- Я предлагаю вот что. Если первые полчаса будут подтверждаться Лерины догадки, то есть наша команда будет неуправляемым стадом, а Ребров будет биться рыбой об лёд, наскакивая на стройные ряды соперника, то в последние пятнадцать минут первого тайма пользуемся бонусом от наших… э-э… друзей, - он подмигнул им обоим, - выпускаем тебя, Юра, вместо Седьмого, я думаю. Так? Так. Строимся чуть по другому… - тут им всем троим приходит озарение, что играть Боброву и Реброву вместе ещё не доводилось. - Юр, ты понял, да? Придётся с листа.
- Да ничего страшного в этом нет, в том, что мы с Лёшкой ни разу не играли. Отправляем их связкой с Ромой вперёд, ну а я с этими бойцами подыграю. Нужно штуки две заколотить. И вот что, давай вместо меня обратно выпустим людена с начала тайма. Наверное, с Сашкой Матросовым нужно поговорить. Роль неблагодарная, но он согласно фамилии поймёт.
- Согласен с тобой. Но всё же нервирует меня, как вы вдвоём с Ребровым разместитесь.
- А вот здесь, Валентин, думаю, как раз беспокоиться не о чем - Лёша разберётся с игровыми моментами, а уж при поддержке Юры и остальные подладятся. Кстати, я бы на вашем месте посмотрела, как будет взаимодействие происходить. По-моему, будет любопытно.
- Любопытно, говорите, хм… Ладно, пойду к Матросову. Да и пора ехать на стадион.
Он стремительно поднялся и вышел из номера. Юра с Лерой, захлопнув дверь, вернулись к себе.
- Однако ты была просто Жанна д'Арк!
- Видел бы ты свои округлившиеся глазёнки.
Юра собирался на игру, Лера, что-то шебуршила в своём планшетнике, взмахивая по воздуху своими изящными пальцами.
- Может, ты на постоянку к нам пойдёшь. Столько экспрессии. Будешь ребят заряжать, тех, что не людены. Хотя, как мне кажется, это и киборги просекут. Твой энергетический посыл.
- Шути, шути, но не забудь, что сегодня опять будет всё по-новому.
- Да, то ли дело проигрывать каждый матч. Стабильность.
- Так, вот Серёжка сообщает, что "реалисты" прознали про замену нашу, и людена под него выпустят. Громилу. Так что нужно охранять не только Васильева, но и Реброва. А вот про тебя, похоже, не "прочухали".
- Как всё же "интересно" с этим вечными сюрпризами, которые к игре мало имеют отношения! - Бобров разом разозлился, осознав вновь всю тщетность своих личных усилий на фоне общей запрограммированности.
Лера подошла к нему, легко прижалась.
- Юр, ну что тут поделаешь. Мы пока не можем сломить Систему, поэтому встраиваемся в неё. Потерпи, а?
- Если бы тебя не было, плюнул бы на всё давно уже. Ведь тогда, осенью, я так и хотел сделать.
- Ну, ну, родной мой, не пыхти. Как-нибудь всё разровняется.
За час до игры, команда была готова. Последние наставления сделаны. План на игру донесён до всех нелюденов. В последние моменты Юра "наставлял" охранника для Реброва.
- Лёш, в общем, сильно в обводку не лезь, особенно опасайся из тринадцатого номера, он будет ломать тебя, - это было сказано уже Реброву.
- Хорошо, - в Реброве не чувствовалось мандража, глаза горели холодным огнём. "Может, Лера ошиблась, и он всё сделает правильно сам?" - засомневался в прогнозе Леры, глядя на него, Юра.
Когда, перед самым началом, Юра уселся на диванчик для запасных рядом с тренерским местом, к нему подошёл один из администраторов "Реала" и стал что-то там загибать про то, что, мол, дисквалифицируют. Юра сослался на разрешающую резолюцию и спокойно уселся.
- Смотри-ка, не упускают момента, давят, - прокомментировал Проскурин.
- Да, чего-то непонятно, чего хотели.
Судья свистнул, игра началась. Первые десять минут соперники выдавали сюрпляс, словно расступаясь в реверансах, не начиная никаких атакующих действий.
- И что? Вот управляет он ими или нет? На рожон не лезет, вроде бы по-умному затаился, - прокомментировал действия Реброва Валентин.
- Ещё время есть, обождём с выводами. - Бобров напряжённо вглядывался на поле.
А дальше игра взяла в карьер, и пошло-поехало по Лериному сценарию. Алексею надоела тактическая тягомотина на поле, и он с шашками наголо рванул к чужим воротам, сопровождаемый Васильевым. "Королевский клуб" будто расступался перед задорным петушком, отворяя путь к своим воротам. До гола дело не дошло - Васильев запулил выше ворот - но звоночек прозвенел. Точнее, для "Реала" прозвенело лишь то, что всё идёт заданному распорядку. Они давали вволю резвиться сыгранной паре, изредка срывая атаки грубостью. Об осмысленных атаках хозяев речи не шло.
- Угу, так и идёт, - Юра чертыхнулся, - два стада, среди которого один танцует лезгинку. Как же он легко повёлся на их замануху!
Тут вдруг "Реал" сделал неожиданный выпад, людены "Московии" понуро застыли истуканами, лишь Матросов пытался остановить мощный вал. Не помогло. 1:0. Трибуны в экстазе. На скамейке "Московии" хватаются за голову.
- Готовься. Понеслось, - мрачно сказал Проскурин Боброву. Тот начал раздеваться и разминаться.
До тридцатой минуты игры, когда Бобров должен был выйти на поле, счёт сохранился прежний. "Реал" никуда не торопился, вновь хищно затаившись, он неспешно отбивал кавалерийский наскоки Реброва и Васильева, поддерживаемые неумелыми и несобранными люденами. Они выполняли строгий алгоритм и на импровизацию для соответствия игре Реброва им нужны были подсказки. Управлять ими Алексей забыл, лишь изредка в гневной обиде покрикивал, чем ещё более запутывал их действия.
Но вот мяч выскочил за боковую, и судья показал жестами, что можно замениться. Морозов побежал с поля.
- Спасибо, Саш. Надеюсь, всё будет не напрасно, - поблагодарил его Бобров, стремительно выскакивая на черноватый "газон".
Тот лишь грустно улыбнулся, провожая его взглядом:
- Я старался, - и пошёл на освободившееся место рядом с тренером.
Проскурин был весь в напряжении, но всё же нашёл в себе силы поблагодарить защитника.
А трибуны задавили оглушительным воем, встречая объявление, что вышел Бобров. Они хорошо знали это имя, также они знали, что он должен пропускать эту игру, а свежей информацией владели немногие.
Бобров резкими словами скучил люденов, нужными командами группируя из них ударную силу.
- Ром, Лёш! Играйте теперь, как нравится, без оглядки. Мы всё подчистим, мяч вам дадим. Нужно торопиться. Мало времени.
И они поторопились. Закружили, завертели впавшую уже в неподдельный ступор команду противника. "Реал", собираясь сделать новый выпад, запутался в своих действиях, разрозненный слаженными действия "московитов". А в атаке "Московия" обрушивалась мощным цунами, на острие которой циркачила юная двойка - Ребров - Васильев. Громила тринадцатый номер обезвреживался охранником, поэтому финты и пасы Реброва проходили чисто. Вскоре счёт стал 1:1, а ещё через пять минут 1:2. Трибуны притихли. Но даже они, только что в экстазе бившиеся от боления за своих, не могли не оценить красоты атаки "Московии". Раздавался не только протестующий свист, но и восхищённые аплодисменты. Времени до конца тайма оставалось не более пяти минут.
- Нужно ещё один, - подгонял своих Юрий. Он решил форсировать события и выжать из люденов всё, что могут, а на второй тайм забить в них и программы защиты. "Главное забить, а Лёшку в перерыве мы убедим".
"Московия" осадила штрафную "Королевского клуба". Удары сыпались градом, кинжальные прорывы нападающих жалили защиту, а вратарь метался в рамке ворот. Но время истекало, а третий мяч в сетку не шёл. Шла сорок пятая минута, когда назначили штрафной.
- Юрка, везёт тебе на такие вещи. Ты должен забить, - прошептала на трибуне Лера, заломив в волнении руки.
"Главное, успеть". - Бобров был уверен, что забьёт. И тут судья показал лично ему на часы. "Не успел", - понурился Юра и побрёл на замену.
- Забьёшь? - по пути кивнул он Реброву.
- Да.
- Давай, второго шанса не будет.
- Можете быть спокойны.
Трибун, мало что понимающие, затихли в волнении. Затих и "московитский" сектор. Повисла тишина.
Штрафной не был из разряда убийственных, он просто был "бобровский" - с левого угла штрафной под левую же ногу. Юра был "двуногий", а Алексей ярко выраженный правша.
- И как он будет отсюда лупить, хотел бы я знать? - вопрошал Валентин, встречая заменившегося Боброва.
- Ну, может, навесит.
Тем временем Ребров зашёл под удар так, будто собирался бить с левой ноги. "Хм… неужели?" - успел подумать Бобров, как Алексей разбежался и "шведкой", немыслимым образом изогнув стопу, ударил по резиновому шару и тот, присвистнув в гробовой тишине, обогнул "стенку" вонзился в ближнюю девятку. Вратарь лишь проводил взглядом.
Тишина стадиона разразилась гулом, а судья погнал всех на перерыв.
- Откуда он этому научился? Ведь уже лет двадцать никто так не бьёт. Я сам лишь на тренировках иногда балуюсь, - изумлялся удару Реброва Юрий.
- Да, Лера был как права-то! - А Проскурин был на своей волне. Так оба задумчивые и пришли в раздевалку. Вскоре застучали бутсами по коридору остальные.
Алексей был возбуждён и улыбчив. Но Юра сразу же решил добавить холодной водицы.
- Сумасшедший удар, молодец! Но дальше самое сложное начинается. Я тебя очень прошу, осади себя и жди в засаде. Не надо сейчас атаковать. Они навалятся, а вы отбивайтесь. Люденов мы сейчас настроим на активную защиту, будет попроще. А если преимущество в счёте будет и ближе к концу игры, трибуны их погонят на последний штурм, вот тут вам и раздолье, забивайте последний гвоздь.
И второй тайм, на удивление прошёл спокойно и, как по-писаному. Ребров на рожон не лез, окопавшись вместе со всеми на своей половине. Громила был теперь "Реалу" бесполезен, они заменили его на атакующего игрока, но им это слабо помогало. Васильев с Ребровым теперь верховодили в защите, опережая соперника в каждом моменте. И всё же "Реал" выцарапал ещё один гол - два людена "Московии" не поделили мяч, Ребров на подстраховку не успел, и быстроногий нападающий "Реала" убежал, обвёл и забил. Трибуны, обезумев, погнали своих вперёд пуще прежнего, но времени было уже в обрез. Хозяева позабыли об обороне, но и сил у нападающих "Московии" тоже не осталось, чтобы бежать вперёд и добивать. Дотерпели в обороне. Судья свистнул: одни, понурив головы, поплелись в раздевалку; другие под возгласы небольшой группы поддержки обнимались и улыбками сверкали в камеры и объективы.
- Ну, завтра-то погуляем, наконец? - Юра растянулся на диване и глядел на Леру, сушившую волосы.
- Погуляем. Только я отчётик настрочу. Надо Серёжке быть в курсе, что тут и как.
- Разве он лучше тебя об этом не знает?
- Если ты имеешь в виду чисто технические моменты, то конечно. А вот эмоциональный фон и настроения - это по моей части.
- Ты вообще гений у меня, - он поднялся и погладил её шею.
- Это комплимент или благодарность?
- Это и то, и другое, милая. И иди уже ко мне.
- Иду.
* * *
Дома, как всегда, предстояла уборка и разборка. Но первым делом Юра кинулся читать письмо от отца. Так совпало, что ответ пришёл лишь, когда они вернулись в Москву. Как понял Юра, родители и сами вскоре должны были приехать, но письменный вариант предстоящего разговора был у Юры в компьютере.
"Юрка, я рад, что ты не оставляешь поисков на этом вихляющем пути, под названием Жизнь. Что ты не упёрся рогом в колею, проторённую другими и, не глядя, не попёр вперёд. Здо́рово, что ты оглядываешься и озираешься.
Вот именно поэтому и ответов от меня ты зря ждёшь. Ведь каждому своё, и каждый вертит миром по-своёму. А большинство и не вертит вовсе. Кто-то, наоборот, выворачивает его так под себя, что другим и крошек не остаётся. Другой, понурив голову, крошек не получив, тихонько (а то и радостно, с лозунгами) тащится на заклание. И так далее. Лично мне кажется, что высший смысл, и мы не раз с тобой об этом говорили, жить согласно принципам своим. Нарушив раз, не сумеешь остановиться. А если силы ещё остаются, поделись энергией с другими. Не обидеть, не лишить другого - это же полдела только. Творить что-то полезное, вот тут и вторая половина. А что полезное - да то, что будет долго сниться, и пользоваться потомками, бесконечно усложняя цивилизации, одновременно продлевая жизнь.
Вот тут и кроется, думаю, ответ. Пусть Земля сейчас измучена, исковеркана. Да, кажется, что проще стереть, да нарисовать начисто, по белому. Но ведь шанс и исправить ещё имеется. Вернутся, бросив бороться - никогда не поздно, сложнее и почётнее - драться и выживать вопреки. Сильный не жрёт слабых, он даёт жизнь себе и другим. Что можем спасти, а что потеряли безвозвратно, не узнаем, пока не проверим своей шкурой, пока не загребём жар своими же руками.
Тянись к Солнцу, и руки твои будут оторочены светом.
Сильно не грузись, скоро повстречаемся. Расскажешь, какие такие там катаклизмы приключились. От мамы приветы и обнимания. Леру тоже поцелуй от нас".
Осень нахлынула суровым и пронзительным холодом. Деревья зелёным ажуром ещё окаймляли дворы, когда полетели первые белые мухи. Ветер злыми порывами срывал ослабевшую сразу листву, оставляя голые ветви дырявить стылый воздух. Редкие туристы, одетые по-капустному, ловили редкие по пронзительности дали со смотровой на Воробьёвых. Граждане же кутались в воротники ещё слабо тёплых одежд, стремились с улиц в помещения, которые, конечно, в такую "рань" отапливать ещё никто не собирался.
Надежды на бабье лето или тёплые октябрьские циклоны со звоном отвалились, когда установились крепкие морозы. И вот уже в середине осени Москву укрыло белыми коврами, с серыми прожилками дорог. Снежный покров оказался устойчивым и продолжал укрепляться вплоть до начала декабря.
- Вот бы сейчас играли… Красота! - делился Юра с Лерой одним из тёмных ноябрьских вечеров.
- Так вы ж и играете.
- Ну, формально-то да. Но я про официальные игры. Мы только форму поддерживаем. Вот, вроде турнирчик какой-то наклёвывается. Главное, непонятно, по-прежнему, всё. А уж год на исходе. А не то что календаря, состава участников нет!
- Скоро будет. До декабря всё будет известно, - Лера была погружена в свои заботы, уткнувшись с экран компьютера.
- Вот это номер! Откуда знаешь? - Бобров поразился.
- Сорока на хвосте принесла, - Лера подняла от экрана на него глаза. - Юрка, я позанимаюсь ещё, а?
- Знать бы, чем ты там занимаешься.
- А погляди.
- Да я не понимаю ничего в терминах твоих. Какие-то тесты бесконечные, результаты… - Юра заглянул Лере через плечо. - Эх, включу лучше я свою игрушку.
Он уселся в кресло, на коленях расположив свой компьютер, уткнулся в очередной исторический труд.
- Вот бы визуализировать всё это! Да ещё бы природу соответствующего периода восстановить. Красота была бы, - глаза его мечтательно заблестели, он уставился в тёмное окно.
- Мечтатель ты мой, - Лера, улыбнувшись, глянула на него. - Что у тебя там сейчас?
- У меня Аттила-завоеватель. Предводитель гуннов. Вообще, не очень мне нравится стиль изложения. Тут коллектив авторов. Но много ссылок на источники, в том числе археологические. ДНК-генеалогию опять же не забывают, а то последнее время как-то предают забвению эту часть науки. Главное всё же для меня не достоверность - всё равно свечку никто не держал. Я это как художественную литературу воспринимаю - хорошенько воображу, что это всё было на самом деле, то не только дух захватывает, но и мозг туманится. Переношусь туда. Интернеты, конечно, способствуют. Я же дополнительно картинки разглядываю, карты старые. Вот и говорю, что было бы неплохо всё объединить.
- Так и займись. Не всё мяч-то гонять, - Лера любила поддеть его оборвавшееся из-за футбола обучение.
- А вот и займусь! Может, конечно, я не такой ас, как Ганжа, но тоже, знаете ли, не только мяч башкой пинаю.
Лера подкралась к нему поближе и привалилась к креслу, головой упёршись в мужнее бедро.
- Так ведь известно всем, что ты у нас гений. За что ни возьмёшься…
- Я совершенно глух к столь грубой лести, мадам.
- Мадам… ах да, действительно, мадам, - Лера засмеялась.
Бобров же сделал страшные глаза:
- Как?! Ты опять забыла, что ты замужем давно?!
- Ну, не так уж и давно - ещё и двух лет нет.
- Валерия Сергеевна, вы срочно должны задобрить своего мужа - так сильно вы сегодня набедокурили.
А Леру подхватила смешливое настроение, и она смеялась уже просто так. Юра же глядел на неё и восторгался её радости жизни.
- Лерусь, а тебе не скучно со мной? - вдруг брякнул он. Лера разом опешила и сделалась серьёзной:
- Ты что, глупыш?
- Ну, я не в том смысле. Ты же вот в свободное время со мной, да со мной. А как же подруги всякие там, увлечения.
- Юр, ты же знаешь прекрасно, что все свои интересы, какие у меня есть, я удовлетворяю с тобой, в работе или одна. А подруги давно отвалились, пустым позвякивая. Вот сейчас Лиля есть, если ты какой-то чисто женский трёп имеешь в виду. А что мне ещё надо? Выход в свет? Так мы с тобой бываем.
- Ну… я не знаю. Я ж не девушка. Просто как-то привык, что девчонки вместе часто ходят, отдельно от парней.
- Юр, а как же мама твоя, например?
- Тю… им же лет-то уже сколько, чего ты сравниваешь?
- А ты не подумал ни разу, что я как-то старше по менталитету своих ровесниц? Что, если я это переросла, не вникая, весь этот девичий пустозвон? Чего-то ты сегодня вредный какой-то, даже мне сбил настрой, - она как-то поднадулась и пошла на кухню. - Тебе чай сделать? - донеслось уже оттуда.
- Да, и бутербродик можно.
Лера появилась, руки в боки, брови сдвинуты:
- С чем?
- А что у нас есть?
Совсем уж театрально закатив глаза, она изрекла:
- С солью и маслом!
- О! Праздничный!
И всё, брови распрямились, и заиграла белозубая улыбка:
- Троглодит, пошли на кухню, вместе сделаем.
- Пойдём, - радостно согласился Юра, выкарабкиваясь из кресла.
Юра порезал хлеб, колбаски и сыра, а Лера заваривала душистый чай. Простой перекус образовался в целую церемонию. Ребята были уютны, как и общий антураж. В дверь позвонили.
- Ганжа, небось, нарисовался.
- Лучше сходи открой, прорицатель.
- Лера! Режь ещё колбасы! А лучше забей кабанчика, - донёсся из прихожей Юрин голос, а по басовитому гундежу Лера определила, что он был прав в предсказании личности гостя. Она вышла в коридор.
- Лерка, привет тебе!
- Привет, Серёж. Ты голодный?
- Да не, чайку бы глотнул.
- О! Это значит, можно обойтись без поросёнка, но колбасу можно смело дорезать всю.
Ганжа по-хозяйски законопатился в самый уютный угол за столом, сразу схватив печеньку.
- Ну, други мои, вроде определись учёные мужи. Готов расширенный список, и начнётся битва.
Юра замер с чашкой в руке и медленно повернулся:
- И? Не томи же!
- Серёж, в самом деле, говори уже, - поддержала мужа Лера.
- Кхм, дайте прожевать-то! - с набитым ртом проворчал довольный Сергей. Он любил быть в центре внимания, любил приносить свежие и важные новости.