"Не револьвер делает сильным человека, а человек - револьвер. Настоящий кольт "Питон" - это я сама, а вовсе не тот кусок металла, который таскаю с собой. Знай - оружие ты сама. Твое тело - ствол. Твой порох - воля. А твоя пуля - это твоя голова. Так выстрели же, ты слышишь…"
- Слышу, - прошептала мисс Мэри.
С молчанием омывающих ее девушек что-то было не так.
Решившись, Мэри схватила одну из мойщиц за локоть и с силой подтянула к себе.
- Почему молчишь? - требовательно спросила девушка.
Но слов не потребовалось. Мойщица послушно раскрыла губы. Ее язык был отрезан.
Мисс Мэри в ужасе отшатнулась, поскользнувшись и едва не грохнувшись на пол. Хорошо, что она стояла уже не в тазу.
Несмотря на виденное за несколько дней в Мегаполисе страха, Мэри все никак не могла привыкнуть к злым насмешкам нового мира.
Все девушки были молоды и красивы. Языки им отрезали умело и аккуратно. В ушах прозвучала фраза Юнга: "Что касается владения языком…"
Пожалуй, это было страшнее, чем то, что вытворял с рабынями Бугай или мясники-людоеды. Первый, вероятно, страдал маниакальным синдромом. Для вторых убийство было лишь прибыльным бизнесом. Но сейчас перед Мэри был пример рациональной жестокости.
С содроганием вытерпев еще несколько минут трогательной заботы невольниц, мисс Мэри оделась и, проводив прислужниц, рухнула на кровать.
Зачатки симпатии, накопившиеся за последние несколько часов по отношению к Юнгу, растаяли. Розовые очки свалились с носа на пол и разлетелись вдребезги на миллионы осколков.
Мисс Мэри вспомнила грубость Юнга по отношению к подчиненным, убийство Шедоши, совершенное с легкостью, без тени сомнения…
И нежность по отношению к ней самой.
Его глубокие глаза.
Зачем она ему? Для приватного танца, из-за странной страсти к девушке из далекого прошлого? Вряд ли. Он мог овладеть ею где угодно, прямо во дворе, где убил Шедоши, в своей машине по пути к базе, в любом из помещений своего подземного царства. Мог, но не сделал этого. Зачем же нужно хождение вокруг да около? Зачем беседы, ухаживания, притворство?
Все это не вязалось с образом жестогого, расчетливого полковника.
Выходит, ему нужно что-то еще.
Во власти Юнга были жизнь и смерть его воинов, контроль над зоной "Коридор" и всеми гангами Сеула. И уж конечно - жизнь и смерть этих девушек, по сути, бесправных рабынь. На этом фоне внимание, проявленное к Мэри, казалось лживым. У Юнга наверняка множество наложниц. Если он отрезает служанкам языки, просто чтобы не болтали, то с женщинами привык не церемониться.
Учитывая новые нравы мужчин Мегаполиса, проявившиеся после пробуждения, было бы странно, если б властелин самого мощного ганга - а "Кэмп Грей" фактически таковым и был, - не содержал бы гарем.
Только сейчас мисс Мэри обратила внимание на свою новую одежду. Помимо шелковых трусиков, на ней была тонкая туника-сетка, легкая и полупрозрачная, из воздушного, почти невидимого нейлона. Это - одежда? Она бы не удивилась, если бы ей принесли мужские камуфляжные штаны и военную рубаху. В них можно было бы выйти наружу. Пройти по туннелям, подняться на верхние этажи, если бы охрана позволила. А в этом? Добраться от постели до купальни и вернуться обратно. Рубаха, которую надевал на нее Бугай, была одеждой в большей степени, нежели юнговская обновка.
Схватив себя за плечи, Мэри затравленно осмотрелась, глядя на помещение уже совсем другими глазами. Огромная комната, бывший тир, с двумя выходами и двумя санузлами, переделанными в две широких купальни. Шикарные апартаменты угнетали. От первой радости не осталось и следа.
Забравшись под одеяло, мисс Мэри замерла. На огромной мягкой кровати с пуховой периной и шелковыми простынями она казалась себе букашкой, прикованной к бумаге тонкой иглой.
Однако мысли ее никто пришпилить булавкой не мог. Кусочки мозаики в голове девушки начали медленно складываться в единую картину.
Она направлялась в Инчхон.
Борт, летевший с востока, попал в возникшую червоточину. А когда самолет прошел через эпицентр, бозон исчез. Господь отвернулся от своих чад.
Самолет разбился.
Она очнулась на причале, целая и невредимая.
Что это было? Совпадение? А может быть, нечто большее?..
Следующим утром полковник Юнг разбудил мисс Мэри, нежно погладив ее по руке.
Девушка дернулась и вскочила, словно ужаленная. Отползла от хозяина Коридора.
Юнг фыркнул и раскрыл кулак. На ладони покоились шесть патронов.
- Нашел подходящий калибр для кольта твоей дерзкой подруги, - произнес он без всякого выражения. - Той, что убивала Топоров.
Мисс Мэри судорожно кивнула.
Присев на край кровати, полковник начал вставлять патроны в барабан. Это простое действие произвело на мисс Мэри сильное впечатление. "Питон" был опасной игрушкой. Тем более заряженный, в руках такого страшного человека, как Юнг.
- Послушай, Джо, - осторожно сказала Мэри, давя в себе страх. - Ты меня пугаешь этим револьвером.
- В "Кэмп Грее" тебе нечего боятся.
- Я стараюсь, однако… - Перед глазами Мэри возник обрубок языка корейской наложницы.
- Однако, - подбодрил полковник. - Продолжай. Ты можешь мне доверять.
Мисс Мэри проглотила вставший в горле комок.
- Если уж мы говорим о доверии, Джо, то для начала перестань заряжать передо мной револьвер.
- Это выполнимо.
- И я хотела бы получить нормальную одежду, вместо тех сеточек, что на мне сейчас.
- И для чего? - улыбнулся Юнг.
- Не могу же я в таком виде щеголять перед твоими солдатами. Ты пригласил меня на приватный танец, помнишь?
- Конечно.
- Я же не пленница? Не очередная твоя рабыня? Не наложница?
- Ни в коем случае, но… - С щелчком закрыв барабан, полковник крутанул кольт на пальце. - Но со свободным передвижением по базе могут возникнуть некоторые проблемы… - Он убрал револьвер в кобуру. - Ты так забавно пугаешься.
Юнг протянул руку и потрепал мисс Мэри по щеке. Она не посмела отстраниться.
- Другую одежду ты получишь, я обещаю. Револьвер на нашей кровати заряжать больше не стану. Но насчет прогулок поговорим чуть позже.
Полковник говорил совершенно обычным голосом, однако от каждого его слова Мэри продирал озноб.
- Послушай, Джо, зачем я тебе нужна, в самом деле? - решительно спросила она. - Вряд ли из-за танцев, любви или тем более маскарада с гаремом. Ты бы не стал носиться со мной из-за такой чепухи, разве нет? Ты даже не пришел ко мне этой ночью.
Джо Юнг нахмурился. Некоторое время он молча сверлил Мэри взглядом. Она выдержала, не отвела глаза.
- Ты права, Мэри, - ответил наконец полковник. - Ты нужна мне вовсе не для гарема.
- Тогда зачем? Я не понимаю.
- Хочу провести с тобой один нехитрый эксперимент. Не думай, что я всего лишь тупой вояка. Это не так. То, что произошло в Сеуле и во всем чертовом мире, то, что уничтожило Республику, Штаты и чертову уйму других стран… мы назвали это словом "анабиоз". Но что он такое? Мы боремся за еду. Убиваем друг друга за щепотку риса. Выживаем, кто как умеет. Но причины произошедшего вряд ли волнуют хотя бы каждого десятого из чертовых голодранцев. У людей нет времени подумать над этим. А у меня есть. Приручив дикие ганги и более-менее наладив жизнь в "Кэмп Грее", я впервые за долгое время получил уникальную возможность. Тратить силы и ресурсы не только на войну всех со всеми, не только на прокорм подопечных, но и на изучение первопричин. Ты, Мэри, нужна мне для опыта. Очень простого опыта, который однако может дать ответы на кое-какие из моих вопросов.
Джо Юнг помолчал, внимательно следя за тем, как Мэри кутается в одеяло.
- Странное совпадение, - сказал он, - анабиоз прервался в тот миг, когда из схлопнувшейся кёнсанской червоточины вылетел самолет. Тот самый самолет, который оказался над институтом в момент запуска коллайдера и погружения планеты в анабиоз. Тот самый, на котором ты летела ко мне. Именно ты, Мэри Тешина, танцовщица из Пусана. Что это? Невероятное совпадение? Или закономерность, изменившая весь наш мир?.. Можно долго гадать. Если коротко, моя версия такова. В момент начала эксперимента над Кёнсаном пролетал самолет. Случайно. Рядом возникла одна из червоточин. Все люди погрузились в анабиоз, и только в Кёнсане, а может быть, и в центральных частях других червоточин, возникших по всему миру, люди продолжали бодрствовать. Однако время там исказилось. На планете прошли, уничтожая технические достижения цивилизации, тридцать долгих лет В Кёнсане - минуты или секунды. За это время самолет пронзил эпицентр Червоточины. И каким-то образом повлиял на нее, заставил на время схлопнуться. Этому есть множество подтверждений, и ты сама об этом упоминала, пока мы ехали сюда. Твоя одежда, которая не пострадала за три десятилетия. Твое пробуждение, которое произошло всего несколько дней назад, в то время как все остальные на ногах уже больше двух месяцев. А также расчеты, которые произвели мои умники, восстановив траекторию полета борта № 44.
Мисс Мэри смотрела на полковника, и странное чувство втекало в ее сердце. Чувство близости к чему-то большому и жуткому.
- За прошедшие два месяца я отправил в Кёнсан четыре экспедиции, - сказал Юнг. Поднялся с кровати и продолжил: - Лучших из своих бойцов и умников. Все спокойно прошли через границу внешнего слоя. Но назад не вернулся никто. Что с ними случилось? Один дьявол знает.
- Но при чем здесь я? - прошептала Мэри.
- Ты - частица червоточины, милая мисс Тешина. Когда червоточина схлопнулась и самолет рухнул на землю, все, кто находился на нем, погибли. Выжила ты одна. Я давно отправлял людей к месту падения борта сорок четыре. Они нашли там только обугленные останки обшивки, искореженные кресла, оплавившийся металл и останки экипажа. Странно, что они не обнаружили тебя, словно бы не заметили… Пристань возле места падения сгорела дотла. Но ты выжила и проснулась позже остальных. И даже осталась в одежде… Мы расспросили того одноглазого охотника, что поймал тебя возле места катастрофы. Он пришел на услужение к Шедоши, но мы выбили из него дурь. Одноглазый утверждает, что после того как ты начала брыкаться, он вырубил тебя, чтобы порыться в останках. - Юнг сунул руку в карман и вытащил на свет крохотный латунный жетон, оплавленный с одного края. - Это жетон одного из пилотов. По всей видимости, в момент падения корпус самолета треснул. Вероятно, владельца жетона разорвало при ударе и выбросило из вспыхнувшей машины. Взгляни на номер.
Мисс Мэри медленно протянула ледяную ладонь. Жетон лег на кожу и показался девушке обжигающе-горячим. На металлической поверхности, в обрамлении стилизованных геральдических лепестков отчетливо просматривались две цифры: "44".
- Это номер моего самолета?
Джо Юнг кивнул.
- Верно. В "Кэмп Грее" много умников, в том числе тех, кто трудился непосредственно в Кёнсане и наблюдал за запуском русского коллайдера через видеокамеры. Многие из них считают, что слои - это границы, отделяющие червоточины от обычной реальности. Некоторые также утверждают, что Бог вечен и существует всегда. В настоящем, будущем, прошлом. И он всегда неизменен. Когда он взглянул на мир, то уровни его восприятия породили разные слои реальности. Именно они сейчас окружают Кёнсан. Но это всё, скорее, метафизика. Суть в другом. Первая червоточина схлопнулась, когда самолет прошел через ее эпицентр. В Кёнсане возникла другая.
Мисс Мэри нахмурилась, теряя нить разговора.
- Я с трудом разбираюсь в таких сложных вещах, - сказала она. - Но почему ты уверен, что физический объект, даже такой массивный, как военный самолет, способен уничтожить червоточину? Быть может, он лишь… как-то повлиял на нее? Изменил?
- В яблочко, - кивнул полковник Юнг. - Обычно физические объекты проникают через границы слоев беспрепятственно. С ними что-то происходит уже там, внутри, но границу предмет пересекает без проблем. Самолет, на котором ты летела, прошел сквозь границу внешнего слоя в момент возникновения червоточины. И в этом, возможно, заключается все отличие.
Мисс Мэри подняла бровь.
- Как утверждают мои умники, слои двух разных червоточин не могут соединяться, - продолжил Юнг. - Видимо, эффект "взгляда Бога" повторяется при поступлении в человеческий мозг визуальной информации, отправленной по сети с АСУ русского коллайдера. Ученые, бежавшие из Кёнсана после того как первая червоточина схлопнулась, принесли с собой единственную видеозапись. Это похоже на мистику, но посмотрев ее в определенных условиях, человек погружается в летаргический сон, похожий на тот, в котором пребывало все человечество. Мы полагаем, что во время того странного сна в человеческом теле изменялось течение времени на клеточном уровне. Возможно, происходило и что-то еще, находящееся пока за границами нашего понимания. Только этим можно объяснить то, что на протяжении многих лет люди не старели, не становились жертвой хищников или бактерий. Даже пролежней не было. Умники считают, что границей между человеческим телом, погруженным в анабиоз, и остальным миром, в котором время течет с обычной скоростью, должен быть слой. Или нечто похожее. Некий… э-э… механизм, защищающий тело. Как золотистые слои защищают центральные области червоточин, так и здесь, только в миниатюре. Одно с другим связано. Это пока только допущение, но оно многое объясняет. В том числе то, что ты выжила при авиакатастрофе. Возможно, в твоем случае произошел какой-то сбой. И частица… чего-то, черт его знает, чего именно… осталась в тебе.
- Ты хочешь отправить меня в Кёнсан? - вздрогнула мисс Мэри. - Столкнуть с этими… золотыми стенами света?
Полковник покачал головой.
- Мы поступим проще, - объяснил он. - Я хочу увидеть эффект от физического контакта между тобой - единственным уцелевшим человеком с кёнсанского самолета - и людьми, отключившимися после просмотра видеозаписи с русского коллайдера. Не исключено, что это уникальная возможность столкнуть червоточину Кёнсана с эффектом анабиоза. Проследить по частному случаю за общим и понять, что же произошло на самом деле.
- Это опасно?
Юнг улыбнулся.
- Я показал видеозапись из туннеля русского коллайдера твоему старому знакомому из Инчхона, - не ответив на вопрос, сказал он, - одноглазому Чхун Паку.
- Бугаю? - удивилась Мэри.
- Бугаю? - Юнг в свою очередь непонимающе пожал плечами. - Скорее, он напоминает Квазимодо.
- Он здесь?
- Выше уровнем.
- Могу я с ним увидеться и поговорить?
- Зачем?
- Нужно. Тебе ведь это совсем не сложно.
- Не понимаю, зачем, - обронил Юнг. - Впрочем, увидеться вы можете. Но вот побеседовать… вряд ли.
Мисс Мэри почувствовала, как у нее волосы на темени зашевелились от страха.
- Т-ты… Т-ты ему тоже… язык отрезал?
Джо Юнг развернулся на каблуках и несколько секунд смотрел на нее. Затем неожиданно громко рассмеялся.
- Не стоит считать меня таким уж засранцем. Он посмотрел запись. Я уже говорил, что те, кто ее видят, засыпают каким-то гипнотическим… точнее анабиотическим сном. Наподобие того, в котором люди провели долгие годы. Так что твой одноглазик сейчас сладко дремлет. В каком-то смысле ему повезло, моя дорогая. Обычно с отработанными шестерками из гангов мы поступаем иначе. Он тебе дорог?
Мисс Мэри проглотила комок.
- Я просто хочу увидеть его, - повторила она.
Колонель помолчал.
- Ты увидишь его через пару часов, - ответил он наконец. - На лабораторном столе.
Мисс Мэри невольно вздрогнула. Человек в желтом камуфляже последний раз пристально посмотрел на нее и вышел из спальни. Дверь со стуком захлопнулась.
Юнг даже не обернулся.
Никаких иллюзий. Для полковника Мэри была всего лишь подопытной крысой. Если эксперимент не удастся, ее ценность для Юнга будет сведена до нуля.
Рик, Кити, Дэмио - все они мертвы.
Мэри поежилась, и в голове вновь прозвучал голос Кити. Раскатился эхом по базе "Кэмп Грей", по вновь укрытому пеленой дождя Сеулу, по всему этому жуткому новому миру…
"Оружие - это ты сама! Выстрели же, ты слышишь?.."
Мисс Мэри подняла голову. Взгляд ее уперся в кирасирский палаш, висящий на стене.
- Антикварное оружие ведь настоящее? - прошептала Мэри.
Конечно, это не кольт "Питон" и не М16, но не все ли равно, что человек использует для убийства?
Меч Барклая.
Мария Тешина приподнялась и с усилием вытащила старинный клинок из ножен. Он оказался тяжелым. Она спрыгнула с кровати, прошлась по комнате, взмахнула клинком пару раз, рассекая воздух. Полюбовалась ухоженным лезвием и с острой улыбкой вернула меч на место.
Меч - это пока лишнее.
Она сама - оружие.
- Полковник, ты хотел приватный танец? - сорвалось с губ мисс Мэри. - Ну что ж, станцуем.
Пуля 12
Частица Бога
Спящий Чхун Пак выглядел умиротворенно. Бешенство последних недель, когда из послушного обывателя он превратился в охотника на людей, осторожно уходило. Уставший мозг возвращался в нормальный режим, волны памяти скользили к давно забытому прошлому…
Жена и дети. Маленький сын. Крохотная дочь. Уютный дом в пригороде Инчхона. Международная юридическая практика. Успешная работа. Мечта о новой машине. Кажется, он хотел себе "Вольво". Удивительно, но корейцы любили "Вольво", этот чемодан на колесах, казавшийся маленьким азиатским бюргерам визитной карточкой солидности и достатка. Собственные автомобили, более быстрые, более экономичные, более комфортные, стоили дешево. И это давало эффект, обратный всем закономерностям, что проповедовали маститые маркетологи в знаменитых корейских бизнес-школах.
Что стало с тем старым миром?
Он умер.
Мистеру Чхун Паку снился сон…
Чудесный воскресный вечер. Он вытянул ноги возле камина, жена суетилась на кухне, готовила индейку на американский манер…
Жаль, что это был всего лишь сон, дернувший прошлое за нити памяти.
Жаль.
Жену убили на улице во время одной из массовых стычек, произошедших при ежедневной раздаче еды. Сына затоптали. Он лежал рядом с матерью, когда Чхун Пак нашел их. Мертвая женщина обнимала мертвого мальчика. Дочь умерла через неделю от какой-то болезни. Чхун Пак делился с ней пищей, урезая собственную пайку до крошек. Однако не помогло. Эпидемии в Сеуле, заваленном трупами, бушевали с силой, которую трудно было представить даже в средневековых городах тысячу лет назад. Чхун Пак так и не узнал названия болезни, от которой умерла его девочка.
Впрочем, диагноз у всех жителей Мегаполиса был один. Анабиоз. И лекарств от него не придумали…
Чхун Пак лежал на лабораторном столе спокойно, уцелевший глаз был открыт, остановившийся взгляд устремлен вверх, в одну точку. Чхун Пак не двигался. Внутри своих грез он тоже старался не шевелиться, чтобы не спугнуть удивительный морок.
Проснуться Чхун Пак не мог. Он пребывал в пограничном между жизнью и смертью состоянии почти сутки и, вероятно, мог пробыть в нем еще очень долго. Может быть, дни, а может быть, месяцы или годы. Его диафрагма не двигалась, легкие не накачивали кислород, сердце не билось.