На вышках зажгли еще пару фонарей, ослепив нас ядовитым светом. Пока я жмурился, ощущая в глазах неприятную резь, допрос продолжился.
- Количество путешественников?
- Шесть, из них двое детей, - загибая пальцы, рассудительно изрек старик.
- Пункт назначения?
- Почтовая станция в Бриге. Та, что на Колючей глыбе.
- Путь следования?
- По дороге Рейны, через Кривые холмы.
Рубежник немного задумался. Внимательно изучил всех пассажиров и вновь обратился к вознице.
- А все ли собираются путешествовать до Бриге?
- Да, сэр, - устало кивнул старик и, немного поразмыслив, добавил: - С другой стороны, они могут сойти и раньше. Ну, сами понимаете, я им не указ. Откроют дверцы - и шасть. Я что же, их тогда ловить буду?
- Не умничай, старик. Отвечай, что спрашивают, - прорычал рубежник.
Возница вздохнул и состроил невинную рожицу - мол, как пожелаете, мне без разницы.
Разочарованно махнув рукой, старший перешел к следующему пассажиру. Процедура проверки повторилась, за одним маленьким исключением - вопросов к травнице у представителя закона было куда больше.
Когда очередь дошла до меня, я изо всех сил пытался скрыть нарастающее волнение. Буравящий взгляд рубежника пронзил меня насквозь.
- Куда направляетесь, юный мистер?
- На Колючую глыбу, - стараясь сохранять самообладание, неуверенно проблеял я.
Мелкие, близко посаженные глаза впились в мой наряд. Короткая куртка, рубаха без ворота и свободные плотные штаны - так одеваются те, кто принадлежит к Цеху или имеет возможность трудиться независимо.
- Студиоз? - сделав молниеносные выводы, поинтересовался рубежник.
- Почти, - уклончиво ответил я, не сводя глаз с кранкса, который уже включил свою ужасную машину.
Жетон погрузился в лиловое сияние гофрированного хобота машинерии, и я впервые в жизни увидел, как работает "Сборщик информации". Пластина жадно поглотила свет и мерно распределила его по всей площади, и вскоре крохотные углубления, напоминающее мелкие зазубрины на лезвии кинжала, стали входить в световые пазы, соединяясь темными нитями. Метки нанизывались одна на другую. Внезапная вспышка - и неведомые мне символы превратились в знакомые слова.
Кранкс указал старшему на внутреннюю часть машинерии, где располагался увеличительный экран, позволяющий прочитать столь мелкие символы.
Кривоносый рубежник задумчиво помял подбородок. Кинул короткий взгляд в мою сторону и задал следующий вопрос:
- У кого вы обучались, молодой адепт?
И тут меня словно осенило. Я ведь абсолютно не знаю, какую именно информацию содержит мой поддельный жетон! Отражена ли в нем хоть часть правды? Или сплошной обман?
Если бы я смотрел на себя со стороны, то наверняка бы заметил, насколько стремительно побледнело мое лицо. Но рубежника, скорее всего, насторожило мое замешательство.
- Вас затруднил вопрос?
Глупо улыбнувшись, я протянул ему билет до Бриге. Судя по всему, мой поступок оценили по достоинству.
- Он, по-моему, не в себе, - предположил кранкс, указывая на экран.
Старший кивнул, соглашаясь с мнением подчиненного. Его взгляд словно прилип к монитору. Я без труда проследил, как стремительно меняется лицо рубежника. Сначала на лбу возникли глубокие рытвины морщин, а в глазах появилась тревога, которая мгновенно передалась мне.
- Милостивый Икар! Не повезло парню, - прошептал кранкс. Старший ничего не ответил, но по выражению лица было понятно - он полностью с ним согласен.
Затаив дыхание, я ждал, когда меня выведут на чистую воду. Но в последний момент мои опасения развалились как карточный домик.
К старшему подбежало двое запыхавшихся солдат и, обернувшись, указали куда-то на дальнюю часть площадки, туда, где несколько здоровенных солдат пытались утихомирить не в меру разбушевавшегося пассажира. Тощая высокая фигура, возвышавшаяся над другими горожанами, что-то жестикулировала, пытаясь объясниться перед мундирами: указывая то на въезд в зону досмотра, то на выезд, перегороженный огромными ежами. Рубежники кивали, соглашаясь с ним, а потом достали кандалы и, позвякивая цепями, решили больше не слушать глупых речей и перешли в наступление.
И тут началось такое! Я увидел, как долговязый оттолкнул одного из солдат в сторону, а другого ударил ногой в грудь.
Рубежники на вышках зашевелились, свет фонарей нашел в полумраке худощавую фигуру ретивого пассажира, облаченного в твидовый костюм. К нему уже спешили несколько солдат, пытавшихся прямо на ходу зарядить ружья и расчехлить штыки. Но проворный бунтарь действовал, на удивление, весьма умело. Перескочив через двадцатиместный дилижанс, он выхватил из костра толстенное полено и зашвырнул его в упряжку. Лошади, испуганно заржав, дернули вправо, перегородив дорогу бегущим солдатам. Растерявшись, те сбились в кучу, не зная, как преодолеть возникшее на их пути препятствие. Испуганные животные кружили на месте. Следом за ними всполошись еще три упряжки. Площадку наполнили встревоженные крики людей. Началась настоящая сутолока. Кто-то задел меня плечом, перед глазами замелькали силуэты, невнятные команды караульных растворились в истошных женских воплях.
Последующая суета заставила меня воспринимать происходящее урывками.
…Толпа подалась вперед. И сразу же в надрывные голоса пассажиров вплелись одинокие выстрелы, словно мы вмиг очутились среди двух враждующих лагерей дикарей Эзиума - самого западного от архипелага острова. Я кое-как успел различить стремительные движения столетнего возницы. Он ловко заскочил на козлы, ударил хлыстом, и длинная вереница дилижансов сдвинулась с мертвой точки. Ворота, которые прикрывала малочисленная группа солдат, слетели с петель, открыв нам путь в свободный мир, где действовали совсем иные правила.
Хитрюга Икар знал, когда проявить свою милость.
В нашу повозку успели заскочить всего двое. Я и одноногий бородач, внешним видом походивший на неприступную пирамиду, которую легче перепрыгнуть, чем попытаться обойти. Подав ему руку, я втащил здоровяка внутрь практически на полном ходу.
Прильнув к заднему стеклу, я с безразличием наблюдал за полыхающими строениями Рубежа. Все еще слышались приглушенные крики о помощи, пулеметные выстрелы. Апогеем случившегося стал короткий хлопок взрыва. Видимо, пламя добралось до складских помещений.
Огненный кокон еще долго мелькал среди деревьев, пока окончательно не скрылся за поворотом.
Волнующее зрелище закончилось так же внезапно, как и началось. И я мог лишь догадываться о причинах, побудивших неприметного господина из второго дилижанса устроить подобное.
Повалившись на неудобное сиденье, я машинально схватил цепочку с жетоном и - Проклятые Молнии Тары! - обнаружил лишь оборванное кольцо. Мой главный путевой документ (если не считать оставленного у рубежника билета) исчез. Нервно обшарив карманы куртки, подкладку и бегло осмотрев дилижанс, я пришел к неутешительному выводу: единственное напоминание, что осталось у меня от материка, был знак, сделанный мне еще в приюте "Примитивного механизма" - крохотная татуировка втулки с огромной буквой "М". Символ, означающий отсутствие семьи, которой у меня не было и теперь уж точно не будет, потому что винтик, выпавший из сложного механизма, не вернется на свое привычное место. Его просто заменят новым, с хорошей резьбой и блестящей шляпкой.
Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я поднял голову и наткнулся на косматое лицо спасенного мной одноногого крепыша. Шмыгнув носом и приветливо подмигнув, он протянул мне руку и представился…
* * *
Чем дальше мы удалялись от границы, тем сильнее ощущалось, что я нахожусь совершенно в другом, чуждом мне мире. Даже деревья здесь были другими: низкие, кряжистые, они клонились к земле, скрывая в своих ветвях вконец разбитую дорогу.
Сбавив темп, возница все реже ударял хлыстом, и дилижанс, перестав трястись, мерно поскрипывал старыми осями.
- Да, дела, - раскурив трубку, задумчиво пробурчал мой новый знакомый.
Он называл себя тэром Ди Райдер. Правда, внешне он совершено не походил на представителя сословия летных капитанов. И дело даже не в изношенной донельзя одежде, а в самом элементарном поведении. Грубый, неотесанный летун, скачущий на одной ноге и воображающий себя представителем благородных кровей.
На самом же деле его манеры были ужасны. Он вел себя как неотесанный гоблин-раб из плавильных Цехов, которому ненароком пересолили обед. Сплевывая терпкий табак, он изрыгал наружу кучу проклятий по поводу и без повода. А когда мы решили перекусить, разделив скромный ужин, оставленный одним из пассажиров, я еще раз убедился в правильности своих суждений. Мало того, что тэр Райдер оставил половину съеденного на бороде, так ко всему прочему еще и расшвырял отбросы вокруг себя.
- Ну, вроде бы подкрепились, - констатировал он.
Недовольно сморщившись, я пересел на третью скамейку, чтобы быть подальше от этого бардака.
- Сам-то из каких мест будешь?
- С материка, - нехотя пробурчал я себе под нос.
- Мааатерииикааа, - передразнил меня нечистоплотный тэр.
Если бы только мой бывший учитель, мистер Босвел, увидел подобное пренебрежение к приему пищи, он заверещал бы не хуже лоарстких попугаев. Но, к счастью, у сегодняшнего представления был только один зритель.
Повозка затормозила так резко, что я едва не слетел с сиденья, а мое воображение уже нарисовало неутешительную картину нашего ужасного падения в пропасть. Лошади истошно заржали, а возница сквозь зубы процедил грязные ругательства, которые я без труда расслышал благодаря открытому окошку.
- Все, выходите, господа хорошие… Растудыть ее, треснутое колесо! Дальше дороги нет!
В отличие от меня, Райдер отреагировал молниеносно. Сунув подмышку свой деревянный костыль, он толкнул дверь и аккуратно спрыгнул вниз. Я последовал за ним.
В лесу было полно мошкары и ужасно пахло серой, словно нам не посчастливилось остановиться возле зловонной кучи каких-то отходов. Такой запах обычно витал в лаборатории кривоносого Дикса, алхимика с большим стажем, у которого мой прежний учитель, виртуоз Босвел, заказывал золотую краску для табличек, содержащих подробное описание его изобретений.
- Чего встал? Пошли, поможешь.
Не оборачиваясь, возница недовольно похромал вперед по дороге, где всего в десяти ярдах от дилижанса, перегородив движение, лежало огромное ветвистое дерево.
Возница замер возле массивного препятствия. На вытянутой руке он держал небольшой масляный фонарь. Такой редко встретишь в наше время неумолимого прогресса и повсеместного использования пара.
Возле меня возникла плечистая фигура Райдера, державшего наготове пистоль. Я едва успел разглядеть изящную вязь узоров на длинной рукоятке и два расположенных вертикально ствола. Раритетное оружие всегда пользовалось большой популярностью среди мастеров Цеха, и я слышал, что за редкий экземпляр старинного оружия можно было выменять даже механический дилижанс. Только использовать подобный экземпляр в целях обороны, на мой взгляд, было абсолютно бессмысленно.
Очутившись рядом с возницей, Райдер грубо отстранил его в сторону и одним быстрым движением затушил фонарь. Стелящийся по дороге туман, широкий ствол дерева и ночные тени мгновенно скрылись во мраке.
- Мы - словно кактус посреди пустыни! - недовольно буркнул мой попутчик, предвидя возмущение старика. Следующее обращение было адресовано уже мне: - Ну-ка, холера тебя подери, помоги-ка нам…
Я не стал артачиться и перечить - просто подлез под преграду. А дождавшись четких команд одноногого, начал толкать.
- И раз, и раз, навались… и раз, и раз, давай… и раз, и раз, сильнее…
Старик, в отличие от меня, не выкладывался даже на треть, лишь делая вид, что оказывает посильную помощь. На самом деле он просто прислонился к поваленному дереву и повис на нем, создав дополнительную нагрузку.
Выглянув из-под ствола, я наткнулся на пристальный, холодный взгляд Райдера. Держа пистоль наготове, он внимательно следил за небольшим бугорком, скрытым мрачной стеной деревьев.
- Давай, малой, шибче. Иначе я успею положить только двоих, - прошептал он, даже не посмотрев на меня.
- Болотные разбойники для здешних мест не редкость, - подлил масла в огонь возница.
- Не мели чушь, старик. - Прищурившись, Райдер внезапно подал знак рукой, чтобы все замолкли.
Пауза длилась недолго.
- Показалось…
Я стер струившийся с лица пот, убил парочку прожорливых комаров и продолжил свой каторжный труд.
Монотонный голос одноногого гнал и гнал меня вперед. Пыхтя, словно копавшийся в земле вепрь, я чувствовал, насколько стремительно улетучиваются мои силы. Толчки стали слабее, а дерево продолжало упираться ветвями в пыльную дорогу, перекрывая нам путь.
- Бесполезно, - подытожил старик.
- Не сдаваться! Давай!
Голос Райдера оглушил меня, заставив совершить последний отчаянный рывок. Хруст. Земля ушла из-под ног, словно я вступил на скользкую ленту погрузчика. Преграда откатилась вбок, увязнув в водянистой почве у самого края дороги.
- Вот это да, тудыть-растудыть! - старик схватился за голову и, разинув рот, уставился на моего попутчика. Тот, сунув пистоль за отворот затертого камзола и бубня под нос какую-то пошловатую песенку, прихрамывая в такт мелодии, направился обратно к дилижансу.
Я покосился на возницу, пытаясь угадать причину его удивления. Но в ответ получил лишь неоднозначный жест, означающий, что все заслуги в преодолении препятствия принадлежат одноногому, а не мне.
Глава 8 Берег у Кривого холма
Через три часа мы сделали первую остановку. Оказавшись на постоялом дворе, возница долго ругался с местным служкой, пытаясь отвоевать лучшее место для ночлега, и только вдоволь наоравшись, позвал нас и предложил размещаться.
Хорошенько потянувшись, я уставился на звездное небо, где среди рваных облаков, медленно плывущих на запад, виднелись несколько горящих точек.
- Всполошились, - раздался рядом со мной глухой бас попутчика. - Видать, здорово им досталось.
Рассеянно кивнув в ответ, я осторожно поинтересовался:
- Быстро летят. Это крылопланы? С материка?
Достав из кармана трубку и прикурив, Райдер хмыкнул и сплюнул себе под ноги.
- Это их так на материке кличут. Здесь, в свободных землях, мы называем их летунами. Здоровенные, трехъярусные. Если не ошибаюсь, сорвиголовы. Настоящие профессионалы.
- Кто?
- Вы называете их Совами, - объяснил Райдер.
Еще раз покосившись на черные силуэты в небе, я, как бы парадоксально это ни звучало, попытался разглядеть тех самых летунов, о которых на материке частенько складывали настоящие легенды. На самом деле, обладая современной техникой, их особо и не боялись, а пугали новичков скорее для проформы, чтобы те не переоценивали свои силы. А о том, как муштровали юных летунов, я знал не понаслышке - рядом с домом виртуоза располагался один из корпусов воздушной пилотажки.
Я сразу же вспомнил, как бледнели лица курсантов-небесников, когда им сообщали, что очередной крылоплан попал под обстрел Совиного звена.
- Ладно, кончай глазеть, - разогнал мои воспоминания попутчик. - Чужие дела - не нашего ума дела. Пойдем устраиваться.
Ничего не ответив, я кивнул и посеменил следом, поймав себя на одной вполне закономерной мысли: здесь, за границей материка, все было проще, без сложных правил и постулатов, словно все вокруг замерло на какой-то низшей ступени развития. И только пышущие паром небесные тихоходы напоминали мне о неумолимом прогрессе Верхушки - грозном соседе, чье неусыпное око следило за южными островами.
Остановившись у коновязи, Райдер позвал чумазого пацаненка и, дав тому монету, попросил проследить за лошадьми нашего возницы. Объяснения не заставили себя ждать: оглядев скромный двор станции, одноногий указал на несколько дилижансов, как две капли воды похожих на нашу повозку.
- Хозяева редко балуют тех, кто их возит. А дальше дорога лежит через Кривые холмы, где частенько ломаются не только оси, но и кони падают замертво. Так что лучше позаботиться заранее.
- Может быть, потом стребовать с возницы?
- Зачем? - насупился Райдер. - Это мне, а не ему нужно поскорее добраться до Бриге. К тому же старик едва стоит на ногах. Так что маленькая помощь ему уж точно не повредит.
Возразить мне было нечего. И раз у нас завязался разговор, я решил удовлетворить свое любопытство:
- Скажите: там, в лесу, кого вы опасались?
Райдер почесал затылок:
- Да как тебе сказать? Всех. В болотах часто пропадают целые караваны.
- А как же рубежники?
- Хо-хо, - схватившись за живот, засмеялся одноногий. - Если хочешь выжить в нашем свободном мире, лучше забудь о порядках и законах материка. Здесь приходится рассчитывать только на собственные силы и оружие, в противном случае - ты мертвец.
По коже пробежали мурашки, но я во что бы то ни стало попытался скрыть нарастающее волнение. Мой собеседник был прав на все сто. Мир за гранью напоминал хаос, в котором варятся сотни различных рас, отстаивающих свои интересы. И никакая власть - тем более такая призрачная, как Совет независимых, - не сможет контролировать жителей островов.