"Мать честная!" – Архипов предстал перед нами в полном парадном одеянии капитана – звездолетчика первого класса. Идеально подогнанный костюм, глубокого синего цвета, с нашивками и знаками регалий. На поясе платинового плетения висел традиционный кортик. Впрочем, кортиком его назвать было сложно, это был довольно мощный бластер, стилизованный под холодное оружие. Кокарду фуражки венчал традиционный "краб" эмблема звездного флота – галактика, перечеркнутая зигзагом следа входа звездолета в гиперпространство.
"Интересно, а откуда я все это знаю?" – мелькнула у меня мысль.
"А вот откуда" – на мне, как впрочем, и на Николае, был точно такой же костюм, только мы были младше по званию, чем капитан – командор, Архипов.
– Добро пожаловать в состав звездного флота системы!
Мы вытянулись в струнку.
– Николаев Николай Николаевич, вы прошли пятнадцатидневный курс программы межзвездных пилотов. Вам вручается кортик и именной экспилит.
– Служу системе! – брат чеканным шагом подошел к командору и принял кортик и "волшебную палочку"
– Холмин Александр Петрович, вы прошли пятнадцатидневный курс программы межзвездных пилотов. Вам вручается кортик и именной экспилит.
– Служу системе! – я послушно проделал те же операции что и мой брат.
– Прошу пилотов в рубку управления кораблем, – командор указал на дверь в стене.
Рубка звездолета оказалась довольно маленькой комнатой.
– Первый пилот управление принял, – Николай сел в кресло, отдаленно напоминающее кресло в зубном кабинете.
– Второй пилот управление принял, – отрапортовал я, усаживаясь в кресло управления.
Мгновенно по нашим мысленным командам, в пространстве развернулись громадные экраны, замелькали символы, картинки и цифры. Это были доклады о готовности систем корабля.
– Вот так когда-то и вы отдадите приказ покинуть планету Земля! Всё, товарищи пилоты, нам пора, приближается время выхода в точку пространства и времени, иначе, как вы объясните, где были пятнадцать суток?
УАЗик трясло на проселочной дороге, я смотрел на выцветшую штормовку Архипова и думал о том, что произошло с нами несколько минут назад. Впрочем, минут ли? Мой мозг каким-то непостижимым образом знал о свойствах времени и пространства, энергия и вещество мне были подвластны и понятны.
– А что, братья, не махнуть ли нам сплавом по Бии? – полуобернулся ко мне Архипов, – Нам теперь, все можно!
– Махнем, – отозвался Николай, – только вот наши нас потеряли на три часа, а мы их – на полмесяца! Вы как хотите, а я соскучился!
– Да и я тоже!
– Тогда, домой, домой! – заторопил этнограф.
Тёща только удивленно захлопала глазами, когда я чуть ли не бегом проскочил мимо неё, бросив на бегу: "Здрассте…" Ворвался в дом, схватил в объятья жену, закружил по комнате.
– Саша, ты чего? Такой радостный и встревоженный! Давай отпусти меня, вон мы с дочкой пытаемся научиться играть на пианино.
– Да, что тут учиться! – какой-то задор и хмельная удаль переполняли меня. – Нажимай нужные клавиши в нужное время – вот и вся музыка!
– Ты так никогда не говорил, что с тобой? – жена смотрела на меня с тревогой.
– А давай я тебе сыграю! – предложил ей я.
– Ты же никогда даже крышку пианино не открывал…
Я, сел, крутнулся на стульчике, подгоняя высоту, положил руки на клавиши и, чуть помедлив, взял первый аккорд. Легкая, чуть грустная мелодия возникла, словно ниоткуда, заполнила комнату и улетела в открытое окно.
– Это "Мелодия осеннего дождя", Лист, кажется, написал.., – словно оправдываясь, сказал я Татьяне.
– Ты же не умел играть или скрывал это от меня? – она изумленно смотрела на меня.
– Теперь я умею и могу! Теперь – я все могу!!!
Глава шестнадцатая
К вечеру стало душно – сгустились тучи. Быть грозе. Я смотрел из окна кабинета вниз на площадку перед офисом. Все никак не привыкну к этим иностранным словечкам! Нет, просто сказать – контора, так все туда же – офис – с!
Таких свободных минуточек выпадало мне немного. Вот и сейчас образовалась некоторая пауза в череде бесконечных дел генерального директора автозавода. Десять минут назад закончилось совещание по секретному дизайну автомобиля будущего. Начальник службы безопасности Сергей Филиппович, которого мы за глаза называли – "Филиппок", рвал и метал, требовал усилить степень секретности экспериментального цеха. Видите ли, у него данные: активизировалась служба разведки двух автоконцернов, причем в направлении российских разработок. Привлекли их необычайно быстрые темпы строительства нашего завода, да ещё то, что мы разместили за границей несколько проектов на разработку новых узлов и агрегатов.
А то! Денежки мы им проплатили немалые!
Но не это меня беспокоило. Ровно через десять минут должен был прийти Алексей и мне предстоял непростой разговор с ним. Двадцать дней назад загрузил я его более чем странным заданием, Лешка даже головой помотал от изумления – что за причуды у генерального?
Потребовал я от него не много не мало – разработать систему защиты от чтения мыслей человека. Лёшка, в изумлении, только и мог сказать:
– Да чего мелочиться! Сразу давайте разработаем и прибор для чтения мыслей!
Только увидев мой укоризненный взгляд, бросил свои шуточки и остался для выяснения дополнительных вопросов. Решили мы с ним, что откомандирует он парочку своих толковых ребят в институт мозга, в Москву, пусть помогут выяснить что и как читают экстрасенсы всех мастей.
Дело запуталось ещё больше, и тогда пошли проверенным способом: хочешь что-нибудь спрятать – положи на видное место! Решили: излучения мозга человека не глушить, а замаскировать под похожие излучения.
Так сказать, создать "белый шум", кто не знает – это такой ровный шум, словно шум дождя, в котором вязнут и маскируются другие звуки.
Проверили на мне, для этого я продемонстрировал ему чтение мыслей. Ох, и изумился же он! Записал свои мысли на листок бумаги, а пока записывал, я быстренько написал его "мыслю" у себя в блокноте.
Я смеялся, видя, как округлились Лёшкины глаза, когда сравнивал он две записи. А все просто: я настроил у себя в мозгу центр управления правой рукой на его сигналы. И он не мог понять: как это две одинаковые записи могут быть на разных листах?
Два дня назад снова испытали мы эту "глушилку", все равно что-то можно было разобрать. Алексей расстроился, я его успокоил, предложив имитировать излучения спящего человека.
Наш программист ушел, доволен собой, – ещё бы это по его части: создать программу для своего прибора. Он даже название ему дал – "обруч". Да и сам прибор был довольно прост. Плоский массивный обруч из латуни, который надевался на голову человека. Он был и антенна излучателя, и футляр для электронной начинки.
– Александр Петрович, к вам Никифоров, – голоском секретарши проснулся селектор.
– Пригласите, – откликнулся я, прервав свои мысли.
Появился Алексей, по его сияющей, словно новенькая монета, физиономии, понятно было, что эти два дня прошли не напрасно.
– Петрович! У нас получилось! – он выгреб из простого полиэтиленового пакета два обруча и, подумав, извлек ещё два.
– Почему четыре? Договаривались сделать два, – вопросительно взглянул я на него.
– Да тут такое дело. Заготовок сделали много, варианты прорабатывали, так, пока мы тестировали два, Артемка слепил лишние обручи – вот так и появились две пары. Мы додумались: если включить один излучатель, то при правильной настройке второй будет резонировать – и дело пошло!
– Давай теперь вживую протестируем, только голова устала, просто загадай одно и то же число, а потом его же с защитой твоим обручем я попытаюсь угадать.
– Хорошо, – Лёха не был оригинальным, сходу загадал – "13". Торжествуя, надел обруч, и вместо его мыслеобразов, у меня в голове заметалось что-то непонятное.
– Работает нормально, молодцы! – похвалил я создателей прибора.
– У нас немного времени, почти конец рабочего дня, Алексей, ты посиди, вон журнальчики полистай, а я вызову нужных людей – пощелкав кнопками селектора, я пригласил начальника охраны, немало озадачив его просьбой взять с собой ещё кого-то.
– Артема Баринова попросите немедленно пройти в кабинет гендиректора – представляю какое изумление вызвал мой звонок в отделе электроники.
– Петрович, ты что?! – изумился Лёшка. – Да если он виноват, так я сам его так пропесочу, что мало не покажется!
– Не надо никого песочить, в дальнейшем тебе помощник понадобится, – остановил я его.
– Ирина, появятся начальник охраны и сотрудник отдела электроники Баринов, немедленно ко мне. Вы заканчивайте все дела и свободны, – отпустил я секретаршу.
– Александр Петрович, можно я уйду к девчонкам из бухгалтерии?
– Можно, только зайдите ко мне и заберите подарок от меня Галине Юрьевне.
Я достал из стола свой экспилит, моя мысль мгновенно активировала базу информационных матриц, и по запросу нашла роскошный букет роз и почти полуметровое резное деревянное блюдо, полное тропических фруктов.
Я, усмехнувшись, наблюдал, как у Лёшки от изумления выпал журнал из рук…
Ещё бы! А вы чтобы почувствовали, когда прямо из воздуха возникли розы с капельками росы на лепестках и гора фруктов на пустом полированном столе?
– Петрович, это что фокус?! – Алексей осторожно дотронулся до цветка.
– Лёшка, сегодня вечер фокусов и чудес! Давай, приходи в себя, нам ещё понадобится твой аналитический ум!
В двери протиснулся "Филиппок" и ещё два сотрудника охраны, сзади их робко мялся программист Баринов.
– Александр Петрович, я за подарком, – выпорхнула вперед Ирина.
– Ого! Вот это букет! Да они прямо, как только что сорванные! – изумилась она цветам.
– Ага! А вот и фрукты, прямо из тропиков, тоже только что сорванные, – к Лёшке вернулось чувство юмора.
– Сергей Филиппович, отдайте распоряжение своим сотрудникам, чтобы нас никто не мог побеспокоить во время нашего совещания, и возвращайтесь сами в кабинет. Да, и помогите Ирине, справиться с подарками для именинницы.
Сотрудники охраны забрали фрукты и букет у секретарши и вышли. Артем неловко переминался у двери.
– Проходите и присаживайтесь, Артем Генрихович – пригласил я его.
– Спасибо, – он робко присел на край стула, но, увидев успокаивающий жест своего начальника, устроился удобней.
"Ещё бы, – усмехнулся я про себя, – не каждый может похвастаться тем, что побывал в кабинете гендиректора".
Про мой кабинет среди сотрудников постоянно ходили легенды. Кто утверждал, что у меня даже телефон отделан золотом, и я каждый день говорю с самим президентом, а кто, с азартом, рассказывал о неслыханной отделке этого помещения. Какое же разочарование ждало всех, кто впервые попадал в мой кабинет! Он был прост и даже беден по сравнению с другими, да вон хоть у начальника охраны посмотрите! Единственное, что как-то отличало его, так это уникальный в своей роскоши стол и двенадцать стульев, сработанных искуснейшим резчиком из алтайского кедра.
– Охрана на месте, – доложил Сергей Филиппович, плотно закрывая за собой двери.
– Как давно проверялся мой кабинет на предмет прослушки? – "Филиппок" даже подскочил от изумления.
– Точно по графику и, после активизации по шпионажу, каждое утро! – доложил он.
– Проверьте сейчас ещё раз, – попросил я его, зная, что он не расстается со специальным прибором.
Сергей Филиппович с обиженным лицом стал обходить кабинет. Прибор слабо попискивал, реагируя на металл.
– Алексей, выдерни разъем селектора и телефонов.
– Ого, вот это секретность! – Лёшка проворно открыл панель и вынул из гнезд разъемы.
– Если вы, все присутствующие здесь что-либо слышали о наивысшей степени секретности, то наше совещание будет иметь её на порядок выше! Поэтому предлагаю оценить опасность, которой подвергаетесь не только вы, но и ваши близкие и родные… Но и, в случае бездействия, ещё большая опасность угрожает всем нам. Вы должны принять решение: остаться и, услышав все, попытаться помочь мне, и тогда мы вместе то-то сможем изменить, либо просто: встать и уйти! Мое мнение и отношение к вам от этого не изменятся!
Я посмотрел на Сергея Филипповича.
– Да ты что, Петрович?! – он даже задохнулся от недоумения. – Когда я предавал тебя?!
– Спасибо, Сергей Филиппович!
– Да я хоть к черту на рога! – подскочил Лешка, – Мы с тобой, Петрович, вместе столько дел переделали, так что с того? Ещё одно сделаем!
– А вот насчет – чёрта, так это, Лёша, в прямом смысле понимай! – я глянул на Артема.
– Я, я, – замялся программист, – А можно я, как Алексей Сергеевич?
– Можно! – рассмеялся я, обстановка немного разрядилась.
– Тогда начнем…
Я снова взял в руки экспилит, заметив, как оживился Лёшка.
На столе мгновенно возникла бутылка коньяка. Четко, словно солдаты на параде, одна за другой в полной тишине появились рюмки с изящным узором и тонкими ножками.
– И, пожалуй, вот это… – картинно взмахнув "волшебной палочкой", я явил взору присутствующих небольшое блюдо, полное лимонов, рядом с которым возникла серебряная сахарница с позолоченной ложечкой и тонкий нож.
Ну, видел я такие, когда смотрел королевские апартаменты в Лувре!
– Ты что, фею ограбил? – Лёха как всегда был на вершине острот.
– А мне дашь палочкой помахать? – он осторожно прикоснулся к экспилиту.
– Да сколько угодно! – передал я ему прибор.
– Хочу бутерброд, с маслом и колбасой, да колбаса пусть будет потолще! – он нарисовал в воздухе сложный зигзаг, словно пытаясь обозначить толщину колбасы.
Все воззрились на стол. Ничего!
– Не работает, может нужно махать справа налево? – осведомился он у меня.
– Это бесполезно! – остановил я его. – Прибор настроен только на меня, в других руках это просто кусок пластмассы!
– Да, удивил так удивил! Я теперь, наверное, не одному фокусу не буду изумляться! И как тебе это удается? Кстати, а коньяк то с 1900 года! Ты знаешь, сколько стоит такая бутылка? – Сергей Филиппович, крутил в руках слегка запотевшую бутылку. – Да ещё и холодная, в такую-то жару!
– Давай, Петрович, наливай, я лимончики порежу, кстати, изволь наколдовать Алексею колбасы, кушать парень хочет!
Блестящий поднос с толстым батоном полукопченой колбасы, рядом розетка с маслом и круглый каравай, на котором вверху вился узор из колосьев, возникли на краю стола.
Мне даже немного жалко стало Артема: после всех появлений этих вещей у него возникало такое изумление, словно он, наконец-то, нашел давно потерянную любимую игрушку.
Один Лёшка с азартом резал свою колбасу, хлеб и, соорудив немалых размеров бутерброд, протянул его Артему.
– Кто ещё желает? – невозмутимо осведомился он, намазывая для себя ломоть хлеба.
– Да ты сам кушай, – "Филиппок", рассмотрев рюмку с коньяком на свет, осторожно пригубив жидкость, изрёк:
– Очень даже неплохой фокус. И коньяк отменный, а с чего пьянка на рабочем месте?
– До пьянки, думаю, дело не дойдет, в вот сознание для лучшего восприятия подготовит неплохо! – я поднял свою рюмку и, отхлебнув глоток обжигающей жидкости, поставил её на место.
– Прошу всех присутствующих надеть на голову, вот эти приборы. Алексей, как они включаются?
– Автоматически, мы туда тепловой датчик встроили, он практически мгновенно улавливает тепло тела.
– Понятно, у нас один начальник охраны не в курсе назначения этого прибора, это средство для экранизации излучения мозга и, значит, не позволит читать ваши мысли никому и нечему.
– А что, уже мысли считывать могут? – "Филиппок" с некоторым замешательством водрузил себе на голову обруч.
– Могут и даже обязательно это делают! У всех и каждого! – буквально добил его я ответом.
– Но не за этим я пригласил вас! Только что вы видели, какие возможности имеет прибор, который находится в моем распоряжении. Сразу скажу – такое устройство невозможно изготовить ни в одной лаборатории мира, да и вряд ли будет возможно в течение ближайших пару – тройку тысячелетий! Как он попал ко мне? Это особая история…
– Начну, пожалуй, с самого главного – как вы относитесь к идее бога? Нет, не того изображения, что висит в каждой церкви, и не той идеи, на базе которой держится вся религия, а теории бога, как высшего существа, управляющего нами?
– Так я всегда говорил, что есть высшие силы, которые управляют человечеством! – Лёшка торопливо закончил жевать свой бутерброд, и, покосившись на оставшийся кусок колбасы, счел благоразумным послушать меня.
– А я и в церковь заглядываю, свечку там поставить, или на пасху – супруга зазовет, – Сергей Филиппович, прекратил крутить в руках рюмку и поставил её на стол.
– Итак, мои способности и мое могущество сродни возможностям бога, да, да! – подтвердил я, видя некоторую иронию на лицах присутствующих.
– Только мы их не будем ни обсуждать, ни лишний раз демонстрировать. И только потому, что и надо мной, как и над вами, есть более могущественная субстанция, назовем её так – система.
– В отношении любой деятельности людей, как и их жизней, система – бог, царь и палач одновременно. Мы все живем по её законам, прихотям и причудам, она везде, всегда, неуловима и не видима. Сегодня я собрал вас, чтобы не только пойти против системы, но и, используя её могущество, попытаться переделать её законы и её принципы.
Я выдержал паузу – просто взял тонкий ломтик лимона и, посыпав его сахаром, положил себе в рот.
– Люблю вот так, – с кожурой, – откликнулся на немой вопрос Алексея.
– Да нет, я не про это! Все свалилось как-то сразу, просто не все осознаешь, а система – это что? Или её нельзя увидеть?
– Почему? Очень даже можно увидеть, часть её даже можно попинать ногами, если есть желание – потрогать руками. Система – это сложный природный комплекс, а проще – это три группы планет нашей солнечной системы. В том числе – и наша матушка Земля!
– Э-э! Да я вижу, вы подозреваете, что у генерального крыша совсем поехала! Давайте сделаем перерыв и приведем свои мысли в порядок, да и программисты на колбасу посматривают!
– Нет, нет! Мы тебе верим! Вот только я сомневаюсь: а вдруг колбаса исчезнет, и я останусь голодным? – Лёшка потянулся за ножом.
– Допустим, что мы сильно зависим от нашей планеты, это так! Но – только от её ресурсов! А вот чтобы ей управлять нами, так это как-то не верится! – Сергей Филиппович осторожно налил в рюмки коньяк. – Давайте выпьем за здоровье, как наше, так и матушки нашей Земли!