Я стоял дальше всех и поэтому пострадал меньше всего. Невидимой волной меня отбросило в сторону к старой засохшей яблоне, которую уже несколько лет собирались выкорчевать, но у виртуоза никак не доходили руки. Представителям комиссии повезло гораздо меньше. Гнома швырнуло в кусты торгинской колючки, росшей возле ограды в назидание пронырливым мальчишкам, воровавшим у мистера Босвела вишню. Кранкс совершил еще более опасное путешествие: перелетев через машинерию, он оказался в бочке с противным смоляным раствором, приготовленным для нового изобретения господина. И, наконец, мистер Цириус просто упал навзничь и, закрыв глаза, видимо, приготовился умереть, так и не выдав патент на очередное детище виртуоза. Сам Босвел отделался легким испугом, который забросил его на нижнюю ветку ближайшего дерева.
Охая и ахая, комиссия медленно собралась обратно в кучу. Видок у них, надо заметить, был не ахти. Гном, потирая ушибленный бок, выдирал из бороды колючки, кранкс сплевывал темную жидкость, а мистер Цириус с обгорелыми усами и кончиками пиджака напоминал зажаренного гуся и тихо подвывал, произнося каждое слово нараспев. А сказать им было что.
- Во-т э-тоооо да, - на одном дыхании произнес я и осторожно приблизился к дымящейся "Пышке".
Пыхнуло так пыхнуло. Сложный механизм все еще искрил и изрыгал протяжные стоны, словно подбитый метким выстрелом дракон. Но, главное, письмо было невредимо. Девственно чистый конверт, порхая, словно бабочка, опустился на черную ладонь гнома.
- Что все это значит, Босвел?! Постарайтесь мне объяснить, пока я не разжаловал вас до неумехи! - в ту же секунду взревел мистер Цириус.
- Я, прооооо….ну….ина…че…че…как…. - заикаясь, пролепетал мой учитель.
- Это мы понимаем, что ничего не понимаем, - согласился с претензиями председателя кранкс.
- Поддерживаю, - рявкнул гном. Его лицо напоминало сейчас неподвижных механикусов из зала славы, высеченных из цельного куска мрамора.
Напоследок неудачное изобретение виртуоза издало какой-то непонятный фыркающий звук и умолкло навсегда. Я стоял, не в силах произнести ни слова. Босвел, в отличие от меня, когда у него прошел шок, еще пытался оправдаться, но все попытки, на мой взгляд, были бесполезны. И все же они последовали.
- Дайте мне еще один шанс, - молил мистера Цириуса виртуоз. - Я не виноват в случившемся провале…
- О чем вы говорите, неудачник?! - дослушав лепетание Босвела, взревел председатель. - Вы позорите высокое имя механикуса! Запороть запуск изобретения - это высшая степень неуважения к Гильдии. Мы зря потратили на вас свое драгоценное время, и в следующий раз, боюсь, у вас не будет больше возможности доказать свою состоятельность. Мы не хотим впредь наблюдать за подобным крахом. Нам претят такие неучи, как вы. Поэтому, думаю, мы попрощаемся с вами навсегда!
Решение председателя было более жестоким, чем приговор коллегии праведников.
- Стойте! - Босвел упал на колени и схватился за фалды одежды гнома.
Они уже дошли до ворот, когда кранкс помог своему коллеге избавиться от ненужного груза. Виртуоз беспомощно упал на бок, подняв столп пыли.
- Нет-нет… не уходите…
Мой учитель сейчас напоминал капризного ребенка, а не хитроумного мастера, способного вдохнуть жизнь в любую, даже самую сложную машинерию.
Остановившись на пороге, Цириус повернулся, презрительно уставившись на жалкого виртуоза. Его слова раздались подобно раскату грома:
- У вас есть оправдание?!
- Да, - внезапно прошептал Босвел.
- Какое?
- Я подготовил все идеально, и мое изобретение должно было работать безупречно. Я провел сотни испытаний, но произошла одна досадная оплошность…
- Оплошность? - Цириус нацепил на нос монокль, и его гнев сменился легким интересом.
Босвел привстал на колени, вытер слезы, немного подумал и изрек:
- В последний день я допустил до машинерии своего ученика Сти. Это он во всем виноват! - перст виртуоза указал в мою сторону. - Он хоть и хороший малый, но весьма неуклюж. Именно в нем причина неудач. Он что-то сделал не так. И вот итог!
Я слушал и не верил своим ушам. Босвел нещадно врал, спасая свою жалкую душонку, а я падал на дно масляной кучи, откуда не суждено выбраться ни одной, даже самой совершенной, машинерии.
Босвел говорил долго и чувствительно, навешивая на меня столько гадостной лжи, что я был уже не в силах воспринимать его слова. Опустив голову, я просто ждал, когда виртуозу надоест поливать меня грязью. Но речь его длилась бесконечно. Комиссия внимала, понимающе кивала и, в конце концов, дала моему учителю не совет, а скорее негласный приказ. Таким бездарям и криворуким тупицам, как я, нет места в гильдии мастеров. Босвел кивнул, соглашаясь. И незамедлительно пообещал им гнать своего ученика взашей.
Остановившись у высоких резных ворот, я низко повесил голову и ступил за порог. Именно отсюда и началось мое долгое и опасное путешествие. Мне впервые удалось подняться в небо, побывать в подземельях заброшенного города и научиться охотиться на опасного зверя с человеческим лицом.
Но давайте обо всем по порядку…
Глава 2 Обида и медные шестеренки
Паб "Веселая подкова" считался лучшим пристанищем небесников, которые не очень-то любили тех, кто не носил теплых курток с нашивками золотого винта. Лишь адепты маханикусов являлись для них неким исключением из правил. Боевые крылопланы после стычек с Совиным звеном часто чинились в одном из главных цехов отсека Тарсы, расположенном за стенами города на Северных равнинах - наверное, единственном месте на всем побережье, где любой уважающий себя ученик мог получить достойный опыт починщика. И пускай платили там сущие гроши, зато кормили на убой, и даже за мелкую работенку держатели ангаров устраивали настоящий пир молодым механикусам.
Дейв, мой близкий приятель, которого я знал еще с приютской скамьи, входил в число таких неопытных помощников.
Частенько сбегая от своего старого мастерового в поисках настоящего дела, он однажды забрел в крайний ангар Тарсы и показал себя с лучшей стороны. Так началось его долгожданное обучение механическому делу. В последний раз он поведал мне по секрету удивительную историю о том, как ему удалось "вдохнуть жизнь" в старый, всеми забытый "Пеликан", - Т-образный крылоплан, который считался на материке истинным раритетом. Я ему, конечно, не поверил, но, не раздумывая, поднял кружку за долгий полет восстановленной машины.
Опустошив еще одну пинту темного, я отрешенно оглядел малочисленный зал и грустно вздохнул.
- Чего хмуришься? Небось опять твой мудрец чего-то отчебучил? - поинтересовался Дейв.
Мой друг был явным полукровкой, не желавшим мириться со своим туманным прошлым. Поэтому к вопросу о своем происхождении относился весьма трепетно. "Я причисляю себя к прославленной семье ливисов. Только не тех, что родом из морозной тундры, а южных - первых собирателей пара", - говаривал он в такие минуты, и никто не спорил с его довольно смелым утверждением.
Первое время мы еще пытались шутить на эту тему, но за долгие годы нашего знакомства байка о его знатном родителе и тайном заговоре против семьи настолько поистрепалась, что колкости стали редкими, а огонек юмора постепенно угас. И сегодня я не стал реагировать на его высокопарную позу (грудь колесом, а руки уперты в бока) и высоко задранный нос (так высоко, что может уткнуться в потолок).
- Вчера мы предстали перед комиссией, - осторожно начал я.
- Да ну, - псевдо-ливис сделал вид, будто не поверил. - Что же вы представили? Двойную сушилку тряпок или раскалыватель древесины? - и, порадовавшись шутке, гордо присвистнул.
- Ни то и ни другое, - фыркнул я. - Это только твой глухой мастер может изобрести подобную ненужность. Мы пытались продемонстрировать работу пневмопочты.
- И что же?
Нахмурившись, я недовольно буркнул себе под нос:
- Провал.
Дейв зашелся истерическим хохотом.
- Прямо распирает от любопытства: в чем же причина ваших неудач? Или вы все-таки умудрились выгодно втюхать изобретение Цеху?! Погоди. В этом я сильно сомневаюсь. Если бы такое случилось, ты бы уже танцевал на столе туки-стуки , угостив своего лучшего друга настоящим фийским вином, а не довольствовался бы этим пойлом.
- Прав на все сто, - согласился я. - Мы с учителем провалились, как дилетанты. Хотя постой! Почему это - мы?! - меня даже передернуло. Встрепенувшись, я гордо выпрямился и, ударив кулаком по столу, авторитетно заявил: - Он облажался, а перед комиссией выставил меня. Понимаешь?! Взял и оболгал, как беспризорного щенка. Сочинил, будто я что-то там не подкрутил, не затянул - вот она и взорвалась.
Хлопнув себя по коленке, Дейв уже не смеялся - у него просто не осталось на это сил. Едва слышно постанывая, он продолжал сдерживать очередные приступы гогота.
- И в чем же напортачил твой виртуоз?
- Забыл подписать письмо, и оно не нашло адресата, нарушив тем самым последовательность действий, - совсем поникнув, кое-как попытался объяснить я.
- Медные шестеренки! Получается, вы были на финишной прямой, а тут - бац, вернее, хлопс, и все коту под хвост!
- Приблизительно так, - я отхлебнул еще пива и затих.
- И каков итог? - немного успокоившись, поинтересовался Дейв.
Я пожал плечами и, немного подумав, ответил:
- Мистер Босвел выставил меня за порог в тот же вечер. Просто отдал котомку и, сочувственно пожав руку, сообщил, что желает мне удачи… Возможно, были и другие напутствия, но я не хотел слушать его лживую болтовню. Еще он вроде намекнул, что если история с изобретением уляжется и комиссия подпишет акт, он будет рад меня видеть у себя в учениках. А пока я должен слоняться где хочу и как могу добывать себе пропитание… Еще он что-то говорил о репутации и деловой хватке…
- Он что же, тебе даже патент не выдал? - теперь лицо Дейва выглядело крайне обеспокоенным.
Я кивнул.
- На виртуоза, видимо, надавили из Цеха. Ты же знаешь - неучам не видать степени как своих ушей. А если провалил испытание - тут и подавно держись, свои же сгноят. Так что теперь я вольная птица, только вот куда лететь - ума не приложу.
- Да, дела, - вздохнул друг. - Похоже, наши выжившие из ума учителя, как вино, достигли того возраста, когда напиток превращается в уксус, - и, махнув рукой, добавил: - Не переживай, найдем мы тебе работенку.
- Без патента? - я заметно приободрился. Проблемы, которые казались мне ядовитыми змеями, жалящими за пятки, отступили в мгновение ока. Хотя не скрою, некое волнение все же осталось. И Дейв это заметил.
- Не думай, скорняком не устрою. И дровосеком тоже. Будешь делать то, чему учился не один год.
- Хочешь сказать, что без подписи Цеха меня допустят к летным машинериям? - не поверил я.
Дейв заговорщически посмотрел по сторонам и, видимо, убедившись, что нас никто не подслушивает, изрек:
- Именно так. И если повезет, получишь степень самостоятельно, без участия твоего предателя-виртуоза.
Подняв кружки, мы громко чокнулись и сделали внушительный глоток. Оторвавшись от напитка, Дейв вытер рот рукавом, поманил меня пальцем и, перегнувшись через стол, тихо произнес:
- Только, чур, помалкивай! Кто спросит, лучше ничего не говори. Там болтунов не любят…
Я понимающе кивнул, совершенно не представляя, где находится это самое "там", куда он собирается меня отвести. Но вместо закономерного вопроса я клятвенно заявил:
- Я твой вечный должник.
- Будет время, сочтемся, - уверил меня Дейв. - Иначе и быть не может, медные шестеренки.
У входа послышался громкий топот, и в зал, словно стая бизонов, ввалились несколько высоких плечистых небесников. Все светловолосые, с короткими прическами под еж и маленькими косичками позади - как велел военный устав. Я слышал, что чем длиннее был этот символ принадлежности к братству летунов, тем больше был их авторитет. С одной стороны, несусветная глупость, а с другой - наглядное отличие. У военных же всегда так: меньше слов, больше дела. Покажи, насколько ты крут, и не трави понапрасну байки. А у небесников подобные постулаты являлись настоящей религией. Даже у тех, кто становился гражданским пилотом, угадывалась особая дисциплинированность, выправка и четко поставленная речь.
Обменявшись любезностями с хозяином паба, небесники заняли противоположный от нас столик и стали шумно обсуждать какой-то сложный или, скорее всего, единственный в мире неповторимый вираж.
Один из пилотов, прислонив правую ладонь к левой, стал крутить над столом сложные фигуры пилотажа, изображая резкие падения, взлеты и комментируя каждое движение. Приятели поддерживали его громкими выкриками: "Крылатая Форта!" Насколько я был осведомлен, это означало высшую похвалу почти у всех небесников.
- Что, хочешь к этим тупоголовым гигантам податься? - заметив мой взгляд, поинтересовался Дейв.
Я только хмыкнул:
- Как же, нужен я им, как молнии Тары. С таким багажом за плечами мне будет позволено разве что смахивать пыль с какого-нибудь простенького "Комара" с испытательным сроком в пятьдесят инчей.
- Для тебя, - на лице Дейва появилась загадочная улыбка, - думаю, изберут именно такой график.
Я недовольно зыркнул в его сторону. Сегодня шутки приятеля хотя и были не уместны, но, безусловно, достигали своей цели.
- Стало быть, твои слова легче медяка…
- Почему? - не понял Дейв.
- Еще минуту назад ты обещал мне работу именно у небесников…
Прищурившись, приятель долго ничего не отвечал, а затем покачал головой:
- Не совсем так. Я говорил, что машинерии будут летные, не больше того…
Теперь я окончательно перестал что-либо понимать. Если я не ошибался, то устроиться механиком в частные ангары, где служили гражданские летуны, было еще сложнее, чем к военным, которые зачастую редко смотрели в бумаги - им был важен профессионализм, а не красная печать Цеха в нижней части патента.
- Ни к частникам и ни к военным… Тогда к кому? - здраво рассудил я.
- Узнаешь, - Дейв опустошил бокал и добавил: - Только подтверди-ка еще раз, ты согласен?
- В моем положении… Мог бы и не спрашивать.
Дейв улыбнулся, посмотрел куда-то вбок, кивнул и, хлопнув меня по плечу, произнес:
- Тогда чего же мы ждем? Вперед! До второго ужина я должен представить тебя новому работодателю, который не даст моему другу умереть с голоду.
Я успел заметить, как в дальней части зала возникла фигура - возможно, просто одинокий посетитель - и исчезла в подсобных помещениях паба. Поспешив за Дейвом, я не стал придавать этому факту особого значения.
* * *
Улица встретила нас невыносимым шумом. Настоящий калейдоскоп фырчащих, бурчащих, трещащих и иных невоспроизводимых звуков навалился на нас со всех сторон.
Отсек Серых труб, как его называли местные, или Промышленный альянс - как было написано на городских таблицах, был не самым лучшим местом для прогулок. Особенно сегодня. В месяц презентаций сюда съезжалось такое количество толстосумов, что голова шла кругом от их дымящих кортежей, заполонявших не только узкие улочки нашего города, но и все небесное пространство над ним. И тогда механические кареты разрывали тишину звонкими клаксонами, дирижабли - оглушающими трубами-оповещателями, а возмущенные прохожие - лужеными глотками. Каждый хотел продемонстрировать свое превосходство, тем более в таком щекотливом вопросе, как лидерство на запруженной дороге. В такие минуты элементарная вежливость уходила на второй план и каждый мнил себя не ниже мэра или члена Верхушки. Поэтому и возникали бесчисленные заторы, стычки и, наконец, просто аварии.
Я слышал, что пару недель назад министерство издало указ усилить патрулирование промышленного отсека, - но положения это не исправило. Перегруженные улицы не могла контролировать даже армия блюстителей. Сколько они ни бились - толпа и создаваемый ею хаос были сильнее.
- Осторожно! - Дейв дернул меня за рукав.
Почти вплотную к бордюру, словно ураган, пронесся массивный кэб, рассчитанный минимум на десять пассажиров. На крыше, слева, развивался маленький оранжевый флажок, перечеркнутый тремя параллельными темными линиями. Я погрозил вознице кулаком.
- Бесполезно. Это заказной, - со знанием дела заявил Дейв.
- Спасибо, приятель. Ты представь: он даже меня не заметил, - справедливо возмутился я.
- И никого не заметит, - поддержал меня друг. - Они под защитой Верхушки. Так что мой совет - таким лучше дорогу не переходить.
- Да он бы меня задавил и…
- И что? Кинул бы пару монет на погребение и дело с концом.
- А блюстители?!
- А блюстители отписались бы и закрыли дело. Мало ли таких неаккуратных, как ты, по улицам ходят? Целые толпы! А заказные кэбы на вес золота, вот и думай сам, - разъяснил Дейв.
Я ничего не ответил, потому что мой всезнающий друг был абсолютно прав. Наш скромный городок, знаменитый лишь самой большой в западных землях взлетной поляной и музеем первых крылопланов, которые изобрел наш соотечественник, - по сути своей, в столице считался сущим захолустьем. Поэтому каждый представитель Торговой ассоциации, прибывавший к нам с дружественным визитом, являлся персоной либеро - наделенной небывалыми полномочиями.
Конечно, и в нашем городке хватало богачей, но сделки, совершенные с крупнейшими промышленниками столицы, всегда приносили гораздо больше прибыли, нежели местные контракты. И знал я это не понаслышке. Мой прежний учитель мистер Босвел обычно производил закупки у одного и того же леприхуна Ал-Хима. И каждый раз после торгового визита виртуоз заявлял, что его нещадно обманули, и причина тому - непомерная хитрость этих маленьких противных карликов, и он с удовольствием нашел бы поставщика в столице, где царили порядок и честность. А у нас, в Плакте, властвовали эти маленькие бестии - леприхуны. Конечно, они были не так жадны, как коблинаи, зато в умении обманывать им не было равных. Чуть ли не каждый день местные газеты трубили о новой стычке этих двух рас в момент подписания очередной несостоявшейся сделки.
- А куда мы идем? - оторвавшись от своих мыслей, поинтересовался я.
- Когда доберемся, увидишь. И поверь мне, не разочаруешься, - продолжил интриговать Дейв.
На улицах сегодня, впрочем, как и всегда, было многолюдно. Щурясь от яркого летнего солнца и вдыхая пыль, смешанную с человеческим потом и слегка приправленную выхлопными газами, я пытался не упустить из виду темно-синюю куртку Дейва. Ускорив шаг, он едва не ускользнул от меня, обогнав неуклюжего циклопа.
- Погоди… Да погоди ты! - запыхавшись, окрикнул я его.
- Некогда, - отозвался Дейв. - Ал не любит, когда опаздывают.
Вначале я не разобрал его слов, а когда понял, что к чему, было уже поздно.