Я рассекал мимо наноплантовых небоскребов питерской лагуны, окунающих подошвы в ее волны, картинно-голубые и слизистые и-за избытка ПАВ, я обдавал водяной пылью ничего не ведающих обитателей Петронезии - страны погибших, но не утонувших кораблей, где копошатся искатели мелкого счастья со всей планеты. Перепрыгнул через дамбу, ровно между двух батарей ветрогенераторов, похожих на кактусы-переростки, только у охранника кепку сдуло.
За Котлином надо мной баражировала пара истребителей-бомбардировщиков и несколько вертолетов морской разведки НАТО. Борт-искин визуализировал информационные потоки - натовский БДК был прикрыт системой раннего обнаружения, базирующейся на спутниковой группировке и тарелкообразных дронах модели UFO.
Прошел на траверзе Красную горку и оказался в толчее - вокруг выписывали круги натовские корветы последних проектов, похожие на здоровенные утюги, и мультикорпусные противолодочные корабли, смахивающие на огромные грабли. Но все эти силы и средства пока не видели меня. Зато я видел их. Стайный интеллект "Flying Genius", снабжающий меня информацией, все еще не был отключен от натовской системы ISR.
Борт-искин проложил курс на атаку, я шел со сумасшедшей скоростью под триста узлов, через две минуты "Сирин" должен был выпустить ракетоторпеды.
До цели они б проплыли, огибая донный рельеф, быстрее, чем всплыли пузырьки от их двигателей.
Но тут на курсе атаки оказался стометровый круизный лайнер "Принсес Дайана", направляющийся из Стокгольма в наш пассажирский порт. С вероятностью двадцать процентов одна из ракетоторпед должна была угодить в него, с вероятностью пять процентов его могли поразить оба "Базальта". С одной стороны - положить с прибором на тысячу шведских ебланов, ехавших проветриться в покоренный ими град Петров, с другой - утопить их, как-то не по-православному…
Я вдвое снизил скорость для совершения маневра и когда снова лег на курс атаки, мой кораблик был обнаружен - очевидно спутниковой группировкой, способной сканировать альбедо водной поверхности - погодка, увы, была идеальной. На всё про всё оставалось несколько секунд.
Стрелять "Базальтом" было поздно, его боеголовки не успели б ухватить цель, но в меню имелось еще два блюда. Одно: активизировать боеголовки и вперед - курсом на столкновение; другое: заложить резкий поворот и выйти из игры…
5. В семь часов вечера после войны
Я очухался в воде, на языке была кисловатая влага - всё пространство надо мной было затянуто дымной пеленой, которая пахла паленым пластиком и какой-то гнилью. Кое-где по воде расходились радужные топливные пятна, но оставлены ли они утонувшим судном, пойди пойми.
В спасательный жилет встроено несколько гаджетов, но ничего не работало, включая систему глобального позиционирования. Работал лишь простой компас и это внушало оптимизм, значит магнитные полюса на месте, а не приватизированы и не вывезены в офшор. Вода Финского залива, конечно, не для купания, но почему-то мне становилось все теплее, или, скажем, терпимее.
Ладно, поплыл по компасу на восток. Минут через десять сквозь туман стало пробиваться шлепанье, потом завиднелось что-то вопиюще желтое. И вот я обозрел плывущую конструкцию, напоминающую кита в том виде, в котором он изображался в сказках, с огромной пастью - принадлежала она судну-сборщику мусора. Никто не бросал спасательных кругов и концов. Забирался на борт сам. Мусорщик оказался полностью роботизированным, с нулевой командой. На роль матросов претендовали разве что спрутоподобные сортировщики, катающиеся на монорельсах вдоль бортов.
Через неопределенный кусок времени - я в это время сидел, прижимаясь к теплой двери, ведущей в машинное отделение - свет и ветер разогнали туман. Открылся вид на море - мусорщик, сделав свое дело, подходил к плавучему мусороперерабатывающему заводу. На палубах этой махины я тоже не увидел ни одного человека, хотя на таких "предприятиях" обычно кучами копошатся шоколадные братишки от мала до велика: роются в мусоре, что-то прямо варят и жарят, нагружают свои лодчонки барахлом, которое еще можно употребить в глобальной сети "секонд-хэнд".
Сейчас никто не рылся, не копошился. Я минут десять гулял по безлюдному заводу, затем подплыл катер веселой окраски и компания подростков предложила подбросить до города. Я знал, чем грозят поездки с хищными юнцами - но тут все оказалось до невероятия благопристойно.
Никаких попыток воткнуть мне "перо" под лопатку и вырезать мою печень, никто даже не предложил купить пакетики с дурью. Кажется, только у одного из молодцов был разъем для нейроинтерфейса, но другой сказал мне, что Колян творит на ходу виртуальные картины - он художник-маринист, под Айвазовского косит…
Город становится все ближе, но я никак не мог узнать хорошо знакомую набережную Васильевского острова. Пассажирский порт скоропостижно превратился в стоянку яхт, исчезли стоявшие к югу от него наноплантовые офисные вышки, сменившись гроздьями золотистых геодезиков. А к северу от него возник длинный пляж с белым песком, за ним, если в бинокль глянуть… смешные лавчонки в виде мультяшных персонажей. Далее к востоку - ступенчатые жилые дома, с зеленью, каждый второй этаж тянет на висячий сад Семирамиды… Слушайте, еще совсем недавно тут было несколько огороженных клубных участков с барами и ресторанам, вокруг них площадки по продаже подержанных автомобилей и автосвалки, а над этим хозяйством нависали облупленные коробкообразные махины, забитые гастерами. Так? И ничего не спишешь на дефекты зрения и коньюктивит, не получится - разница слишком внушительная.
Кажется, я недооценил тех ребятишек, что доставили меня к берегу. Похоже, они по дороге сделали мне инъекцию наркоинтерфейса - мономолекулярной иглой в мозг, хрен заметишь. Эй, Айвазовский, не намекнешь ли ты на что-нибудь? Нет, Айвазовский только лепечет что-то про "белеет парус одинокий".
Через несколько минут во всем подозреваемые парни высадили меня на берег. Я прошел мимо старичков, угнездившихся в "раковинках", защищающих их от ветра, мимо закаленной детворы, играющей с крылатым мячом, явным обладателем искина - солнце зашло за тучку и стало по-питерски зябко. Под ногами хрустел чистый песочек. Мусор собирали не пьяные бабки и не выходцы из более солнечных краев, а небольшие аппараты - на вид паучки. Как я заметил, столкнуться с ним невозможно, если даже попытаешься, он сразу прильнет к песку, и уже тарелка тарелкой.
Другие аппараты - напоминающие фламинго - разносили прохладительные и горячие напитки: жидкость лилась из "клюва", а стаканчики появлялись из-под "крыла".
Я прошел линию, где располагались будочки для продажи всякой снеди - роботизированные и легко трансформируемые - то это избушка яги, потчующая пирогами, то здоровенная печка, выдающая горшки со старорежимной кашей. И я, между прочим, не заметил, чтобы получатели пирогов и каши платили за еду.
Дальше была широкая улица, где катались машинки - было видно, что они относятся к одному проекту. Все круглые, с полупрозрачным корпусом, который одновременно является и единственным колесом. Диаметра и раскраски - разной, порой и откровенно безумной.
Водилы у них внутри не было. Соответственно, никто не ограбит задремавшего пассажира и не выбросит его голого на помойку. Мест для пассажиров - от одного до пяти. Сидения на гироскопической гондоле. Явно эти машинки-мячики и без двигателя внутреннего сгорания, энергия передается из-под дорожного покрытия.
Машины сновали по индивидуальным машрутам, однако на больших трассах катились цепочками.
Более всего меня удивило то, как они поднимались по подсвеченным дорожкам на стенах домах - по вертикали!
Я так понял, что это общественный транспорт. Блин, ничего такого вчера еще не было. Да и какой может быть общественный транспорт в городе, где правят желтобаксы? Но сейчас ВСЁ иначе. Я - в состоянии наркотического одурения… Или я был в состоянии наркотического одурения, а теперь вернулся к реальности?
Ко мне подъехала одноместная машинка с рожицей, нарисованной голографической краской, раскрылась как яичко, приглашая. Я сел, она закрылась и поинтересовалась: "Изменить раскраску?" Я буркнул что-то неразборчивое в ответ и мячик-машинка спросила: "Куда желаете, сударь?" "Пока никуда". "Все поняла, сударь мой, просто покатаемся по городу, я музычку включу, если не возражаете".
На борта-экраны сразу пошла информация о красотах города на Неве - это уже никакая не Ландскрона с долбанной Ингерманландией, а российская жемчужина Питер - в режиме "дополненной реальности". Вон за тем окном (стрелочка показывает, машинка рассказывает) живет старик-ученый, придумавший эффективную и безопасную беспроводную передачу энергии, благодаря которой мы так весело катаемся. Вот за той дверью - капитан с Северного морского пути, который освоил подводную транспортировку грузов в графеновых контейнерах. Вон там отважный полярник, который в одних трусах дошел до северного полюса, испытав клеточный антифриз - теперь готовится выйти без скафандра на поверхность русского Марса. А за этой скромной занавесочкой на десятом этаже пьет чай чиновник, действительный государственный советник. Он создал систему абсолютной честности для всего госаппарата, заменив 90 % персонала на компьютеры под управлением вечно строгого искина. Оставшимся бюрократам был имплантирован рефлекс чести и даже мысль о коррупционном акте немедленно вызывает у них рвоту и понос. Благодаря нашему герою, зарплату чиновники получают особыми деньгами, имеющими "цвет" и "запах", только такими и могут пользоваться - значит, уже не выйдет получить взятку и спрятать ее в офшоре.
- Что-то я не въезжаю, а почему такие люди не боятся указывать свое место проживания любому залетному уголовнику?
- Чем больше упоминаний о человеке в общественной сети, тем более к нему приковано внимание общественных систем безопасности, - стала охотно разъяснять машинка. - Вон посмотрите - на стене дома, где живет наш скромный герой, снуют туда-сюда такие роботы-гекконы, это бодигарды, так сказать. А над крышей словно мошкара вьется - это дроны-телохранители.
Гекконы, значит. Если это всё - не действие наркода на моего мозговые центры, то тогда я отсутствовал в городе гораздо дольше, чем мне кажется.
Я проехал через висячий сад на десятом этаже и оказался на широкой многоярусной улице - здесь тоже было зелено. Растения, пешеходы, машины, даже лошадки-пони - всё имелось в большом количестве - но не пересекалось, потому что располагалось на разных уровнях. Около памятника, напоминающего творения советских конструктивистов и представляющего что-то вроде торпеды в фуражке, я заметил название улицы. Имени и фамилии такого-то, голографический портрет его же - улыбается во весь рот, в парадной форме.
Это, по идее, я… Капитан III ранга Александр Антонович Рождественский. Год рождения указан и год отбытия в лучший мир. А судя по той справке, что нарисовала "дополненная реальность", Рождественский погиб три года назад при освобождении города от иностранных захватчиков и их агентов. Точее, пожертвовал собой во время атаки на вражеский БДК, на борту которого находилось до тысячи элитных бойцов атлантического блока. Подробности освобождения Петербурга - милости просим узнать, щелкните пальцем на ссылку, ведущую в Ноонет. Тут можно посмотреть про перепрограммирование дронов Flying Genius самой успешной хакерской атакой нашего столетия, а также о том, как включались в борьбу многочисленные "спящие" группы сопротивления - к членам одной из них, собственно, и относился наш герой… Имеется и видеозапись атаки капитана Рождественского. "Сирин" врезается в левый борт натовского БДК, в районе мидель-шпангоута, корпус лопается, плещет огнем, летят агрегаты, механизмы, обломки шпангоутов и обшивки; вражеский корабль резко кренится, с палубы сыпятся матросы… И про переброску в город российского спецназа, который сломал врагу хребет, Ноонет вам тоже расскажет. И про финальную зачистку города от бандитов, мародеров, коррупционеров и кривозащитников, с чем блестяще справилась пятая казачья дивизия атамана Перельмана, применившего к обнаружению антинародных элементов самые передовые математические методы… Математика математикой, но виноватых пороли нагайками - рецидивов антиобщественного поведения больше не было.
- Слушай, машинка, отвези-ка меня срочно к психиатру - и не к любому, а к доброму доктору Ваджрасаттве.
- Сделаем, - бойко отозвалась круглая машинка, - только почему-то его нет в базе данных.
- Не волнуйся, я тебе и так его адрес скажу.
По указанному адресу она меня, конечно, доставила. И, что интересно, в кармане у меня еще нашлась десятка желтодолларов - а машинка не взяла. От чип-валюты тоже отказалась. У нее даже ящичка для денег не было и прорези для дебитных-кредитных карточек. "Городская община оплачивает транспорт и другие общественные сети из фонда "Труд в пользу города"", - объяснила машинка напоследок и бойко срулила. Это, что ли, коммунизм вдруг нагрянул?
Дом с практикой Ваджрасаттвы остался на месте, разве что стал повеселее за счет новой облицовки фасада, представлявшей сюжеты из разных сказок с рельефными фигурками маш и медведей, серых волков и иванушек; гладкие стены нынче были явно не в моде. Только вот исчезли прежние соседи вместе с зазывными вывесками. Испарились и специалисты "Элизиума" по утилизации тех, кто не вписался в рынок, и поставщики искусственных сексуальных услуг из фирмы "Надуй себе сам". Сейчас слева был гимнастический зал "для тех, кому за шестьдесят", а справа клуб знакомств "для тех, кому за тридцать, но они стесняются".
Посредине не было ничего. Возможно, когда-то был вход, но потом его заделали. А возле несуществующего входа стоял робозаяц с корзинкой, совсем как настоящий, только из биополимеров, большой и толстый - и угощал морковкой.
- Спасибо, не надо. Я еще не привык к здоровому образу жизни.
Я был без наушников, но в мои уши вливалась узким звуковым пучком песня, которую не слышал более никто - мне под настроение. "Есть море, в котором я плыл и тонул и на берег был выброшен к счастью. Есть воздух, который я в детстве вздохнул и вдоволь не мог надышаться…" Похоже, почти со всем происшедшим мне придется разбираться самому…
На противоположной стороне улицы стояла женщина, чем-то похожая на… То ли я ее уже встречал, то ли встречу еще. Похожая на таинственную Елену Дмитриевну…
У женщины были такие же суровые серые глаза и светло-рыжие жесткие волосы, как у пропавшей Лены. Аж слезы навернулись.
Я сделал несколько шагов навстречу.
- Вы бы не могли подсказать, где я живу?
Она неожиданно легко улыбнулась, видимо люди стали меньше опасаться друг друга.
- А не хотите ли вы сообщать, что прилетели со звезд? Насчет "где я живу" номер не пройдет, молодой человек. Но, похоже, вы прилично расстроены, даже глаза мокрые. "Ведь ты моряк, Мишка, а моряк не плачет и не теряет бодрость духа никогда." Идите и слушайте правильные песни.
- А как насчет… кино? Вместе сходим.
- Это уже лучше, пошли. Чего тут такого? Можно вас под руку взять?
- Нужно.
- Да вы и в самом деле моряк.
Она своми тонкими, но крепкими пальцами покрутила мою ладонь. С тыльной стороны около большого пальца имелась татуировка - якорь и четыре буквы "ДКБФ".
- А у вас зеркальце есть?
- Да, любуйтесь. Только не думайте, что я в таком же восторге от вашей наружности.
Она провела по воздуху косметическим спреем и гель моментально превратился в зеркальный пузырь.
Я знал это лицо. Я его когда-то знал. Это было мое лицо. Значит, я… Павел Спицын. Татуировка с изображением якоря осталась после срочной службы на флоте.
Я поднял глаза к небу, которое теперь не портила реклама прокладок для мужчин от Д.М. Бессен. Там выкатывались первые крупные звезды…
6. На приеме у врача
- Как вы себя чувствуете?
Я резко сел. Дурнота, перелив вязкой боли из затылка в лоб.
Не отставая от моей спины, лежанка превратилась в кресло. Заработали встроенные в него массажеры.
Доктор Ваджрассатва, не мигая, смотрел не меня. Лишь посверкивание на свету шоколадной лысины выдавало его дыхание.
- Как я себя чувствую? Как обычно чувствуют, проснувшись в луже. Простите, а "я" - это кто?
- А кем бы вы хотели быть?
На секунду мне захотелось взять увесистый том Юнга с полки и приложить к смуглой лысинке врача.
- Господин Ваджрасаттва, вы же из Калькутты, а не из Одессы, или у вас тоже принято отвечать вопросом на вопрос?
- Носителем структурограммы памяти является абсолютно стандартный носитель FMD - на десять ментобайт - вон они в той коробке лежат. Внешний интерфейс втыкается в разъем над пятым шейным позвонком. Принятый орально внутренний нейроинтерфейс активизирует так называемые "зоны M" в теменном отделе. Он и преобразовывает цифровые сигналы в электрохимические, понятные мозгу. Его зоны, ответственные за память, перестраиваются, записывая информацию… Однажды мне принесли структурограмму памяти Александра Рождественского.
- И… Павел Спицын, то есть я, стал рецепиентом.
- Вы выразили согласие в письменной форме. Достать папку с документами?
- Да какая уж теперь разница, в письменной, в устной… Вы ничего не сказали, как "приживляется" чужая память, почему пациент, или как там его… рецепиент, начинает воспринимать её как свою.
- Тут у нас более эмпирики, чем теории. Ощущение "самости" - того, что я именно такой и вообще существую - на самом деле не является результатом фиксации Настоящего. Сознание не успевает его ухватить, так сказать сфокусироваться на нём, и имеет дело только с прошедшим, записанным в памяти. По сути, наше "настоящее" и прилагающаяся к нему таблица решений, находятся в Прошлом. Хотя и не очень удаленном - всего на несколько долей секунды. Однако нейроинтерфейс может перенести фокус сознания на записи весьма давних событий. По сути, в ходе экспериментов удается перенести "настоящее" в Прошлое на дни, потом на месяцы и даже годы.
- Вы ведь говорите только о психологическом "настоящем"?
- Не только… М-м, друг мой, как известно, любая открытая система должна двигаться к термодинамической смерти, к энтропии, к наиболее вероятному состоянию. Но ведь этого не происходит.
- На то они и открытые, чтобы поддерживать свою устойчивость за счет внешней среды.
- Система А живет за счет системы B, система B за счет системы C, развитые страны за счет неразвитых, и так далее. В масштабах мира круг так и или иначе замкнется и всё закончится энтропийной смертью. А не заканчивается, потому что вселенная потребляет время, как материальную субстанцию - ту, что дает потенциал для организации.
- Ага, въезжаю… Грубо говоря, если система для поддержания своей жизнедеятельности превращает килограмм колбасы в килограмм экскрементов, то потенциал организации, даруемый временем, позволяет превратить килограмм экскрементов в килограмм колбасы.
- Можем вместе измерить, - предложил доктор.
- Спасибо - не надо. Если время - материально, то получается, Прошлое - вполне ощутимо и реально?