Чуть не посередине дороги из-за поворота, скрытого рыжим солнечным сосняком, навстречу выкатывались блестящие свежей темно-зеленой краской бронетранспортеры, увешанные какими-то ящиками и облепленные сидящими и лежащими на броне фигурами в странном черно-сером пятнистом обмундировании.
Машина охраны, завывая, пронеслась вперед, обгоняя…
Сразу раздался какой-то нутряной страшный стук, в воздух полетели обломки, что-то покатилось по асфальту. Черный мерседес впереди стал как будто ниже ростом, а потом плавно оторвался от полотна дороги и, медленно переворачиваясь, стал заваливаться на крышу. Водитель губернатора, матерясь в полный голос, почти встал, упираясь ногой в тормоз и одновременно выворачивая руль влево, на встречную, чтобы не слететь на скорости в кювет и не врезаться в машину охраны. Но тут послышались частые и совсем не страшные при хорошей звукоизоляции корпуса хлопки, которые сразу перестали быть слышными, когда последние снаряды из первой очереди достигли цели. Просто слушать стало некому.
Спецназ, двигавшийся в сторону Молотова своим ходом, отреагировал на встречную колонну, как во встречном бою. Как на чужой территории. Как учили. Плотный огонь пушек БТР-90 одновременно с пулеметами и автоматами десанта в считанные секунды превратил только что сверкавшую лаком и никелем новеньких БМВ и мерседесов колонну автомобилей в кучку металла, вяло горящего в полной тишине, наступившей по команде о прекращении стрельбы. Затормозившие было БТР медленно двинулись вперед, раздвигая бронированными корпусами остатки легковушек. За ними цепью неторопливой рысцой двигались замыкающие. Изредка слышались короткие очереди.
* * *
Все происходило на самом деле, а не в страшном кошмарном сне и не в кино, где жанр страшилки стал популярен в последнее время.
Какая-то черная непонятная толпа у здания управления. Кто-то лупит в стеклянные двери, но они пока выдерживают. Суета за стеклом. Крики "бей ментов!". Крики "менты в людей стреляли!". Но никто не стреляет из-за стеклянных дверей. Да и мало там защитников по утреннему времени. Работники управления. Охраны немного. Технические службы.
И этот бой, который внезапно завязался у здания управления в центре города - тоже как из кино или из кошмарного сна. Кто начал стрельбу? В кого? Почему? Никто сейчас не мог бы этого объяснить. Кто-то даже говорил впоследствии, что первые выстрелы раздались вроде бы со стороны площади, из дальних домов, в спину тем, кто подходил к ступенькам. И после тех выстрелов стали падать на землю первые раненые в черно-сером камуфляже. И толпа качнулась, было, но не разбежались в стороны мужики, а кинулись чуть не с голыми руками на оперативников. На спецназ - с монтировками и ломами, с ружьями - и картечью в упор.
Вот тогда, так потом говорили, и началось: очереди по два-три снаряда из башенных пушек, пулеметный и автоматный огонь. Сначала ответный - так, все-таки, ответный был? - пистолетный огонь с вахты - чуть ли не в белый свет, как в копеечку, лишь бы задержать нападающих, а потом и ответная стрельба со всех этажей и из всех почти окон. А пуля стандартного "длинного" АКМ, которые, похоже, раздали работникам управления - это вам не макаровская и даже не стечкинская. В ближнем бою легкий бронежилет ее совершенно не задерживает…
Скоротечный бой вышел на два фронта. И от толпы отбивались, и в здание надо было пробиваться. А пули летят и летят, толпа эта с криками, с утробным хэканием… Хватают за руки, за стволы, вырывают из строя. Приходится отстреливаться. Сначала в воздух, а потом, когда ясно стало, что так и профукать операцию можно, в наушниках прозвучало: "Огонь на поражение".
А ведь первоначально предполагалось всего только задержать до выяснения обстоятельств и завершения следственных мероприятий руководство управления и установить охрану на всех ключевых точках для того, чтобы не пропали документы и техника. И еще чтобы аппарат, вся система внутренних дел продолжала работать, поддерживая в городе правопорядок. Так и инструктировали личный состав перед выездом. Кто же знал, что у местных на той стороне площади оборудованы позиции снайперов? Кстати, не подтверждает ли это косвенно их вину?
Вот и пришлось спецназу прорываться с боем, с кровавыми потерями, во внутренние помещения. Гранаты, взрывы, бросок вперед под прикрытием непрерывного автоматного огня. Снова гранаты и взрывы. А в спину стреляют снайперы, вылавливая в свои хитрые прицелы движущиеся фигуры в сплошном дыму, уже валящем из разбитых окон управления. А по снайперам и по толпе отыгрывают БТР, вставшие у подъезда. И подкреплений ведь не позвать, потому что неоткуда, потому что сами себе подкрепление и сами себе последний резерв.
Свои - это те, кто вокруг и рядом. Чужие - те, кто впереди. И те, кто сзади стреляет и бьет своих. Свои все в камуфляже. Чужие - в серой и зеленой форме. Или в гражданке. В гражданке - тоже все чужие. Своих надо оберегать и защищать. Чужих надо убивать. Иначе они убьют своих. Все так просто, когда начинается бой. Никаких тебе лишних разговоров: бросок вперед, гранаты, катящиеся по каменной плитке, взрывы, автоматы, прикрытие, два шага, граната, лежать, сосредоточенный огонь по коридору, гранаты, опять вперед… Ответный огонь. Надо упасть в угол, под самую стену, и оттуда длинной очередью в полмагазина резать вдоль коридора, не позволяя высовываться вражеским автоматчикам. Потом прикроют тебя, а ты сумеешь сделать три-четыре шага и кинуть, катнуть аккуратно гранату - простую РГД, потому что в помещении.
БТР стояли на углах и у входа и нервно подергивали стволами пушек, выцеливая противника. Трупы валялись на площади. Догорал верхний этаж, до которого так и не сумели добраться спецназовцы. В разбитом и продуваемом насквозь холле первого этажа бойцы, набирая патроны прямо из вскрытых только что жестянок, набивали магазины, а командир одновременно с этим важным делом второпях разговаривал с теми, кого вытащили из подвала, из местного изолятора временного содержания. Разговаривал, постепенно приходя к мысли о какой-то совершенно глупой ошибке руководства. Ну, какая тут, к черту, коррупция? Откуда? Какие тут наркоторговцы и рабовладельцы? Все было совсем не так, если верить этим двум майорам, с зимы анализирующим обстановку в городе.
Но если так, то почему же в них стреляли? И кто стрелял? Что там, на том краю площади? Простое жилье, говорите? Откуда тогда там снайперы? И вообще, что происходит в этом городе?
Снайперы? А, может, это "чекисты" провоцируют? Или армейские вдруг откуда-то? Но наверняка - не милиция. А точно стреляли именно в вас? Проверено? Может, провокация это? Может, все специально подстроено?
И правда ведь, похоже на провокацию. Докладывают уже после осмотра поля боя, что найдены тела пулеметчиков с дырками в голове. Снайперы, выходит, поддерживали штурм? Что за снайперы? Чьи? Откуда? Почему нас не предупредили? И кто тогда стрелял в спину? Ведь есть же двухсотые и есть трехсотые… Что? Да, две командировки…
Эх, москвичи, мать вашу… Аналитики…
Что там за опять шум на площади? К бою, орлы!
Отобьемся, не впервой, а ночью как раз пойдем на прорыв.
* * *
- И - что? Ну, что, что? Как это все объяснять? Нет, правда, я всегда предполагал, что у нас тут полным-полно разных агентов-шпионов-диверсантов. Что и Громыко в свое время подставили с Чернобылем, а то больно уж резво взялся он за дело. Что Примакова пичкали. Но… Вашу же мать! Какого хрена - по своим? А? И что теперь? Вам мало Интернета и всех этих слухов? Вам мало поголовной коррупции в ваших же, мать, органах? Так теперь мне нужно будет придумывать, что и как для людей… Для наших, кстати, советских, так вашу, людей! И для этих, блин, европейцев и американцев же, мать их! Ну? Что молчите?…И нефиг тут мне про "кто виноват". Это пусть потом прокуратура расскажет. Они найдут. Мне давайте, про "что делать"! Сейчас же давайте! Быстро!
Мне по телевидению выступать по мятым бумажкам! Мне народ успокаивать! Мне перед партией отчитываться! Черт-черт-черт… Только-только выплыли, вроде. Только-только успокоилось везде… Нет, точно - агенты кругом. Джеймсы Бонды сраные… На что угодно готовы, лишь бы спокойствия в стране не было… На кого работаете, вашу мать? На Америку работаете? Америка вам доверие оказывает и зарплату платит? А? Что? Сидите уж… Специалисты хреновы… Си-ло-ви-ки… Ох, повезет вам, чувствую. Ох, повезет… А? Да помолчите вы… Все гораздо хуже, чем предполагалось. И если подтвердится - ох, и везение у кого-то… Но мне-то что говорить? А? Что объяснять народу? Какой, блин, траур? Какой, нахрен, траур, спрашиваю? Куда неслись, зачем неслись, сколько их там погибло - что я скажу сейчас людям?
Глава 9
Больше половины жителей Молотова (55 %) не испытывают чувство неприязни к людям какой-либо национальности, говорится в опубликованном опросе Центра изучения общественного мнения (ЦИОМ).
В опросе приняли участие около двух тысяч человек, погрешность не превышает 3,2 %.
Вместе с тем, к представителям народов Кавказа неприязнь испытывают 29 % респондентов, Средней Азии - 6 %, к цыганам - 4 %. По 3 % набрали американцы, китайцы, украинцы и прибалты. Европейцы непопулярны у 2 % уральцев, столько же голосов набрали евреи. Азиаты, арабы, африканцы, молдаване, татары и турки набрали лишь по 1 %.
Интернет-газета "Правда Урала"
- А сегодня - всё. Ну, что смотришь так, майор? Всё - это всё. Можешь идти потихоньку. Одежду выдаст каптёр - твою порезали и сожгли сразу, уж очень она была… Ну, в общем, была она. Так что - пока, майор. И - не попадайся нам опять, - длинный худой бритый наголо доктор в камуфляже под синим халатом шутливо постучал по столу.
- И что? Я могу идти? Вот так просто?
За окном буйствовал апрель. Весна в этом году была дружная и теплая. Сразу после последних мартовских заморозков - а без них ни одного года не помнили старожилы - пригрело, стаял последний снег, расшумелись воробьи в кустах, а в закутках под стенами на солнцепеке даже вылезла первая редкая еще зеленая трава, расцвеченная отдельными желтыми глазками мать-и-мачехи.
И еще воздух. Плотный, с какими-то зелеными влажными запахами, а сам при этом натурально синий до оскомины.
Виктор вышел из двери в этот воздух и неожиданный после тесной палаты простор и прислонился пьяно к нагретой солнцем стене, зажмурившись от удовольствия.
- Воин, ты охамел?
Перед ним стоял, крепко упершись в землю начищенными и пускающими солнечные зайчики хромовыми сапогами какой-то чин без погон, но в камуфляже. Правда, Виктор уже заметил, что многие тут ходят в форме, но без погон.
Чин смотрел ему куда-то в переносицу прозрачными глазами чуть навыкате и усиленно старался держать равновесие. Его ощутимо пошатывало.
- Н-ну? - он выпрямился еще сильнее, столбиком встал перед Виктором, и, смотря по-прежнему в переносицу или чуть выше, угрожающе протянул. - Не слышу ответа, боец! Звание, фамилия, по какой надобности, почему не при деле? Н-ну?
- Майор Сидорчук, - оторвался Виктор от стены.
- Майор? Почему - майор? Почему не по форме, раз майор? Где погоны?
- А вы сами-то - кто будете? Тоже без погон…
- Замечания? Мне - замечания? Знаешь, что, майор… Иди, вон, к командиру, ему и делай свои замечания, - лицо у него вдруг сделалось обиженным-обиженным. Он повернулся налево кругом, покачнулся, но удержал равновесие, и замаршировал куда-то по пустому плацу, отмахивая левой-правой, левой-правой.
- Трыщ майор, вас к командиру части, - тут же, будто ждал конца спектакля, подскочил какой-то молодой и мелкий сбоку.
- Это кто был такой грозный? - смотря на удаляющегося типа, спросил Виктор.
- Где? Этот-то? Михалыч, начклуба здешний. Он у нас по книжкам спец. Только зашибает крепко с тех пор, как… Ну, с тех пор, в общем.
- Ага. С тех пор. Вот так, значит, - с расстановкой повторил Виктор. - Ну, веди к своему командиру.
…
- …Вот поэтому я и говорил тебе тогда, что нет больше ни твоего дела, ни того отдела, который это дело расследует…
Подполковник Клюев повернулся на каблуках, отворачиваясь от яркого солнечного окна, в которое невидяще смотрел, коротко и четко рассказывая о положении дел.
- В общем, майор, такое дело. Я теперь здесь старший по званию - так уж вышло. Кто-то должен брать на себя ответственность… У меня есть средства - склады набиты, все как положено. Тут же в случае мобилизации - дивизию могли выставить. Но у меня нет сил. Каждый кадр для меня - на вес золота. Когда услышал, что ты жив, поднял ребят, и они тебя искали почти с месяц, наверное. По месту прошли, просчитали возможности, посетили квартиру…
- Ну, там-то я не появлялся, - хмыкнул Виктор.
- Да это понятно, понятно. Кстати, квартира твоя разграблена. И много в городе погуляла шпана, пока народ не поднялся. Было там у тебя, чего жалко?
- Было, не было - какая разница? Лучше обрисуй подробно ситуацию и укажи, где мне место видишь. Кстати, я же не по твоему управлению прохожу.
- Про всякие министерства и управления забудь. Про подчинение - тоже. В курс дел тебя введут. А вижу я тебя своим начальником разведки.
- О-о-о… Выходит, не все дела в управлении сгорели? - прищурился Виктор против света, стараясь понять, сколько и чего знает о нем новый командир.
- Выходит, не все. Рекомендации есть у меня насчет тебя. Высокие рекомендации. С самого верха, - ткнул Клюев пальцем в потолок.
- Так, что, выходит, связь-то все-таки есть?
- И связь есть, и дороги есть… И много еще чего. У нас же тут, понимаешь, не война… У нас - фантастика какая-то, мать ее… Сказка. А мне главное от тебя пока нужно: согласие. И тогда уже будем решать, что и как дальше делать.
- Разведка, - повторил Виктор. - Ну, а что… Разведка - дело знакомое. Людей-то как - ты сам дашь, или…?
- Нет. Люди… Людей - смотри и выбирай себе. Тебе с ними работать. Технику я тебе дам и оружие дам, какое есть. Остальное - сам смотри. Да, и не забывай еще, будь добр, о субординации, хотя бы на людях. Анархии нам только здесь еще не хватало.
- Слушаюсь, товарищ подполковник, - подскочил Виктор. - Разрешите идти, товарищ подполковник?
Клюев пожевал губами, помолчал, пошипел-посвистел сквозь зубы какой-то марш.
- И это… не выделывайся так, майор. Иди вон лучше к аналитикам, они тебе мно-ого чего еще интересного порасскажут. Заодно и план мероприятий составите к завтрашнему дню. К десяти утра ноль-ноль. И помни: подчиняешься только лично мне. Иди уж… Аналитики на втором этаже. Майора Кудряшова там спросишь. Кстати, он москвич. Из тех, командированных.
Уже в спину негромко добавил:
- Меня Иван Иванычем зовут. Но только не Ваней. Понял?
- Чего ж непонятного? - оглянулся с улыбкой Сидорчук. - Меня можно Виктором Сергеевичем. Или просто Виктором.
- Просто Виктором нельзя. Путаться будем. Виктор у нас один уже есть.