Глава 6
Кошка на холодной крыше
Джикс нашёл, что обвинения Алли стоят дальнейшего расследования. Ему казалось сомнительным, что Восточная Ведьма осмелится сотворить такое страшное дело - уничтожить живой мир. Да и каким образом? Во всяком случае, до пробуждения Мэри Хайтауэр ещё несколько месяцев, так что стоит заняться более насущными проблемами.
Как выяснилось, Джикс мог свободно передвигаться по всему поезду - но лишь пока находился в компании Джил. Она стала его неизменным и постоянным эскортом, куда бы он ни направлялся.
- Тоже мне, нашёл конвоира! - взорвалась Джил, когда Милос дал ей это поручение. - У меня других дел по горло!
- По-моему, ты ничем особенным не занята, - заметил Джикс.
- Тебя никто не спрашивает! - угрожающе прорычала Джил. Такая манера разговаривать была ей очень к лицу.
Милос ухмыльнулся.
- Этот парень начинает мне нравиться.
Собственно, именно поэтому Джикс и подпустил свою реплику.
Ничто не ускользало от внимательного взгляда юноши-кошки. Он подсчитал количество детей в обычных вагонах - примерно пятьдесят в каждом. Многовато, но терпимо. В тесноте, да не в обиде.
Несколько раз он видел, как дети дезертировали - обычно группами по четыре или по пять. По принципу "чем нас больше, тем безопасней".
- Да пусть катятся! - бросила Джил. - Поймаем их сегодня - они сбегут завтра.
Раз в день Джикс ходил в спальный вагон - взглянуть на убитую им девочку, убедиться, что ей хорошо и удобно, прошептать ей на ухо слова извинения. В живом мире его младшая сестра уже давно переросла его. Джикс предпочёл думать о спящей девочке как о своей младшей сестрёнке, навечно двенадцатилетней - как он навечно остался пятнадцатилетним.
Джикс принимал участие во всех детских забавах: от прыжков через скакалку и классиков до пятнашек. Он познакомился со множеством ребят, и хотя они поначалу дичились его странной наружности, но постепенно оттаяли и стали относиться к нему с теплом.
И лишь кабус оставался для Джикса недоступен, отчего его желание проникнуть туда разгоралась ещё сильнее. Он жаждал взглянуть в лицо спящей Ведьме. Её окутывала великая легенда, и поэтому смотреть на неё было то же самое, что смотреть в лицо богини. Джикс ничего не мог с собой поделать - его охватывал трепет каждый раз, когда он глядел на ярко декорированную сверкающую гробницу. Да, это была именно гробница. Впрочем, в Междумире гробница - лишь временное пристанище.
* * *
Прошло несколько дней, и Джил стала внимательна к тому, чем занимается Джикс. В канун Дня благодарения, когда скинджекеры умотали полакомиться индейкой в чужих живых телах, а дети Мэри, не следящие за календарём и праздниками, принялись за свои рутинные вечерние дела, Джикс решил, что настал самый подходящий момент, чтобы наведаться к Восточной Ведьме. Он мягко и неслышно, по-кошачьи, забрался на крышу кабуса - холодную и шершавую под его босыми ногами - открыл маленький люк и скользнул вниз.
Его ожидало впечатляющее зрелище - посередине вагона стоял стеклянный гроб, а в нём лежала девушка - спокойная и умиротворённая, словно сознающая, что Междумир по-прежнему под её контролем, несмотря на то, что она в бессознательном состоянии. Девушка, ничем особенным не примечательная и в то же время исключительная; это ангельское личико было самым обыкновенным - и всё же незабываемым. Джикс знал, что если бы послесветы были способны видеть сны, Мэри Хайтауэр была бы постоянной гостьей в их грёзах... а кое для кого, возможно, и в кошмарах.
- Estos niňos te veneran, - сказал он по-испански. - Эти дети обожествляют тебя. Не удивительно, что они так хранят твой покой.
Он задумался: что лучше - поступить на службу Мэри Хайтауэр или преподнести Восточную Ведьму в подарок его превосходительству? Джикса наверняка наградят за такой подвиг; может даже статься, король запомнит, как его зовут...
- Сфотографировал бы, что ли - на память, - раздался голос Джил.
Джикс развернулся и зарычал, по привычке поджавшись, словно ягуар перед прыжком.
Джил вышла из тени... Стоп, как ей вообще удалось спрятаться в тени?! Послесветы испускают сияние, а, значит, во тьме им не скрыться. Вот и сейчас послесвечение Джил заполнило весь кабус, как и его собственное. Как же это так получилось, что он её не увидел?
- Что ты здесь делаешь? - Джиксу хотелось, чтобы это прозвучало как рёв, а вышло больше похоже на слабое мяуканье.
- Тебя жду. - Она указала на люк в потолке. - Видела, как ты лез на крышу. - Тут она достала из кармана навесной замок с цифровым кодом. - Милос думает, что он один знает код.
- Значит, ты за мной следила...
- Может быть, ты не настолько хорошо умеешь красться, как тебе кажется.
Джикс овладел собой. С Оторвой Джил надо держать ухо востро - хитрая и коварная. Опасная - он это понял ещё в тот вечер, когда увидел их "жатву". При мысли, каким грозным противником может стать эта девица, Джикс вдруг почувствовал что-то похожее на электрический разряд.
- Ты пряталась в тени. Как тебе это удалось? - спросил он.
- Притушила послесвечение.
- Как?
- Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, - отрезала она. - Сейчас пойду к Милосу и расскажу, что ты пролез к Мэри.
- Я? Да что ты! Замок-то у тебя! Я скажу ему, что это я тебя застукал.
- Думаешь, он этому поверит?
- Конечно, поверит. Потому что тебе он доверяет ещё меньше, чем мне.
Надменная улыбка сползла с лица Оторвы Джил. Девица сделала угрожающий шаг вперёд. Если она бросится в атаку, это будет интересный поединок. Что она будет делать: царапаться, кусаться, лупить его кулаками? Или подойдёт поближе, и они сцепятся, как борцы? Джикс частенько вызывался на потешный бой ради развлечения его превосходительства, и был искусен в борьбе. Какой бы приёмчик применить к Джил, а? Пригвоздить её к полу или перекинуть через голову? И снова при мысли об этом он почувствовал, как по его телу прошла волна возбуждения.
- Зачем ты сюда припёрся? - спросила она.
- Любопытство одолело.
- Любопытство сгубило кошку, - выпалила она - именно этой реплики он и ожидал. А это значило, что контроль за их разговором принадлежит ему, причём противница об этом даже не догадывается.
Она бросила взгляд на гроб.
- Ну, вот ты её и увидел. И как она тебе?
Джикс передёрнул плечами.
- Всего лишь спящая девушка. ¿Verdad?
- И тем не менее она и спящая обладает большей властью, чем большинство нас бодрствующих.
Джил посмотрела на него, и он на всякий случай напряг мышцы брюшного пресса.
- Никак не могу тебя раскусить, - продолжала она. - Зачем ты вообще притащился к нашему поезду? Уж конечно не затем, чтобы стать покорным слугой Мэри. Ты индивидуалист, наверняка служишь только самому себе.
- Как и ты, - ввернул Джикс.
- Я здесь, потому что это весело. Обожаю любоваться, как наш драгоценный Милос изворачивается изо всех сил, изображая "папочку" для Мэриных сопляков. Но тебе здесь нечего делать. И ты ничего про себя не рассказываешь. Как по мне - так это чертовски подозрительно.
Джикс улыбнулся и подарил ей взгляд, которому позавидовала бы любая кошка. Джил, однако, осталась невозмутима. Что же в ней так интригует его? Ведь и особо привлекательной не назовёшь, а вот поди ж ты - ему доставляет удовольствие смотреть на неё! Эта девушка источала что-то такое, чему Джикс и определения не мог бы дать. Нечто похожее на аромат - резкий, грубоватый, однако не неприятный. У него даже нос задёргался. Когда он впервые встретил Джил, он проникся к ней неприязнью. Но между ненавистью и... некоторыми другими эмоциями лишь один шаг.
- Ты собираешься на жатву сегодня? - спросил Джикс.
- М-м-может быть, - промурлыкала она. - Если Милос разрешит.
"Как странно, - подумал Джикс. - Она не ставит Милоса ни в грош, однако соблюдает установленные им правила. Это так... по-кошачьи".
- Ты объята жаждой охоты и убийства, - сказал он вслух. - Будь ты человеком - быть бы тебе преступницей. А вот если бы ты была кошкой - это значило бы лишь, что ты следуешь своим инстинктам.
Она презрительно скривила губы.
- Я не занимаюсь фурджекингом, - процедила Джил. - Хочешь знать, что я об этом думаю? Извращение для фриков - вот что я об этом думаю!
- Ты говоришь так, потому что никогда не пробовала. - Он придвинулся ближе к ней. - Разве тебе никогда не хотелось стать чем-то совсем другим? Чем-то... необыкновенным? - Он протянул к ней руку. - Потрогай мою кожу.
- Это ещё зачем?
- Дело не только в цвете и пятнах. Она и на ощупь похожа на мех.
Она осторожно провела вытянутым пальцем по бархатной поверхности его предплечья - так, будто трогала змею.
- Это займёт очень долгое время, - проговорил он, - но ты сможешь превратить себя в то, во что обычно вселяешься. - Теперь он смотрел ей прямо в глаза. - Так далеко на север ягуаров нет, но зато здесь, я думаю, водятся горные львы... Если бы ты стала львицей, я бы мог быть твоим львом.
- Фу, мерзость! - сказала она, но Джикс лишь улыбнулся.
- Твои губы говорят "нет", но твои глаза рассказывают совсем другую историю.
Услышав это, Оторва Джил, которая никогда и ни перед кем не отступала, сделала большой шаг назад.
- Ладно, хватит трепаться, Симба.
- Пока хватит, - согласился Джикс. Улыбка ни на секунду не покидала его лица.
Она повернулась и направилась к двери, но приостановилась.
- Думай о чём-нибудь отвратительном, - сказала она, не поворачиваясь к Джиксу лицом.
- ¿Como? - отозвался он. - Что?
- Так ты можешь приглушить своё послесвечение. Подумай о чём-нибудь гадостном, и сияние померкнет, правда, всего на несколько секунд.
И она ушла, закрыв за собой дверь на замок, тем самым принудив его выбираться из вагона тем же путём, каким он туда попал.
*** *** *** *** ***
Вот что говорит Мэри Хайтауэр о человеческих эмоциях в своей книге "Советы послесветам":
"У нас, обитателей Междумира, остаются все те же эмоции, что были при нашей жизни. Радость и отчаяние, любовь и ненависть, страх и удовольствие. И только скинджекеры, которые по-прежнему привязаны к плоти, подвержены ужасным, нездоровым чувствам, обусловленным биологическими причинами. Эти чувства включают в себя самые разнообразные формы жгучих желаний. Скинджекеры достойны жалости, потому что в отличие от нас, чистых душ, они ближе к животным".
Глава 7
Что видела Алли
Через неделю изысканий команда Спидо вернулась с одним-единственным комплектом рельсов и шпал.
- Ну вот, один есть, теперь найти ещё двадцать - и порядок! - бодро сообщил Спидо. Его и без того широкая улыбка растянулась в буквальном смысле от уха до уха.
Вообще-то Милоса простой вполне устраивал, но вот орды его подопечных уже начинали закипать, и ничто не могло подавить их растущего недовольства - им не терпелось двигаться дальше, к заветной цели.
Милосу ничего не оставалось, как вернуться к Алли.
- Скажи мне, что ты видела, и я отвяжу тебя.
- Договорились, - согласилась Алли. И добавила: - Эта церковь - вовсе не то, чем представляется.
- Если это не церковь, то что это такое?
- Нет, это церковь, но... - Алли вздохнула. - Было бы гораздо лучше, если бы ты увидел всё собственными глазами. Тогда ты мог бы сказать, что это полностью твоя заслуга, и стал бы великим героем.
- Я прошёл обратно по рельсам. Смотрел так, что глаза чуть не вылезли. И ничего не увидел.
- А на вершину холма ты поднимался?
- Ничего себе! - сказал Милос. - Это же куда больше мили!
- Ах, прошу прощения, - сказала Алли. - Трудновато прикидывать расстояние, когда привязан к голове паровоза.
Милос вновь пошёл назад по рельсам, и когда колея начала взбираться по склону холма, он продолжал идти до самой вершины. Оттуда перед ним предстали поезд и вся прилегающая территория. Справа от полотна лежало небольшое живомирное озеро, а на его противоположном берегу красовалось мёртвое пятно размером с дом. Только кто-то, имеющий широкий обзор с передка поезда, мог бы увидеть всё это, когда состав спускался по склону. На мёртвом пятне ничего не было - лишь квадрат каменной кладки да несколько ступенек, ведущих в никуда. Фундамент здания.
Ничего необычного - в Междумир постоянно переходили отдельные фрагменты живого мира, но с этой картиной было что-то очень не так. Фундаменты не переходят. Переходят целые здания.
Наконец-то он понял, что увидела Алли - и что это значило для всех них.
Милос стремглав помчался к поезду; память сердца неистово билась в его груди - не от нагрузки, а от волнения. И от страха - чего он ещё не был готов признать. Когда он добрался до поезда, другие сразу поняли, что что-то случилось. То ли по глазам догадались, то ли его послесвечение стало бледнее, и не только бледнее, но даже как-то позеленело.
Милос пробрался сквозь толпу прыгающих, бегающих, играющих детишек, и нашёл Спидо. Тот как раз собирался отправиться в следующую экспедицию.
- Мне нужно пятьдесят наших самых сильных послесветов, - выдохнул Милос.
- Зачем? - спросил Спидо.
Милос не удостоил его ответом.
- Собери их и пусть встретят меня у церкви.
По тому, как Милос появился у церкви с огромной (слишком огромной по мнению Алли) группой послесветов, Алли поняла, что он, наконец, до всего додумался.
- Я же говорила - ты сам увидишь, - сказала она, стараясь не выдать своего волнения. - Всего-то и нужно было, что немного более широкая перспектива.
Милос метнул в неё взгляд, причем не очень-то добрый.
- Ничего не понимаю, - промолвил Спидо. - Все эти ребята - они что, для моей экспедиции?
- Не будет никакой экспедиции, - сказал Милос. - Загляни-ка под церковь и скажи, что ты там видишь.
Спидо неохотно присел на корточки, пригнул голову, заглянул...
- Вижу пол церкви... а под ним - рельсы.
- Именно, - подтвердил Милос. - Церковь стоит на рельсах.
- И что с того? - не понимал Спидо. - Она ведь всё так же на нашем пути.
Милос снова бросил на Алли злой взгляд, затем вернулся к разговору со Спидо.
- С каких это пор здания стали переходить без фундамента? - задал он вопрос. Спидо мог только что-то невнятно пролопотать. - Ответ - ни с каких. И это не перешло. - Милос указал на ту сторону озера. - Фундамент - там, на той стороне.
- Значит... если церковь перешла... - дрожащим голосом промолвил Спидо, - ...как она попала поперёк нашей колеи? - По тону, каким он задал свой вопрос, было ясно, что Спидо боится услышать ответ.
- Кто-то её сюда передвинул, - разъяснил Милос. - Кто-то поднял её, пронёс вокруг озера и поставил поперёк пути.
- Золотую звезду нашему Милосу! - прокомментировала Алли.
Милос, склонный во всём обвинять вестника, в ярости налетел на неё:
- А ну заткнись, не то найду кусок липкой ленты и заклею тебе пасть!
На что Алли спокойно возразила:
- Не найдёшь. Липкая лента никогда не переходит.
И это была правда. В Междумир обычно переходят вещи любимые, а кто же любит липкую ленту? От неё только одни неудобства и неприятности.
- Если её один раз передвинули, - сказал Милос Спидо, - то её можно передвинуть ещё раз.
- Ты что, хочешь, чтобы мы отнесли её обратно? - спросил Спидо.
Алли испустила смешок, от которого Милос пришёл в ещё большее раздражение.
- На кой нам переносить её обратно! Просто уберём с колеи! Усёк?
- А! - сказал Спидо таким тоном, будто на него снизошло великое откровение. - Усёк!
Милос выстроил послесветов с одной стороны церкви. Затем по его команде они начали толкать и отпускать зданьице, толкать и отпускать, и так снова и снова, пока церквушка не принялась раскачиваться туда-сюда. Она была, видно, такой тяжёлой, что даже пятидесяти сильным послесветам понадобилась чуть ли не целая вечность, чтобы набрать инерцию.
Высоко вверху, словно стрелка метронома, ходила туда-сюда колокольня, прочерчивая всё более и более широкую дугу на фоне небосвода. К этому времени играющая ребятня подтянулась сюда же, чтобы посмотреть, что тут творится. Лосяра с Хомяком наблюдали за всем, будто это было их любимое телешоу, Джил, скрестившая на груди руки, старательно изображала полное отсутствие интереса, Джикс созерцал происходящее с непроницаемым лицом, не выказывая никаких чувств.
Возбуждение собравшихся нарастало по мере того, как церквушка всё больше и больше раскачивалась на рельсах; и вот наконец равновесие было нарушено, и зданьице опрокинулось набок и осталось лежать целёхоньким на земле поблизости от поезда. И поскольку по сторонам колеи не было мёртвого пятна, церковь начала медленно уходить под почву.
Послесветы разразились ликующими криками. Милос - гений, это он всё придумал!
Но сам Милос прекрасно сознавал, что его гениальность тут ни при чём. Заслуга полностью принадлежала Алли.
- Быстро все по вагонам! - скомандовал Милос. - Разводи пары!
- А я? - закричала Алли. - Ты обещал снять меня отсюда!
Милос бросил на неё короткий косой взгляд, затем обернулся к Лосяре и Хомяку:
- Ладно. Отвяжите её.
Алли вздохнула с облегчением - вот она, свобода!
Но Милос ещё не договорил.
- Снимите её, а потом привяжите обратно. И на этот раз вниз головой!
- Что?!
Милос вскарабкался на паровоз и приблизил своё лицо к её лицу.
- Всё это время ты знала и водила нас за палец!
- За нос, - автоматически поправила Алли, о чём сразу же пожалела.
- Ты, наверно, рассчитывала, что те, кто водрузил сюда эту церковь, нападут на поезд и освободят тебя?
Алли не стала отвечать... потому что именно на это она и рассчитывала.
- Прошу меня извинить, - сказал Милос, - но пока ты торчишь тут пугалом, от тебя больше пользы. - После чего он обернулся к другим. - Я желаю, чтобы все, кто попадётся нам на пути, знали - с нами шутки плохи! Я желаю, чтобы все, кто увидит этот поезд, боялись. Мы должны приводить их в ужас!
- Их? - спросил Спидо. - Кого - их?
- Нам понадобилось пятьдесят послесветов, чтобы убрать отсюда эту церковь, - пояснил Милос. - Сколько, ты думаешь, людей нужно, чтобы пронести её вокруг озера сюда?
Спидо ничего не сказал. Ему, по-видимому, было страшно даже задуматься над ответом.
Алли бешено брыкалась, когда Лосяра и Хомяк водворяли её обратно на паровоз, но всё без толку.