень дурной славой. И мы с Князем свои походы стараемся особенно не афишировать. Запретить, конечно, нам никто не может, да и репутацию в гимназии это укрепляет, но… можно прослыть таким же психом, как прежние обитатели этой бывшей душевной здравницы.
Когда грянула война, началась она и в "Горном озере". Пока весь Верхний Бештоун пребывал в скорбном оцепенении, тамошние пациенты, люди весьма знатные и богатые, разом как будто беспричинно взбесились, расхватали кухонный и пожарный инвентарь - да и перебили весь медицинский персонал… А вот обслуга, из местных, успела вовремя разбежаться - кухарки, модистки, горничные, прачки…
Но принято говорить, что вырезали всех. "А как же ты сама уцелела?" - спрашиваешь рассказчицу. "Да я в холодильнике (в процедурной, в клизменной, в микроволновке, в барокамере, в террариуме, в томографе, в ментоскопе) спряталась!"
Прошло какое-то время. Война войной, а надо как-то жить дальше. Пришли первые указы из столицы: имперские палачи низвергнуты, Неизвестные Отцы вытрут народу слёзы и сопли, поведут его… ну вы понимаете. Добычу соли не снижать, потому что из заражённой морской воды выпаривать её больше нельзя. Наша горная соль теперь товар монопольный, экспортный и стратегический. Закрытый район, льготы и бронь от армии для горняков, въезд по пропускам, продовольственные карточки первой категории, цензура и всё такое.
Магазины и лавки мигом опустели. На рынке ни одного пандейца с овощами-фруктами - они живо границу провели, а наши в ответ туннель законопатили - и тут же повесили мэра за самоуправство.
Тогда-то и вспомнили про "Горное озеро". Ведь столько добра даром побросали! Подумать страшно! А если там окопались завоевавшие свободу психи, так мы же не с голыми руками пойдём!
Никаких погранцов ещё не было, сплошное ополчение: народ похватал охотничьи ружья, топоры и полицейского сержанта с ржавым ручным пулемётом. Кухарки-модистки-горничные-прачки - главными консультантами, где что лежит в номерах. Мэра вынули из петли и поставили во главе: нельзя же без вождя! Погрузились в автобусы и поехали на штурм.
Мойстарик как раз пришёл со смены - тоже к ним подписался, потому что Яррики - народ хозяйственный, а там, говорят, одних комплектов постельного белья на тыщу народу!
Ну, приехали, выкатились из автобусов. Постояли на санаторской парковке, попинали дорогущие алые "захеры" и золотистые "лямцы" по шинам: назад с добычей, мол, каждый на своих колёсах покатит - и рассыпались по основному зданию. Кто номера потрошить бросился, кто сейфы в стенах ищет, самые умные, конечно, поближе к кухне…
О дальнейшем ни отец, ни другие штурмовики вспоминать не любят. Хотя кровью да трупами горняка не испугаешь - "в кишках земли про смерть не забывают". Но сколько я Мойстарика не пытал - всё впустую. "Не надо тебе этого знать, Чаки. Спокойней спать будешь, сыночек"…
Чего уж там они увидели, не берусь и представить. Да только вылетели все добытчики, и горняшки и горняки, из здания. Руки пустые, зато штаны полные. Забыли думать не только про богатейские лимузины- даже в муниципальные автобусы не полезли:, так и чесали своим ходом по дороге! Впереди всех мэр - назад в петлю торопится, чтобы спокойно отвисеть до конца срока!
Ну, автобусы-то потом перегнали назад, когда вернулись несколько совсем отмороженных добровольцев с фронта. Но и они в здание не сунулись!
А "лямцы" и "захеры" так до сих пор и гниют на парковке…
Нынче прежнего страха нет, и все знают, что доктор Мор с помощником проживают в "Горном озере" совершенно спокойно, и никакие упыри их не едят - а всё-таки считается это место дурным. Мимо него даже проезжать не рекомендуется - или шина лопнет, или "искра в землю уйдёт"…
Если бы не Князь, я бы сроду туда не пошёл. Но я пошёл - очень уж не хотелось выслушивать его рассуждения про "идиотские суеверия простолюдинов"…
Да, и ещё, просто чтобы не путаться: есть у нас другой заброшенный санаторий, "Старая Шахта" - он ближе к городу и весь под землёй, в соляных выработках. Астматиков и туберкулёзников там лечили. Но он окончательно заброшенный, и туда не попасть даже самым упёртым: входы-выходы бетоном залиты. И вентиляция заварена, и всё такое. Типа, чтобы сохранить жемчужину здоровья для будущих поколений. Ну, не знаю. Про "Старую Шахту" тоже много чего рассказывают. Однако так я сильно отвлекусь от нашей истории…
Вообще, у нас много старых шахт. И если говорят "старая шахта", всегда нужно уточнять - какая?
…- Это у вас никто не поедет, - сказала Рыба. - А у меня ещё как помчатся. Всё равно фермеры из города едут порожняком. Ну чего он сейчас в городе купит? Соли? Да они её столько запасли, что скоро добывать можно будет с обушком. С тракта на "Озеро" свернуть - крюк небольшой, а деньги для жаднющей деревенщины не лишние…
- Какие такие деньги? - вскинулись мы.
- А какие у вас на новый контрабандный телеприёмник заначены, - сказала Рыба. - Вы про первичные капиталовложения когда-нибудь слышали?
Карнавальный костюм для нырялы-пугалы
…В первый день последних вакаций мы поднялись раным-рано. То есть это нас Мойстарик поднял, он собирался на смену. Я его честно предупредил, что дня на три, пусть не психует. От доктора Мора можно позвонить только в мэрию, да и то если грозы не будет…
Сложили всё нужное в рюкзаки, наскоро перекусили - и покатили. Рыба вчера сказала, чтобы её не ждали, доберётся сама.
По дороге Князь, как обычно, хвалил довоенный асфальт и рассуждал про здешний горный рай для велосипедистов. В столице, к примеру, нас уже сто раз бы задавили, переехали туда-сюда и посмертно оштрафовали на немыслимую сумму. А тут редко-редко встретится или фермерский грузовичок, или бабка на телеге, или лёгкий броневик с эмблемой Горной Стражи. Погранцы нас узнают, и мы обмениваемся гудком и звонками.
Мне болтать не приходится, на моём "ослике" подниматься в гору тяжелее, чем на его сверкающем звере. Асфальт ещё влажный после ночного дождя.
Который раз уже то иду, то еду по этой дороге, потерявшейся в лесу, то вверх, то вниз, пора бы и привыкнуть, но всё равно обязательно думаешь - а что там, за поворотом?
Словно за поворотом что-нибудь может измениться…
Когда подъезжали к озеру, Князь разворчался:
- Всё хорошо, только мы теперь Рыбу замучимся ждать. То ли я не знаю, как бабы собираются… О женщина, куда ты тянешь время? Хоть пред тобой оно и виновато…
- Я, например, не знаю, - сказал я. - Не представляю, как они там собираются.
- Они собираются практически вечно, - сказал Князь. - А нам надо ещё и плот на воду спустить, и всё остальное приготовить… Можем до вечера провозиться!
И попал пальцем в лужу.
Вода в Ледяном озере этим утром была тихая-тихая и походила на расплавленный свинец. В зеркальной поверхности расплава отражался главный корпус санатория.
"Адмирал Чапка" уже покачивался возле причала. На палубе стоял громадный пластиковый бак для улова и лежала пара здоровенных сачков с длинными ручками. Сачки пристроились на рогожном куле с солью. Кроме того, палубу украсили раскладной шезлонг и раскладной же столик. В шезлонге вольготно развалился махровый халат из санаторных запасов, а на столике, побей меня Творец, сияла реторта с прозрачной жидкостью - известной спасительницей околевших от холода ныряльщиков!
С плота в воду спускалась портативная лесенка - я заранее присмотрел её в какой-то процедурной.
"Стрелять подано, ваше величество!" - как сказал императорский егерь, крепко примотав хрюшку к дереву.
Выходит, Нолу Мирош отправилась в санаторий ещё вчера - должно быть, сразу после гимназического построения. И даже расколола доктора Моорса на спиртягу. Уж больно ей не терпелось начать грибной промысел. Чтобы у нас не осталось никаких путей отхода. Мужчины, бывает, тоже долго собираются, особенно когда работёнка влом.
Госпожа наша Рыба облачилась в клетчатую мужскую рубаху. А носил рубаху, надо полагать, громила-санитар, так что получилось платье ниже колен. Волосы госпожа наша Рыба укрыла под алый платок - узел спереди. Тут я припомнил, что именно так одеваются на Архипелаге добытчицы светящихся кораллов - был такой цикл фотографий в старом журнале "Вокруг Мирового Света".
Всем своим видом госпожа наша Рыба давала понять, что она вовсе не госпожа, а покорная рабыня. И вот сейчас жестокие и бесчеловечные мужики узрят бесстыжими своими шарами, как самоотверженная девушка ради каких-то джаканных грибов джакнется в чёрную ледяную бездну и пропадёт в ней навсегда. Нам же с Князем суждено тащить эту вину до самой встречи с Творцом, мучиться, каяться, рвать на себе остатки седых волос…
Вздохнул Князь и начал расстёгивать гимназическую тужурку.
- Динуат Лобату, - строго сказала Нолу Мирош. - Здесь вам не столичный ночной клуб, чтобы устраивать мужской голопляс…
- Я что - в одежде плюхнуться должен?
- Никуда ты не плюхнешься, - сказал я.
Потому что у Князя сердце. А в такой воде и здоровый-то человек рискует многим. И нечего поэту храбриться. Если он загнётся, никому лучше не станет.
Да и вообще - сразу ведь понятно было, что нырялой-пугалой буду я.
В этой книжке "для чайников" написано, что лучшими грибаками в истории Горного края были горцы племени воха-бо. И от племени этого практически никого и ничего не осталось, кроме этого самого обряда гриболовства. А вы что думали? Прямо вот так, сходу, в воду никто не бросался.