Пока они ехали в такси, Варгин пытался расшевелить ее память. Спрашивал о детстве, о родственниках. Поговорили о гимназии, о воспитании подрастающего поколения в духе непринужденности и непредвзятости, но она так ничего и не вспомнила о своем брате и его друзьях. Эта совершенная непредвзятость к своему брату страшно разозлила Варгина. Особенно его раздражало то, что все это развивалось на фоне ее неоспоримых женских достоинств.
Когда они прощались, Варгин все же не выдержал:
- Так вы говорите, первый раз вам звонили пятого?
- Да, - подтвердила она. - А что?
- Дело в том, что сообщение о гибели Ремо Гвалты поступило на Санаторий второго. Прощайте. - Он сел в дожидавшееся его такси.
На обратном пути Варгин заметил преследователей на черном лимузине. Когда, в сопровождении почетного эскорта он подъехал к гостинице, из лимузина выскочил отдыхающий и побежал наперерез. Так, начинаются страсти-мордасти, подумал Варгин и поспешил в отель. Все же его быстро догнали и взяли под руку.
- Мистер Варгин? - вежливо спросил детина. - Игорь Михайлович?
- Да, - покорно подтвердил Варгин.
- В двадцать три ноль ноль вам будет звонить президент. Постарайтесь быть в номере.
От удивления у землянина отвисла челюсть.
- Всего-то? А гонки с преследованием зачем?
Отдыхающий замялся, не зная, что ответить - видно, был не уполномочен.
- Да и что это за президент? Президент, собственно, чего? - напирал Варгин.
Детина окончательно сконфузился и попятился назад.
- Эй, постойте, куда же вы? Скажите хоть, как его зовут?
Но тот бухнул в авто и был таков.
Что я люблю в незнакомых городах, так это ненавязчивость, подумал Варгин и поймал себя на том, что стал размышлять в стиле "Санаториум таймс". Он посмотрел на часы. До разговора с президентом оставалось полчаса. Может, Фарбер что-нибудь прояснит?
Фермер, утомленный квасом, спал. Но по деревенской своей привычке спал чутко и проснулся от первого стука в дверь.
- Кого там нелегкая… - ничего не разбирая спросонья, проворчал Фарбер.
- Это я, Варгин.
- Вар-Вар..? А! Мистер Игор. Минутку, минутку, - он открыл дверь. - О боже, что за вид?
Варгин стал осматривать себя.
- Это я о себе, - засмеялся Фарбер. - Как петух, переспавший ночь в чужом курятнике, оставшемся без предводителя. Мне снилась ферма - я с женой и детишками. Да, я вам не рассказывал, у меня двойняшки…
- Доктор Фарбер, я очень спешу, мне сейчас должны позвонить.
- О, понимаю, понимаю, - подмигнул Фарбер.
- Да нет, не то, - перебил Варгин. - Мне будет звонить президент.
- Сам?! - воскликнул Фарбер.
- Сам, - на всякий случай подтвердил Варгин.
- А президент чего? - спросил Фарбер.
Варгин обиделся.
- Ну ладно, ладно, не обижайтесь, мистер Игор. Что за президент?
- Вот об этом я и пришел спросить. - Варгин рассказал ему все, что знал о президенте.
- Не нравится мне это, - сказал Фарбер. - Черт знает что происходит в этом городе. Ну, поговорите с этим президентом. Не упрямьтесь.
От Фарбера нечего было больше ждать и Варгин, попрощавшись, пошел к себе в номер.
В двадцать три ноль ноль в номере раздался пронзительный рев телефона. Варгин даже вздрогнул, - ну и звонки у здешних телефонов, - и подождал второго звонка. Когда звонок прервался, он поднял трубку.
- Алло, я слушаю.
- С вами будет говорить президент Чирога, - произнес женский голос, которым объявляют победителей денежно-вещевой лотереи.
В трубке что-то затрещало.
- Мистер Варгин, я вас приветствую на нашей гостеприимной земле.
- Добрый вечер, - только и успел вставить Варгин.
- Я буду рад, если представитель Земли посетит наш скромный товарищеский ужин, - речь сопровождалась треском, - посвященный юбилею общества "Земля - Санаторий".
Треск кончился и трубка снова заговорила приятным женским голосом:
- Ужин состоится завтра. За вами пришлют вечером автомобиль. Форма парадная.
Трубку положили. Разговор окончился. Остался неприятный осадок какой-то предрешенности. Ну и манеры, подумал Варгин и лег спать.
* * *
"Не спать, не спать, не спать…" - голосом человека, уставшего от своих слов, кричал коридорный. Голос приблизился и стал еще невыносимее. Хлыщ приподнялся с кушетки и крикнул:
- Заткнись, собака!
Скрипнул замок. Дверь открылась. На пороге стоял коридорный.
- Встать!
Невыспавшиеся, озлобленные, дикари нехотя слезали с кушеток.
- Желудя поднимите, - приказал коридорный.
- Его-то хоть оставь, - нерешительно заступился Корень. - Сам ведь знаешь - вредно ему не спать.
- Вредно?! - коридорный ехидно посмотрел на заступника. - Вон Хлыщу пусть спасибо скажет. За его "собаку" будете до утра уголь разгружать.
Подняли Желудя. Тот, ничего не понимая, моргал глазами. Дикари кое-как построились.
- Руки за спину, наполеоны! В котельную шагом марш!
Строй из четырех дикарей двинулся по коридору.
- Ну-ка, повторяй за мной! - крикнул коридорный. - Не спать! По счету "раз" громче. Раз!
- Не спа-а-ать, - дурным голосом завопил Желудь.
Все остальные промолчали. Коридорный махнул безнадежно рукой. Весь день он работал и ему очень хотелось спать. Он уже проклинал и Хлыща за то, что тот не выдержал и огрызнулся, и себя за то, что заставил дикарей идти в котельную и сам был вынужден идти за ними.
Дикари проснулись окончательно и начали цыкать на Хлыща.
- Ты тоже хорош, - сказал ему Корень. - Мог и потерпеть. Не так уж громко орал коридорный. Ему приказано, вот он и орет. Проорал бы свое да и спать пошел.
- Не знаю, как я сорвался, - начал оправдываться Хлыщ. - Он мне сон такой перебил. - Хлыщ показал, какой сон.
- Сон, сон, - передразнил Серый. - Всегда из-за тебя…
- Не нуди, - сказал Корень. - Видишь, он уже раскаивается.
- На кой мне его раскаяние? Кто мне эти часы вернет? - не унимался Серый. - Господи, когда-нибудь это кончится или нет? Дадут они когда-нибудь выспаться?
- Не нуди, - повторил Корень. - Скоро все кончится.
- А, знаю эту басню, про белого бычка называется. Не верю я в это. Фикция все это, фата-моргана. Пока от вашего Бычка одни неприятности. А я так и думал, что ничего не выйдет. Я же говорил - безнадега. Вы, тоже мне, подпольщики, заговорщики, союз смычка и шариковой ручки, технократы отпетые. Я предупреждал его: не надо, этого, Бычок, делать.
- Нуди потише, - попросил Корень. - Коридорный услышит.
- Пусть слышит, все равно всем тут крышка, - тихо буркнул Серый.
Коридор, казалось, был бесконечно длинным. Собственно, конца, по слухам, у него вообще не было, так как он был замкнутый. Но он был разбит на зоны, которые отделялись друг от друга санитарными шлюзами. Группа дикарей под надзором коридорного приблизилась к шлюзу. Часовой пропустил их к грузовому лифту. Когда поднялись на поверхность, коридорный взял дополнительно санитара и отвел дикарей на пустырь за котельной. К пустырю подходила узкоколейка, на которой стояло несколько открытых вагонов с углем. Оставив дикарей с санитаром, коридорный пошел в подсобку за лопатами.
Недалеко от котельной была насыпана куча шлака. Дикари расселись на ее склоне. Желудь вообще разлегся, закинув руки за голову, и изрек:
- Сик транзит глориа мунди.
- Начинается, - прокомментировал Хлыщ и поднялся. - Зачем его разбудили?
Он полез вверх по сыпучему склону. Поднявшись метров на пять, съехал обратно. Отчаянно сплюнул и подсел к санитару, который сидел здесь же на куче шлака.
- Послушай, любезный, угостил бы табачком, - попросил Хлыщ. - Недели три, как не нюхал. Хреново мне без табачку. Опять же, уснуть могу.
Санитар молчал. Дым от его сигареты сносился ветерком прямо на Хлыща и вызывал внутри того отчаянный зуд. Хлыщ опять заскулил:
- Дай хоть разок потянуть, - но видя, что санитар никак не реагирует, дал волю чувствам: - Ах ты, накопитель недоношенный, сервер шелудивый. Чтоб тебе процессор оборвало, чтоб у тебя интерфейсы поотсыхали…
Санитар, казалось, по-прежнему не обращал внимания на Хлыща. Он докурил сигарету, затушил окурок, а потом тщательно растер. Появился коридорный с лопатами. Санитар подбежал к нему, помог снять лопаты с плеча и сказал, указывая на Хлыща:
- Вот этот оскорблял при исполнении.
- Этот может, - подтвердил равнодушно коридорный. - Что же он, ругался?
- Да, страшно ругался, и унизительно.
- А как ругался, нецензурно?
Санитар смутился.
- Он меня этим, интер…ин…фе…рейсом.
- Да нет, сервером, наверно, - поправил коридорный.
- Во-во, и этим тоже, - подтвердил санитар.
- Хлыщ, - крикнул коридорный, - ко мне!
Когда тот подошел, коридорный вручил ему лопату побольше. Хлыщ повертел ее и спросил:
- А штыковой нету?
- Иди, иди, - послал его коридорный.
Дикари поднялись и разобрали лопаты.
- Вот вам, молодчики, вагончик угля. До утра справитесь? Не слышу. Ладно, у меня время есть, не успеете к утру - будете до вечера тут мантулить.
Коридорный приказал санитару следить в оба.
- Эти, - сказал он, - переведены на строгий режим. Я скоро приду. Через час сделаешь перекур. На, - он протянул пачку сигарет, - дай им покурить, а то уснут.
Дикари принялись за работу. Работали молча. Трое загружали тележку. Серый отвозил ее к приемочному окну. Вначале ему тоже дали лопату, но он начал требовать справедливости, объясняя, что ему вредно работать рядом с Желудем. Когда возвращался с пустой тележкой, начинал зудеть, что, мол, они пусть не стоят, пока он ездит туда-сюда, а пусть уголь подгребают поближе. Никто ему не возражал. Хлыщ пытался спать на ходу, вызывая тот самый сон, который перебил коридорный. Снился ему большой университетский компьютер в диалоговом режиме. Он за дисплеем, а рядом молоденькая лаборантка, наклонилась к клавиатуре, слушает его внимательно и так странно касается его плеча. Он ей нашептывает: "Милая моя, известно ли вам, что киберы не спят, не нуждаются они в этом? Вот вы наверняка не можете без сна. Да и кто без него может обойтись? Как хорошо плюхнуться в свою постель! Знаете, милая, я люблю, когда белье чистое, чистое, но облеженное, такое оно помягче. Ляжешь, разбросаешь свои конечности по отдельности, пусть каждая спит как знает и другой не мешает, пусть каждая наслаждается, и об этом мне докладывает, а я уже сравню, подправлю: руку протяну, колено согну, или еще чего. Но главное, главное, милая моя девочка, это голова. Упаси боже, если низкая подушка, или слишком мягкая. Только не перина! Нет, под себя - пожалуйста. Но под голову ни в коем случае. Некоторые говорят, на левом боку вредно спать. А я и на левом люблю, и на правом. Вот на спине не могу уснуть только. К одеялу тоже повышенные требования, как и к комнате. В комнате должно быть тепло. Я люблю, когда тепло, одеяло лучше пусть будет тоже теплое. С таким одеялом легче поддерживать оптимальный режим в течение сна. Ах, милая моя, вы только вслушайтесь в эти слова: течение сна. Словно сон - это такая жидкость…"
- Хлыщ, кончай филонить, - сквозь сон послышался голос Серого.
Хлыщ подналег на лопату. У него уже не осталось даже сил огрызнуться. Кисловатая угольная пыль пробиралась внутрь и мешала дышать носом.
Немного погодя санитар объявил перекур и выдал желающим по сигарете. Курили все, кроме Желудя.
- Курите, курите, - сказал санитар. - Только коридорному ни слова.
- Что это ты раздобрел? - подозрительно спросил Хлыщ.
Дикари опять расселись на шлаковой горе. Хлыщ обратился к Желудю:
- Взял бы сигарету, Желудь. Я бы не отказался, да и общество тоже.
- Не приставай, - вступился за Желудя Корень.
Желудь опять разлегся, закинув руки за голову.
- Сейчас изречет что-нибудь такое-эдакое, - благосклонно сказал Хлыщ, раздобревшим от сигареты голосом.
Действительно, Желудь сказал:
- Не отчаивайся на достигнутом.
- Это он тебе, - засмеялся Хлыщ, тыкая на Серого.
Тот выискивал в куче шлака камешки покрупнее и швырял их, стараясь попасть в покосившийся телеграфный столб. В сумраке не было видно, куда они летят, и попадание можно было установить только по звуку. По звуку было ясно, что Серый все время мажет. Сделав еще несколько попыток, Серый не выдержал, загреб побольше шлака и этой шрапнелью запустил в сторону столба.
- Прекратить! - крикнул санитар, доставая что-то из-за шиворота. Вот я вам! - он потряс карабином.
- Ну ты, камнеметатель, - упрекнул Хлыщ. - Человек закурить нам дал, а ты… И вообще, откуда у тебя сил на это хватает? Видно, ты не очень-то устал с тележкой бегать. Будешь теперь лопатой грести, обормот.
Серый затравленно посмотрел на телеграфный столб и непонятно кого спросил:
- Что же делать? Что делать?
- И как жить, - добавил Хлыщ. - Вон Желудя спроси, он тебе расскажет.
- Все мы скоро свихнемся, - сказал Серый.
- Ты не свихнешься, - возразил Хлыщ, - нечем тебе. Вообще, я удивляюсь, глядя на тебя - ты же безвредный. Ну ноешь, недовольство изображаешь, недостатки выискиваешь. Так это даже хорошо. Такие даже просто необходимы, для контраста, так сказать. Тебя нормальный человек послушает - все равно что пирамидону съест. Целебный ты человек, Серый. Может, тебя как подсадную утку к нам? А мы удивляемся, не понимаем, отчего это сплошные провалы. Корень, слышь, Корень, надо бы ему процессор раскурочить или задницу проперфорировать…
- Да кончайте вы, - прикрикнул на них Корень. - Подождем еще немного. Раз Бычок сказал - ждать, так и будем ждать.
Санитар докурил:
- Встать.
Серому дали лопату и он с Хлыщом и Желудем полез на вагон. Работа шла медленно. Под утро пришел коридорный. Дикари валились с ног. Они не успели разгрузить и половины того, что им положил коридорный. Ему даже стало жалко их, почерневших и покорных. Он отвел дикарей обратно в блок и разрешил поспать до утренней поверки.
* * *
С утра Варгин решил заняться поисками фабрики-прачечной номер сто сорок семь. Но эти поиски как-то сразу зашли в тупик. По справочному телефону ответили, что прачечной с таким номером в Санаториуме нет. Он высказал предположение, что, возможно, прачечная находится в провинции, но ему ответили, что в провинции прачечных, а тем более фабрик-прачечных в принципе нет. Как ни боялся этого Варгин, но история принимала детективную окраску. Что же было думать, если в кармане погибшего Ремо Гвалты была найдена личная карточка с указанием фабрики-прачечной номер сто сорок семь как постоянного места работы.
В тот момент, когда мысли Варгина кружились в высоких сферах обслуживания отдыхающих, в дверь постучали.
- Входите, открыто, - пригласил он.
В дверях появилась тощая фигура Фарбера.
- Я не рано, мистер Игор?
- Нет, входите.
- Вы завтракали? Нет? Ни в коем случае не заказывайте завтрак в номер, - заговорщическим тоном предупредил Фарбер.
- Почему? - настороженно спросил Варгин.
- Вас могут соблазнить за завтраком, - Фарбер рассмеялся.
Варгин махнул рукой. Он не успел еще привыкнуть к специфическим шуткам доктора Фарбера.
- Ну, раз вы здесь, - сказал Варгин, - я могу быть спокоен за себя.
Он заказал себе и Фарберу кофе.
- Что же это за таинственный президент названивал вам вчера?
- Я толком не понял. Какой-то президент Чирога.
Фарбер присвистнул.
- Человек известный. Можно сказать, власть предержащий. Что же он хотел?
- Пригласил на банкет. Куда, правда, ехать - не сказал. Автомобиль пришлют.
Фарбер встрепенулся.
- О, мистер Игор. Вы намекните ему, вам это ничего не будет стоить, насчет научной литературы. Иначе мы эту проблему с урожаем и за десять лет не решим. Объясните ему, что нужны лаборатории, оборудование, желательно импортное, с передовой технологией. Например, с Земли. Пусть они там в правительстве решат. Я не говорю конкретно о себе - боже упаси упоминать мое имя…
- Хорошо, хорошо, - перебил Варгин. - Но объясните толком, что тут у вас вообще происходит?
В этот момент постучалась горничная. Она поставила кофе и сказала:
- Доктор Фарбер, вас ждут внизу.
Фарбер извинился и сказал, что скоро вернется.
Прошло полчаса. Кофе остыл. Варгин наконец почувствовал что-то неладное и спустился вниз. Внизу Фарбера не было. Администратор сказал, что "вроде как мистер Фарбер и еще два человека уехали в автомобиле". Варгин поехал на пятый этаж и на всякий случай постучал в номер Фарбера. Никто не ответил. Он вернулся к себе и позвонил горничной. Ответил мужской голос. Варгин бросил трубку.
Звонить в полицию глупо. Найдите человека, которого я встретил вчера и который поехал по своим делам. Стоп, а ведь это мысль - позвонить в полицию. Небольшой эксперимент.
Варгин оделся, вышел из гостиницы, пересек площадь и зашел в кабину телефона-автомата. Он набрал номер полиции.
- Полиция, центральный пункт, - ответили в трубке.
- Сообщаю: Ремо Гвалта, фабрика-прачечная номер сто сорок семь, находится в отеле "Улыбка Фибоначчи". - Варгин повесил трубку.
Он вышел из будки, прошел в небольшой скверик напротив и выбрал скамейку так, чтобы был виден вход в отель. Наблюдая, он старался не пропустить ни одного человека, входящего в отель. От усердия правый глаз начал слезиться. Через несколько минут послышался вой сирены. К отелю подлетело три машины. Из них выскочили одетые в униформу отдыхающие. Оставив двоих у входа, остальные исчезли внутри. Минут через десять из отеля вывели троих под руки. У входа скопилась небольшая кучка прохожих. Они молча проводили взглядами арестованных и после того, как машины отъехали, быстро разошлись.
Варгин встал и пошел по аллее бульвара, фальшиво насвистывая популярную песенку: "Когда ты приедешь за мной?".
Что же мы, как говорит Фарбер, имеем в ответе? Крайне обостренную реакцию органов правопорядка на личность Ремо Гвалты. Этих троих, конечно, отпустят с извинениями. Надо думать. Варгина начали одолевать сомнения. Что же это я делаю - троих взяли, Фарбер исчез, теперь это ясно почти наверняка. Ах ты, детектив-аматор, надо же поосторожнее. С таким "свежим" подходом можно пол-Санатория пересажать. Ну, а кто же мог ожидать? - принялся оправдываться Варгин. Шеф, я думаю, и тот не мог ожидать. Санаторий! Санаторий! Триста солнечных дней в году! Живописные парки, минеральные воды. Подумаешь, прирост валового продукта понизился. Прирост понизился, а голодающих нет. Все счастливы, взрослые сосредоточенно ходят на работу, дети… Хм. А, собственно, где они, эти дети? Варгин остановился и начал оглядываться по сторонам. Чепуха какая-то. Вот лопух, не заметил, что вокруг нет ни одного ребенка. Впрочем, вон же, у Фарбера двойняшки. Так еще вопрос. Спрашивается, можно ли решить проблему, бесконечно увеличивая число вопросов? Можно, если пропорционально увеличивать число ответов.