Стив Разник Тем
Кость
Рассказы Стива Разника Тема публиковались во множестве антологий, в том числе в "Gathering the Bones", "Thirteen Honors", "Dark Tenors 3" и в предыдущих выпусках "The year's best fantasy and honor", а также в целом ряде журналов. Кроме того, у Тема вышло два сборника: "Городская рыбалка" ("City Fishing") и "На дальнем берегу озера" ("The Far Side of the Lake"). В 2001 году его новелла "Человек на потолке", написанная в соавторстве с женой, Мелани Тем, удостоилась Всемирной премии фэнтези в номинации "Лучшая новелла", а в 2002 году плод их соавторства, мультимедийный СД "Коробочка воображения", получил премию имени Брэма Стокера за достижения в альтернативных жанрах.
Самые свежие произведения Тема - это его роман "Книга дней" ("The Book of Days") и антология "Воспоминание о мире" ("The World Recalled"). Не так давно его рассказы и стихи публиковались в "Argosy", антологии "Дьяволово вино", антологии в честь Чарлза Гранта "А теперь тихо" и в антологии "Множество лиц Ван Хелсинга".
Стихотворение "Кость" впервые было опубликовано в составе сборника С. Р. Тема "Лечебница для гидроцефалов".
Вот, это твердая мира часть,
Все, что есть у тебя, все, за что держишься ты,
Вертикальная клетка,
Что препятствует внутренним органам
Совершить суицидальный побег.
Ловушка для боли,
Аккуратное хранилище для секретов,
Вместилище звезд.Но эта твердая часть
На свете будет дольше, чем ты.
Будучи костью,
Не сохранит она сходства
С тем одеяньем, что болталось на ней.
Эта кость станет гравием, галькой,
На которой внуки твои
Оцарапают все коленки.А жизнь твоя станет сном.
Давним сном.
Полузабытым, туманным.
Он проплывает
По их сновиденьям.
Лэрд Баррон
Старая Виргиния
Лэрд Баррон родился на Аляске. Профессиональный погонщик собачьих упряжек стал писателем, его короткие фантастические рассказы появлялись в основном в "The Magazine of Fantasy & Science Fiction". Он также является автором стихов, издававшихся в нескольких выпусках "Year's Best". Сейчас мистер Баррон проживает в Олимпии, Вашингтон.
Ужас, которым пропитана "Старая Виргиния", долго не позволит выбросить этот рассказ из головы. Впервые он был напечатан в февральском выпуске "The Magazine of Fantasy Science Fiction".
На третье утро я обнаружил, что кто-то вывел из строя грузовик. Все четыре колеса оказались спущенными, а мотор разбитым. Прекрасная работа. Я вышел из домика, чтобы посмотреть на рассвет и облегчиться в ближайших кустах. Было холодно, и воздух оставлял во рту привкус металла. Над далеким темным лесом позади домика сияло несколько звездочек. Разбитая колесами дорога пересекала заболоченное поле и уходила в бесконечность. Глубокую тишину нарушало только ровное гудение дизеля под дровяным навесом.
- Ну вот и началось, - сказал я.
Прикурив "Лаки Страйк", я отметил, что сбываются мои пессимистические ожидания. Красные отыскали наше скромное лесное убежище. А может, один из моих парней играет на два фронта. Это сильно осложнило бы наше положение.
Люди и так уже нервничали: Дэвис клялся, что слышал шепот и хихиканье за стальной дверью после отбоя. А еще он слышал, что один из докторов болтал на иностранном языке. Чепуха, конечно. Тем не менее солдаты были на взводе, а теперь еще и это.
- Гарланд? Ты здесь?
С крыльца меня негромко окликнул Хэтчер, и я увидел его высокий тонкий силуэт.
- Здесь, здесь.
Я подождал, пока он не подошел к грузовику. Хэтчер подчинялся непосредственно мне и был единственным членом отряда, с которым мне приходилось работать раньше. Он обладал твердым характером, был компетентным во многих вопросах и всего на десять лет моложе меня, хотя и вдвое старше любого из остальных людей в отряде. Если кто-то и работал на красных, я молил Бога, чтобы это оказался не он.
- Полагаю, нам придется ходить пешком, - прокомментировал он ситуацию после короткого осмотра машины.
Я протянул ему пачку, и Хэтчер молча закурил.
- Кто дежурил последним? - спросил я немного погодя.
- Ричарде. Он не докладывал ни о каких происшествиях.
- Конечно.
Я посмотрел на дальний лес и задумался, не наблюдают ли за нами противники. Что они могут предпринять дальше и как мне реагировать? Вспомнились неудачи в туманных горах Кубы в 1953-м, и противный холодок напряг мышцы у основания шеи. Те события происходили шесть лет назад, а в нашем деле человек с возрастом лучше не становится.
- Как они смогли нас отыскать, Хэтч? - спросил я.
- Утечка могла произойти в конторе Штраусса. Красные разрабатывают те же самые программы. Информация о наших успехах могла наделать много шума по ту сторону занавеса…
Внезапно эта командировка перестала казаться мне детской забавой.
Проект ТАЛЛХАТ принадлежал Фирме, но начальник секретного оперативного отдела доктор Герман Штраусс настолько не хотел привлекать внимания, что инструктировал нас у себя дома. И вот мы оказались в дебрях Западной Виргинии с заданием охранять двух его персональных помощников, которые проводили специфические эксперименты над дряхлой, выжившей из ума старухой. Доктор Портер и доктор Рили были здесь главными. До тех пор пока они не соберут необходимые данные, связь с внешним миром была под запретом. По возвращении в Лэнгли все доклады должны быть представлены доктору Штрауссу. Даже в самом ЦРУ о проекте не знала ни одна душа.
Подобные задания не были моей специальностью, но мне наскучила бумажная работа, и я признавал авторитет Штраусса. Почему именно я? Подозреваю, только потому, что Штраусс знал меня еще с прошлой войны. И еще он знал, что я давно не у дел. Возможно, таким образом он хотел, чтобы я снова почувствовал себя нужным. Теперь, глядя на разбитый грузовик и оценивая дальнейшие перспективы, я стал склоняться к мысли, что старина Герман просто решил пожертвовать мной.
Я затушил окурок и принял несколько неотложных решений.
- Как только рассветет, мы прочешем всю местность вокруг домика. Ты возьмешь Роби и Нейла и отправишься на юг. Я пойду на север с Доксом и Ричардсом. Дэвис останется охранять дом. Будем искать следы в радиусе четверти мили.
Хэтчер кивнул. Он не стал заострять внимание на слабом месте моих распоряжений: а вдруг именно Дэвис переметнулся в другой лагерь? Вместо этого он махнул рукой в сторону леса:
- А как насчет экстренной эвакуации? До ближайшей трассы около двадцати миль. Мы могли бы добраться туда за несколько часов. По пути сюда я видел несколько ферм. На одной из них наверняка найдется телефон…
- Хэтч, они не зря вывели из строя грузовик. Наверняка они ждут, что мы пойдем пешком. Кто знает, какие сюрпризы встретятся нам по пути к трассе? Пока мы останемся здесь, под прикрытием стен. Если станет хуже, станем прорываться врассыпную. Может, одному посчастливится добраться до штаба.
- Как поступим с Портером и Рили?
- Пока дело касается только нашей безопасности. Посмотрим, что нам удастся обнаружить, а потом я сообщу новости нашим докторам.
Мое участие в проекте ТАЛЛХАТ начиналось вполне невинно, если такое слово применимо к любой из затей Фирмы. Телеграмма нашла меня на пустынном побережье, где я слонялся без дела. Из Виргинии за мной пришла машина Штраусса. Предстоящая работа сулила немалые деньги. Кроме того, во мне проснулось любопытство - с момента последней встречи с Германом прошло уже немало лет.
За превосходным обедом в его легендарном поместье в окрестностях Лэнгли директор Штраусс признался, что ему потребовалось мое хладнокровие. Сказал, что нужен человек в возрасте, способный сохранять самообладание. Да, он все превосходно рассчитал.
А еще он так метко выразился: "Суньте его руку в огонь, и этот хладнокровный мерзавец даже глазом не моргнет". Обо мне и раньше так говорили - лет тридцать назад. До того, как морщины испещрили мое лицо, а артрит скрючил пальцы. До того, как я оглох на левое ухо и потерял почти все зубы. До того, как землетрясение 1989 года поселилось в моих руках и заставило их дрожать. Трудно сохранять самообладание, если вынужден каждый час опорожнять мочевой пузырь. Тоже мне, герой войны, легенда Фирмы.
"Послушай, Роджер, я не собираюсь вспоминать о Кубе. Это слишком давняя история, парень".
Да, сидя за столом напротив Штраусса в его загородном доме, с парой порций виски в желудке, было так легко поверить, что все мои грубейшие просчеты забыты. Можно было поверить, что разрушительное влияние прожитых лет - всего лишь иллюзия, сфабрикованная злобными завистниками, непременными спутниками каждого выдающегося человека.
Когда-то я был выдающимся человеком. Ветеран даже не одной, а двух мировых войн. Награжденный медалями, прославленный, внушающий страх. И Штраусс, честнейший человек с голубыми глазами, внушил мне, что былое величие не исчезло. Он наклонился вперед и спросил: "Роджер, ты когда-нибудь слышал о МКУЛЬТРА?"
И тогда я забыл о Кубе.
Ребята надели охотничьи куртки, чтобы уберечься от утренней прохлады, и с заряженными на случай недружественных контактов автоматами прочесывали окрестности до полудня. Бесполезно. Все обнаруженные следы принадлежали только оленям и кроликам. Большая часть листвы уже устилала землю красно-желтым ковром, моросил дождь, с черных веток капала вода. Попрятались даже птицы.
Я наблюдал за Доксом и Ричардсом. Докс, невозмутимый широколицый славянин, медленно передвигал ноги в тяжелых солдатских ботинках и был полностью поглощен выполнением задачи, которую я перед ним поставил. Он был очень похож на трактор - слишком прост, чтобы выполнять другие задания Фирмы, кроме чисто силовых, и вряд ли годился на роль русского шпиона. Он мне нравился. Ричард - стройный блондин, обладает всеми качествами члена Лиги Плюща, изрядной долей цинизма и зачатками садизма. Он наверняка устроит тех передовых деятелей, которые вознамерились перестроить Фирму после неизбежной отставки президента Эйзенхауэра. К Ричардсу я не испытывал ни любви, ни доверия.
В Фирме готовилась большая чистка, и люди, подобные Ричардсу, собирались отправить на свалку истории всех ископаемых вроде меня. В некотором роде это было бы логично. Неприятности начались на самом верху, сразу после того, как старина Айк получил удар. Вопреки официальным заверениям, от его прежней власти главнокомандующего осталась одна оболочка. Ближайшие сподвижники заметили трещины в пьедестале и бросились на защиту его и без того пошатнувшегося авторитета. Преданные Фирме люди сомкнули ряды в попытке восполнить тающие способности президента и скрыть его рассеянность при помощи массового выпуска карикатур на Дика Никсона. Они пристально следили за его поведением на публике и всегда были готовы прийти на помощь в случае каких-нибудь сомнительных поступков. Не слишком выгодная ситуация для ветеранов по сравнению с положением молодых кадров разведки.
Вряд ли задание, которое мы сейчас выполняли, привлекало ричардсов нашей Фирмы. Они предпочитали возмещать свои потери, круша черепа и перерезая глотки противникам. Такова объективная реальность, определяющая будущую линию поведения разведки Соединенных Штатов.
Мы продолжали бесплодные поиски, пока домик не превратился в неясное пятно. Здание было построено на границе веков, и, как мне показалось, Штраусс приобрел его за гроши. Уединение вполне соответствовало его мерзким замыслам. Облака сегодня буквально цеплялись за верхушки деревьев, но в разрыве между тучами я заметил отдаленную вершину. Невысокая покатая гора под названием Барсучий Холм. Там должны быть заброшенные шахты и полуразвалившиеся строения, заржавевшие части механизмов вдоль дороги. Густые леса. Заросли ежевики и бурелом. Никто не забредет сюда еще долгие годы. И не появлялся уже давно.
С Хэтчером и его людьми мы встретились в хижине. Они тоже не нашли никаких улик. Одежда промокла, настроение было хуже некуда, хотя молодежь проявляла некоторые признаки волнения - бойцовые псы, рвущиеся в драку.
Никто из них не был на войне. Я проверял. Почти все вместо Корен посещали колледж. Даже Доке был освобожден от призыва из-за плоскостопия. Они не были на Сомме в 1916-м, не были в Нормандии в 1945-м, не были на Кубе в 1953-м. Они не видели того, что довелось повидать мне. Их страхи были мелкими, рожденными скорее неопределенностью, а не реальной угрозой. Они поглаживали свои автоматы и глупо ухмылялись.
Как только посты снаружи заняли свои места, я удалился в уборную опорожнить кишечник. Нелегкая выдалась прогулка. Я вспотел и весь дрожал, так что понадобилось несколько минут, чтобы сосредоточиться. Колени горели огнем, так что я натер их мазью и почувствовал во рту ее чесночный привкус. Потом стер капли дождя с очков, проглотил таблетку нитроглицерина и почувствовал себя в сто раз хуже, чем обычно.
Десять минут спустя я пригласил доктора Портера для разговора на заднее крыльцо. Дождь разошелся вовсю, и его шорох заглушал голоса, не давая стоящему на посту под дубом Нейлу услышать ни слова.
Внешне Портер походил на лысую ящерицу, только на голове сиял медный ободок, от которого к нагрудному карману тянулись два провода. Белый халат был усеян брызгами и пятнами. Пальцы на руках приобрели голубовато-серый оттенок от мела. Вокруг него распространялся запах антисептика. Мы не были друзьями. Он относился к нам как к банде головорезов, предназначенных для обеспечения безопасности его грандиозного исследования.
Я обрисовал ситуацию, но мои известия не произвели никакого впечатления.
- Как раз для этого Штраусс вас нанял. Разбирайтесь сами, - сказал он.
- Да, доктор. Как раз этим я и занимаюсь. Но мне кажется, вы должны знать, что ваша работа может оказаться под угрозой, если активность противника возрастет. Возможно, нам придется эвакуироваться.
- Как найдете нужным, капитан Гарланд. - Он мрачно усмехнулся. - Вы проинформируете меня, когда наступит такая необходимость?
- Обязательно.
- Тогда я предпочел бы вернуться к работе, если вы закончили.
Его тон не оставлял в этом никаких сомнений.
Но я продолжал, скорее всего, просто назло.
- Меня разбирает любопытство, над чем вы, парни, трудитесь. Как продвигается эксперимент? Многого достигли?
- Капитан Гарланд, вам не положено задавать никаких вопросов.
Доктор снова невесело улыбнулся и еще больше стал похож на змею.
- Может, и так. К несчастью, осмотр местности не дал результатов. И я не знаю, кто и с какой целью вывел из строя транспортное средство. Не знаю, чего еще ожидать. Любая информация о проекте может оказаться полезной.
- Я уверен, доктор Штраусс сообщил вам все, что считал нужным.
- С тех пор многое изменилось.
- ТАЛЛХАТ - секретный проект. Вы должны только обеспечивать безопасность. У вас нет соответствующего допуска.
Я вздохнул и зажег сигарету.
- Кое-что мне все же известно. МКУЛЬТРА - кодовое название для органов Фирмы. Вы, ребята, психиатры, и играете с разными сильнодействующими средствами - ЛСД, гипноз, фотокинез. Черт побери, мы предполагали использовать это дерьмо против Батисты. Так и было?
- Верно. Вы не находите, что Кастро имел слишком большой успех? - Глаза Портера оживленно блеснули. - Так в чем проблема, капитан?
- Проблема в том, что КГБ разрабатывает примерно те же программы. И гораздо успешнее, если верить сплетням в Лэнгли.
- О, вам больше, чем кому бы то ни было, надо остерегаться слухов. Длинный язык стоило похоронить на Кубе вместе с вашими агентами. И все же вы оказались здесь.
Я понял игру Портера. Он пытался поддеть меня разговорами, которые люди вежливые произносили за моей спиной, и заставить сорваться. Я не поддался.
- Как я понимаю, красным не нужен проект ТАЛЛХАТ… если только вы не работаете над чем-то особенным. Над тем, чего они боятся. О чем догадываются, хотя бы косвенно, но не имеют точных сведений. Но в таком случае к чему такие предосторожности? У них есть два подходящих варианта: взять штурмом наше укрытие и похитить вас или просто стереть это местечко с лица земли.
Портер продолжал ухмыляться.
- Я уверен, русские могли бы похоронить наш проект. Но не кажется ли вам, что более эффективным было бы пойти на хитрость? Внедрить своего агента, разузнать все детали и выкрасть документацию? Похищение участника проекта и его допрос о ходе и целях эксперимента вызовет громкий скандал. Блуждание по лесам и мелкие диверсии только насторожат противника.
Мне было крайне неприятно слышать от него неутешительные доводы, над которыми я и сам задумался во время утренней прогулки.
- Вы правы, доктор. Ситуация еще хуже, чем я предполагал. Мы столкнулись с неизвестным противником.
- Столкнулись? Слишком драматично. Отдельный инцидент не подтверждает гипотезу. Примите дополнительные меры предосторожности, если это вас успокоит. А я нахожу, что вы вполне спокойны. Ужасно скучно изображать сторожевого пса, когда не на кого лаять.
Это было уже слишком. Обида перевесила доводы рассудка, и я сбросил маску.
- Я хочу увидеть женщину.
- Зачем?
Самодовольная ухмылка исчезла, и тонкие губы Портера подозрительно сжались в линию.
- Я должен ее увидеть.
- Это невозможно!
- Едва ли. Я командую шестью вооруженными солдатами. Любой из них с удовольствием вышибет вашу дверь и предоставит мне возможность ознакомиться с лабораторией. - Мои слова прозвучали резче, чем я того хотел. Но нервы были на пределе, а его снисходительная самоуверенность затронула самые темные стороны души. - Доктор Портер, я читал ваше досье. Это было одним из условий моего участия в эксперименте, и Штраусс согласился предоставить мне дела каждого из участников. Вы и Рили засветились еще в Калифорнийском технологическом институте. Догадываюсь, что ваши учителя были не в восторге от некоторых тем, над которыми вы работали, а также от того, где вы брали на это средства. А потом тот несчастный случай с детьми в кампусе. С теми самыми, кто считал, что испытывает пилюли для похудания. Вы подсунули им… что же это было? Ах да, мескалин! Довольно странное поведение для двух начинающих психиатров, не правда ли? Отсюда следует, что медицинская ассоциация вряд ли вам поможет, если частный сектор повернется спиной. Так что вам придется смириться с моей паранойей.
- Что ж, вам действительно кое-что известно. Тем более странно, что вы не знакомы с природой ТАЛЛХАТа.
- А вот это мы сейчас же и исправим.
Портер пожал плечами.