Тут его все начали хором упрашивать, мол, любовь ведь – дело серьёзное. Зачем, мол, препятствовать. Пусть эта сладкая парочка уйдёт пораньше. Но Холин, обладающий каменным сердцем и стальными нервами, Таню со мной не отпустил.
Мы с Танюшкой отошли в сторонку, но я чувствовал себя, как на витрине, под любопытными взглядами бывших коллег.
- Ты не расстраивайся, Танюшка, - Я погладил девушку по светлым волосам. – Я ж не в другой город уезжаю. Встретимся ещё и не раз.
Она поцеловала меня и немного всплакнула.
- Завтра же и встретимся. Пойдём с тобой в аквапарк, - пообещал я. – Часа на три или четыре.
Я игриво подмигнул девушке, изображая из себя эдакого проказника.
- Посмотрю хоть на тебя в купальнике, - шепнул я.
Она улыбнулась, успокоенная:
- Конечно, пойдём.
Оторвав от себя девушку, я сердечно распрощался с другими сотрудниками "Опциона".
- Покурим на дорожку? – предложила Даша.
Мы спустились с ней вниз и заняли любимое место возле входа. Обычно весёлая секретарша почему-то погрустнела, я тоже молча курил, помахивая пакетом со всяким своим офисным барахлом.
- Ты Танечку не бросай, ладно? – неожиданно попросила меня Даша. – Девчонка ранимая, мало ли что…
Я и не подозревал, что смешливая секретарша может быть такой серьёзной. По-моему, в этом виновата женская солидарность.
Я уже не чувствовал себя лофером. Врать и заводить интрижки не хотелось, поэтому я решил высказать всё начистоту.
- А зачем мне Танюшка? – сказал я жёстко. – Тупые блондинки не в моём вкусе.
Даша отшатнулась от меня, как от прокажённого.
- Знаешь, почему я ей мозги пудрил? Чтобы Сухову досадить, - признался я, нагло усмехаясь. – Мне нравилось доводить его до депрессии. Такие дела, Даша.
Секретарша судорожно глотнула.
- Я подозревала, что ты не сахар, Дёмин, - тоже откровенно выдала она. – Но что ты такая сволочь, не думала.
Она зло растоптала окурок.
- Считаешь себя самым умным? А всех вокруг тупыми? Так вот, Дёмин, по-настоящему умный человек никогда не причинит горя тем, кто слабее его. А такие, как ты, вовсе не умные, а просто самовлюблённые зазнайки, нахватавшиеся вершков!
Она разозлилась так, что даже веснушек не стало видно.
- Таня добрее и чище тебя! Я ей всё расскажу, и она поймёт, что ей повезло. Что больше не будет она встречаться с таким дерьмом, как ты. Геосинклинали, блин! В башке у тебя геосинклинали вместо извилин!
Даша быстрыми шагами пошла к входу. Перед дверями она резко обернулась, решив окончательно добить меня:
- Насчёт секретарши я пошутила. Сам себе вари кофе! А если когда и встретимся, то я тебя с удовольствием матом пошлю!
И хлопнула дверью.
Всё правильно она сказала, думал я по дороге домой. Я только одно не сказал Даше. Мне безумно жаль наивную Таню, но я знал, что мы с ней будем недолго. С моим дурацким характером, с моей псевдоэрудицией и претензией на интеллектуальность Танюшка бы не выдержала и месяца. С ней приятно было гулять по зимним улицам и по-светлому грустить. Приятно было чувствовать рядом с собой такое беззащитное создание, неловкое и наивное до безобразия. Дружить с Таней – это значит нести за неё ответственность, а я-то за себя не всегда мог ответить.
Я вынул телефон и занёс в чёрный список Танюшкин и Дашин номера. Подумав, я трусливо стёр и Анин номер. Я вспомнил, как эти две кумушки, Аня и Даша, высмеивали в сауне Танины недостатки. И вот, женская солидарность оказалась сильнее мелких дрязг. Я знал, что если не стереть номер, через минут десять-двадцать позвонит Аня и со всей своей экстремальной прямотой обматерит меня. Правильно, конечно, сделает, но от этого смелости не прибавилось.
Когда зазвонил телефон, я вздрогнул. Мне на секунду показалось, что я ошибся и не стёр Аню.
На экране высветился хорошо знакомый номер. Валька?! Очень вовремя! Я тут и так погряз в житейских проблемах, ещё бывшей жены до кучи не хватало!
- Привет! – услышал я в трубке очень знакомый голос.
- Привет, - осторожно ответил я.
- Как дела? – услышал я и поморщился. Терпеть не могу эту банальную фразу!
- Нормально, - содержательно ответил я.
- Как живёшь?
- Да не сдох пока под забором, - ответил я зло. – Но скоро сдохну, обещаю.
В трубку посопели.
- Всё ёрничаешь?
- Да. И курю, и пиво пью по-прежнему. Как видишь, я неисправим.
- Давай встретимся, что ли, - предложила Валька.
- Нам надо завести ребёнка? – вспомнил я старый фильм.
Она миролюбиво засмеялась.
- Точно, не изменился. Нет, просто так, пока без ребёнка.
- Мне нравится это "пока", - пошловато ответил я.
Мы договорились увидеться на нашем любимом месте в городском парке. Там, где пруд и мостик через него. Я встал на мостике, ожидая свою бывшую половинку. Что-то всё у меня на сегодня бывшее: и коллеги, и друзья и даже супруга.
Я не знал, чем я займусь дальше в жизни. В администрации я точно не смогу работать. Работать по-серьёзному мне не хочется: не моё это – карьерный рост, административная работа, бумаги, отчёты. Лоферствовать я тоже не смогу, отлоферствовал уже своё. Идиот, считал себя независимым, а оказался в роли обычного сектанта, которого используют более умные и хитрые дяди. А я терпеть не могу, когда меня используют.
Я нащупал в боковом кармане пластиковый пропуск, вытащил его и швырнул с моста вниз. Он упал на лёд, и его было почти не видно. Тут меня что-то смутило, и я опять полез в карман. На этот раз я вытащил замызганную визитку. С обратной стороны на ней был нацарапан номер телефона.
Тут я вспомнил, как сокамерник Луговец сунул мне бумажонку. А до этого выпросил у меня визитку. Вот для чего она ему понадобилась – написать номер телефона. Вспомнил, как Полевой посоветовал мне выкинуть эту бумажку. Точно, в камере были видеокамеры.
Кто там ответит, на том конце провода? Какой-нибудь твор? Или сам Евгений Павлович? "Любых сектантов всегда используют умные люди", вспомнил я слова Чемодана. А если и здесь такой же случай? Есть маньяки-изобретатели, а есть те, которые этими преступниками пользуются в своих целях. Может, этим умным людям нужны новые идеи, новые изобретения для получения прибыли. Нелегальная торговля. А бедняги-творцы думают, что они являются единственными последователями прогресса. Кто знает.
Голова у меня ещё сомневалась, а рука уже скомкала визитку и швырнула вниз. Бумажка легла рядом с пропуском. Прощай техническое творчество: звездолёты, антигравитаторы и телепорты. Не хочу, чтобы мной опять играли в свои игры какие-то ушлые дяди. Но всё равно меня сомнение царапало внутри.
- Давно ждёшь? – подошла ко мне Валька.
- Да сутки ещё не прошли, - улыбнулся я.
- Постоим или погуляем?
- Давай постоим.
Некоторое время мы стояли и слушали капель.
- Ты молодец, - неожиданно похвалила меня Валька. – Я думала, ты зациклился на своём лоферстве. А ты, оказывается, можешь и карьеру сделать. Уважаю.
Я с такой злостью посмотрел на неё, что она испугалась.
- Я что-то не то сказала?
- Откуда ты всё знаешь?! – спросил я свирепо.
- Подруга в администрации работает. Рассказала.
- И ты решила сразу же со мной встретиться. Понятно. На кой тебе нужен был бестолковый лофер! А сотрудник областной администрации понадобился. Хлебное место, хорошая должность. И вдруг старые чувства проснулись, ага?
Мои нападки не смутили Вальку.
- Причём тут должность? Я просто увидела, что ты способен работать. Значит, ты стал более ответственный, более сознательный.
Я заметил, что, хоть мы и не разговаривали явно до сих пор о воссоединении нашей семьи, разговор наш вертелся вокруг этого постоянно.
- Я рада, что мои слова наконец дошли до тебя, - сказала Валька. – Приятно ведь чувствовать себя мужчиной, кормильцем, сильным и уверенным в себе.
- Самовлюблённым зазнайкой, - пробормотал я, вспомнив Дашу. Но бывшая супруга уже не слышала меня.
- Всё это детство, Андрей – лоферы, безделье. У тебя оно подзадержалось немного. Я боялась, что это у тебя останется навеки. А теперь вижу, что ты можешь исправиться. Можешь победить свои недостатки.
Она окинула меня наполеоновским взором.
- Лень твою мы уже победили. Осталось заставить тебя бросить курить и пить пиво. Спортом будешь заниматься. Ты ведь пловец у нас? Вот с понедельника и запишешься в бассейн. А то, наверное, уже всё забыл и брасс с баттерфляем путаешь!
Я действительно переменился за последние дни. А вот Валька осталась прежней: правильной, целеустремлённой и прекрасно знающей, чего она хочет от жизни. Для интереса я провёл маленький тест:
- Я вот вчера мучился, всю ночь не спал. Думал, а для чего я живу на белом свете…
Но Валька не любит пустословных рассуждений. У неё на все вопросы уже есть ответы.
- Ты живёшь, чтобы работать и приносить пользу людям. А спишь плохо, потому что мало работаешь. Если бы ты перед сном часа три помахал бы лопатой, то любую бессонницу как рукой сняло.
Лопата – это Валькина панацея от всех бед и человеческих пороков.
- А какая польза от работы в администрации? – спросил я ехидно. – Какая польза от перекладывания никому не нужных бумажек? От совещаний этих долбанных?! От холуйства и пустозвонства? Каким людям я принесу пользу?
- Себе, мне и нашим детям, которые у нас обязательно будут, - не очень уверенно ответила Валька, и это ещё больше взорвало меня.
- Себе?! Не смеши! Такая польза мне от отупляющей работы и постоянного вранья? А детям какая польза? Смотрите детки и старайтесь быть похожими на вашего папочку! Который день и ночь трудится: подписывает бумажки и перекладывает их из левой папки в правую! Это очень полезная и нужная людям работа!
- Любая работа почётна, любая! Хуже – безделье, которое у тебя, я надеюсь, осталось в прошлом. И давай без философии. Время Сократов и Диогенов ушло. Домой пойдём?
Я понял, что мне уже не отвертеться. Валька настроена решительно. Никакой лирики, никакой романтической встречи после долгой разлуки. Всё просто и по-деловому. Она всегда была уверена, что перед ней сырой человеческий материал в виде меня, из которого надо вылепить достойного гражданина. С её энергией и напором она сумеет это сделать. "Лениться перестал, теперь ещё курить бросить, и будешь уже почти человек".
Она взяла меня под руку, и мы зашагали, покидая мостик. Странно, ещё год назад я оказывал её напору бурное сопротивление, отстаивая свои вредные, но любимые привычки. А сейчас иду, точнее, меня волокут, как овцу на убой, и я ни слова не говорю.
Валька не любила ходить медленно, поэтому она собралась взять спортивный темп ходьбы ("мне некогда разгуливать и любоваться звёздами, время на это жалко тратить"). Но я остановил её.
- Что ещё? - спросила она недовольно.
- Я пропуск тут выронил на лёд.
- Какой пропуск?
- Пластиковый.
- Не паясничай, не люблю. Куда пропуск?
- В администрацию. Только сегодня получил.
Она сердито посмотрела на меня.
- В этом ты весь, Дёмин! Рассеянный, забывчивый. Всё о звёздах мечтаешь. Как ты умудрился уронить пропуск на лёд?! Я бы никогда не уронила.
Это точно, она бы не уронила. Валька вообще никогда не делала глупых поступков. И сейчас она уже начала принимать решения. Сперва супруга подошла к кромке и оценила обстановку.
- Палкой можно попытаться достать, - предложила она решение.
- Палкой… Где найдёшь такую палку длинную, - возразил я.
- Пропуск, говоришь, пластиковый… Значит, магнит не пойдёт, - начала Валька мозговой штурм в одном лице.
А я уже знал, что надо делать. Давненько я не получал порцию адреналина. Наверное, с той осени, когда мы с Аней прыгали с вышки.
Я подошёл вплотную к берегу и ступил на лёд.
- Ты с ума сошёл, Андрей! – испугалась Валька. – Ну-ка, вылезай сейчас же!
Теперь с неё слетела вся деловитость, и она превратилась в простую испуганную девчонку. В такую, какая мне когда-то понравилась, и которой я сделал предложение.
Увидев её приятный испуг, я почувствовал себя мужчиной, сильным и рисковым. Неожиданно я ощутил, что двухдневная депрессия бесследно улетучилась, и я опять стал весёлым и злым.
- Не бойся, подруга! Я в норме, - сказал я киношным голосом и начал осторожными шагами двигаться к мосту.
Лёд подо мной нехорошо потрескивал, кое-где из трещин сочилась вода. Апрельский лёд очень ненадёжен.
Валька металась по берегу и невпопад давала мне глупые советы, а я шёл и улыбался. Она не знала, что кроме пропуска на льду совсем рядышком лежит другая бумажка. Да я ещё сам не ведал, какую судьбу я выберу. Что именно я сниму со льда: пропуск или визитку с телефоном. Но что-то одно выбрать нужно.
Главное, чтобы лёд выдержал.