Потом Валерий Олегович объяснил, что Леня должен понимать - речь идет об очень непростом деле. Достаточно вспомнить, какими способами Муромский сколачивал свое состояние. Защищать его он будет, тоже ничем не брезгуя.
- Ничем! - настойчиво повторил Валерий Олегович. - Вы должны это понимать. Человек он жутковатый, его связи тянутся во все стороны, а безнаказанность и вовсе развратила его. Если он решит убрать вас, то колебаться не будет ни секунды.
- Что, убьет человека, который считает его своим отцом? - не поверил Леня.
- Какой он вам отец? - хмыкнул Валерий Олегович. - Если он вас ни разу не видел?
- А вдруг он вообще не отец мне? Если все это слухи и сплетни? Ведь никаких доказательств у меня нет…
- Их нет, потому что вы их не искали, - отрезал Валерий Олегович. И мысль эта показалась Лене неопровержимой, потому что это была его собственная мысль. - А основания думать о вашем родстве есть. По нашим сведениям, Муромский, будучи в хорошем подпитии, несколько раз признавался, что у него вполне может быть ребенок… Где-то там, где он был молод… Больше того, это становится его навязчивой идеей. Знаете, очень старая история про атамана Кудеяра, в котором, согласно русскому преданию, в конце жизни "совесть Господь пробудил"? В молодости много бито и граблено, в старости надобно душу спасать…
Валерий Олегович нехорошо улыбнулся. В первый раз Лене стало понятно, что от этого человека можно ждать всего, кроме жалости.
- А что касается веских доказательств вашего родства, то они будут представлены. Через пару дней прилетите в Москву, и мы проведем там генетическую экспертизу с биологическими материалами обоих Муромских - и старшего, и младшего… Они у нас уже припасены. Как вы знаете, ошибка тут абсолютно исключена.
- А если выяснится, что…
- Если выяснится, что вы не имеете к этим господам никакого отношения, мы расстанемся и забудем друг друга, - весело развел руками Валерий Олегович. И добавил: - Навсегда.
Через два дня Леня действительно был в Москве, где в каком-то серьезном медицинском учреждении сдал необходимые анализы и через несколько дней получил официальное заключение. Из заключения следовало, что Муромский-старший - его отец, а Муромский-младший - близкий родственник…
По-настоящему осознать, что изменилось в его жизни после этого, Леня так и не успел. Валерий Олегович потребовал немедленных действий. Для начала надо было явиться к Муромскому в Испании, предъявить себя, результаты экспертизы и посмотреть на реакцию. Если реакция окажется неблагоприятной, а скорее всего, она такой и будет, придется объяснить ему, что тогда Леня будет добиваться признания отцовства в судебном порядке и требовать предоставления ему всех прав, которыми обладает Рафа, его младший брат… Со всеми вытекающими последствиями…
- Насколько я знаю, у вас два ранения, полученные при защите родины? - очередной раз продемонстрировал свою осведомленность Валерий Олегович. - Мы организуем вам нетрудоспособность в самом лучшем виде. Сделаем вас заслуженным инвалидом отечества! И ни один суд не посмеет ее не признать. У нас есть юристы, которые готовы немедленно включиться в дело. И журналисты тоже. Шум будет такой, что нашему Кудеяру мало не покажется. Мы ему поможем спасти его черную душу, очиститься от грехов…
Леня обдумал ситуацию. Все-таки он был опер и кое-что повидал. Было ясно, что он лишь часть обширного хитроумного плана, за которым стоят очень серьезные люди и организации.
Когда он сказал об этом Валерию Олеговичу, тот внимательно, изучающе посмотрел на него и разъяснил ситуацию:
- Хорошо мыслите, Леонид, но… Знать все вам попросту не нужно. Лучше даже не думать об этом. Ваша задача - явиться перед Муромским и попытаться получить от него отступные. Если он на это пойдет, ситуация сразу приобретет совсем иной вид и в дело вступят другие силы и люди… Из него вытрясут все. Ваша цель, как я сказал вам при первой встрече, - попытаться переменить свою не самую счастливую судьбу. Вы не должны требовать от него слишком многого. Там такие суммы вертятся, что они вам просто не нужны - не по вашим силенкам. Вам нужно ровно столько, чтобы устроить свою жизнь по-новому. Все, что опричь этого, уже не ваше дело. Дальше с ним будут работать, повторяю, другие… Не хотелось бы потом вспоминать пошлую истину про фраера, которого сгубила жадность, - многозначительно заключил Валерий Олегович.
Леня спорить не стал. А Валерий Олегович, еще раз строго посмотрев ему в глаза, сказал:
- И еще одно. Надеюсь, в вас не взыграют родственные чувства и вы не попадете под чары своего свежеобретенного папаши… Муромский - человек изобретательный. Весьма. Он может использовать для игры с вами не бейсбольную биту, а другой вариант… Распустить для вида сопли, разыграть роль раскаявшегося отца - сынок, я так любил твою маму! - переманить вас на свою сторону, чтобы выведать, кто за вами стоит, и тогда… Тогда из нашего союзника вы станете нашим врагом со всеми вытекающими последствиями. Постарайтесь не поддаваться на его провокации. Наш Кудеяр становится сентиментальным, только когда напьется. А протрезвев, он становится еще более жестоким. От стыда, - развеселился Валерий Олегович.
Уже через пару недель Леня летел в Мадрид для встречи с Муромским. В аэропорту "Барахас" его встретили двое мужчин с холодновато-вежливыми манерами. Отвезли в гостиницу "Гауди" и сразу приступили к разработке плана "Блудный отец". За названием так и виделась высокомерная усмешка Валерия Олеговича.
Договариваться о встрече по телефону? Муромский на это не пойдет или устроит какую-нибудь подлость типа встречи с испанской полицией, которой он накануне сообщит, что его шантажирует вымогатель. Устроить встречу где-нибудь в людном месте? Поговорить не получится, сразу вмешается охрана. Электронная почта? Обычная почта? Теряется элемент внезапности, он успевает подготовиться.
Остается вариант - встреча в его загородном поместье "Моралеха", где он расслаблен и не так насторожен. Как туда попасть? Это дело людей Валерия Олеговича. Они уже изучили его расписание. Самое удобное - послеобеденная сиеста, которую Муромский обычно проводит в тени деревьев рядом с бассейном, балуясь холодными напитками. Сытый, подвыпивший голый человек - хороший объект для наезда.
Они подкатили к вилле Муромского на громадном фургоне, развозящем эксклюзивную мебель известной фирмы. И пока подельники Лени, облаченные в униформу фирмы, морочили голову двум разомлевшим от безделья и жары охранникам, сам он проскользнул мимо них вовнутрь. Собак на вилле, к счастью, не держали, так как у сеньоры Франциски была на них аллергия. Путь к бассейну ему заранее показали на схеме виллы.
"Отец" - так про себя Леня после получения заключения экспертизы звал с некоторой иронией Муромского - возлежал на шезлонге прямо у воды. Рядом стоял металлический столик на ажурных ножках, на котором красовалось серебряное ведерко с бутылкой шампанского, вазы с фруктами, фужеры…
Леня, конечно, уже бесчисленное количество раз проигрывал про себя все возможные сценарии первого разговора, и вот теперь, стоя за могучим слоновьим стволом пальмы, еще раз решал про себя, какой тон будет для начала правильным. И решил, что правильнее всего будет представить "отцу" без слов копию заключения и последить за его реакцией.
Он уже готовился шагнуть из-за пальмы, когда из виллы вышла сеньора Франциска и направилась в сторону мужа. И Лене пришлось стать невольным свидетелем грандиозного скандала, который горячая многопудовая испанка закатила своему непутевому российскому муженьку. Леня из их разговора ничего не понял, кроме нескольких матерных русских слов, которыми Муромский отвечал на проклятия супруги. Наконец он буквально скатился с шезлонга в воду и поплыл подальше от жены. Сеньора Франциска тяжело посмотрела ему вслед, поискала что-то на столике, Леня так и не увидел, что конкретно, потому как ее могучая спина закрывала всю видимость, а потом, тяжело переваливаясь, пошла к дому.
Увидев, что жена ушла, Муромский быстро выбрался на берег. Но тут ему снова помешали, на сей раз Рафа. Он тоже был явно взвинчен и раздражен. Из доносившихся до него обрывков разговора Леня разобрал немногое…
"Сука сказала, что она не позволит тратить деньги на идиотские проекты!" - злобно прокричал Рафа.
Муромский что-то объяснял сыну, сначала терпеливо, а потом все более резко… Рафа же просто бесновался.
"Я отравлю эту гадину!" - проорал он.
А потом: "Ты переписал из-за нее завещание!"
Муромский что-то глухо ответил. На что Рафа взвизгнул: "Еще нет! Значит, ты уже готов отдать ей все, а меня сделать нищим! Они тебя сделали! Ты меня сдал!.. Ты же обещал перевести на мое имя…"
"Еще ничего не решено, - донесся до Лени голос Муромского. - Я делаю, что возможно…"
"Я тебе не верю!"
"Как хочешь!"
Муромский опять плюхнулся в воду и поплыл на другую сторону бассейна.
Видимо, Рафа уже тогда разнюхал, что сеньора Франциска и ее любимый адвокат Хесус Навас приперли Муромского к стенке и принуждают изменить завещание… Если он изменил его тогда, то он уже был просто не нужен этой сладкой парочке… Более того, опасен. А если еще не изменил, то Рафа должен был что-то срочно предпринять, чтобы не стать нищим, лишенным наследства. Ему надо было во что бы то ни стало удержать отца.
Ледников мгновенно просчитал в уме эти варианты. К сожалению, до сих пор неизвестно, изменен ли текст завещания…
Оставшись в одиночестве, Рафа задумчиво оглядел стол, зачем-то вынул из ведерка шампанское, покрутил в руках, сунул обратно и побрел к дому, не оглядываясь.
Вскоре к бортику бассейна подплыл Муромский. Он тяжело выбрался из воды, налил себе полный фужер шампанского, выпил, потом тут же налил еще один и снова выпил… С облегчением вздохнув, он растянулся в шезлонге. Ноги его свешивалась над водой.
Пора, решил Леня, а то сейчас еще кто-нибудь явится за деньгами. Он вышел из-за пальмы и пошел к бассейну.
Муромский лежал с закрытыми глазами и ничего не слышал. Голова его свесилась набок, слышалось тяжелое, похожее на стоны дыхание. Не мог он заснуть так быстро, подумал Леня. А потом понял, что Муромский не просто спит - он без сознания… Он быстро осмотрел Муромского, поднял веки - сузившиеся зрачки, редкий и слабый пульс, отсутствие реакции на внешние раздражители…
- Типичная картина отравления клофелином в смеси с алкоголем, - констатировал Ледников.
- Да, - согласился Леня. - Я таких у нас в Майском насмотрелся. Мужики искали развлечений с девочками, а потом приходили в себя несколько суток. Некоторых находили черт знает где - в сортирах, подвалах, на железнодорожной насыпи… Как они туда попали, никто не помнил. Я сразу понял, что попал. Вызывать врачей? Меня сгребут первого, и поди потом докажи, что это не твоя работа. Кто мне поверит? Испанская полиция? Иностранцу, которого нашли рядом с отравленным олигархом? В общем, я понял, что пора скрываться. Махнул через забор и - огородами, огородами… В гостинице позвонил своим: что будем делать? Они позвонили из уличного автомата в полицию, сказали, что на вилле какие-то крики… А через пару часов по телевизору уже показывали тело Муромского, плавающее в бассейне лицом вниз…
- Он мог сам туда свалиться? - поинтересовался Ледников. - Вообще-то люди под клофелином передвигаются. Некоторые даже до дому добираются… Конечно, от дозы зависит…
- Черт его знает! Вообще-то двигаются, но только когда немного очухаются - наутро уже после веселой ночи, - согласился Леня. - А тут и пары часов не прошло… Но спихнуть его в воду ничего не стоило: чуть шезлонг наклонил вперед - он и поехал прямо туда…
- И кто же это был? Такой умный?
- Только не я. Мне это было ни к чему. Видимо, тот, кто подсыпал…
- А может, и нет, - прищурил глаз Ледников. - Один подсыпал, другой, вернувшись, обнаружил Муромского в отключке, ну и воспользовался моментом… Так что разделение труда получается. Игра на фортепьяно в четыре руки.
А про себя подумал: смерть Муромского могла быть нужной и жене, и сыну. Если сеньора Франциска знала, что завещание после угроз изменено в ее пользу, муж становится ей только помехой: вдруг придет в себя и снова его изменит? А Рафа мог считать, что Муромский завещание еще не изменил, но уже готов сделать это в любой момент, и тогда…
После смерти Муромского-старшего Валерий Олегович решил перенести направление главного удара на Рафу. Наезжать на испанскую сеньору было опасно. Да и плевать она хотела на детей бывшего мужа, если даже родного сына была готова упрятать куда угодно - хоть за решетку, хоть в сумасшедший дом… Судя по тому, как активно Рафа лез в RWG, Муромский успел выделить ему деньги на сделку. До обнародования завещания - кто его знает, что в нем! - надо было забрать у Рафы для начала эти деньги. Пусть делится с братом! А для страховки надо сорвать сделку вообще…
- Полетишь в Лондон, там тебя встретят мои люди. Явишься к нему, предъявишь требования, - инструктировал Валерий Олегович. - Этот выродок рода человеческого нормального языка не понимает. Так что придется действовать жестко. Чтобы до него дошло…
Он как в воду смотрел. Рафа разговаривать вообще не пожелал, сказал, что детям лейтенанта Шмидта не подает, а в следующий раз вообще сдаст его в полицию. Пришлось действовать по жесткому варианту. В театре сыпанули ему азелептин в бокал, а когда его повело и он перестал соображать, подхватили под руки, погрузили в машину и отвезли на квартиру неподалеку от кладбища, в которой жил Леня…
- А Валерия? Его экономка? - решил сразу уточнить Ледников. - Она была с вами?
- Нет, - покачал головой Леня. - Зачем?
Рафу они приковали к батарее. Леня был скорее охранником - работали с ним агенты Валерия Олеговича. Они приезжали и требовали от него подписать документы о переводе денег. Но он оказался тем еще перцем - визжал и обделывался от страха, но деньги отдавать не хотел. Все на лорда надеялся, пугал, что тот ради него всех на уши поставит. Иногда Леня подмешивал ему еще дозу азалептина, чтобы он не очень дергался и не мешал ночью спать. Когда приезжали мужики, он уходил из дома…
- А кто работал с журналистом? С господином Энтони Кросби?
- Я ему только материалы передавал. А работали с ним люди Валерия Олеговича. По-моему они давно его подкармливали. Газеты я приносил Рафе, чтобы он не питал иллюзий, будто его ищут, и знал, что его похоронили, а лорд уже на сделку не рассчитывает…
- А газ в квартире Кросби кто пустил?
- Нет, это не я.
- Но вы там были?
- Был. Заехал вечером, надеялся, он немного протрезвеет и можно будет поговорить спокойно. Да куда там… Он даже дверь в квартиру не закрыл. Я вошел - он дрыхнет прямо на кухне. Я ушел. Он, видимо, когда очнулся, решил кофейком побаловаться, газ зажег и опять заснул…
- То есть Валерия не знала о похищении Рафы? - рассеянно переспросил Ледников.
- До вчерашнего дня ничего конкретного. Могла только гадать… Вчера я позвонил ей и предложил встретиться. Потому что Рафа в бреду стал бормотать, что денег у него нет, что они зря его мучают… Я решил у нее уточнить. Позвонил, назначил встречу, но за ней увязался ваш коллега, пришлось его ненадолго отключить…
- Если бы с ним что-то случилось, мы бы с вами не разговаривали, - холодно сказал Ледников.
- В общем, мы с ней встретились…
- Не боялись, что она полицию приведет?
- Нет. Мужики говорили, что она всю семейку Муромских ненавидит. В общем, она мне сказала, что вы были у нее и тоже считаете, что денег у Рафы теперь нет. Ну, рассказала кое-что про вас… В основном хорошее. Оказывается, она вас по Москве знает.
- Адрес квартиры, где вы держали Рафу, она знала?
- Я ей сказал…
- Зачем?
- На всякий случай, - пожал плечами Леня. - Откуда я знаю, что на уме у этих мужиков, которые с Рафой работали? Может, у них приказ нас обоих ликвидировать - и меня, и Рафу. Кладбище-то рядом - ночью вынесли и закопали в заброшенной могиле… Их тут много.
- Не боялись, что она в полицию про вас сообщит?
- Не-а, что ей это дает?
Ледников подумал, что Леня быстро разобрался в Валерии. Впрочем, приличному оперу это и положено.
- И что было потом, когда вы расстались с Валерией?
- Я вернулся в квартиру. Рафа спал. Я решил, что хватит с него азалептина, еще свихнется брат мой от таких доз… Даже наручники с него снял. И сам заснул. Проснулся - а его нет. То ли на него какое-то просветление нашло, то ли он в последнее время догадался, что я ему подмешиваю… Куда он в таком состоянии мог попасть? Не знаю. А тут полиция стала ломиться в дверь. Ну, я пальнул пару раз в дверь выше голов, а сам в окно…
- Ну и куда ты теперь собрался?
- В Эдинбург.
Ледников удивленно посмотрел на Леню.
- Чего так?
- Мне подлечиться надо, а в больницу я с огнестрелом не пойду, сразу загребут.
- А в Эдинбурге что - полиции нет?
- Есть. Но там мой армейский товарищ живет, он туда давно уже уехал.
- Он что - врач?
- Ветеринар, домашних собак лечит, так что с моей дыркой разберется… И потом…
Леня замялся, покрутил в сомнении головой, но наконец выдавил:
- Вы этого Рафу давно видели?
- Я его вообще только по фотографиям знаю.
- Повезло вам… Потому что сейчас он - вылитый Литвиненко на той фотографии в больнице…
Леня внимательно посмотрел на Ледникова, явно пытаясь установить, какое впечатление произвело на него это известие. Ледников расхохотался:
- Еще одна жертва полония! Тоже крыша поехала от страха?
Леня надулся.
- Вам хорошо смеяться. А я с ним столько дней в одной квартире провел. Ели вместе…
- Так ты что - серьезно думаешь, что у него волосы от полония вылезли?
- Нет, он сказал, что постригся наголо, потому что волосы сыпаться стали, а ему сказали, мол, это помогает… Но вид у него!
- Ну, если тебе скормить столько азалептина, у тебя тоже вид будет тот еще!
- Но я с людьми, торгующими полонием, не встречался, - многозначительно выдал Леня.
Ледников в изумлении уставился на него. Ничего себе сюжеты!
- А Рафа что - встречался?
- Как-то сказал, что у него были дела с местной публикой, с которой общался и Литвиненко, так они говорили, что этого полония достанут сколько захочешь.
- И ты поверил?
- Я тогда подумал, что это он с азалептина заговаривается… Но, понимаете, мне сразу стало казаться, что азалептин как-то уж слишком сильно на него действует. Я ему давал-то ерундовые дозы, а у него сразу башню сносило. До меня только теперь дошло - может, это потому, что одно на другое накладывается? Он в последние дни только и твердил, что его отравили. Телевизор смотрел и просто дрожал от страха.
Ледников не знал, что сказать. Ситуация бредовая, отдает нынешним лондонским сумасшествием, но… Рафа мог уже разнюхать, что наследство отца, судя по всему, уплыло из его рук, и пока это не стало известно всем, надо попытаться на чем-то сделать деньги… На чем угодно. А в Лондоне нынче в темных личностях всех мастей недостатка нет… Даже английские газеты пишут, что сегодняшний Лондон вполне мог стать местом, где террористические организации могут использовать тот же полоний для создания грязных бомб…