- Наталье и Олегу удалось бежать… ну, я тебе рассказывал про это уже. И как их вернули, тоже рассказывал. И о последнем им предупреждении говорил. Олег серьезно к этому относился, а вот Наталья как упрямая коза не хотела ничего слушать. Ты знаешь, как мне было их жаль? Они видят и не видят. Слышат и не слышат. Думают же вроде, но не понимают ничего. Вот вдолбили себе, что на юге будет лучше, и их туда словно тянуло. Я, когда они вернулись, хотел просить Наталью больше не уезжать. Остаться со мной. Я бы нас обоих прокормил бы. Перебрались бы потом в свой домик на окраине. Может быть дети были. А оказалось, что они с Олегом уже прочно связаны… Я подумал и поправился:
- Да о чем я говорю… прочно… Олег был ей нужен. Он ей, конечно, нравился, но не это главное. Она и сама так говорила, что секс это просто для нее… ну, вещь не особо важная… и ее бесило, когда Олег ее к кому-то ревновал. Я его понимаю. Я ее тоже ревновал к нему, хотя никаких прав на нее не имел. Я их пустил к себе жить…
- Да, ты это рассказывал. - Сказал Василий.
Я замолчал, посмотрев на часы. Скоро намечался обед и народ в цехе уже, предвкушая, расслабился. Я, повысив голос, крикнул ребятам:
- Ну, чего встали-то? Заканчивайте с теми, что сейчас у вас, а то на обед нифига не пойдете. Василий одобрительно кивнул и вдруг предложил:
- Слушай… хочешь ко мне в гости поехать сегодня? Покажу, как живу. Выпивки возьмем, девчонок позовем. Посидим, расслабимся. И похрену, что завтра вторник и с больной головой поедем. Зато оторвемся. Ты когда последний раз-то с девчонкой был?
Я признался, что давно. Что последняя моя женщина была это товарка Нюрки сорокалетняя моложавая торговка с "пяточка".
- И что? За год больше никого? - сделал изумленные глаза Василий. Я помотал головой и честно признался, что нет.
- Тебя дрочить не запарило? - сочувственно спросил он, явно издеваясь.
Я чувствовал, что краснею, но ничего с этим поделать не смог. Я, конечно, промямлил честно, что как-то терплю и рукоблудством не занимаюсь, а он, засмеявшись, сказал, что в этом нет ничего постыдного, что все это делают, когда невтерпеж становится.
- Я Электротехнику читаю. - Сказал я, и он скорчился в истерике.
- Я тебе ее для других целей давал. - сказал он, успокоившись, и, хлопнув меня больно по колену решительно, произнес:
- Держись, мужик. Сегодня ты будешь гадать - ты девчонку трахаешь или она тебя. Я тебе таких цыпочек притащу.
Даже после обеда из меня работник был никудышный. Ну, еще бы, я первый раз в жизни попаду в район глядящих. Ведь именно там жил Василий. И может сегодня вечером у меня будет что-то с женщиной. Я, наверное, очередями краснел, представляя свое грязное белье и думая, как бы успеть добежать до общаги, пока Василий не уехал, и переодеться во что-нибудь приличнее. Шмоток я уже накупил себе довольно много. А Василий только хитро подмигивал мне, когда мы заговаривали о вечерней поездке.
Нам очень повезло в тот день. Наши постарались и, наверное, к шести вечера весь цех встал без работы. Понимая, что раньше завтрашнего утра новых задач не будет, Василий сказал мне всех распустить. Когда я попросил, чтобы он подождал меня, пока я переоденусь, он только отмахнулся и сказал, что у него дома есть все необходимое. И что уж чистыми трусами и носками он со мной поделится, можно сказать от сердца оторвет. Смеясь, мы закрывали и опечатывали цех. Улыбаясь, я спускался за ним к проходной. Я никогда не думал, что он приезжает на собственной машине. Когда я просил его, не дорого ли это, он ответил:
- Бензин мне в сутки в сорок единиц выходит. Я экономлю, как могу. Но ждать зимой на остановке еще хуже. У меня, наверное, больше половины зарплаты на машину уходит. Ну да. Из трех тысяч в месяц я на нее трачу полторы как минимум. А если к слесарям загонять так и того больше. Но это из-за бензина так дорого все выходит. Восстановят железку нормально - будут гнать с севера нефть, запустят переработку очередную под городом, станет дешевле. Сейчас почти весь бензин и солярка привозные. Вот и мучаюсь. Но пешком ходить не заставите. В той жизни до Последней ночи у меня бы никогда не было бы машины. Зато есть сейчас.
- Почему не было бы?
- А кто я был-то? Просто электрик при театре. А сейчас я мастер. Вот и думай. Тогда мне бы на такую машину даже пришлось бы лет десять копить, а сейчас попросил соседа, и мне пригнали буквально за стоимость бензина, потраченного на перегон. Он мне кое-что должен вот и помог. Глядящие покуксились, но разрешили мне машину. Так что сейчас меня, как и тебя все в этой системе устраивает. А тех, кого не устраивает, я с тобой тоже согласен, надо не просто отпускать на все четыре стороны, но еще помогать им уйти… пинками.
Я улыбнулся ему и понял, что мы с Василием уже перешли тот Рубикон, который отделяет начальника от подчиненного.
Машина его плавно катилась по расчищенной улице. С каждой встречной машиной глядящих он перемигивался фарами, словно знал каждого водителя. Я его спросил об этом, и он, лукаво улыбаясь, сказал, что уже как год создал клуб автолюбителей в их районе. Не то чтобы каждый из клуба имел машину или хотя бы мог себе ее позволить, но поговорить в баре на тему двигателей и шин, все были сами не свои. Вспоминали старые крэштесты. Листали опять-таки старые журналы. Короче, хобби. Я улыбнулся, представляя общество людей, обсуждающих то, чего у них нет и не будет, и думал: "И это я блаженный?".
Почти в семь мы уже стояли перед шлагбаумом, закрывающим проезд в район. Подошедший глядящий взял мои документы и, вернув, даже не стал спрашивать документы Василия. Они видимо были знакомы.
- А разве сюда не нужен спец пропуск? - спросил я, пряча заводской пропуск в карман.
- Нужен по идее. Но кто тебя будет тут задерживать, если ты со мной. Если что, мне же потом и влетит, и выселить могут. Тут, блин, весь район, как твоя общага. Все друг друга знают, одних девок трахают, одной дорогой к КПП ходят… короче, неважно. Сам все увидишь. Я кивнул в смятении от его откровенности.
Он жил в двухэтажном доме. Первый этаж занимал полковник глядящих, а второй ему приходилось делить с мастером первого цеха, у которого он когда-то и начинал работу на заводе.
- Пошли, только не стучи по лестнице сильно, полковник опять материться будет. Ему пофигу, если мы даже потолок проломим. Но у него кровать у вот этой стены и если я топаю, то ему, как по голове получается. Ругается жутко. - Василий поднялся по лестнице, подождал, пока я аккуратно поднимусь и, открыв дверь, пригласил меня внутрь. - Заходи и сразу разувайся, у меня не общага. Куртку вешай сюда.
Я разделся и замер на пороге. Из большой прихожей сразу открывались проходы в три комнаты. И я подумал, что это, наверное, жутко жить одному в трех комнатах. Сам Василий, сказав, чтобы я шел за ним, ничего жуткого в этом не видел. В большой комнате он взял трубку и, плюнув, положил ее обратно:
- Сосед за стенкой говорит. У полковника свой телефон, а я вот и телефон, и этаж делю со своим бывшим команданте. Ну да ничего. Сейчас положит, он долго не говорит обычно.
И действительно, второй раз он взял трубку через пару минут и сразу стал набирать четырехзначный номер.
- Привет. - сказал он довольным голосом в трубку. - Юлька? Ты что ли? Рад слышать твой голосок. Ты как сегодня? Диспетчером? Фигово Юль. А я тебя так видеть хотел. А кто есть? Так, чтобы на весь вечер и ночь? У меня тут товарищ по работе. Хочу, чтобы он расслабился. Кто? Нет, ее даже близко не подпускай ко мне. Она болтливая до жути. Кто еще? Ну, конечно, две… или ты думаешь, я и, правда, буду ждать, пока ты перестанешь у себя диспетчерить?
Он улыбался, и казалось готов даже рассмеяться, разговаривая с неизвестной мне Юлией.
- Лариска? Ну, это, наверное, моему товарищу - сказал он, оглядывая меня и показывая, чтобы я встал. Я поднялся, и он утвердительно сказал:
- Да, давай Ларису. А мне кого-нибудь из новеньких. Нету никого? А если заказ чей-нибудь снять? Юль? Ну, очень хочется. Ну, пойми мужика… Ну, подумай…
Он подождал, слушая что ему в трубку говорят, и наконец со вздохом согласился:
- Ну да… куда нам, работягам, до господ офицеров. Хорошо. Кто там живой еще у тебя? Полина? А это кто? Ну, опиши внешне… Только честно описывай. А то я тебе ночью названивать начну, если обманешь. Ну, а говоришь, нет новеньких. Давай ее тогда. На какое время? - Василий посмотрел на часы на меня и сказал в трубку:
- А давай с восьми часов. Мы тут пока столик сделаем. Будем сидеть, как падишахи смотреть, как твои танцуют. Ну да. До утра. И чтобы вы нас еще и разбудили. Ну, или они. Короче сколько мне приготовить? А не много?! Юль, я в сутки зарабатываю сотню. Ну, чуть больше. Нельзя ли скидку мне какую, как пролетариату?
Он уже откровенно смеялся и я чувствовал, что на той стороне девушка тоже покатывается со смеху.
- Ну, хорошо. Раз тут торг не уместен… хотя я впервые об этом слышу, пусть будет триста. Ну ладно, триста двадцать… Забодала Юлька, чес слово, триста пятьдесят. Отлично… Все, ждем. Он положил трубку и, смотря на меня, развел руками:
- Не душится жаба! Уперлась и все тут. Хотя их понять можно, с них налог глядящие такой снимают… короче, понял? Твоя Лариса, моя Полина. Если она совсем уж крокодил, не обессудь, я ее тебе спихну. Лариску я просто знаю уже. Классная девчонка.
Я был в неком состоянии, когда перестают что-либо понимать. Мой начальник заказывает к себе домой проституток, как я понял, и от широты душевной оплачивает еще и девушку для меня. Ну ладно, скажем, просто пригласил показать свой дом. Ну ладно бы посидели, выпили. Но эта забота казалось мне уже чрезмерной, хотя отказываться от нее я естественно не собирался.
- Так-с. - Сказал Василий, поднимаясь и оглядывая не очень устроенную комнату. - Короче, пойдем, я тебе покажу ванную. Мойся, отмывайся, отмокай… Я пока на стол соберу. Поедим нормально. С девчонками познакомишься…
В ванной я был оставлен наедине с горячей водой, без ограничения льющейся из крана. После холодного душа общежития, после умываний в тазике в подвале - это для меня было верхом цивилизации. Но я не долго радовался жизни. Через полчаса моего блаженства в ванную постучал Василий и сказал, чтобы я не спал там и начинал выходить. Скоро придут подружки. Намывшись, я растерся насухо огромным махровым полотенцем, одел белье, что оставил мне Василий, и натянул свою робу. Не зная куда деть грязное свое белье, я не нашел ничего лучшего, как спрятать носки и трусы в карманы штанов. Карманы сильно оттопырились, и я с силой прижимал их к бедрам. Потом решил, что это не очень важно, вышел из ванной и был окончательно сражен столиком, который накрыл Василий. Копченого мяса я не ел, наверное, ни разу за все эти три года. Его неоткуда было взять. У глядящих было огромное подсобное хозяйство, рассчитанное на их мини город в городе, но естественно, что его продукция, если и попадала на черный рынок, то в очень маленьких масштабах. А коньяк был вообще пределом мечтаний выпивающего человека. Свежий белый хлеб. Даже в столовой никогда не бывало белого хлеба. Только черный. Но что меня вообще поразило, это помидоры. И салат из них с луком и маслом. Кроме этого на столике разместились другие вкусности, и я подумал, что глядящие уж расстарались, чтобы их городок превратился в маленький уголок рая.
- Слюной не захлебнись. - шутливо одернул меня от созерцательного ступора Василий. Он разлил по стопкам немного коньяка и, подняв свою стопку, сказал:
- Ну, давай… теперь ты видишь, как мы тут живем. Тебе есть к чему стремиться. Давай за то, чтобы у тебя все получилось.
Мы выпили, и я с наслаждением закусил ломтиком копченого мяса. Закурили и в ожидании говорили о том, что в городе лучше не знать, что происходит в районе. А то никаких глядящих не хватит, чтобы удержать толпы озлобленных неустроенностью жителей. Разговор был полушутлив, но не думаю, что мы были далеки от истины. Знай бы в городе наверняка, а не по слухам, как тут живут, думаю рано или поздно возмущение вылилось бы в столкновения. Все хотят жить по-человечески.
Скоро раздался стук в дверь, и Василий пошел в прихожую открыть. Я со своего места видел, как с шумом и веселыми приветствиями в квартиру вошли две девушки в пушистых шубках. Одна из них поцеловала в щеку Василия и тот, шутя, отстранившись, сказал:
- Нет уж, Лар. Я сегодня не с тобой. - улыбаясь, он указал на меня и добавил. - Его, вон, очаровывай.
Красивая девушка посмотрела в мою сторону и, шутливо помахав рукой, сказала:
- Привет! А чего не встречаешь гостей? Аааа, так ты привык, чтобы тебе все подавали? Какой обленившийся ты.
Я кивнул и, не сдерживая улыбки, покачал головой на ее предположения в мой адрес. Пока они раздевались, Василий представился второй девушке, и та воспользовалась его помощью, чтобы удержаться, снимая высокие сапожки.
- Вот, Полин, - смеясь, сказала Лариса. - вот со мной он был так же галантен, а теперь променял на тебя. Все они такие. Ну, никакого постоянства! Пойду знакомиться ближе со скромным молодым человеком.
Она действительно пошла ко мне в комнату, и тут я смог ее разглядеть получше. У меня и до Последней ночи никогда не было таких красавиц. Ее матовая кожа без единой морщинки, забавные ямочки, которые появлялись от улыбки. Белоснежные красивые зубы. Утонченный макияж. Сверкающие карие глаза. Все что я мог, это сидеть, не шелохнувшись разглядывая ее лицо. Я даже не сразу обратил внимание, что под сетчатым кардиганом у нее ничего не было абсолютно. Меня буквально в краску вогнало, когда я рассмотрел ее небольшие соски под сеточной одеждой.
- Вау, какой невинный мальчик! - смеясь, она обратилась к подруге и Василию. Становясь одним коленом на диван и возвышаясь надо мной, она с улыбкой спросила:- Ты откуда, маленький? Не найдя ничего лучше, я сказал:
- Из города. С завода. Вошедший Василий с Полиной пояснил:
- Это мой помощник. Заместитель. Удивленная Лариса спросила:
- Я что же ты к нам не переселяешься? Я ответил с нервным смешком:
- Так пока не приглашают.
- И не пригласят. - засмеялась она, видя, как я рассматриваю ее грудь, такую близкую и манящую. - Зачем нам тут такие, которые от вида груди женской впадают в депрессию. Василий засмеялся с Полиной и пояснил:
- У него год женщины не было. Это хорошо, что он в обморок от твоего напора не падает. Садитесь за столик, давайте выпьем.
Я был даже, наверное, рад, что Лариса свела свой взгляд с меня и переключилась на разговор с Василием. Пока они болтали, смеялись и разливали по стопкам коньяк, она как бы случайно все время меня касалась, от чего по телу буквально волнами холи горячие и ледяные волны. Мне пришлось сесть поудобнее, чтобы мое чрезмерное возбуждение не мешало.
Вообще вечер тот описывать можно было бы долго. Я получил столько впечатлений, ощущений и удовольствия, что казалось, уже не перенесу. Взорвусь от переполнявших меня чувств. И танец Ларисы специально для меня, и то, как Полина буквально чуть ли не при нас занималась этим с Василием, и, наконец, мое уединение в другой комнате с девушкой. А потом расслабленная нега на высоком матрасе на полу. Перекур с ней и продолжение ласк. Заполночный полушутливый, полусерьезный разговор с Василием и его обещание похлопотать, чтобы мне нашли жилье в районе. Присоединившиеся к нам девушки, что уговаривали не тратить на болтовню время и пользоваться им с умом… то есть заниматься ими. А потом опять ласки и неожиданный для меня провал в сон, из которого я выбрался только утром. Лариса была уже одета, когда будила меня, на кухне слышались звуки помешиваемого чая и смех Полины. Мы присоединились к Василию и к ней за утренним завтраком, и я откровенно обжирался, восстанавливая потраченные за ночь калории. На меня не обращали внимания увлеченные рассказом Василия про его поездку за город. Он оказался еще и путешественником. Каждое воскресенье уматывал так далеко, как только мог, чтобы хватило бензина вернуться. Позавтракав, мы сели в машину Василия и он, заехав к зданию бывшей небольшой гостиницы, высадил там девушек и повел машину на работу. Я так и не заметил, когда он с ними расплатился и расплатился ли вообще. В дороге мы об этом не говорили. Он все доставал меня вопросам, как мне ночка показалась. Я был скуп в выражениях, но и многих слов от меня не требовалось. На лице все было и так написано.
Работалось легко в тот день. Голова вопреки ожиданиям не болела, только спать хотелось не много. Но с утра как-то так все завертелось, что стало не до сна. Работы было море, но все как-то само собой спорилось. Василий, уйдя после обеда в административное здание, взвалил все на меня, но даже это не портило настроение. Я вспоминал красавицу, с которой провел ночь, и, наверное, испытывал к ней чувство не просто благодарности, а что-то большее. Но, списав это на долгое отсутствие женщин, я попытался выкинуть из головы ночные приключения. Думаете, получилось? Ага… ждите… Так и вспоминал до самого конца рабочего дня.
В общежитии, лежа один в комнате, я думал о том, что надо бы, наверное, подумать о постоянных отношениях с кем-то. Мне показалось, что я слишком многое теряю, живя вот так один. Но как можно завести отношения вообще с кем-то, если шесть дней в неделю ты работаешь допоздна, а после работы валяешься без сил. Разве что воли хватает на чтение.
В тот вечер, глядя на огни порта и на корабли, стоящие в незамерзающей гавани, я решил, что надо начинать больше думать о себе, чем о работе и о том, как бы выкладываться на ней в полную силу. Решение мое можно было сказать заведомо глупое. Никто бы мне рабочий день не сократил, нормы труда не снизил. Но само осознание того, что теперь я буду жить по-новому, мне нравилось. И еще я решил купить себе машину. Вот просто кровь из носу. Купить в нашем понимании машину, это означало найти ее на свалке, куда стаскивали в первый год войны, расчищая улицы, весь металлолом. После этого ее надо было отбуксировать на завод, в первый цех, где ее бы осмотрели после рабочей смены и привели бы в божеское состоянии вплоть до покраски. Вы знаете, я даже не понимал, почему хочу машину. Просто хотел и все. Мне даже ездить-то некуда было. Общага на заводе. Утром прошел туда, вечером прошелся обратно. А ради одного дня в неделю это было конечно роскошью. Но я хотел ее и все. Единственное, что я знал, так это то, что я хочу внедорожник. В моей голове рождались дикие планы, что я по лету буду ездить за город. Может рыбачить, может просто кататься. И внедорожник в условиях разваленной инфраструктуры был наилучшим вариантом.
Я пил чай и мечтал, что по воскресеньям буду кататься по городу сам и катать ребят с завода. Может, даже с кем-нибудь из девчонок из города познакомлюсь, пока буду носиться по заснеженным улицам. Не поверите, но именно эта меркантильная мысль решила дело бесповоротно. Я четко уже планировал, что в воскресенье поеду со знакомым из общежития - бывшим механиком на СТО, а теперь работником первого цеха и подберем мне что-нибудь мало жрущее, но на полном приводе. Как вариант я даже рассматривал отечественный внедорожник. Я, по крайней мере, кроме отсутствия комфорта ничего плохого в нем не видел.