Вообще, странная выходила штука. После эволюции в новое качество они перестали мотивировать весомость своих аргументов, ссылаясь на биологический возраст. Биологическое время, похоже, потеряло над ними власть. В этом Брама мог убедиться еще на хуторке, обнаружив странные симптомы. Начавшая пробиваться ранняя седина ушла, суставы и былые раны, ноющие на погоду, перестали тревожить. Несколько дырявых, почерневших зубов заросли сами собой, без всякой видимой причины. Чувствовал он себя превосходно, если бы не донимающая тоска, которой они были подвержены также как и все остальные люди. На сердце было свободно и легко, тяжесть прошлого отброшена в сторону, он смотрел в будущее со свойственным ему оптимизмом. Будущее было неизменно светлым, великим, исполненным радости новых открытий и свершений. В плохое верить не хотелось, его предостаточно и в прошлом, чтобы тащить в будущее. Освободившись от течения времени старость странным образом отошла в далекую перспективу, сменившись состоянием былой юности, о которой оставалось только вспоминать с ностальгической улыбкой. Ум снова был быстр и подвижен, память обострилась, воспроизводя любой запечатленный момент с поразительной точностью и глубиной. Казалось, все его естество наполнилась новой сутью, ему же оставалось разобраться с целями. Задач у двенадцати, хотя нет, Звездочета, Каймана и Шумана, давно не было на Земле, задач у девяти представителей нового витка было предостаточно. Произошедшие благодаря Зоне эволютивное ускорение во многом касалось технологий, новых материалов и знаний, изменив сознание общества лишь частично. Ее появление, разительно совпавшее с путчем девяносто первого года и исчезновением Севастополя, привело к мощному всплеску, консолидировав общество и породив яркое антизападное настроение. Что с измененной, обновленной политикой правительства дало первые, несмелые плоды.
Странным образом получалось так, что все доводы Самума, несомненно, умные и правильные разбивались о мудрость и проницательность Полины, обретенную многочисленными синхронизациями, впитавшими опыт множества вариантов. Глубина синхронизаций стала новой мерой, однако, не скатываясь в крайности. Скажем, Верес старший, все это Брама услышал за время неспешного полета к НИИ, синхронизировал всего несколько раз, при этом его уму и изворотливости в дипломатических моментах, умноженной на чисто врожденную въедливость и дотошность, мог позавидовать любой из них. Поэтому Самум с огромнейшим удовольствием взваливал на него все переговоры с мировым сообществом относительно Зоны и ее ресурсов. Формально Верес работал в НИИ имени Шумана, занимавшейся проблемами и изучением Зоны, однако на деле обязанностей у него, как у любого из девяти, было куда больше. Он не зря был назначен главой. Характер у него вредный, а подход чиновников на местах во многом еще бюрократический, вот и использовал свой талант по назначению.
- 05 -
- И когда здесь успели высоток натыкать? – возмутился Брама, бросая глайдер в сторону – не пройти, не пролететь!
- Пока на хуторе в спячке лапу сосал! – фыркнул особист – не только Киев, все реконструируется. "Хрусталь" помнишь?
- Естественно – скосил глаза путник, любуясь блеснувшим изгибом Днепра – не такой уж и редкий арт, из него что ли все?
- Его теперь в строительстве применяют. В новых домах "папоротник", а старые обрабатывают "хрустальной" эмульсией, для которой-то всего и надо, арта со спичечную головку да воды побольше. Творит он что-то с молекулярной решеткой, в бетон и кирпич словно врастают алмазные корни, переплетаются и живут. Этакий симбионт. Разумный он или нет, это к ней, она больше расскажет. Зато старые панельки и кирпичные хрущевки стали монолитно-нерушимыми, зарастив щели и ляпы строителей, для которых, как известно, кривизна в метр не брак. Жилищное министерство в восторге, люди и подавно.
- Красотища! – протянул восхищенно Брама – город играет под солнцем как снежное покрывало, только глаз не режет.
- Главное, режет наблюдения спутников – подмигнул Самум – такого подарка военцы, разъяренные исчезновением ядерного щита, точно не ожидали. Правда, бесились, пока не получили разведданные что ни ядерного, ни прочего оружия массового поражения теперь нет ни у кого, и вряд ли будет. Зато у нас есть "сияние". Хоть что-то из "Проекта" на пользу.
- Ребята, закругляйтесь, наши корпуса пошли. Брама, если не трудно, паркуйся вон у того ангара, только мягко.
Тот состроил суровую мину, осторожно пройдя над шпилем НИИ миновал парковую полосу и мягко, едва ощутимо притронулся к бетонному кольцу расположенному возле гаражей. Полина сгребла Вереса в охапку и сопровождаемая своим зверинцем пошла через парк, время от времени останавливаясь у клумб с цветами. Самум взглянул на путника, который насторожено смотрел на НИИ и подбодрил:
- Да не горюй, еще полетаем. Глайдер закреплен за НИИ, обкатку делаем. А ты думал, он в личное пользование?
- Может и думал, а может и нет. Ты никогда не говоришь всего.
- За использование личного положения сейчас спрашивают очень строго. Не веришь? Придется.
Брама шагнул вниз, механически кивнув в ответ молодому пареньку в спецовке с нашивкой МАИ на фоне "соцветия", как называли символ мемориала. Паренек подлетел к особисту, трепетно поглаживая борт глайдера:
- Здравствуйте, Олег Валерьевич. Как аппарат, замечания есть?
- Да, пробовали на всех режимах: на сверхзвуке тяга барахлит, ямы все пересчитали. С телеметрией хуже всего: при входе в воздушные коридоры скорость не отсекается, приходится переходить на ручное управление. Требуется доводка.
- Учтем – бросил вихрастый Сергей, нырнув в нутро глайдера, открыв приборные панели и скрывшись в проводах.
Самум подхватил путника под руку и потащил через парк вслед за Полиной. Над полевыми цветами звенели шмели, от тенистых лип тянуло прохладой недавнего дождика, слышалось размеренное ку-ку и детский смех.
- Зачем ты так, Самум? Чудесный же аппарат, нам такое и не снилось. Парень расстроился, болеет душой за свое детище.
- Не Самум, а Олег Валерьевич, по крайней мере, на территории НИИ. Незачем людям знать наши позывные. А Сергей да, расстроился. Но, узнав скольких погубит недоведенный до ума глайдер, расстроится еще больше.
- Слушай, я как-то не подумал. Я ведь липовый майор, Валерьевич. Кречет в Зоне звания присваивал для поддержания боевого духа и дисциплины, у меня всего образования школа, коридор, да учебка танковая.
- То, что ты не умеешь циркулем по карте мерить, я знаю, и что из того? Соображать хуже стал? Не думаю. Да, ты прав, глайдер я взял не просто так. Случись сбой, то при таких скоростях пилоту никакая автоматика уже не поможет, а мы и сами телепортируемся и аварию устраним. И техника будет цела и люди живы. Не хочется признавать, но Полинка права, тебе определенно пора переходить на мирные рельсы.
- Получается, я как бы комиссован, но ни прописки, ни работы, даже документов и тех нету. Заметут.
- А мы сейчас посмотрим – ухмыльнулся особист, обходя здание и поднимаясь по мраморным ступенькам к входу.
За высокими, окованными бронзой дубовыми дверями их ждала проходная и молодой охранник в заломленном на ухо берете. Увидав особиста встав отдал честь, стала видна нашивка службы ПРО и Браму сковало оцепенение. Спустя мгновение оно пропало, показалась лохматая голова кеноида и сконфуженно пробасила:
- Мои извинения, Анатолий Петрович, не признал вас сразу. Но, порядок прежде всего.
- Вы Брамской? Тот самый Брамской? Нам же о вас в училище легенды рассказывали! – подпрыгнул на месте охранник – Жетон ваш к сканеру приложите. Да, прямо на раму. Минуточку…
- Да? – обернулся Брама, засунув пальцы за пояс и хрустнув броней.
- Автограф можно? Олег Валерьевич, разрешите? – умоляюще смотрел охранник, протягивая легенде вахтенный журнал.
- Только не трезвоньте всем, нам работать надо, а не автографы раздавать.
Брама размашисто подписался напротив своей фамилии, и задумчиво окинул взглядом просторный холл:
- Вот смотрю я на это и жду, вот Шуман выскочит. Такой же свет, стены такие же, в тех же тонах. Старик был бы рад.
- Ты еще зал славы не видел, там не только Шуман, а все наши. Но это потом, а сейчас наверх.
В НИИ пахло наукой. Покрытое зеленью витое бронзовое литье обрамляло дубовые стены с портретами светил науки, льющийся из высоких стрельчатых окон свет был мягок, располагая к умиротворению и размышлениям. Несмотря на утро, а было что-то около одиннадцати часов, летнее солнышко уже стояло высоко в зените, пробиваясь сквозь тяжелые гардины потоками золотистого света. В больших дубовых кадках, в которых во всех уважающих себя заведениях почему-то принято разводить пальмы, развесил разлапистые ветви папоротник. Брама мог поручиться что это папоротник из далекой НИИ Экс-один, когда-то бережно взращиваемый самим товарищем Шуманом, а ныне произрастающий в институте. И что самое странное, папоротник этот цвел. Всем известно: папоротник не цветет и размножается спорами, а все легенды о его цветке не больше чем миф, народный фольклор, положивший место множеству страшных, чарующе завораживающих сказок и преданий. Но этот цвел. Самым непостижимым, загадочным, опровергающим научные каноны образом. Пчелам не было никакого дела до людских представлений, что может быть, а чего быть не должно, они вились над пахнущими лесной сенью золотисто-огненными цветками, кропотливо собирая папоротниковый мед.
В подобных заведениях всегда шумно. Без оного любая организация просто не может существовать: кто-то постоянно хлопает дверьми, спорит, выясняя отношения между собой или, более громогласно, по телефону, шатается из кабинета в кабинет отвлекая бумажной перепиской и согласованиями отделов. В МАИ же, Министерстве Аномальных Исследований, было дивно тихо. Даже от архаичного, бряцающего сдвигающейся в сторону решеткой лифта было слышно как гудят над папоротниками пчелы. Оказалось, в этом не было ничего ненормального, было аномальное. Стены предусмотрительно выкрашены поровой краской, которой сталкеры в Зоне ранее оборачивали нейтрализовывая артефакты. Порой шум вреден не менее нежели жесткое излучение. Но кроме шума поровая краска так же вбирала излишние эмоциональные эманации. Из-за этого в кое-каких отделах приходилось перекрашивать стены по нескольку раз, зато выражение грозовые тучи над головой тут имело вполне физическое выражение.
Самум уже закрывал дверку лифта, как к ним подкатился живенький сухонький старичок. Протиснувшись внутрь, он окинул Браму оценивающим взглядом и начал трепать руку особиста:
- Олег Валерьевич, Бога ради, где вы пропадаете? В питомнике полный хаос! Полина Викторовна уезжала вместе с вами!
- Эээ… Василь Палыч, она уже должна быть на месте, а что такого успелось стрястись за это время? Баюны снова чудят?
- Помилуйте, милейшие создания. У нас там настоящее ЧП! Коты! На территории НИИ коты!
- Какие коты? – Брама удивленно рассматривал седые всклоченные волосы старичка – обычные дворовые?
- А вы собственно – заинтересованно сверкнул глазами смотритель питомника – по вопросу их отлова? Я давал запрос.
- Василь Палыч, вы налетаете так неожиданно, что я просто теряюсь. Вынужден разочаровать, но Анатолий Петрович специалист, эээ… иного профиля. Он скорее по парнокопытным и иным крупным скотам.
- Погодите же, Олег Валерьевич – выходя боком из лифта и тайком показывая кулак, заинтересовано бросил Брама – может мой опыт по иным скотам поможет решить возникшую ситуацию. Так что там у вас в питомнике?
- Лезут, Анатолий Петрович, лезут самым наглым образом на территорию НИИ, несмотря на предписание!
- Какое предписание?
- Подписанное и развешанное. Запрещающее диким неразумным котам приближаться к питомнику баюнов.
- Погодите, территория НИИ охраняется, и проникнуть сюда, а тем более пронести кота посторонние просто не могут.
- Зачем посторонние? – сдвинул брови Василь Палыч – хватает и того, что они сами через заборы лезут.
- Ага – кивнул обалдевший Брама – кажется, я понял драматизм ситуации. Не обижайтесь, но, привыкнув к баюнам, вы упустили из виду тот факт, что кот дикий неразумный не способен подобно им к чтению предписаний.
Василь Палыч какой то миг изучал серьезное выражение Брамы, выискивая там тень насмешки, а потом кивнул:
- Мне кажется, вы правы. Вздор какой то! Конечно же не умеют, но что делать? Они лезут возмущая питомник.
- Со стороны баюнов был заявлен протест?
- Именно, Анатолий Петрович. Разве вам бы понравилось, если бы вас, рассматривая со всех сторон обсиживали макаки?
- Так велите охране применить пневматическое оружие с резиновыми пулями. Это будет куда весомей предписания.
- Помилуйте, как можно? Дикость какая! Да, я крайне возмущен, но такое! На территории НИИ расположен детский сад. Хорошенький же мы покажем им пример. Это решительно не годится.
Самум насмешливо взирал на злящегося Браму, мельком поглядывая на часы. Потом тот просиял.
- Тогда можно иначе. Как я понимаю, сами баюны не хотят, или не могут разрешить данный конфликт? Так пусть его решат иные разумные представители! Достаточно попросить помощи кеноидов. Думаю, кот дворовой обыкновенный кроме неумения читать, не особо разбирается в тонкостях межвидовых отношений, а рванет при их виде задравши хвост.
Василь Палыч какой то миг вникал в простоту решения, потом горячо потряс руку путника:
- Позвольте, это должно сработать. Точно должно! Будите у нас в питомнике, непременно заходите!
Он быстро засеменил по коридору, а особист уважительно хмыкнул:
- Ловко. Задрал нас Палыч этими котами, спасу нет. Слегка поехал по фазе с предписанием. Теперь будет кенов доставать по поводу караула территории. Баба с возу, коням легче. Пошли, там Вересу куда хуже.
Дверь распахнулась, и пред ними предстал бывший разведчик ПРО. Казалось, из грозовой тучи над ним вот-вот полыхнут молнии. Он разговаривал по старомодному телефону и едва сдерживал себя:
- А мне плевать, понимаете? Этот вопрос находится не в моей юрисдикции. Не могу я выделить лишних сотрудников, просто не могу. Баюны, конечно плодятся как кошки, но обеспечить ими в промышленном масштабе пока не можем.
С этими словами он звякнул трубкой о аппарат и взъерошивая волосы выдохнул:
- Как Полина со всем этим управляется, ума не приложу. Нет, вот выньте и положите им для экспедиции баюнов, а?
- А что с ними такого?
- О, затворник наш появился! Очень рад. Чаю?
- Да нет, мы вчера посидели и так горит. Спасибо.
- Ага, ну смотрите, а Полинка где? Достало меня МЧС по самое не могу, пусть сама с ними мучится, с ООН и то легче.
- А что с ООН? Говорят ты важная шишка – Брама плюхнулся на диван, потянулся было за сигаретами, но осекся.
- Как всегда клянчат образцы и грозят санкциями, если не допустим к Зоне. Пусть грозят. Перетопчутся.
Распахнулась дверь, вошла Полина с младшим Вересом на руках, чмокнула Браму в щеку и передала ребенка мужу.
- А это что еще такое? За какие заслуги? – с деланной ревностью нахмурился разведчик, подбрасывая сына на руках.
- Учись как надо вести переговоры! Полчаса человек в НИИ, только-только из глухой деревни, а уже снял с шеи Палыча.
- Вот это номер – просветлел Верес – он всю плешь мне проел. Верите, приставал до тех пор пока я, замещая Полину, не подписал это дурацкое предписание. Ребята из охраны за животы хватались, развешивая его снаружи.
- Полно вам – покраснел Брама – так что там ООН? Угрожали?
- Пыжились, пока у них над головами СуКИ не прошли.
- Тише, тут же дети.
- Что? Ты не понял – засмеялся Верес – СуКИ, это истребители шестого поколения. Су Конверсионно-Инерционный, с обратным крылом на гравитяге. Приписаны для охраны дипломатического самолета. Господа из Женевы, увидев такое чудо беспрепятственно и незримо прошедшее через противоракетную оборону Европы, сразу скисли. Особенно, когда они ушли обратно в непрогляд закапсулировавшись в поле. Так что, броня крепка и танки наши быстры. Сразу сменили тон и решили сообща на юсовцев надавить, дабы представить Мак-Грегору дипломатическое убежище.
- Погоди, это не капитан ли авианосца? Фамилия у него больно знакомая.
- Точно - разливая минералку по стаканам, уточнил Верес – тут целая история. После Агарти из него сделали военного преступника, обвинив в предательстве национальных интересов и сотрудничестве с врагами. На самом же деле за исчезновение хрен знает скольких тон ириния из трюмов "Рузвельта". Кто-то из матросиков упомянул этот эпизод, ну и…
- Ну да, такой куш упустить и что?
- Мы отвлекли временно лесников и те решат эту задачу в два счета. Им выдернуть из-за рубежа нужного человека куда проще, чем гнать по следам выворотника. Сделают в лучшем виде. Сам-то куда думаешь податься?
- Я бы рассмотрелся, сколько всего, глаза разбегаются. Будто не десять, а сто лет прошло, и в будущее попал, верите?
- Верим – кивнул разведчик, что-то черкая на бумаге – вот тебе пропуск. Пока в статусе стажера, побродишь, вникнешь, а потом уже в совет войдешь. Только броню скинь, незачем мальчишкам голову пудрить, сам знаешь, романтика, мечтатели.
- Мне в труселях что ли рассекать? Так я так в таком виде на сотрудниц смущение нагоню.
- Был балбесом, балбесом и остался. Выдадим комбез по фигуре. Не такой бронированый, ведь институт у нас мирный, не считая мелких уступок Мин обороне вроде СуКов. Пусть резвятся, пока могут.
- Ладно, счастливо оставаться – похлопал Браму по спине особист – на первое время ты пристроен, а мне пора. После Звездочета у меня столько дел осталось, не поспеваешь меж ведомствами разрываться: и ПРО и МАИ и вероятники.
Верес потрепал его руку, Полинка чмокнула в щеку и убедившись что лишних глаз нет, особист растворился в воздухе.