-Господи! Вы хоть представляете, сколько миллионов нервных связей надо было восстановить? И сколько лет длилась бы такая операция? Мы соединили черепные нервы, сопоставили и сшили спинной мозг - и все. Теперь - как в рулетку… красное, черное…
-Понятно… И, значит, эти миллионы нервных окончаний - они что, как-то сами находят, с кем им срастаться? Ведь эти шимпанзе?..
-Черт возьми, да! Это был успех! Или удача… Извините. Понимаете, нервная система чрезвычайно адаптивна. При травмах, например, вместо того, чтобы восстанавливать старые соединения, мозг нагружает неповрежденные той утраченной функцией. Помните опыты с переворачивающими очками?
-Даже не слышал.
-Студентам надевали очки, которые переворачивают изображение. Два-три дня они видели все вверх ногами, их приходилось водить под руки и кормить с ложечки. А потом они начинали видеть как надо. Анализатор переключается и начинает правильно интерпретировать поступающую информацию. Когда очки снимали - мир опять переворачивался… Так и с моими обезьянками. Сначала я думал, что провал. Но потом они стали шевелиться - бессмысленно, как младенцы. Приходилось фиксировать их… И постепенно все наладилось. Не спрашивайте меня, как именно - я все равно не отвечу. Не знаю. Может, психиатры… или священники… Слушайте, а куда мы едем? Мой отель уже давно позади.
-Признаюсь: я позволил себе еще одну вольность, док. Ваш счет в отеле оплачен, а вещи упакованы и перевезены в мой дом.
-О, дьявол! Это-то еще зачем?'
-Для большей безопасности.
-Но отель показался мне достаточно безопасным. Вооруженная охрана, и даже лифтеры при стволах… черт, не думал я, что попаду в настоящий военный лагерь. Совсем как армия. Тяжело, наверное?
-Привыкли. Ваш отель неплохо защищен, это да. Но пресса туда имеет доступ… как и полиция.
-Юридические проблемы? - недовольно спросил Бойл. - Вы же заверили меня, что все на мази.
-Так и есть. Донор дал предварительное согласие… у нас было несколько тысяч потенциальных доноров, подписавших договор, всего несколько тысяч - так что статистика была против нас. Но вот одного из доноров вовремя убивают… ничего себе оборотец?.. и суд позволил провести операцию. Все равно: пресса поднимет пыль до небес, и кто знает, не найдется ли другой суд, который это решение пересмотрит. Короче, док: в Канаду я могу доставить вас в течение часа, в любую другую точку Земли - в течение суток… и даже на Луну без особой задержки. Если, конечно, вы этого захотите.
-Посмотрим… От Луны я бы не стал отказываться. Интересно. Никогда там не был. Значит, костюм мой в вашем доме?
-Да. И вы там будете самым желанным гостем.
-А лоханка с горячей водой найдется где-нибудь в окрестностях?
-Ну а как же!
-Годится. Значит, еще пива, эта лоханка - и часов десять сна. Пока меня не арестовали. Я не слишком много хочу?
Глава 5
Йоханн Себастьян Бах Смит пребывал неизвестно где - и, что самое интересное, не придавал этому ни малейшего значения. Он даже не знал, что он - это он.
Так продолжалось целую вечность. Потом, поднимаясь откуда-то со дна, стали приходить обрывки древних снов. И это тоже длилось вечность. Или чуть меньше.
…миссис Шмидт, Йонни выйдет?…. свежие новости, последние новости, трагедия в Бельгии, читайте все!….Йоханн, никогда, никогда больше не входи без стука, ты испорченный, испорченный ребенок… …находят в капусте……дешевле, чем в магазинах… …дурак ты, Йохо, - в капусте; они выходят из такой специальной дырочки в животе……ой, Джонни, нельзя, а вдруг отец придет?….. …красивая девочка - она как музыка……да пошли, чего смотреть - девчачьей письки не видел?……сержант, я уже сделал одну глупость - пошел добровольцем……Отче наш, который на Небеси, установил правила игры, и вот они: каждый за себя, понял Смитти старина ты подписался а я ловлю другую рыбку в пятницу и это все ах Йоханн дорогой как ты мог такое о своей женушке только подумать мать мать мать и я уверен суд согласится со мной за четыре тысячи в месяц самая дешевая проститутка не станет работать и делать такие вещи ты Шмидт если еще раз замечу тебя возле моей дочери пристрелю эти опусы не стоят бумаги на которой напечатаны Йоханн не представляю даже что скажет твой отец когда придет домой в луга где антилопа и олень играют радостно со мной все будет честно вот так девочка вот так еще еще еще кончай еще кончай еще в ее гробу лишь пудинг с кремом а я потерял голову ее старик все слышал это ясно Йоханн и ничего удивительного тела-то нет я не достал тела и никакое тело не прослужит долго взамен другого если стараться преуспеть в бизнесе а девушка которая достаточно старается обязательно выбьется в леди и каждое тело будет набиваться в лучшие подруги моей девушке заботься о ней и вы оба проживете долго и счастливо в трудах и заботах и честно оплатите фрахт сынок он погашается и звезды покидают мой мир когда-нибудь муж точно убьет меня а соседи косятся на твой велосипед расплата придет Папа если я получу эту проклятую бумагу прижми же меня Джонни крепче крепче какой ты огромный государственный долг никогда не будет выплачен и поэтому мы должны предусмотреть огромную инфляцию поэтому берем и берем кредиты потом легко расплатимся ты думаешь я такая простушка потому что хочу чтобы ты учился в колледже и стал учителем да сынок система раннего предупреждения бесполезна джентльмены без систем ответного удара и как вы обходились с людьми так и люди обойдутся с вами а вы обходились со мной хорошо а я буду обходиться с тобой хорошо Юнис Юнис куда ушла эта девчонка я потерял Рим я потерял Галлию но страшнее всего то что я потерял Юнис… я иду, босс… где тебя носило… я здесь, я все время здесь…
Сны тянулись бесконечно, сказочно яркие, и реальными казались звуки, запахи и прикосновения. И в этом сне была своя логика, логика сна, и потому - как, впрочем, и всякий сон - он не казался нелепым.
Йоханн Себастьян Бах Смит спал, и события в мире текли мимо него. Попытка пересадки мозга от человека к человеку дала поначалу повод для беспардонной болтовни телекомментаторов, приглашавших еще и так называемых "экспертов", то есть людей, имевших право смешивать в одном сосуде предрассудки, домыслы и предположения и называть это "наукой". Какой-то судья, возжелавший известности, выписал ордер на арест "доктора Линдона Дойла" (!!!), но к тому времени доктор Линдсей Бойл был уже вне досягаемости американского "правосудия". А известный и очень модный евангелический проповедник сочинил проповедь, в которой осуждал трансплантацию, используя как основу текст "Книги Экклезиаста".
Но на третий день эффектное и исключительно кровавое политическое убийство вытеснило Йоханна Смита из новостей дня, и евангелист счел за лучшее переделать проповедь, приспособив ее к новому событию. Он знал, что американцы инстинктивно жаждут крови политиков.
Как обычно, число неразрешенных родов превысило число разрешенных, а число абортов превысило эти два, вместе взятые. "Апджон интернэшнл" объявила о сверхдивидендах. Накал предвыборной кампании возрос после того, как лидеры двух консервативных партий, СДС и ПЛА, объявили о проведении объединенного съезда (объединенного, но не объединительного!) с целью (которой никто не оглашал, но все знали и так) обеспечения повторного избрания президента. Глава экстремистского крыла Движения за Конституцию и Свободу объявил этот съезд типичным криптофашистским капиталистическим заговором и предсказал победу на ноябрьских выборах своей партии. Мелкие партии: социалисты, демократы и республиканцы - провели свои съезды тихо. О них в новостях практически не упоминали…
На Среднем Востоке землетрясение погубило девять тысяч жизней - и повысило вероятность новой войны, так как "равновесие страха" покачнулось. Китайско-Американская Лунная комиссия объявила, что колонии уже на восемьдесят семь процентов обеспечивают себя основными продуктами питания, и по этой причине квоты на иммиграцию увеличены; однако требования к образованию иммигрантов остаются прежними.
Йоханн Себастьян Бах Смит все это проспал.
Прошло еще сколько-то времени - как исчислять время во сне? - и он проснулся достаточно для того, чтобы - пусть туманно - осознать себя. Он знал, что он - Йоханн Себастьян Бах Смит, глубокий старик; не ребенок, не мальчик, не юноша… а больше ничего не было, и это он тоже понимал: что больше ничего нет. Лишь темнота, неподвижность и неощутимость. И колоссальное одиночество.
Если операция уже началась, то что он должен чувствовать? Не боль - мозг не имеет болевых рецепторов. А если он уже умер - тогда что?..
И он снова погрузился в глубокий сон, полный видений, не подозревая, как всех поразило изменение корковых ритмов на энцефалограмме, неопровержимо свидетельствовавшее о том, что пациент просыпался.
Потом он проснулся вновь и подумал, что вот эта пустота, немота и неподвижность, должно быть, и есть смерть. Догадка его не испугала: с возможностью собственной смерти он примирился более полувека назад. И если такова смерть, то он явно не в раю… но и не в аду, пожалуй. В этой смерти не было потери себя - а именно потери себя он почему-то ожидал. Было просто очень скучно.
И он еще раз уснул, гораздо крепче - потому что дежурный врач, изучив энцефалограмму, решил, что пациент слишком возбудился, и ввел снотворное.
Он опять проснулся. Теперь он постарался оценить ситуацию. Если это и есть смерть - а предполагать иное пока не было оснований, - то что мы имеем и как это не растерять? Ничего не имеем. Хотя нет: память. О ярком сумасшедшем сне - и о том, что я и есть Йоханн Смит. Или был им. Что ж, Йоханн, старый ты ублюдок, давай-ка напрягись и вспомни все, что с тобой было. Если в этом круге нам с тобой предстоит провести где-то около вечности, то почему бы не заняться полезным делом?
Что будем вспоминать? Все или только хорошее? Без соли - пресно. Так что - все как было.
Благо другого развлечения нам пока не предложили.
С чего начнем? Для разминки - с хорошего. Вообще, если подумать, существуют четыре стоящих предмета для воспоминаний: деньги, секс, война, смерть. Прочее - труха. Что изберем? Правильно! Именно так, Юнис. Я грязный старикашка - и единственное, о чем жалею, это что не встретил тебя лет этак пятьдесят назад! Да, тебя тогда не существовало даже в виде блеска глаз твоего папочки. А кстати: тот лифчик из морских раковин - он был настоящий или только нарисованный на твоей нежной коже? Весь день ломал над этим голову - а надо было, наверное, просто спросить и дать тебе посмеяться надо мной. Ладно, теперь можно - ну, скажи прапрапрадедушке… позвони и скажи. Ох, извини, я же не знаю номера телефона, и в телефонной книге его тоже нет…
Ты потрясающе выглядишь!
И вспомним другую… нет, Юнис, дорогая, я не смогу забыть тебя никогда - но, черт возьми, до тебя я и пальцем не дотронулся… Уйдем назад, далеко-далеко, к той, до которой я дотронулся. Самый первый раз… нет, тогда все получилось глупо и неуклюже. А вот второй - было чудесно. Такая гибкая нежная кошка… миссис Викланд. А звали ее?.. Да я, наверное, и не знал никогда. Хотя она позволяла заходить к себе еще не раз… Позволяла? Заманивала, ты хочешь сказать?
Мне было тогда четырнадцать с половиной, а ей… должно быть, около тридцати пяти. Помнится, она говорила, что уже пятнадцать лет замужем… неважно. Главное, что я встретил женщину, которая хотела и сумела дать мне почувствовать, что она хочет, и сделала все как надо, чтобы доставить удовольствие мне и чтобы я понял, что ей тоже хорошо, и чтобы не было никакого мутного осадка…
Благослови, господи, ее щедрую душу!
Если ты тоже где-то здесь, в этой темноте - ты ведь умерла давно, много раньше меня, - то я надеюсь, что и ты вспоминаешь меня, и счастлива этим - как счастлив я, вспоминая тебя…
Твоя квартира была этажом ниже. Был холодный ветреный день, и ты дала мне двадцать пять центов - неплохие деньги по тем временам - и попросила сходить в магазин. Что купить? Ну-ка, проверим, хороша ли память у старого козла. Поправка: у старого духа. Впрочем, какая разница, все равно с рогами. В любом случае, я существую, и это главное, док. Значит, так: полфунта вареного окорока, пакет красного картофеля, дюжину деревенских яиц (подумать только: семь центов отдал!), десятицентовую буханку гольсумского хлеба… и что-то еще. А, вспомнил: катушку белых ниток шестидесятого номера… покупал в галантерейном магазинчике за аптекой мистера Гилмора… в магазинчике мистера Баума, у него было два сына, один погиб на Первой мировой, а другой сделал имя в электронике… Вернемся к тебе, миссис Викланд.
Ты услышала, как я затащил велик в коридор, и открыла дверь. Я занес продукты на кухню. Ты заплатила мне и предложила чашечку какао… почему я не беспокоился, что мама узнает?.. Отец был на работе, мистер Викланд тоже, а мама… точно, днем она посещала курсы портных…
Пока я пил какао и был весь такой вежливый, ты завела патефон и поставила пластинку - "Марджи", правильно? И спросила, умею ли я танцевать? О, ты прекрасно научила меня танцевать - только на софе…
Реаниматор внимательно изучал линии на экране энцефалоскопа. Резкое повышение активности мозга он счел проявлением сильного испуга и ввел транквилизатор. Йоханн Смит уснул, не заметив этого. Во сне он танцевал под скрип и шорох механического фонографа. Это был фокстрот, так она сказала; но ему было все равно, как назывался танец. Его рука лежала у нее на талии, ее руки обвили его шею, и ее чистый теплый запах сладко щекотал ноздри. Так она соблазнила его.
После долгого, полного, экстатического блаженства он сказал: "Юнис, чудо, я и не знал, что ты умеешь танцевать фокстрот".
Она засмеялась: "Вы никогда не спрашивали, босс. Не могли бы вы перегнуться через меня и дотянуться до этого чертова патефона?"
"Конечно, миссис Викланд"…
Глава 6
Йоханн Смит внезапно понял, что это преддверье ада не так уж бескрайне: голова на чем-то лежала, во рту ощущалась сухость и присутствие инородного тела - из тех мерзких приспособлений, которые дантисты пихают во рты своим жертвам. И хотя темнота оставалась полной, тишину нарушал непонятный чавкающий звук…
- Эй! Я оживаю! - закричал он.
Сидевший в соседней комнате за пультом дежурный вскочил на ноги, опрокинув стул.
- Скорее доктора Бреннера! Пациент пытается говорить!
От монитора донесся спокойный голос Бреннера:
- Я уже у пациента, Клиф. Давай сюда всю команду. И позови докторов Хедрика и Гарсиа.
- Есть!
- Черт побери, здесь что - никого нет? - попытался сказать Смит, но услышал лишь невнятное мычание.
Доктор прикрепил микродинамик дентофона к зубам пациента и прижал микрофон к своему горлу:
-Мистер Смит, вы слышите меня?
Пациент пробормотал что-то - громко и с нажимом.
-Мистер Смит, к сожалению, я не понимаю, что вы говорите. Если вы слышите меня, то издайте какой-нибудь звук. Любой звук - но один раз.
Одно короткое мычание.
-Прекрасно - значит, вы слышите меня! Договоримся: один звук означает "да", два - "нет". Итак?
Одно мычание.
-Теперь мы можем разговаривать. Один звук - "да", два - "нет". Вас что-нибудь беспокоит?
Два звука:
-Хха…на!
-Прекрасно. Теперь попробуем иначе. Я выну из вашего уха тампон. Пока что звуки проникают непосредственно во внутреннее ухо по костям черепа. Когда я выну тампон, вам может показаться, что речь очень громкая, даже болезненно громкая. Поэтому я начну говорить очень тихо. Вы меня поняли?
Мычание.
Смит почувствовал осторожное прикосновение - и где-то стало свободнее.
-Теперь вы меня слышите?
-Хха…на…
-А теперь?
-Хха… на… йа… маха… ить… ииох!
-Не старайтесь говорить предложениями. Один звук или два.
-Да черт тебя побери, дурак, вытащи эту дрянь у меня изо рта! - закричал Смит, но все равно получилась невнятица: гласные иногда еще как-то проскакивали, а вот согласные застревали все.
-Доктор, но как он может говорить, когда у него во рту вся эта механика?
-Помолчите, сестра, - тихо сказал Бреннер. - Мистер Смит, не пытайтесь говорить. У вас в горле аспиратор, удаляющий мокроту и слюну. Я не могу его убрать, поэтому постарайтесь смириться. Кроме того, на глазах у вас темная повязка, и лишь офтальмолог вправе решать, когда ее снять. Ваш лечащий врач - доктор Хедрик, ему ассистирует доктор Гарсиа. Я - дежурный реаниматор. Я не могу сделать больше, чем мне положено. Итак: вам удобно? Один звук или два.
Один.
-Хорошо. Я остаюсь с вами. Хотите поговорить?
Один.
- Значит, так: я буду называть буквы, и вы остановите меня на нужной. Это довольно медленно, но нам спешить особенно некуда. По-прежнему: один звук - "да", два - "нет". Если хотите что-то сказать, издайте три звука. Итак?
Три звука.
-А. Б. В. Г.Д…
На букве П Смит промычал.
-Первая буква П. Дальше: А. Б. В… Наконец, получилось: "Правое ухо".
-Хотите, чтобы я освободил правое ухо тоже?
Один громкий звук. Доктор вынул второй тампон.
- Проверка слуха: "Четыре черненьких чумазеньких чертенка…" Слышите обоими ушами?
Одно мычание. Потом три.
- Понял. А. Б. В. Г… Вскоре получилось: "Нет тела".
- Вы хотите сказать, что не чувствуете своего тела?
Энергичный ответ.
- Это естественно. Вы еще только начали выздоравливать. Но, должен сказать, вы поправляетесь очень быстро. Восстановились и слух, и речь. Я уже выиграл на вас пятьсот долларов, - соврал доктор зачем-то, - и надеюсь выиграть еще столько же, когда вы встанете и пойдете. Вам досталось прекрасное тело.
Три мычания.
"Как долго?" - получилось в результате.
- Хотите узнать, сколько времени прошло с момента операции? Или как долго придется осваиваться с новым телом?
Звонок прервал этот разговор.
-Простите, мистер Смит, это доктор Хедрик, я должен отчитаться. С вами побудет сестра, а вы пока отдохните.
С лечащим врачом доктор Бреннер встретился у двери.
-Минутку, доктор Хедрик. Вы видели, что на мониторах?
-Конечно. Нормальное бодрствование.
-Он в полном сознании. Я убрал тампоны из ушей…
-Я все слышал. Надо сказать, вы взяли на себя слишком много, доктор.
-Это, разумеется, ваш пациент, - нахмурился доктор Бреннер, - но я был здесь один - и должен был принять решение. Если вы считаете, что я не имел права…
-Не горячитесь, коллега. Пойдемте посмотрим на нашего больного…
-Да, сэр.
Они вошли в палату.
-Мистер Смит, я доктор Хедрик, ваш лечащий врач. Поздравляю вас с благополучным возвращением в этот скучнейший из миров. Это победа всех - и в первую очередь великого хирурга доктора Бойла.
Три звука.
- Хотите что-то сказать?
Один, но громкий.
-Подождите. Сейчас мы уберем кое-что из вашего рта, и тогда можно будет беседовать спокойно. - "Если крупно повезет… - добавил про себя Хедрик. - Или уже повезло? Я не ожидал, что он начнет восстанавливать функции так быстро. Похоже, этот надменный мясник - на самом деле великий хирург…" - Готовы?
Выразительнейшее мычание.
-Работаем. Держите аспиратор, доктор. Сестра, свет! Поверните монитор сюда! И найдите где-нибудь доктора Фейнстейна.
Смит чувствовал, как с ним что-то делают. Прикосновения были мягкие и осторожные.