Выбрать изюм из пудинга
Звонок раздался ранним утром.
Негромкий, невыразительный женский голос безучастно произнес по-английски:
- Рингвуд-гарденс, восемь, одиннадцать…
Пока Ледников спросонок начал что-то соображать, трубку положили.
Ледников подошел к окну. Еще не рассветало, за окном царила ночная темень, но все равно надо было что-то предпринимать. В конце концов, ему для того и звонили, чтобы он что-то предпринял.
Немного поколебавшись, он набрал номер Вудгейта. Крейг ответил моментально, словно он сидел в такой час у телефона и ждал звонка.
- Надеюсь, вы уже не спите, Крейг? - церемонно осведомился Ледников. - Извините за столь ранний звонок, но я просто вспомнил, что вы жаловались на бессонницу…
- И решили бодрствовать вместе со мной? - усмехнулся Вудгейт. - Ладно, Валентин, оставьте ваши китайские церемонии. Что случилось?
- Рингвуд-гарденс. Вам что-нибудь это говорит?
- Погодите, так сразу я и не соображу!
- Это может быть недалеко от кладбища, на котором мы с вами были?
- Да, пожалуй… Пожалуй… Точно! Это с другой стороны Кингстон-роуд, перед Ричмонд-парком.
- Где плавают лебеди и пасутся олени, - вспомнил Ледников слова Модеста.
- Да-да, небольшая улица. А почему вас интересует именно это место?
- У меня есть информация, Крейг, что по этому адресу может находиться Рафаэль Муромский…
- Что вы имеете в виду? Он там скрывается или…
- Скорее его там скрывают.
- Удерживают силой?
- Да.
- С какой целью?
- Выкуп или шантаж. А может, они просто хотят отнять у него все, что ему досталось от отца.
Вудгейт помолчал.
- Информация надежная?
- Думаю, да. Теперь мне нужно что-то предпринять. Собственно, поэтому я вам и звоню…
- В нынешней ситуации вам предпринимать ничего не нужно. Если вы впутаетесь в это дело, то уже не выпутаетесь так просто. Вами займутся очень плотно. Вы же знаете, как сейчас полиция реагирует на все русское!
Вудгейт помолчал еще немного, видимо, размышляя, а стоит ли ему самому ввязываться в эту историю. Наконец он решился.
- При условии, что вы действительно доверяете вашему информатору, я могу связаться с полицией сам.
- А что вы им скажете?
- Скажу, мой бывший агент сообщил мне, что по этому адресу происходит нечто криминальное. Появляются очень подозрительные люди, доносятся странные звуки… Ну и так далее… Думаю, ребята заинтересуются и проверят, что там происходит.
- Крейг, спасибо за помощь. Только предупредите ваших, что это может быть опасно.
- Насколько? - озабоченно спросил Вудгейт.
- Если это тот человек, о котором я думаю, он может быть вооружен. И вообще, судя по всему, боюсь, он профессионально очень хорошо подготовлен… Так что пусть будут осторожны.
- Но как я объясню коллегам, откуда мне все это известно?
- Скажите, что ваш агент слышал доносящуюся из квартиры русскую речь, а еще ему показалось, что он видел у одного из гостей оружие…
- Здорово вы легенды складываете, прямо, как разведчик.
- Говорите уж прямо - шпион.
- Ладно, я звоню.
- А что делать мне?
- Ждите от меня известий. Как только я что-то узнаю, сразу вам сообщу.
Вудгейт позвонил часа через три. Голос у него был резкий и требовательный.
- Валентин, нам надо увидеться. Прямо сейчас.
- Что случилось, Крейг? Информация была ложной?
- Нет. Но задержать никого не удалось. Пришлось стрелять…
- Понятно… Кто-то пострадал?
Вудгейт ничего не ответил. Сказал только:
- Надо срочно увидеться. Давайте в Гайд-парке, в Саду роз. Сейчас там не должно быть много народа. Там есть фонтан…
- "Мальчик и дельфин"?
- Да-да, за ним скамейка. Буду ждать вас там.
По случаю плохой погоды людей в парке было немного. Поглядывая на веселых, весьма упитанных даже на вид белок, Ледников очередной раз удивился многочисленности арабских женщин в черном. У них только глаза сверкали в прорезях паранджи. Ходили они по-восточному - группками, разделившись то ли по кланам, то ли по возрасту. Постояв у светофора, на котором вместо человека был изображен всадник на лошади, Ледников решил, что времени уже прошло изрядно, и направился к Саду роз. Сад встретил его унылыми песнями кришнаитов, которые, к счастью, спешили по своим неземным делам мимо невысокой металлической ограды сада.
В кустах за фонтаном скрывалась деревянная скамейка на двоих, словно доставленная сюда с какой-то небогатой подмосковной дачи. Вудгейта еще не было. Разглядывая фонтан, Ледников подумал, что разговор с Вудгейтом будет непростым. Он потребует назвать информатора, и правильно сделает…
Вудгейт возник внезапно, он появился откуда-то сбоку, огляделся по сторонам и уселся рядом с Ледниковым. Какое-то время они сидели молча. Вудгейт выглядел расстроенным, смотрел холодно, сурово. Ледникова это ничуть не удивило - обычная история. Когда работают двое из разных ведомств, всегда наступает момент, когда кажется, что твой партнер что-то скрывает от тебя или, хуже того, использует тебя втемную, не раскрывая своих карт. Вудгейта явно сейчас раздирали подобные чувства. И у него были все основания для этого.
- Так что случилось, Крейг? - наконец спросил Ледников.
Вудгейт словно нехотя ответил, теребя в руках кепку, которую он снял с головы:
- Задержать никого не удалось. Когда прибывшие полицейские попросили открыть дверь, он принялся стрелять. Слава богу, никого не ранил. Им тоже пришлось стрелять…
- И что потом?
- Они вызвали подмогу, сломали дверь, но… В квартире уже никого не было.
- Куда же он делся? - недоуменно спросил Ледников. - Он что, в воздухе растворился?
- Бежал. К батарее у окна был привязан канат, по которому он спустился на улицу.
- Господи, неужели они никого не поставили под окном?
- Поставили, но… - Вудгейту было явно неприятно говорить на эту тему. - Он сбросил на голову полисмену кресло и ранил его. Тот упал без сознания…
- Черт!
- Он говорит, что, когда очнулся, успел выстрелить в убегавшего человека.
- Я себе представляю, - покачал головой Ледников.
- Он честно выполнял свой долг. Как мог, - с холодной обидой сказал Вудгейт.
- Я его ни в чем не упрекаю, Крейг. А что, человек был в квартире один?
- В тот момент да. Хотя ребята говорят, что, судя по всему, в квартире были двое…
- Куда же он дел пленника?
- Вы меня об этом спрашиваете?
- Скорее себя.
Вудгейт поежился, словно от холода. Потом сказал:
- Он мог его убить до появления полиции, а тело спрятать. Или уничтожить.
- Что же у них там произошло? - задумался Ледников.
- У кого, Валентин?
Вудгейт смотрел на него осуждающе.
- Вам не кажется, что пришла пора сказать мне всю правду, а не использовать меня, как старого олуха, которому вовсе не обязательно много знать.
Лицо у него выглядело непроницаемым, но было ясно, что он здорово обижен и раздосадован.
- Вы даже не удосужились сказать мне, что за таинственный информатор у вас появился!
- Извините, Крейг, - примирительно сказал Ледников. - Но… Я вовсе не скрываю от вас какую-то информацию. Дело в том, что я не знаю точно, кто звонил мне утром. Могу только догадываться. Это была женщина.
- Я так и думал. Валерия?
- Я тоже думаю, что это она, но… Никаких доказательств у меня нет. Голос был едва слышен.
- А этот человек, который стрелял? Его вы знаете?
- Опять одни догадки, Крейг! Помните, я спрашивал вас, какие мысли вызывает у вас могила Керенского? И вы сказали, что, судя по всему, один сын был любим и близок, а второй - чужим…
- Господи, ваш Керенский-то тут при чем?!
- Я просто подумал тогда: а не было ли у Муромского-старшего другого сына? Обиженного и оскорбленного? Который вдруг решил потребовать свою долю?
Крейг недоверчиво посмотрел на Ледникова, словно подозревая, что тот его разыгрывает.
- И что, у вас есть доказательства существования этого сына?
- В городе, где Муромский жил после окончания университета, многие считали, что у него остался сын…
- Почему они так думали?
- Потому что там жила женщина, с которой он был близок. Они официально не были мужем и женой, не жили вместе, просто встречались… У нее был сын. Других доказательств у меня нет.
- А что говорит та женщина?
- Она давно умерла.
- Ну, сегодня есть экспертиза ДНК. Практически безошибочная…
- Может быть, ее сын сумел сделать такую экспертизу и получил на руки доказательства, что его отец - Муромский. Иначе трудно представить, почему он вдруг стал действовать так решительно и настойчиво. Раньше Леня не хотел даже об этом думать и очень злился, когда ему намекали на отцовство Муромского…
- Леня?
- Так зовут этого человека - Леонид.
- Он мог сделать экспертизу и с помощью Рафаэля Муромского. Если бы экспертиза установила, что они близкие родственники, то…
- Вы думаете, что Муромские так уж жаждали установить истину? Зачем она им? Приходит чужой, незнакомый человек и говорит: я - твой сын, так что гони, батя, бабки!.. Он все равно будет чужим всегда, несмотря на все экспертизы и ДНК…
- Это все русские истории. Если бы ко мне пришел человек и доказал, что он мой сын…
- Я думаю, вы так говорите, потому что убеждены - такого человека нет и он к вам никогда не придет, - рассмеялся Ледников. - Или? Неужели, Крейг?
Вудгейт вдруг смутился и поспешил сменить тему.
- Погодите! Что же тогда выходит? Он является к своему отцу и…
- В Мадриде многие считают, что Муромский-старший вовсе не утонул. Что ему помогли…
- Вы хотите сказать, что ему помог этот самый человек? То есть он приходит к тому, кого считает своим отцом, и отправляет его на тот свет? Зачем?
- Видимо, Муромский не захотел признавать в нем сына. И просто послал куда подальше.
- Так… А потом он приходит к брату и похищает его с целью выкупа…
- Не выкупа, Крейг, - поправил его Ледников. - Он просто требует свое. И только. Он считает, что у него есть право. Что это будет справедливо. Для русского человека самое главное - чтобы по справедливости было.
- А когда брат ему отказывает, он его похищает, потом убивает, а тело где-то прячет… Ну знаете!
- Ладно-ладно, - проворчал Ледников. - Не надо смотреть на меня такими глазами! Чувствую, вы сейчас опять начнете философствовать по поводу загадочной русской души! Чтобы убить брата, вовсе не обязательно быть русским. Вспомните, кем был Каин!
- С тех пор прошло слишком много лет, - рассеянно заметил Вудгейт.
- Ну, конечно, и в вашей старой доброй Англии теперь ничего подобного быть не может! Какого же черта вы расширяете свой Скотленд-Ярд и предоставляете полиции все больше полномочий?
Не дождавшись ответа, Ледников примирительно сказал:
- И потом, все это только версия, наша с вами фантазия по поводу обиженного брата. Ведь доказательств у нас никаких.
Но Вудгейт был настоящим сыщиком, сбить его со следа было нелегко.
- А Валерия? - деловито спросил он. - Если это она вам звонила, значит, она что-то знает. Какую роль играет она во всем этом деле?
- Может быть, сообщница… - предположил Ледников. - Вольная или невольная.
- Что значит - невольная?
- Он мог заставить ее помогать ему. Угрозами, шантажом, насилием… Помните Патрицию Херст?
- Вы думаете, Валерия пошла бы на это?
- Видите ли, Крейг, я тут случайно узнал, что Валерия считает, будто Муромский-старший довел до самоубийства ее отца и присвоил его деньги.
- Час от часу не легче! А вы мне тут про Каина проповедуете! Какой там Каин!.. У нее есть доказательства? Я имею в виду самоубийство отца?
- У нее есть догадки, сомнения и предчувствия…
- Вот как! Сильные аргументы.
- Какие есть.
- Но, видимо, план этого… Леонида лопнул?
- Почему? А вдруг ему удалось заставить Рафаэля Муромского отдать деньги… Мы же не знаем этого.
- И, несмотря на это, он решил его убить?
- Вы же сами мне недавно об этом толковали! Если заложник сделал свое дело, зачем его оставлять в живых? К тому же он свидетель! К тому же он может помешать получить деньги…
- И что же вы предполагаете теперь делать?
- А что я могу теперь сделать? Только поговорить с Валерией начистоту. Если получится.
- Будьте осторожны. После сегодняшней стрельбы полиция будет искать этого самого парня всерьез, и если вы попадетесь им на глаза, то…
- Я понимаю, Крейг, на мне сразу найдут следы полония. А уж в номере гостиницы просто целый склад.
Вудгейт улыбнулся:
- Вы все шутите!
Он встал, одернул пальто, поправил клетчатую кепку, натянул перчатки:
- Мне пора. Всего доброго. Если что-то случится, я позвоню.
Когда он уже отошел на пару шагов, Ледников окликнул его:
- Крейг! Я надеюсь, никаких обид? Мне бы не хотелось, чтобы вы думали обо мне, как о хитром, скрытном и коварном типе. Да еще и неблагодарном!
- Я так о вас не думаю, Валентин. Я все-таки немного разбираюсь в людях.
Классный мужик, подумал Ледников, с таким в разведку - милое дело.
После ухода Вудгейта Ледников решил прогуляться по садам Кенсингтона, чего раньше ему никогда не удавалось сделать. Во-первых, из-за определенного снобизма - слишком популярное туристическое место, Модест его просто засмеял бы, если бы он потащил его туда. А во-вторых, обычно у него просто не было времени на прогулки. Признаться, времени не было и теперь, но, прежде чем что-то предпринимать, надо было основательно разобраться в сложившейся ситуации.
Он удивился строгости и скромности дворца, изумился смеси готики и варварского великолепия мемориала принца Альберта, посмотрел, как на Круглом пруду подростки запускают в плавание свои хлипкие модели… Однако все это время он думал только об одном: почему Леня решился на подобные подвиги и кто его на это сподвигнул? Представить себе, что опер из поселка Майский сам решился явиться с требованиями к олигарху Муромскому, расправился с ним, а потом объявился в Лондоне, установил слежку за Рафой, запугал Валерию, организовал травлю Гланьки в прессе…
Нет, тут нужны другие мозги и совсем иные возможности! Да, а еще они отследили его, Ледникова, появление в Лондоне, мигом организовали на него компромат… Если предположить, что это Леня, то за ним, конечно, кто-то стоит и этот кто-то им двигает.
Звонок Гланьки прервал жидкий поток его не слишком-то искрометных мыслей.
- Ледников, ты там как?
В ее голосе слышалась искренняя взволнованность.
- Слоняюсь по садам Кенсингтона, - безмятежно сказал он. - Занятие - то еще! И дышится, и верится, и так легко-легко…
- Ты знаешь, что сейчас передали в новостях?
- Знаю. Следы полония нашли в гостинице, где я проживаю. И теперь меня разыскивает полиция.
- Смешно, - оценила его усилия Гланька. - Но передали совсем другое. Утром полиция пыталась осмотреть подозрительную квартиру неподалеку от Ричмонд-парка. Человек, ее снимавший, стал стрелять, а потом скрылся. Ранен полицейский… Они утверждают, что есть основания считать, что это был русский. Что-то они там нашли в квартире, доказывающее это. Тебе это о чем-нибудь говорит? Это не имеет отношения к нам?
Волновать Гланьку не хотелось, но и держать ее в полном неведении тоже было нельзя. Черт его знает, что эти его соотечественники удумают теперь! Одно дело, если Рафы уже нет в живых. А если они его просто перевезли в другое место? Не похоже, конечно…
- Алло, Ледников, ты что замолчал?
- Думаю.
- О чем?
- Я думаю о тебе, - честно признался он.
- Господи, ты о себе лучше подумай! Это не опасно - то, что случилось?
- Помнишь "Бельведер"? И потом на улице…
- О господи! - простонала Гланька. - Я почему-то так и подумала!
- Глань, давай без истерики. Это может быть тот же человек, но… Точно я не знаю.
- Тебе надо улетать в Москву! Немедленно! Если полиция каким-то образом тебя зацепит, она тебя уже не отпустит. Ты же видишь, в каком они состоянии. Они не будут разбираться, чем отличается бывший следователь прокуратуры от сотрудника КГБ. Для них это сейчас одно и то же!
- Смыться и бросить тебя на произвол этой свихнувшейся на полонии публике! За кого ты меня принимаешь?
- Ледников, я уже в порядке. Седрик говорит, что теперь о сделке не может быть и речи. Так что я им теперь неинтересна. И вообще, тут подключились родственники Седрика, так что…
- А они у нас кто? Лорды и пэры?
- Масоны они! Всего-навсего. Так что Майкл Кентский и все эти пэры просто отдыхают.
- Ясное дело, пэр против масона все равно что столяр супротив плотника, - согласился Ледников.
- Дошутишься, Ледников.
- Ладно, у меня тут осталась пара дел, а потом я…
- Ледников, уезжай, а? - тихо сказала Гланька. - Если ты влипнешь, я себе не прощу.
Масоны - это, конечно, хорошо, подумал Ледников, но что-то в этой истории все-таки по-прежнему сильно смущает. Гланька зря думает, что все закончено. Если полиция сядет на хвост всей этой компании, то они вполне могут потянуть за собой и ее. А там пойди доказывай, что ты не верблюд и на самом деле это тебя специально подставили…
Глава 19
A bad beginning makes a bad ending