* * *
У входа в город нас встретил патруль - трое крепких парней в черных кожаных куртках, с большими пистолетами на поясе. Ясно, люди Линя. Глаз по-приятельски поздоровался с их главарем:
- Привет, Лом, как дела?
- Нормалек, - кивнул здоровенный парень с мрачным выражением лица. - А у тебя?
- Спасибо, тоже все путем.
Мы скинули рюкзаки и сели передохнуть. Перед нами лежала река, а за ней начинался уже Старый город. Разбомбленные кварталы, поросшие бурьяном, разбитые улицы, заваленные мусором, прах и пепел. И никаких людей, кроме нас, охотников. Да еще "диких", разумеется.
Через реку был перекинут полуразрушенный мост, по которому нам надо было перейти на тот берег. По ржавым балкам и качающимся плитам - осторожненько, не спеша. За мостом была ничья территория, где не действовали никакие законы. Где все зависело только от тебя, твоей силы, ловкости, умения, опыта. Или способности быстро стрелять, если иное уже невозможно.
Я повалился на свежую траву и с радостью снял ботинки - ногам требовался отдых. Я же маленький, быстро устаю… Желтый Глаз присел под деревом, достал трубку и с удовольствием закурил. "Всякое большое дело надо начинать с перекура", - вспомнил я любимую поговорку отца. Глаз, судя по всему, придерживался тех же взглядов.
Пользуясь моментом, я принялся разглядывать наших новых знакомых. Среди них выделялся высокий, накачанный парень, которого Глаз назвал Ломом. Прозвище, конечно, и оно ему удивительно шло - бандит был сильный и, судя по всему, довольно тупой. За его спиной маячили еще два типа сходной комплекции и наружности. У господина Линя, говорят, все подручные такие - здоровенные, с мрачными мордами. Прекрасное психологическое оружие - на строптивых торговцев действует безотказно, даже пушки вынимать не нужно…
Лом подошел к нам, присел неподалеку.
- За товаром? - осведомился он.
- Как всегда, - улыбнулся Желтый Глаз. - Ты же знаешь: наше дело - пришел, нашел, продал. Лишь бы никто не мешал…
- Это точно, - согласился Лом, - мешать не нужно. Потому-то мы и здесь - чтобы чужой в наши дела не лез, в наши дела семейные. Ведь мы с тобой одна семья, Глаз, верно?
- Лом - мой троюродный брат, - шепнул мне напарник, - родственничек, однако…
И, обращаясь к Лому, громко произнес, чтобы слышали и остальные бандиты:
- Конечно, брательник, какие вопросы! Семья - это святое, это прежде всего!
И тут же поинтересовался:
- Что, опять "дикие" шалят?
- Есть такое дело, - тяжело вздохнул Лом, - вчера двоих на том берегу видели. Одного завалили, а второй, гад, ушел. Теперь вот караулим, ждем - рано или поздно, но он должен выйти Жрать-то ему нечего, вся еда у второго осталась. У того, которого мы кокнули…
- Понятно, - кивнул Глаз, - значит, нас в городе ожидает незабываемая встреча - голодный и злой "дикий". А оружие при нем имеется?
- А как же, - радостно заулыбался Лом, - как же в городе - и без оружия! "Дикие" на охоту без ствола не ходят, сам знаешь. Чем "крысу" завалить, как не из пушки? У этого типа, кстати, я видел обрез. Правда, патронов к нему, думаю, осталось немного - только то, что у него в карманах было. Впрочем, на тебя и одного хватит, верно, Глаз?
И весело заржал, а за ним - и остальные бандиты.
- Очень смешно, - скривился мой напарник, - нас, честных охотников, собираются пристрелить, а им весело! Если всех "крыс" прикончат, кто будет вам мзду платить? И господину Линю тоже?
- Ладно, не суетись, - примирительно протянул Лом, - если надо, мы тебя прикроем. Ты только сюда добеги, а здесь уже никто не тронет. Зуб даю!
- Спасибо, братан, - кивнул Глаз, - а до того я, стало быть, сам по себе буду?
- Как обычно, - пожал плечами Лом. - Мы в ваши разборки не лезем, каждый сам за себя. Таков порядок, сам знаешь. Но от "дикого" точно прикроем!
- Утешил, брательник! - иронически поблагодарил Глаз. - Защитник, ежкин кот!
Бандиты снова заржали. Разговор с Глазом доставлял им истинное наслаждение - с кем еще можно так от души повеселиться? Сидеть-то в засаде скучно - ни пивка попить, ни в картишки перекинуться…
- Кстати, кто это с тобой? - обратил на меня внимание Лом. - Я чего-то раньше этого пацаненка с тобой не видел. Ты всегда один ходил…
- Помощник мой, - просто пояснил Глаз, - нанял, чтобы кое в чем мне пособил.
- Больно он хилый, - скривился Лом, - много на себе из города не вынесет…
- Ничего, зато он в любую дыру протиснется, - заступился за меня Глаз, - куда даже кошка не пролезет. А это главное…
- Верно, может, - оценил мои параметры Лом. - Пожалуй, он и в крысиную нору влезет. Впрочем, о чем это я? Ведь вы крысы и есть!
И довольно заржал. Глаз скривился от глупой шутки, но промолчал. Я вообще сделал вид, что меня это не касается. Пусть считают, что я маленький и глупый, так лучше. Потом посмотрим, кто умнее…
Глаз поболтал с Ломом еще минут пять, затем попрощался и медленно пошел через полуразрушенный мост. И я за ним.
* * *
- А что это Лом к тебе с таким подколами? - поинтересовался я, когда мы перебрались через реку и очутились уже в Старом городе. - Он же тебе брат… Так?
- Троюродный, - подтвердил Глаз, - паршивая овца в нашем стаде. У нас в семье все всегда охотниками были, в Старый город за добычей ходили. И мой отец, и братья-кузены, и я тоже. Традицию, можно сказать, продолжил. А вот Дик, Лом то есть, не захотел - в бандиты пошел, в услужение к господину Линю. Меня с собой звал - мол, там лучше, и денег больше, и уважения. И все веселее, чем по развалинам бегать да радиацию хватать. Уговаривал, в банду переманивал, только я наотрез отказался. Не по душе мне это дело, не люблю я людей мучить, а тем более убивать. Только в крайнем случае… А Дику это дело всегда нравилось - он еще мелким пацаном в школе верховодить стал, хилых да слабых обижал, себя показывал. Потом подрос и чуть в тюрьму не угодил - за то, что со взрослыми парнями подрался. Они его слегка проучить решили, чтобы не слишком выступал, а тот за нож и одного пырнул. К счастью, неглубоко, ничего серьезного. Дика из школы выперли, работать он не захотел. Отец пробовал брать его с собой за добычей, но ему это не понравилось - возни много, а прибыли - копейки. Тогда у нас трудные времена были, еле-еле сводили концы с концами. Дик и подался в бандиты, где жизнь казалась легче и веселей. И прижился - вошел в банду, хорошо себя зарекомендовал - и как боец, и как командир. Потом его повысили - назначили смотрящим над южными районами. Отличная должность, солидная, прибыльная, и спокойная - можно особо не напрягаться, только бойцами руководить. Но Дик любит сам во всяких острых делах участвовать - лично ловит "диких" и казнит. Нравится ему в людей стрелять…
Глаз замолчал и задумался. У каждого, как говорится, свой скелет в шкафу.
- Дик, в принципе, нормальный парень, и ко мне всегда хорошо относился, - продолжил он через некоторое время, - мы с ним раньше даже дружили - до того, как он в банду ушел. Но он считает меня неудачником - ведь я столько лет в город хожу, а все никак не разбогатею. Нищим меня, конечно, не назовешь, кое-что за душой имеется, но так, чтобы денег навалом… Нет такого, и уже, скорее всего, не будет. Если, конечно, наше дело с тобой, Малыш, не выгорит… А получится - возьму все, что накопил, и рвану отсюда подальше, в теплые края…
- А почему ты с "кротами" не работаешь? - поинтересовался я. - Там заработок надежнее…
- Я по жизни одиночка, - пояснил Глаз, - всегда только на себя надеюсь. На себя и на свой дар. Да, "кроты" больше находят, но и расходов у них больше - на снаряжение, людей, пищу. Так что на руки каждому не так уж много выходит. К тому же они, как правило, в грязных местах копаются, где радиация большая. И хватают дозы… А я еще пожить хочу, посмотреть, что будет. Кроме того, не люблю делиться…
- Деньги очень любишь? - не совсем корректно поинтересовался я.
- Кто ж их не любит? - ухмыльнулся Глаз. - Люблю, но не в том смысле, как ты подумал. Я не жадный, Малыш, просто хочу своей головой думать. А не так, чтобы другие мне говорили, сколько я заработал, и отстегивать некую сумму. У меня все честно - сколько потопаешь, столько и полопаешь. Нашел хорошую вещь - в прибыли, нет - в пролете. Бывает и густо, и пусто - то прет, то неделями ни одной находки. Зато вольная жизнь мне по нутру - сам себе начальник, сам и подчиненный.
Я больше не стал мучить Глаза расспросами, тем более что нужно было внимательно смотреть под ноги - мы вошли в город, и с обеих сторон потянулись разрушенные кварталы. По сути, одни сплошные руины…
Улица, по которой мы двигались, была завалена кусками бетона и кирпича, а вдоль обочин стояли проржавевшие остовы автомобилей, вросшие колесами в землю. Пахло старым, мертвым железом и какой-то плесенью. На бывших тротуарах хорошо сохранились лишь фонарные столбы с обрывками проводов…
На них сидели и противно каркали вороны, иных птиц не было, даже вездесущих воробьев и голубей. Скорее всего, их давно съели местные кошки - я заметил в развалинах два-три быстро промелькнувшие тени. Кошки, крысы и вороны - вот обитатели этих мест. И еще люди, которые иногда заходят в поисках добычи.
Здесь, на окраине, ничего интересного не было, все давно выгребли, поэтому мы направлялись к центру. Туда, где нас ждала большая добыча или большая неудача.
* * *
Здания (точнее то, что от них осталось) становились все выше, улицы - шире, значит, мы приближались к цели. Я с интересом оглядывался по сторонам - никогда прежде не бывал в Старом городе. Вот мы миновали довольно дорогую виллу, окруженную сильно заросшим садом, - сразу видно, что принадлежала она богачу.
Такие участки в центре города раньше стоили, я знал, немало, значит, ее хозяин был очень богат. Смог купить большой кусок земли, разбить сад и построить дом, который даже сейчас (через столько лет после войны!) выглядел весьма солидно. Конечно, крыша давно обрушилась, вместо окон зияли черные дыры, а стены поросли мхом, но прекрасная лепнина и роскошная парадная лестница неплохо сохранились.
- Зайдем? - кивнул я на виллу. - Вдруг что-нибудь отыщется?
- Нет, - покачал головой Глаз, - ничего нет, проверено не раз. Мебель сожгли еще во время войны, топить было нечем, а обстановку потом разграбили. Все вынесли…
- А сейф? - спросил я. - В таких домах обязательно должен быть сейф. В нем обычно хранились украшения и ценные бумаги. Вдруг он уцелел?
- Верно, - подтвердил Глаз, - был сейф. Только его уже нашли и вскрыли. "Кроты" не дураки, стены простукали, полы вскрыли, даже землю в саду перекопали. Они целой бригадой действуют и за пару дней дом по дощечкам разбирают. Люстры, шторы, зеркала, деревянные панели, даже паркет - все снимают и выносят, одни голые стены оставляют. А если находят сейф - вскрывают динамитом.
- Но там же ценные бумаги и деньги, - удивился я, - сгорят!
- Это раньше они были ценные, - наставительно произнес Глаз, - а сейчас это просто бумаги. Только на растопку и годятся. Ювелирке ничего от небольшого взрыва не будет, это же металл, деньгам тоже - они, как правило, бывают в плотный целлофан запаяны. Если даже обгорят слегка - не страшно, их и так возьмут. В сейфах иногда оружие находят, вот это большая удача. Часы, опять же, кое-какие антикварные вещи. Но на старинные вазы и картины покупателей почти нет - кому нужно это барахло! А вот если удается найти запас спиртного - считай, счастье. За хороший алкоголь торговцы готовы немалые деньги платить, все равно окупится. У старых вин, говорят, особый вкус и аромат… Не знаю, не пробовал - я лично предпочитаю что-нибудь попроще: пиво или самогонку. У старого Тима, кстати, есть весьма приличное бухло, пить можно. Вернемся, надо будет обязательно к нему заглянуть, отметить это дело. Если, конечно, будет что отмечать…
За разговорами мы не заметили, как стало смеркаться. Скоро ночь, самое опасное время. Значит, пора искать ночлег.
Глаз, остановился, внимательно осмотрелся, потом сказал:
- Где-то здесь должен быть вход… Кажется, вон там. Пошли, Малыш, немного осталось. Скоро поужинаем и отдохнем. И поспим, стало быть…
Мы сделали еще два поворота, миновали несколько кварталов и наконец очутились на площади. Ее окружали высотные здания. Точнее, раньше они были высотные, а теперь от них остались лишь большие груды мусора и торчащие бетонные остовы, страшные, похожие на скелеты огромных, уродливых чудовищ. Жуткое это место - до сих пор от него так и веяло смертью. Я такие вещи хорошо чувствую…
- Площадь Согласия, - показал Глаз, - одна из главных в городе. Была такой раньше… Здесь находились дорогие офисы, много людей работало. А как кинули бомбу - всех и уничтожило. Никто не уцелел…
Он зябко передернул плечами - тоже, очевидно, почувствовал боль и страдания, которыми был пропитан буквально каждый камень в этих местах.
- Сколько людей заживо сгорели! Жуть! А иные с верхних этажей сами прыгали, на чудо надеялись. Да куда там! Говорят, потом еще долго над площадью запах обугленной плоти витал. А по ночам здесь якобы слышатся стоны - это плачут души убитых. Такие вот дела… Я стараюсь здесь ночью не бывать, да и днем пореже заглядывать…
Глаз замолчал и долго смотрел на руины, словно искал кого-то. Может, здесь погиб кто-то из его близких? Прадед, дед? Я расспрашивать не стал, просто стоял и тоже глядел. В такие минуты человека лучше не беспокоить…
Наконец Глаз очнулся и произнес:
- Хоть место и поганое, но нам его никак не миновать. Туда! - кивнул он на одно из разрушенных зданий.
Мы пошли через площадь. Меня не покидало ощущение, что за нами наблюдают, Глаз тоже нервно оглядывался.
- Живо, бегом! - приказал он, припускаясь к ближайшим руинам.
Я постарался не отставать. Мы спрятались среди бетонных развалин и осмотрелись. Вроде бы тихо. Через несколько минут Глаз успокоился и произнес:
- Наверное, показалось. А может, и нет… Ладно, потом выясним. Пошли!
Мы двинулись дальше, стараясь держаться вблизи разрушенных стен - чтобы в любой момент юркнуть в щелку и затаиться. Типичная тактика "крыс". Наконец наша цель была достигнута - мы пробрались внутрь одного из бывших небоскребов. В полутемном фойе среди завалов еще сохранились остатки каких-то павильонов и торговых киосков. Разумеется, давным-давно разграбленных.
- Здесь вход в подземку, - пояснил Глаз. - Раньше в этом здании важное министерство находилось, чиновники из кабинетов сразу на платформу спускались. Очень удобно! Несколько минут - и ты уже в поезде, еще полчаса - и в пригороде, в своем коттедже. Все продумано, отлажено… И защита у этого места хорошая была - смотри, какие перекрытия!
Я поднял голову - действительно, бетонные балки поражали своей толщиной и прочностью, все было сделано солидно, на века. Потому и уцелело, выдержало взрыв.
А верхние этажи сложились, словно карточный домик. Их же делали из легких панелей, с большими панорамными окнами, мода была такая. И люди, сидевшие в офисах, сгорели заживо, мгновенно превратившись в пылающие факелы, а потом были погребены под рухнувшими этажами… Где-то до сих пор лежат тысячи скелетов. Останки погибших так никто и не предал земле… Но думать об этом не хотелось.
Глава пятая Подземка
Вниз на станцию вела полуразрушенная лестница, по которой приходилось спускаться очень осторожно - чтобы не провалиться. Глаз достал небольшую керосиновую лампу, зажег и стал освещать дорогу.
- Не опасно? - кивнул я на огонь. - Издалека видно…
- Нет, - покачал головой Глаз, - в подземке мало кто бывает. "Кротам" здесь делать нечего, а "крыс" я всех знаю. И мало кто из них рискнет спуститься в подземку в этом месте - здесь целая система туннелей, считай, настоящий лабиринт. Основные пути, запасные, технические, аварийные, разные платформы, развилки, пересадочные станции, отстойники, тупики… Если нет хорошей карты, то лучше и не соваться. Зайдешь - и все, пропал…
- А у тебя есть карта? - поинтересовался я.
- Конечно, - кивнул Глаз, - самая лучшая! Таких всего две было - у меня и у Стива. Все линии, все станции, все тупички и веточки обозначены.
- А кто это - Стив?
- Напарник мой, - тяжело вздохнул Глаз, - бывший. Раньше вместе за добычей ходили, дружили, планы строили… Но три года назад его убили. Случайно напоролись на "диких", попали под обстрел. Я успел укрыться, а вот он… Искал потом долго, но ни вещей, ни тела его - ничего не обнаружил. Даже похоронить было нечего…
Глаз нахмурился и дальше продолжать не стал. Видно, воспоминания о Стиве до сих пор доставляли ему сильную боль.
Наконец мы вышли на станцию. С обеих сторон длинной темной платформы тянулись ржавые рельсы - в сторону центра и на окраину. Глаз выбрал правый путь, к центру.
Мы вошли в мрачный, узкий туннель. Низкие бетонные своды давили на голову, а под ногами противно хлюпала вода. Я чувствовал себя очень неуютно - никогда прежде мне не доводилось бывать в столь неприятном месте. Липкая темнота обступала со всех стоном, казалось, в глубине туннеля скрывается кто-то жуткий и очень опасный…
Поймите меня правильно: я не трус и не боюсь людей. Но здесь, в этом месте, я почувствовал нечто такое… Словами это передать нельзя.
Какой-то первобытный страх поднялся у меня из низа живота и залил холодом грудь. Нестерпимо захотелось наружу, к солнцу, к высокому небу и облакам. Или хотя бы к ночному небу и звездам. Все лучше, чем почти физически чувствовать, как давят на голову низкие каменные своды…
- Туннели специально такими строили, - пояснил Глаз, - чтобы вагоны почти вплотную к стенкам проходили. Система безопасности - если даже кто-то сумел пробраться в туннель, в обход всех постов и охранников на платформах, то его точно размажет несущимся поездом. Быстрая и верная смерть.
- А как люди в вагонах сидели? - спросил я. - Ведь они, наверное, тоже низкими были? Неудобно…
- На специальных диванчиках, полулежа. Вполне комфортно. Мягкие кожаные подушки, журнальные столики… Вот дойдем до одной станции, сам увидишь, там несколько вагонов сохранилось. Впрочем, долго париться в них не надо было - поезда скоростные, шли почти без остановок. И только для своих - никакой толчеи, давки, потных, липких тел. Не то, что в городском транспорте! Ездить в подземке считалось особой привилегией, это был как бы знак принадлежности к высшей касте. Можно сидеть, читать книгу или газету. Говорят, что даже большие телевизоры стояли - для чиновников высшего ранга. Кино показывали, новости, рекламу… Весело, в общем. На работу и домой - полчаса времени, все рассчитано до минуты. Чтобы, значит, занятый государственный человек зря своего времени не терял… И еще одна особенность: около каждой подземной станции были особые магазины - тоже только для своих, вход в них - строго по пропускам. По специальным электронным карточкам, пластиковым таким, с электронными чипами, на них все данные были записаны - что за человек, где живет, кем работает, какой состав семьи и прочее. В общем, полное досье на каждого…