Олег был сынком заместителя мэра по городскому хозяйству, уже давно считал, что жизнь вращается вокруг него и вел себя соответственно. Дача Ханиных скандально прославилась год назад, когда на такой вот вечеринке Олег споил одну из своих одноклассниц, после чего переспал с находящейся в бессознательном состоянии девчонкой. Утром, придя в себя, она не стала молчать и бросилась к родителям, а те обратились с заявлением в милицию. До суда тогда дело не дошло, но отцу Олега пришлось расстаться с крупной суммой, а пострадавшей - сменить школу. Олега Сергей Юрьевич крепко отодрал ремнем, но с этой воспитательной мерой он опоздал самое малое лет на пять, так что на поведение сына это не повлияло. Соглашаться на приглашение было нельзя, а отказ несомненно привел бы к ответным мерам самолюбивого и мстительного по натуре парня. Все же она решила действовать жестко.
- Извини, Олег, но у меня на субботу совсем другие планы.
- Пересмотри. Будешь на этот вечер моей девушкой.
- Нет, извини, - она повернулась, собираясь вернуться в класс и уже догадываясь, что за этим последует.
- Я с тобой еще не закончил, - он шагнул следом и схватил ее за руку.
- А я с тобой кончать не собираюсь! - бросила она разозленному парню. - Ищи себе других дур. Отпусти руку - больно!
- Сейчас будет еще больней. Не хочешь по-хорошему…
- Зря я обещала директору никому не выбивать зубы, - подумала Ольга, делая быстрый шаг к Ханину. - Этому красавчику такое не помешало бы!
Хлесткая пощечина отшвырнула опешившего парня к ногам его приятелей. Отстранившись от их помощи, он поднялся сам и сплюнул на пол выбитый зуб. На левой щеке наливался краснотой отпечаток узкой женской ладони.
- Вот ведь гадство! - подумала Ольга. - И била вроде правильно. Теперь точно добром не кончится.
- Ну ты, сучка допрыгалась! - глядя на девушку с ненавистью, процедил он. - Готовь теперь все дыр…
Второй удар уже по другой щеке швырнул его на колени.
- Второй зубик не выбила? - заботливо спросила Ольга. - Нет? Очень жаль. Нечего пасть разевать. Вякнешь еще раз - стоматологом не отделаешься. А вообще, шли бы в класс. Сейчас уже звонок, а народ вы уже достаточно развлекли.
Не вставая с коленей, Олег обернулся и грязно выругался: в коридоре столпилась как бы ни половина учащихся школы. Он встал, отряхнул брюки и, ни на кого не глядя, пошел в класс через торопливо расступающихся ребят. Приятели поспешили за ним, перед этим один из них наклонился и прихватил с собой выбитый зуб.
Ольга тоже прошла на свое место, ловя на себе восхищенные и испуганные взгляды. Свидетели избиения одного из школьных кумиров увлеченно рассказывали о происшествии тем, кто подошел позже.
- Ну ты даешь! - восторженно зашептала Ленка. - Я его уже несколько лет мечтаю отдубасить, связываться только не хочется. Его отец, может быть, и не станет раздувать скандал, но не мать. Она, знаешь, какая мегера? А у Олега много знакомых среди городской верхушки. Ты, подруга, качественно влипла!
- Посмотрим, - так же тихо ответила Ольга. - Не подкладываться же под этого придурка.
- А что тут такого? - удивилась Ленка. - Он не урод, а на даче у них действительно весело. Тебя ведь туда приглашали?
- А ты, значит, там была?
- Там многие побывали, не одна я, - немного смутилась Ленка. - Не все же такие крутые, чтобы корчить из себя недотрогу. Да и чего ради? Мне, например, понравилось.
В класс зашла классная, и все разговоры прекратились.
- Дробышева, - обратилась она к Ольге. - Сергей Павлович хотел сейчас с тобой поговорить. А мы начинаем урок!
- Так, - сказал директор, с интересом рассматривая девушку, словно видел ее впервые. - Опять за старое? Ты знаешь, с каким говном связалась? Если честно, я получил немалое удовольствие, так этот говнюк достал за последнее время. Но неприятностей ты себе заработала выше крыши. Я тебя, конечно, постараюсь прикрыть, тем более, что свидетелей больше, чем достаточно. Но у него очень влиятельные родители, и жизнь школой не ограничивается. Даже не знаю, что тебе посоветовать.
- Не беспокойтесь, Сергей Павлович, - сказала она, глядя ему в глаза. - У меня тоже есть довольно влиятельный человек, который сумеет найти управу на Ханиных.
- Ну, если так, тогда иди на урок и постарайся хотя бы в ближайшее время вести себя потише.
- Ну и что будем делать? - спросил Игорь, меряя шагами кухню. - Да перестань ты уплетать свои бутерброды!
- Не могу, - ответила она с полным ртом. - Дай девушке поесть! На меня в это время почему-то нападает жор, а тут еще переволновалась.
- Может быть, сразу задействовать мэра, чтобы он воздействовал на своего зама?
- Нет, это будет слабый ход. Они на время затихнут, а потом найдут возможность на мне отыграться. Причем так, чтобы мэр не смог помешать.
- А ты что предлагаешь делать?
- А ничего. Дадим им действовать первым. Мне даже интересно, что они придумают. Завтра наверняка заявится госпожа Ханина собственной персоной, чтобы попытаться со мной расправиться силами педсовета. Но директор подсуетился, и здесь ей ничего не обломится. А вот после этого стоит ожидать наезда. Скорее всего, привлекут кого-нибудь не слишком щепетильного из полицейских шишек, того же Самохина, например. И хорошо, если бы именно его.
- Почему?
- А потому, что и мы, и Ханины проживаем не в его районе, и его вмешательство будет неправомочным. Если же учесть, что меня там попробуют прессовать, то компромата на господина полковника будет, как выражается наш директор, выше крыши. А я, кроме мобильника, возьму с собой диктофон.
- Хочешь все записать, а потом держать его на крючке?
- Конечно. Скрытая запись в качестве доказательства в суде не катит, но карьеру ему может испортить качественно. Только давай договоримся так. Я со своего аппарата, если смогу, звоню тебе, а уже ты потом созваниваешься с мэром и вводишь его в курс дела. А то вряд ли у меня там будет такая возможность долго болтать без контроля. А увидят второй мобильник, почти наверняка обыщут и отберут диктофон. Если вдруг долго не буду выходить на связь, звони мэру, и пусть он уже тогда сам ищет меня по кутузкам своими силами.
- И как думаешь, когда все произойдет?
- Думаю, что Ханины тянуть не будут. Мамаша точно заявится с утра. А вот успеют ли подготовить наезд до конца занятий - это вопрос. В субботу мы заканчиваем раньше, а психологически выгоднее загрести меня по пути к дому или даже на выходе из школы, чтобы видели учащиеся, а не из дома, где будут родственники. Так у полиции больше простора для маневра, а я оказываюсь без связи и поддержки родных в кутузке. Будь я действительно пятнадцатилетней соплей, точно запаниковала бы. А так их ждет сюрприз. Если хочешь, можешь прийти к школе и следовать за мной в некотором отдалении.
- Так и сделаю.
В субботу первым уроком были ОБЖ в специализированном классе, а когда после окончания урока все толпой направились в кабинет биологии, Ольгу перехватила завуч.
- Дробышева! Пошли со мной. Приехала мать Ханина, будем разбирать твои художества.
- Я сейчас подойду, Елена Дмитриевна, только положу портфель.
- Иди с портфелем. Чем быстрее разберемся, тем лучше. Из-за тебя и так придется задержать урок.
В учительской, помимо директора и четырех преподавателей, присутствовала красивая женщина лет тридцати пяти с надменным выражением на лице, сидящая в кресле у окна.
- Вот все и в сборе, - директор повернулся к завучу. - Кто проведет разбирательство, вы или я?
- Давайте вы, Сергей Павлович, - решила Сланько. - Только надо все проделать быстро, мы не можем надолго задерживать преподавателей.
- Конечно, конечно, - директор повернулся к гостье. - Итак, ваши претензии к нашей ученице?
- Она избила моего сына и я буду требовать самого серьезного наказания. Ее исключение из школы устроит нашу семью.
- А ты что скажешь, Дробышева? - спросил директор у Ольги.
- Если мне делают предложения сексуального характера, а когда я пытаюсь уйти, применяют силу, я считаю себя вправе ответить на силу силой. Слов в таких случаях не понимают.
- Что именно предлагал тебе Олег Ханин?
- Быть его девушкой на вечеринке на их даче, после чего там же с ним и заночевать. И не нужно так вскидываться, я вам хоть сейчас назову имена нескольких девиц, с которыми он уже такое проделывал. Это ничего, что они еще несовершеннолетние? Или вы планировали, что и в случае со мной ваш муж отмажет сынка от ответственности? Свидетелей этого разговора было достаточно.
- Ты его ударила именно за это?
- Вот еще! Охота была пачкаться! Он схватил меня за руку, довольно больно, кстати, а когда я попросила отпустить, начал ее выкручивать. За что и получил.
- Ты же его потом ударила вторично, когда уже освободилась?
- Естественно. Любая женщина врежет подонку, который обещает ее во все дырки…
- Хватит! - поспешно прервал ее директор. - Уважаемая, Анна Анатольевна, к моему величайшему сожалению, все сказанное здесь нашей ученицей в отношении вашего сына соответствует действительности. Я опросил многих из учащихся, которые были свидетелями драки, и все они рассказывают одно и то же. Так что ваши претензии и к нам, и к Ольге Дробышевой совершенно безосновательны. Рекомендую вам обратить самое пристальное внимание на воспитание вашего сына. На этом вынужден закончить, так как больше не могу задерживать уроки. У кого-нибудь, кроме госпожи Ханиной, есть что возразить или добавить? Нет? Тогда все свободны. Ты, Дробышева, - тоже.
К концу последнего сегодня четвертого урока вся школа каким-то образом узнала, что педсовет отклонил жалобу Ханиных и оправдал Ольгу. С чем ее открыто и поздравляли. Некоторые, правда, при этом советовали быть осторожнее и даже предлагали проводить до дома, но она поблагодарила и отказалась.
Взяли ее в двух шагах от дома, подъехав на патрульной полицейской машине.
- Девушка, вы должны сесть в машину и проехать в участок! - категоричным тоном заявил ей один из двух сидящих в машине полицейских. - Вы ведь Ольга Дробышева?
Она успела заметить, как он бросил в бардачок фотографию. В последнее время ее в школе часто снимали мобильниками, так что для Ханиных достать ее фото проблемы не составило.
- А в чем меня обвиняют?
- Это вам скажут в участке. Оттуда же вы сможете связаться с родными.
- Тогда поехали. Мне куда сесть?
- Садитесь на заднее сидение.
- А разве положено сажать задержанных одних к себе за спину? - ехидно спросила она, устраиваясь поудобнее на мягком заднем сидении. - А вдруг у меня в сумке кирпичи, и я вас сейчас ими, скажем, по голове?
- Веселые нынче пошли девчонки! - хохотнул водитель. - Желаю вам, девушка быстрее решить свои проблемы. Мы вас тогда обратно до дома подкинем.
- Спасибо. Скажите, пожалуйста, кто у вас начальник отдела?
- А вам зачем? Вы его все равно вряд ли увидите. Главным у нас полковник Самохин, слышали про такого?
- А говорят, везения не бывает, - развеселилась Ольга. - Одним выстрелом сразу в две цели! Вы не обращайте внимания, это я о своем. Нам еще долго ехать?
- Уже приехали, выходите.
Один из полицейских остался в машине, а второй провел ее в здание и передал дежурному. Дежурный куда-то позвонил, и вскоре за ней вышел из коридора молодой парень с лейтенантскими погонами.
- Следуйте за мной, - почему-то неприязненно сказал он Ольге, что она и сделала, напевая ему в спину из вредности песенку Аллегровой про младшего лейтенанта.
- Петь будете, когда пойдете обратно, - буркнул он, не оборачиваясь. - Если еще будет такое желание. А пока лучше помолчите, уже пришли.
Он распахнул перед Ольгой дверь с табличкой, надпись на которой она успела прочитать и посторонился, пропуская ее в кабинет.
- Проходите ближе, - сказал Ольге сидящий за большим письменным столом майор с немного обрюзгшим невзрачным лицом. - Сумку отдайте лейтенанту.
Конвоировавший ее офицер одной рукой взял у девушки сумку, а второй подтолкнул ее к столу.
- Убери грабли! - разозлилась она. - Ваши работники, которые проводили задержание, и те работали вежливее. Или это у вас хобби такое - лапать несовершеннолетних?
- Может быть, обойдетесь без хамства? - спросил майор. - Ваше положение и так не из лучших, я бы на вашем месте его не усугублял.
- А я в ваших советах не нуждаюсь. Скажите лучше, в чем меня обвиняют. Это вообще, по-моему, нужно при аресте делать в первую очередь.
- А вас пока никто не арестовывал, - майор слегка улыбнулся. - Что там у тебя, Алексей?
- Что там у нее может быть, - по-прежнему недовольным тоном ответил лейтенант. - Школьные принадлежности, да мобильный телефон.
- А что вы там рассчитывали найти? - встряла Ольга. - Наркотики?
- Ты можешь хоть минуту помолчать? - не выдержал лейтенант, переходя на "ты".
- Это у меня на нервной почве, - пояснила она. - А если меня и дальше будут держать в неведении о причине моего задержания, я вам устрою истерику. Вы ведь именно этого добиваетесь?
- Садись, актриса, - майор тоже сменил стиль общения. - Тебя обвиняют в избиении несовершеннолетнего Олега Ханина.
- А кто конкретно обвиняет, его родители? Давайте, товарищ майор вы мне скажете, кто вам отдал приказ о моем задержании, а я вам начну каяться. Так сказать, баш на баш.
- Ну и наглая дрянь! - опять не выдержал лейтенант. - Посадить ее в ИВС* к тем стервам, что там сейчас, живо запоет по-другому!
(*ИВС - изолятор временного содержания).
- А по морде? - спросила Ольга. - Я ведь могу и рассердиться. Одному хаму выбила зуб, ты, по-моему, ничуть не лучше.
- Значит, ты признаешь факт избиения? - ухватился за ее слова майор.
- Пока не озвучат ответ на поставленный мной вопрос, я ни в чем признаваться не собираюсь. Помочь вам что ли? Кто дал приказ мной заняться, Самохин?
- А почему ты думаешь, что мне кто-то приказывал? - не слишком натурально удивился майор. - Есть заявление родителей, открыто дело, которое передали в мое производство в обычном порядке.
- Дело о школьной драке с выбитым зубом дают в производство следователю, да еще в звании майора? Не смешите.
- Откуда ты только такая разумная взялась на мою голову, - проворчал майор.
- Вы еще не представляете, насколько вы правы, Игорь Викентьевич! - сказала Ольга. - По поводу головы. Если это работа Самохина, то он вас крупно подставил. Во-первых, вы не имели право сами производить задержание и вообще работать по этому делу. Потерпевшие живут в Павловском районе, я - тоже. Даже место происшествия там. А ваша зона ответственности это Ленинский район. С какого бодуна вы полезли восстанавливать законность к соседям? Максимум, что вы могли сделать это принять заявление от потерпевших и передать в третий отдел, который и должен им заниматься. Мать Ханина сегодня уже была в школе, и на педсовете ей было доказательно сказано, что виновником происшествия был ее сын. Свидетелей - половина школы. И на что вы в этой ситуации рассчитывали? Запугать беззащитную меня? Вряд ли у вас это получится. Если вы поинтересуетесь обо мне у соседей, они вам расскажут, как я обезоружила и сдала им наркоторговца, который был и старше, и крупнее меня. Хотите меня запереть на ночь в ИВС со своими стервами? Да ради бога! Я в порядке самообороны переломаю им все, что можно, но нормально высплюсь, а вам придется отвечать еще и за это нарушение.
- А, во-вторых? - спросил майор.
- А это я скажу только лично Самохину. Кстати, это правда, что мне полагается звонок к родным?
- Вам сколько лет, Ольга? - спросил майор. - Никогда не поверю, что пятнадцать, даже если покажите паспорт.
- А если я вундеркинд?
- При чем здесь ваши знания? У вас поведение, если отбросить некоторую эксцентричность, соответствует поведению взрослого человека.
- Ладно, ваша взяла, мне двадцать восемь.
- Очень похоже, - согласился он. - Где проходили омоложение, конечно, не скажите?
- Может быть, достаточно? - спросила она. - Знаете, я все-таки устала и немного перенервничала и хочу отдохнуть. И не в вашем изоляторе. Или вы продолжаете мной заниматься сами, и я вам обещаю массу острых ощущений в итоге, или вы меня вместе с итоговыми ощущениями передаете своему начальству. Поверьте, Игорь Викентьевич, что второй вариант для вас намного предпочтительней.
- Я сейчас вернусь, - сказал майор, ни к кому конкретно не обращаясь, вышел из-за стола и покинул свой кабинет.
Вернулся он минут через десять явно не в духе.
- Отведешь задержанную к полковнику, - сказал он Алексею. - Да, ее вещи тоже заберешь.
Кабинет начальника отдела был на том же втором этаже чуть дальше по коридору. Сам полковник выглядел чуть старше сорока лет. Похоже, в молодости он серьезно занимался спортом, но потом бросил, поскольку хорошо накаченное тело начало заплывать жиром.
- Издержки кабинетной работы? - спросила Ольга, кивая на его фигуру.
Полковник, не отвечая, внимательно рассматривал юную нахалку, потом, очевидно, сделал для себя какие-то выводы и улыбнулся.
- Алексей, оставь вещи на стуле и можешь быть свободен.
Подождав, пока лейтенант покинет кабинет, он продолжил:
- Мне уже доложили и о вашем уме, и о знании законов, так что не надо мне демонстрировать ни первого, ни второго. Давайте лучше вместе подумаем, что можно сделать, чтобы вытащить вас из положения, в которое вы сами себя загнали из-за своей несдержанности.
- Вы со мной, Александр Андреевич, ведете себя, как мой любимый папочка. Только его забота обо мне, в отличие от вашей, легко объяснима. А вот в чем ваш интерес? К вам, скорее всего, по настоянию своей жены обратился один из замов мэра, отказать которому - значит обидеть, чего вам, естественно, не хочется. Вам товарищ майор передал, что связываться со мной чревато неприятностями?
- Передал, - кивнул полковник. - Только пока с вашей стороны это только слова.
- Если хотите, чтобы за словами последовали дела, - продолжайте в том же духе. Вы прекрасно понимаете, что никакой вины на мне нет, просто отрабатываете просьбу высокопоставленного чиновника, ведь так?
- А если даже и так, что это меняет?
- Для меня это меняет все. Делайте, что считаете нужным, только без меня. А я хочу отдохнуть. Если не боитесь последствий, можете засунуть меня хоть в свой ИВС. Разговаривать с вами я не хочу и не буду.
- А если вам сейчас наоборот будут мешать отдыхать?