- Сразу видно, что вы дилетант. Нет, этого не произойдет.
- Журнал "Аналитик". Чем вызвана задержка запуска солнца?
"Так. Начинается", - подумал Дмитрий Борисович. Но ответ у него был готов.
- В целях обеспечения стопроцентной безопасности, мы, так сказать, не можем пустить в эксплуатацию солнце если есть хоть э-э-э… мизерная возможность сбоя. Сейчас заканчивается отладка системы конфигурации и защиты. У нас есть четыре слабых места в защите - это расчетная цифра для комплекса из пяти конфигураторов. Однако где они локализованы мы заранее не знаем - это зависит от размещения магнитных полей ландшафта. Чем на большую мощность включается солнце, тем более вероятен пробой. Три точки мы уже обнаружили и укрепили - вот они на карте - поиск четвертой продолжается.
- Когда она будет найдена?
- Я думаю в течении трех недель она точно проявится. Когда она проявится, система управления поставит на нее защиту и солнце автоматически будет включено на полную мощность.
- Еженедельник "Ведомости неведомого". Скажите, а где может быть эта точка и как она проявится? Может воспользоваться услугами экстрасенсов?
Журналисты захихикали и оживились.
- Э… Видите ли в чем дело. Пробой может быть в любом месте, хоть над вашей головой. Но экстрасенсам мы предпочитаем академиков, все-таки это надежнее.
Журналист испуганно взглянул вверх, задрав смешную козлиную бородку. "Кто его пустил в правительственную группу журналистов?" - подумал Дмитрий Борисович и улыбнулся:
- Не волнуйтесь, пока солнце не включено. Сейчас мы его включим в демонстрационном режиме на одну сотую мощности. Это не опасно.
Он театрально взмахнул рукой - в этот же миг включилось солнце - в рубке ждали этой команды. В небе развернулось тусклое алое облако - прямо высоко-высоко над головой, немного на запад и к востоку - сколько хватало глаз. Стало чуть светлее. Журналист "Ведомостей неведомого" испуганно задергался и незаметно перекрестился.
- Агенство "Кэнеди Ньюс". Скажите, вы планируете как-то изменить проект когда станете Президентом?
- Об этом рано еще говорить.
- "Час новостей". Какие у вас отношения с кандидатом Кучковым?
Дожили. При чем тут? Тут же в ухе заработал микрозвучок и раздался голос агента аналитического отдела - вопрос был провокационный и тут отвечать самостоятельно было опасно. Дмитрий Борисович выслушал аналитика и повторил за ним:
- Отношения со всеми кандидатами позволяют надеяться что может быть достигнут конструктивный диалог.
- "Канада-таймс". Вы имеете образ крупнейшего ученого и благотворителя в средствах массовой информации, какова ваша реальная работа в области благотворительности?
Дмитрий Борисович удовлетворенно кивнул.
- Я являюсь организатором "Фонда детей-инвалидов".
- Спасибо. Не связано ли это с тем, что ваш сын с рождения болен церебральным параличом?
Дмитрий Борисович опешил. Вот сволочь! В ухе заговорил аналитик.
- Вероятно в данном случае это не имеет значения. - повторил Дмитрий Борисович.
- Визоканал "Опти-файв". Наши аналитики пришли к выводу, что у вас недавно начались проблемы с сердцем, как вы это прокомментируете?
Дмитрий Борисович мысленно выругался. Так. Я говорил что-нибудь сегодня Ниночке из своего чупа? Вроде нет. За сердце хватался? Кажется да. И скорость сбросил - они могли это фиксировать. Наша служба охраны зафиксировала, значит и они могли. Или в чупе видеожучок? Обыскать чуп? Не сегодня, если обыскивание чупа кто-нибудь заметит, это воспримут как подтверждение. Кому нужен Президент с больным сердцем? В ухе заговорил аналитик: "Нет, это неправда. Смените штат аналитиков". И сразу другим тоном: "Пора закругляться. Положенные полчаса на правительственное интервью истекли". Да ты-то откуда знаешь что у меня с сердцем?
- Нет, неправда. Смените штат аналитиков. Ну, я вижу вопросы пошли уже малоаргументированные, дайте на этом наше интервью закончим.
"Зря так резко!" - с досадой сказал аналитик. Но Дмитрий Борисович уже махнул рукой и журналистов увели.
Крыша снова опустела. Аналитик сообщил, что отдел переключается на экспресс-анализ. Дмитрий Борисович вызвал по мобилю заместителя и попросил оставить его одного на крыше - поразмышлять. Он подошел к краю и посмотрел вокруг. Багровая туча солнца не светила, а тлела, словно дно гигантского костра. Интересно что скажет журналистам Кучков? Ему ведь тоже предстоит такой допрос, только журналистов будет раз в десять больше (тут все-таки академгородок со спецдопуском, можно было ограничить до сорока), и вопросов будет больше - тут две трети интервью речь шла о солнце.
- Здравствуй, Димка. - раздался за спиной до боли знакомый голос.
Дмитрий Борисович резко обернулся и обомлел - перед ним стоял Сергей Кучков. Рослый, постаревший, но все еще крепкий и как всегда решительный. Рука Дмитрия Борисовича невольно дернулась к мобилю, но он быстро овладел собой.
- Как вы сюда попали, Кучков?
- Аккредитовался как журналист. - Кучков помахал карточкой. - Ты же не хочешь со мной встречаться и разговаривать?
Дмитрий Борисович взвесил свои силы. Один на один на крыше с убийцей, одним из главных мафиози страны. Охрана непонятно где, жучки аналитиков конечно работают, но что с них толку? Они все бездельники, если останусь жив - разгоню к чертовой матери. Впрочем я и сам велел никого не пускать на крышу, оставить меня одного. Они и наблюдение сняли наверняка…
- О чем мне с тобой разговаривать, Сергей? Ты большой человек, у тебя свой бизнес. У меня свое дело, вот оно. - Он обвел рукой багровый ландшафт вокруг и алую тучу.
- Ты тоже не маленький человек. Это небывалый проект по финансированию, и ты его пробил. Почему ты не хочешь со мной говорить? И почему ты не хочешь сотрудничать со мной? Ты меня боишься?
- Боюсь. - честно ответил Дмитрий Борисович и сам разозлился на себя за этот страх.
- Почему?
Внезапно еле слышно заработал все еще воткнутый в ухо незаметный волосок-звучок. Только вместо аналитика говорил начальник охраны. Гусев произнес: "Ситуация под контролем, установлен электронный наблюдатель, при любой попытке Кучкова поднять руку с кукишем он будет расстрелян прицельным выстрелом в голову". Значит они не сняли наблюдение! Сволочи. Молодцы. Быстро сориентировались - не зря они были тщательно проинструктированы насчет Кучкова и кукиша. И Гусев молодец, не счел кукиш бредом босса.
- Потому что ты отступник. Ты предал нашу клятву. Ты бандит. Все, что ты в жизни добился - ты добился ценой крови, ты лез через горы трупов. Твои последние жертвы умирают в течение двух секунд - это сколько же надо человек убить, чтобы так повысить свою силу?
- И сколько? - спросил Кучков.
- Это уж тебе знать сколько.
- По большей части это были сволочи и подонки. И выключи своих жучков - я никого не убивал.
- Здесь нет жучков.
- Как же, параноик ты наш, охотно верю. А ты забыл как ты наши телефонные разговоры на третьем курсе на магнитофон записывал? А я помню. Я все запоминаю.
- Ты сильно изменился, Сергей.
- И ты сильно изменился, Димка. Ты значит чистенький, да?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты значит построил свою карьеру и добился всего этого сам, да?
Дмитрий Борисович побагровел.
- Представь себе, сам!
Кучков ухмыльнулся.
- Я себе представляю. Я себе очень хорошо представляю, я ведь не дурак наверное и у меня свои соображения на этот счет и своя информация. Собственно я пришел просто так, поздравить тебя. С долгоденствием. Сегодня ведь долгоденствие, не так ли?
- А, да…
- Но раз ты так агрессивно меня встречаешь, я пожалуй пойду? - Кучков стоял неподвижно.
- Это я агрессивно? Да ты же меня ненавидишь! Ты мне не можешь простить Алену, и не можешь простить себе нарушенную клятву у нашей электрички.
Кучков помрачнел.
- Алену… Да у меня таких Ален - миллион. Мне, как и тебе, уже шестой десяток между прочим. Алену…
- Короче, что ты от меня хочешь?
- Да уже все понятно. В президентах мы с тобой явно не сработаемся. - Кучков задумчиво покачался на каблуках и зевнул, сунув руку в карман пиджака. - Прощай, Димка, пора нам разбегаться. С Долгоденствием тебя.
Сначала Дмитрий Борисович не понял, затем ему почудилось еле заметное движение руки в кармане Кучкова и вдруг сердце пронзила острая боль и в ушах зазвенело. Ноги стали ватными и подкосились, Дмитрий Борисович сполз на покрытие крыши, прислонившись спиной к бортику, багровая туча над головой, казалось, стала обволакивать все вокруг.
- С Долгоденствием тебя! - повторил Кучков.
- Фиг тебе! - из последних сил прохрипел Дмитрий Борисович и вскинул руку, неимоверным усилием воли сдвигая онемевшие пальцы.
Лицо Кучкова безумно исказилось - стало ясно, что все его поведение было наигранным и на самом деле он сам страшно боялся. Кучков прыгнул в сторону, за мачту, но вдруг откуда-то сверху со щелчком хлыста хлынула узенькая молния багрового огня и тут же исчезла. Все длилось секунду, и прежде чем мир окончательно потух, Дмитрий Борисович успел заметить расплавленные кое-где рожки мачты и под ней черную обгоревшую яму на том месте, где стоял Кучков…
- Мам, смотри что это на небе?
- Пэмела, ты опять сюда пришла? Что там еще на небе?
Далеко за горизонтом светится яркое желтое зарево. Оно выделяется в вечереющем небе и освещает рваные перья облаков. Странные длинные тени ложатся от него повсюду.
- Что это? - мама удивлена.
- Вы видели? - произносит отец, входя в комнату. - Красота-то какая! Это наверно тот самый "Город Антарктида" заработал.
- А, действительно… Ладно, уходите все, я работаю. Пэм, детка, иди в комнату, мы слетаем туда в следующие выходные.
Пэм не слышит. Она зачарованно смотрит в оконное стекло на яркое веселое зарево. В ее глазах бесконечное счастье.
ЧЕТВЕРТЫЙ ЯРУС
Рождественская сказка
М.Т.
До Нового года оставалось не больше часа, из-за прикрытой двери гостиной доносился звон посуды и смех гостей, но здесь, в детской, было тихо и наряженная елка выглядела сурово и торжественно.
Первым нарушил молчание заяц, висевший на четвертой ветке снизу. Это был пожелтевший заяц с барабаном, он был сделан из папье-маше и раскрашен давно уже выцветшими красками.
- Эх, - вздохнул он, - Разве ж мы раньше так встречали?
- А чего не нравится? - тут же повернулся к нему здоровенный румяный шар, расписанный золотыми цветами. - Ты, дед, висишь, никто тебя не трогает. Какие проблемы?
- Да радости никакой нет, - вздохнул заяц и плюнул вниз.
- Я сейчас не понял, - сказал румяный шар. - Какой тебе радости не хватает? Может мне сплясать?
Заяц вздохнул и ничего не ответил. Зато вступил в беседу потертый стеклянный огурец - коренастый и толстостенный.
- Да тьфу на тебя! - сказал он и плюнул зайцу на барабан, - А кому сейчас легко висеть?
- Это свинство, - тихо сказал заяц, вытирая барабан.
- Радости ему… - подала голос стеклянная тыква, - А поживи как я! В самой глубине, у ствола! А я, между прочим, инвалид, я на левый бок треснутая!
- И тьфу на тебя! - сказал огурец и плюнул в тыкву.
- На тебя самого тьфу! - взвилась тыква и плюнула в огурца пару раз.
- Вот оно и видно что треснутая, - сказал огурец и постучал по ветке.
- По башке себе постучи! - рявкнул вдруг кто-то сверху и сразу все загалдели.
- Вау! Нас здесь плющит не по детски! - закричали издалека маленькие жестяные колокольчики, скрытые ветвями верхнего яруса.
- Раньше с такими не церемонились! - проорала тыква, - Раз - и к стенке! К стенке бы повесили! На дальнюю сторону елки!
- Простите, я прослушал - кого? Уж не меня ли? - спросил заяц.
Вместо ответа тыква плюнула сначала в зайца, затем в огурца, но в огурца не попала.
- Это свинство, - тихо сказал заяц.
- А кому сейчас легко? Я может тоже из последних сил цепляюсь, - проворчал огурец и поскреб крепкими ладонями по ветке.
- Хватит орать, Новый год скоро! - снова рявкнул голос сверху и все утихло.
- А я же ничего и не говорю, - сказал заяц в наступившей тишине, - Я только говорю что раньше все были как-то добрее что ли… А теперь сволочь на сволочи!
- Я сейчас не понял. Ты кого сволочью назвал? - повернулся румяный шар и плюнул в зайца.
- Не связывайся ты с ним, - сказал огурец и плюнул в зайца, - это ж коммунист!
- А что, коммунист - это так плохо? - подскочила на месте тыква, но ударилась боком о ствол и прикусила язык.
- Я разве коммунист? - сказал заяц, - Я наоборот говорю - власть сменилась и ничего не изменилось. Как висели, так и висим. Иногда местами меняют. А при коммунистах время было страшное - не дай Бог пережить еще раз! Но висели мы тогда лучше. Веселее, кучнее, со смыслом висели. Дай Бог каждому! А жить было страшно. Но так хорошо было жить! А так в общем ничего и не изменилось.
- Ничего и не изменится, - кивнул огурец после паузы. - Пока у нас на верхушке по прежнему сам знаешь чего… - он вдруг испуганно смолк и закончил совсем шепотом, - никакой новогодней радости не будет…
Все как по команде посмотрели вверх, где сквозь ветки и мишуру горела рубиновым светом пятиконечная звезда.
- Предлагаешь разбить? - деловито осведомился румяный шар и плюнул вверх, но не доплюнул.
- Зачем разбить? Захоронить. Предать вате, - ответил огурец и плюнул вниз.
- Какой вате?
- Вон на полу вата разложена. Туда и предать.
- Предатель! Ты бы и елку родную предал! Империалистам! - заорала тыква и плюнула в зайца. - А мы, народ, не позволим! Эй, молодежь, колокольчики!
- Вау! Нас здесь плющит не по детски! - откликнулись колокольчики.
- И хорошо! - крикнула тыква, - И давайте хором! Три-четыре: Огурец-иуда! Огурец-иуда!
Но никто ее не поддержал и тыква замолчала.
- Завалить звезду не проблема, пожалуй… - размышлял шар, задумчиво глядя вверх, - А кого туда посадим? Разве что меня?
- Тебя только пусти, все и разворуешь! - проворчал огурец и плюнул вниз.
- А чего там воровать? - искренне удивился шар и плюнул вниз, - Там же голая верхушка?
- Ты и на голой верхушке найдешь чего спереть! - заявил огурец и плюнул.
Под их ногами зашевелились иголки и показалась ярко накрашенная сосулька-стекляшка.
- Я не понимаю, что такое? - заявила она капризным тоном. - Четвертый ярус, вы что здесь, совсем прям обалдели? Кто это все время плюется?
- Пардон, мадам, - сказал огурец. - И кстати к вам вопрос - вы от имени женщин не хотели бы сесть на верхушку?
- Какую верхушку? - растерялась сосулька.
- Голую.
Сосулька фыркнула и покраснела.
- Блин, больные какие-то! - сказала она и исчезла.
- Видал? - кивнул шар, - Значит сажаем меня без вопросов.
- Вау! Как мы здесь оттягиваемся в полный рост! - зазвенели издалека жестяные колокольчики.
- Ну а ты управлять умеешь? - возразил огурец. - Это ж правящая верхушка, не просто тебе. Куда ее наклонишь - туда и елка, надо ж уметь держать курс!
- Правый курс! - поддакнула тыква.
- Вот такие как вы и довели нас до такого! - неожиданно вмешался заяц и собрался плюнуть в тыкву, но в последний момент сдержался и плюнул себе под ноги. - Правый курс вам? Может еще ультраправый? А о последствиях думали? Грохнется елка вправо об батарею!
- Костей не соберешь, - кивнул шар и плюнул в тыкву. - Хватит нам правых курсов, нужен левый.
- Левый курс?! - подпрыгнул заяц, ударил в барабан и немедленно плюнул в шара, - Завалить елку на комод?!
- А куда ж тогда править? - спросил шар, растерянно вытирая плевок на румяном боку.
- Молодой человек! - заявил заяц с ударением, - Обратите внимание - елка наша стоит, не падает? Раскреплена веревками к карнизу и письменному столу? Так что еще надо? Виси в свое удовольствие!
- Консерватор, - зевнул огурец и плюнул вниз.
- Я сейчас не понял, - сказал шар. - А кто здесь бухтел что ему плохо висится? Что ему нет радости?
- А это не из-за верхушки! Нет-с! Это из-за социума окружающего, сволочного! Нда-с! - заяц ткнул палочкой в грудь шару.
- Я сейчас не понял, - рявкнул шар и покатился на зайца, ритмично его оплевывая, - Ты меня второй раз сволочью назвал?
- Мальчики, мальчики, - заволновалась тыква, - ну что вы в самом деле, Новый год ведь… Господи, он ведь убьет старика!
- Отставить шум! - рявкнул голос сверху и все замолчали. - Последнее предупреждение четвертому ярусу!
Наступила тишина.
- Может зайца на верхушку? - сказал огурец, - Он умный, старый.
- Хватит старья наверху! - решительно отмахнулся шар и плюнул в зайца.
- Тогда из молодых! - не унимался огурец.
- А я какой? - удивился шар и приосанился.
- Из совсем молодых! - упрямо продолжал огурец.
- Из этих, сопляков жестяных? - шар кивнул вверх и влево.
- Почему? Вот у нас в этом году разноцветные шарики появились. Эй, шарики, слышите?
Шарики, облепившие соседнюю ветку, закивали, заулыбались и хором запищали по-китайски.
- Во как… - удивился румяный шар.
- Ишь, твари! - возмутилась тыква и плюнула несколько раз в самую гущу шариков, - Понаехало вас тут на наши ветки! Валите в свой Израиль!
Шарики тут же окружили тыкву, деловито заплевали ее со всех сторон и так же деловито разошлись.
- Господи, где взять силы, где взять силы? - всхлипнула оплеванная тыква и разрыдалась.
- Считаю до трех! Заткнулись все быстро! Новый год скоро! - рявкнул голос сверху и все замолчали кроме румяного шара.
- Вот я сейчас не понял, - громко сказал румяный шар, запрокинул голову и плюнул вверх. - Слышь, ты! А ты вообще кто такой?
- Я Дед Мороз! - раздалось сверху, сквозь ветви просунулась свирепая стеклянная физиономия, повращала черными точками глаз и смачно плюнула на голову шара.
- А мне побоку что дед! Полетишь в вату башкой вперед! - гаркнул шар и плюнул вверх, но плевок не долетел и тоже упал ему на голову.
- Мальчики, мальчики, перестаньте… - забеспокоилась тыква, хлопая мокрыми еще глазами, - Ну в самом деле, Новый год… Надо веселиться!
- И тьфу на вас, - сказал Дед Мороз, плюнул на тыкву и исчез в хвое.
- И пошел вон! - оглушительно рявкнул шар вдогонку.
Повисла зловещая пауза.
- Терпение кончилось! - сообщил сверху бас и угрожающе посыпались иголки, - Я спускаюсь!
- Вау! Нас здесь классно кумарит и плющит! - зазвенели колокольчики.
- Вот молодежь веселится! - крикнула тыква, - Смотрите как здорово! А вам не стыдно скандалить, взрослые люди? Как дети малые - ссоритесь, плюетесь. Стыд!
Ветка закачалась и появился Дед Мороз. Он был совсем низкорослым, даже ниже огурца.
- Кто здесь на деда быковал? - рявкнул он, оглядываясь.
Все замолчали, а румяный шар даже отвернулся.
- Ты что ли? - Дед Мороз сгреб рукавицами огурца, который висел ближе всех.
Огурец испуганно дернулся, звякнул и сорвался вниз, на ветке осталась только металлическая чашка с пружинкой.
- Уби-и-ли! - завыла тыква.
- Вот черт. Я не хотел! - сказал Дед Мороз. - Эй, ты не ушибся?