– Тридцатого июля, в семь часов утра, начнется совещание руководителей, которое будет проводить директор Присмотров. Я в нем также приму участие. Как нам удалось выяснить, совещание заканчивается тем, что присутствующие отдают директору накопленную энергию. Сам Присмотров называет это подпиткой мозга. В числе доноров, отдающих энергию, буду и я. Меня научили очищать энергию. Не имеет значения, что я представляю совсем маленькую службу. Все дело в подчиненных. Бывает, один единственный человек способен превзойти десяток по качеству и количеству продукта. В течение месяца я пил страх единственной своей подчиненной и теперь должен отдать накопленный экстракт.
– Стал-быть, вы и впрямь это делали, Петрович? – спросил Николай.
– Разумеется, нет. В течение месяца я…
Тут я подумал, сколько времени было упущено из-за моей апатии. Нет, я человек не военный и все-таки далеко не политик. Я никак не мог смириться с предательством людоедов. Только три раза мы с Жорой проводили тренировку и собирались в матрешку, внутренним ядром которой был Андрей. То, на что было отведено четыре недели, мы должны были теперь сделать за три дня.
– В течение месяца мы с Жорой готовили директору ядовитую пилюлю. В двух словах не объяснить, что это такое.
– Расскажете поподробнее? – попросил Илья.
– Разумеется, – ответил я. – Все присутствующие должны быть не только детально посвящены в план наших действий, но и представлять его внутренний механизм.
Я встал и прошелся по комнате.
– Кто чувствует свой страх, тот может им и управлять. Вообразите себе матрешку, все составные части которой соединены так, что в разрезе она представляет собой спираль. Я буду ее внешней оболочкой. Моя задача на совещании руководителей – быть таким, как все эти чинопочитатели. Попробовав меня, директор должен ощутить привычный вкус страха. Не должно быть никаких примесей: ни протеста, ни отчаяния, которым богаты страхи толпы, – я вспомнил последний тренинг по передаче страха, который проводил Гавинский. – В зоне солнечного сплетения я заложил небольшую капсулу очищенной энергии. Разумеется, это мой собственный страх. Но, используя те практические навыки, которые я освоил на тренировках в течение месяца, я смог его очистить и довести до необходимого качества. Надеюсь, директор не сможет почувствовать, что моя капсула отличается от тех, которые приготовили его замы и начальники отделов. Иначе наш план провалится. Важно, чтобы Присмотров успел заглотнуть наживку. За ней, как леска, потянется след – тонкая, но прочная энергетическая нить, соединяющая меня с Жоржем. Находясь неподалеку, в том же корпусе, Жорж, настроенный со мной на одну волну, будет ждать, пока директор не клюнет! Да-да! Это будет выглядеть как ловля на крючок. Без пяти восемь, за пять минут до окончания совещания, Жора выпьет двойную дозу отвара, структура его капсулы изменится, но директор обязан будет ее проглотить вслед за моей. И вот Жора отдает директору свою капсулу, нашу с ним заготовку. Внешне она ничем не будет отличаться от моей, как и матрешка не отличается от своей сестры. Директор ее проглотит, и тогда она станет настоящей костью у него в горле. Он не сможет ее выплюнуть. Ведь Жорина и моя капсулы будут представлять собой неделимое целое.
Людоеды слушали, затаив дыхание. Только ручка Войчишека скрипела, покрывая листки блокнота мелкими каракулями.
– Но это еще не все. Цепочка на этом не обрывается. Она ведет дальше, в мир мертвых, который всегда рядом с нами. Там ждет своего часа еще одна капсула – ядро матрешки.
Войчишек перестал записывать и, открыв рот, уставился на меня. Впрочем, и другие всматривались как-то особенно внимательно, гадая, не сошел ли я с ума. Только Жора, закинув ногу на ногу, гордо глядел в окно.
– Я не смог бы так досконально осмыслить этот метод, если бы не душа (или астральное тело, если вам угодно) того парня, который выбросился из окна. Я говорю об Андрее, Жорином друге. Именно он с его чистой энергией, совершенно лишенной страха, и будет глотком яда. Смертельным вирусом. Бомбой замедленного действия.
Я вернулся к своему креслу и сел.
– А если директор не проглотит вашу наживку, матрешку, все то, что вы только что сказали? – затарахтел Николай. – А если порвется, лопнет эта самая ваша леска? А если он догадается?
– Об этом я уже сказал. Тогда меры со стороны руководства ужесточатся. Меня дискредитируют. Другими словами уничтожат. Вынуждены будут.
– Но как вы сможете поддерживать эту ниточку? Стал-быть, вас есть такие способности?
– А как вы, Николай Петров, автомеханик транспортного цеха, умудряетесь питать своей энергией чудовищное энергетическое создание, корпорацию-фантом, монстра-паразита? Может быть, научились этому в школе?
Николай наклонил голову и задумался.
– Теперь, что касается вас, господа менги. Пока идет совещание, вы движетесь к зданию завода по короткому пути. Дорогу вам будут показывать Николай или Василий. Они водители автобусов. Им известен транспортный маршрут. Задействованы оба на случай внеурочного привлечения одного из них к работам, такое случается часто. Вы подходите к зданию, нейтрализуете охранника и ровно в восемь выводите из строя генераторы.
Людоеды зашушукались.
– Есть одна проблема, – сказал вдруг Войчишек. – Мы не знаем, где расположен генератор.
– Во-первых, генератор не один, их два, – поправил я. – А во-вторых, нам теперь достоверно известно, где они находятся. Жорж потратил целую неделю в поисках мест, к которым подается усиленное электропитание. Он обнаружил три таких места.
Все замерли, приготовившись услышать важнейшие сведения.
– Но прежде я должен вас предупредить, – спокойно сказал я. – Если вы попытаетесь захватить генераторы в корыстных целях, вы все будете немедленно уничтожены. Для этого подготовлена специальная группа.
– Всем сидеть! – крикнул Илья. Его слова, видимо, были обращены к соплеменникам.
Но и так никто не двинулся с места. Только внезапно людоеды ощерились. В животе у меня аж запекло от их хищных взглядов.
– Напрасно горячитесь, Сергей Петрович, – Илья себя неплохо контролировал. Невольно я им даже восхитился, насколько возможно было испытать подобное чувство к убийце моего друга.
– Напрасно или не напрасно – покажет время, – сказал я. – То, что сейчас мы союзники, ни о чем не говорит. Мы относимся к разным племенам, и я не могу предсказать, какими будут ваши действия после того, как битва с общим врагом будет выиграна.
Жора, Василий и Николай смотрели на менгов победоносно, хоть в их взглядах и улавливалась тень страха.
– Местоположение генератора вы узнаете в самую последнюю минуту. Ровно в восемь Жора Цуман разошлет по сети на все компьютеры аппарата и заводских цехов одно простое сообщение: "Веянию конец! Все руководство в зале для совещаний!"
Илья довольно улыбнулся.
– Dictum – factum! – проговорил он.
За ним заулыбались и остальные, даже хмурившиеся только что менги. Атмосфера разрядилась.
– И еще. Для уничтожения генератора понадобится автоген, два тяжелых лома, кувалда и ваша сила, которая умножается по ночам.
Я посмотрел вопросительно на Илью.
– Утром трудно, но возможно, – сказал Илья.
– Хорошо! Теперь я бы хотел получить расписку-договор о передаче мне суммы, которую мы вчера обговорили, в случае успешного завершения дела.
– Об этом мы позаботились, – сказал Илья и хлопнул в ладоши.
Тут же из коридора вывели трясущегося от страха связанного человека.
– Кто это?! – изумился я.
– Государственный нотариус, – сказал Илья. – Наш местный гарант законности.
21
Вместо того чтобы откорректировать статью Лили, своей юной помощницы, я вдоль и поперек исчеркал ее красным маркером и поставил в уголке неумолимую резолюцию: "Переделать!"
Моя контора была дочерним предприятием ЗАО "Полиуретан" и находилась за пределами завода, неподалеку от здания городского совета. Место мне нравилось. Теперь я был избавлен от необходимости каждый день ездить по бесконечно унылой спирали, похожей на многокилометровый кишечник.
Я посмотрел на часы. Семнадцать тридцать две.
Надевая на ходу шлем, я вышел на задний двор. Здесь меня ждал старенький мотоцикл. Мой мотоцикл. Я купил его с рук на прошлой неделе. Руководство, не имея возможности обеспечить меня служебным транспортом, выписало для покупки мотоцикла премию.
Это был черный BMW, модель K-100, 1984 года выпуска, рядная четверка с жидкостным охлаждением и впрыском топлива. Я сел на своего железного коня. Мотаться по пустынным дорогам Полиуретана было сплошным удовольствием. Завел мотор и без прогрева, загнав стрелку тахометра в край шкалы, рванул с места.
В воздухе остался запах гари, а на асфальте черный след каучука.
Поначалу, преодолевая спираль, я каждый раз боялся сбиться с маршрута. Дважды брал в проводники Николая. Я считал, что проходы в тоннели открываются при помощи механизмов, запускаемых дистанционно. Но позже я стал свидетелем невероятного: во время движения транспорта по спирали пространство искривлялось само по себе, открывая поворот к более короткой дороге.
За несколько мгновений до того, как слышался маленький хлопок отворяющегося тоннеля, ухо различало слабое электрическое потрескивание. Эти звуки были настолько тихими, что иногда я сомневался в их физическом происхождении. Скорее всего, они входили в мозг экстрасенсорно, иначе шум двигателя вряд ли позволил бы их услышать.
Первыми эти странные тоннели, видимо, обнаружили водители автобусов. Впоследствии эти проезды были для удобства заасфальтированы, а сверху еще и замаскированы плитами. Только на входе и выходе дорога была грунтовой.
Я запомнил места и научился вовремя сворачивать и, в конце концов, пришел к выводу, что этот фокус не был запланирован создателями корпорации. Создание пространственных тоннелей было своего рода проявлением мимикрии Улитки. Так она прятала от внешнего мира свое ядро.
Мысль была безумна, но по-другому я не сумел объяснить это фантастическое явление. И совсем уже было непонятно: зачем Улитка пропустила меня, пришедшего по собственной воле? Почему не сработал иммунитет, когда я, носитель инакомыслия и чужеродных генов, пешком преодолевал петли спирали?
Я благополучно проехал через все тоннели и, прогрохотав по подъезду из бетонных плит, вкатил во двор административного корпуса. Поставил мотоцикл рядом с беседкой.
Здесь начиналась территория Андрея. Она представляла собой чуть искаженный круг. Центр его приходился как раз на место его гибели. Круг накрывал двор, часть прилегающей парковой зоны и все здание.
Я подошел к центру, закрыл глаза и стал вызывать Андрея.
С самого начала нашей подготовки к восстанию я изгнал из головы представления, относившиеся к чувственному восприятию действительности и доверился интуиции. Просто блокировал рациональную часть себя. Несмотря на то, что приготовление ядовитой капсулы казалось мне абсурдным и никак не обоснованным, я принял эту идею, потому что сомневаться в моем положении – роскошь. Я проводил аналогию с приготовлением волшебной пилюли средневековыми алхимиками.
К тому времени, когда план окончательно сложился у меня в голове, я окончательно стал воспринимать Улитку, как самодостаточное живое существо. Возможно, в этом городе я был единственным человеком, который доподлинно знал о ее существовании, будучи при этом ее настоящим врагом. Потому вряд ли кто-нибудь так мог интересовать ее, как я. От всей души желая ей смерти, без сомнения, я привлекал ее внимание.
Улитка со мной играла. Она навевала мне сказочные сны. Она посылала мне уродливые призраки. Пыталась сбить меня с толку. Она была повсюду – в каждом камне ее улиц, в каждой мысли ее жителей. Улитка втянула меня в свой жуткий ирреальный мир. Никто не знал ее ближе, чем я. Даже Елена, влюбленная в Улитку, как безумный монах Кампанелла в Город Солнца, вряд ли могла чувствовать ее строптивый характер.
Улитка кичилась своей хищностью и опасностью. Ибо она была городом-ловушкой, гигантской личинкой муравьиного льва, вырывшей в песке воронку и затаившейся на дне в ожидании добычи.
И все же порой мне казалось, что я еще слишком далек от понимания Улитки. Даже само это название иногда меня вводило в заблуждение, и когда я начинал о ней думать, то мысленно называл ее Темным Нечто.
Я не мог постичь ее природу, но теперь уже понимал, как уничтожить ее мозг и остановить сердце. Когда Цуман назвал мне три вероятных местоположения генераторов, меня внезапно осенило. Котельная № 1, центральная столовая, отдел кадров…
Я вспомнил голос, принадлежащий, конечно, Андрею.
"Здесь то, что ты ищешь… Оно совсем близко…"
И странные надписи на железных дверях.
Г№ 1 ст. д.
Генератор № 1, Грань.
Г№ 2 ст.
Генератор № 2, страх.
Солнце закатывалось. Тень от здания накрыла меня. Жара стала спадать.
Реальность вздрогнула, и нахлынуло желтое марево.
– Привет, – сказал Андрей, выходя навстречу.
Как всегда, на нем была белоснежная отутюженная рубаха, сиреневый галстук.
– Ну, как? – спросил я.
Андрей поправил очки.
– Жора молодец, – сказал он. – У нас все получится.
Я невольно улыбнулся. Как жаль, что я не мог принять участия в тренировке. Я знаю, что сегодня весь день Жора с Андреем репетировали последний, самый главный, этап нашей борьбы. Если бы я среди рабочего дня вдруг появился на территории завода на своем BMW, это навлекло бы ненужные подозрения. Поэтому мы должны были оттачивать наши действия поэтапно.
– Как твоя капсула? – спросил я.
– Вчера ты говорил людоедам, что во мне нет страха.
– Откуда ты знаешь? Жора рассказал?
– Нет, конечно. Я его ни о чем не расспрашивал. Я наблюдал за вами.
– Как ты мог нас видеть? Находясь здесь.
– Двор только место моего соприкосновения с миром живых. На самом деле я не пребываю здесь. Оттуда, где я нахожусь, можно наблюдать всех моих близких и друзей, всех с кем меня связывали добрые отношения. Я нахожусь в очень мрачном месте и смогу его покинуть только после того, как директор потеряет власть. Знаешь, у меня появилась некоторая неуверенность. Это не страх, я действительно не могу бояться. Но понимаешь… Мы не знаем, что произойдет с директором после того, как он примет пищу, которую не в состоянии переварить. Может, он утратит свои силы. Ну а что, если он умрет?
– Да, это не исключено. И будет вполне справедливо, – с энтузиазмом воскликнул я.
– Но ведь это убийство!
Я долго смотрел на Андрея, пытаясь понять его мысли.
– Безусловно, это убийство, Андрей. Но оправданное. Разве директор человек? Он не человек. Присмотров – дракон. Мы должны его победить, уничтожить, иначе он победит нас! Это битва, понимаешь? Самая настоящая война. А на войне убивают.
– Воевать надо честно. Я – обитатель мира мертвых. В вашем мире нет того оружия, которым я собираюсь воспользоваться.
– А директор, по-твоему, честно поступает? Разве не из-за него ты погиб?
Он нахмурился.
– Я сам себя убил. Смалодушничал.
Так вышло, что этой темы мы ни разу с ним не касались.
– Из-за Елены Сергеевны? – спросил я.
Он вскинул взгляд. В глазах мелькнула боль.
– Я узнал кое-что. Случайно. Подслушал телефонный разговор.
– Что ты узнал? – спросил я. – Скажи мне! Это важно.
Андрей снял очки, протер их и опять надел. Просто машинальный жест.
– Сергей, я был твоим предшественником. Случайным. В городе я появился прошлой осенью. Я пришел еще до предсказания. После того, как астролог распустил слух об Избавителе, стали вспоминать, просчитывать. В службе безопасности составили черный список. И я в него, конечно, попал. За нами установили жесткий контроль. Каждое утро я получал длиннющий список заданий, а в конце дня подавал отчет о выполненной работе. За любую промашку меня унижали, а затем выпивали всю энергию, которая у меня накапливалась в ответ. Я потерял сон, не мог есть. Стал похож на ходячего мертвеца с потухшим взглядом… Ты знаешь, сейчас я больше живой, чем был тогда, когда работал в финотделе.
– Они отобрали у тебя жизнь, – сказал я.
– Да… Но этого было мало. Им казалось, что я по-прежнему представляю для них опасность. Меня решили уничтожить физически. Я нечаянно подслушал телефонный разговор, когда сидел в приемной у Вырловой. Мне собирались отрубить голову.
– С кем говорила Елена Сергеевна по телефону? – спросил я, внутренне содрогаясь.
– Не знаю. Но, думаю, с Грязиным.
– С Поваром?
– Он ее предупредил только для того, чтобы я успел передать свои дела кому-нибудь другому. Счета, отчеты, акты… Понимаешь?.. Чтобы не нарушился процесс работы.
– И что ответила Елена?
– Возмутилась. Сказала: где я за один день найду замену клерку, который тянет на себе работу половины отдела.
– И все?
– Да.
Противоречивые чувства кипели во мне. Я не мог вычеркнуть Елену из своей жизни. Не мог отнести ее к разряду абсолютных врагов. Для меня она была странной, очень умной, расчетливой, безгранично жестокой, но удивительной женщиной.
– Андрей. Почему ты приехал в Полиуретан?
– Меня пригласили.
– Кто?
– Жора.
Он поймал мой взгляд.
– Да что ты, я его простил уже. Не вздумай ему говорить. Мы с ним друзья. Правда, знаешь, окончательно я смог простить его только после своей смерти. Тут действует такой закон. Мертвые прощают. Мы обязаны прощать. Вот почему мне так трудно принимать участие в этой войне.
– В битве, – уточнил я. – В битве с драконом, Андрей.
22
Общежитие, в котором я жил, находилось почти на окраине города. Устроиться сюда помогла мне Елена.
После того, как людоеды убили Андриана, я решил ни одного дня не оставаться у Зои. Думаю, старуха все-таки огорчилась, узнав, что я ушел. Но в тот вечер я не сомневался ни минуты.
Андриана убили по приказу Повара. Людоеды не посмели его ослушаться. Андриан был казнен за то, что спас меня. Мыслимо ли было после всего этого продолжать жить в логове убийц-предателей? После встречи с черноволосой я вернулся, забрал вещи и отправился прямиком к Елене. Конечно, она меня не ждала. Елена подошла к застекленной двери, но открыла не сразу. Она колебалась.
У нее кто-то есть, – мелькнула неприятная мысль, – я не единственная игрушка.
Наконец она отворила.
– Прости, я не вовремя, но мне совершенно некуда податься. Неподходящее время для поисков нового жилья.
Если сейчас она меня выставит – точно развлекается с кем-то другим.
Во взгляде Елены читалось недовольство, почти раздражение, но она пригласила меня войти.
Мне хотелось увидеть того, другого. Второго, третьего?.. Как разыгралось воображение! А может, двоих сразу, а Лемешев?
– Ляжешь на диване в гостиной, – сказала Елена.
Так и знал!
Но я и виду не подал, как задето мое самолюбие.
– Завтра я распоряжусь, чтобы тебе предоставили жилье.
Без макияжа Елена выглядела очень трогательно, хоть явственно проступали следы усталости. И тут до меня дошло: нет никого в ее спальне, она просто неуютно чувствовала себя без "боевой раскраски". И в спальню не пригласила по очень простой причине.