Страхов стал директором интерната, а Ольга Анатольевна старшим воспитателем. Придание им юридического статуса позволило местным властям включить расходы на интернат в бюджет, что сняло с плеч Страхова огромную тяжесть, так как из привезенных им горисполкомовских 250 тысяч и 60 тысяч, полученных в дивизии, осталось только 136 тысяч. К Новому году у них было уже 82 ребенка. Многие дети, особенно маленькие, называли его "папой", а Ольгу Анатольевну - "мамой". А Машенька заменила ему дочь.
Страхов в основном жил здесь же, в здании интерната, занимал небольшую комнату. Дома же, где он родился на улице Народного Ополчения и где жила его мать-пенсионерка, он бывал редко, хотя прописан был в этой маленькой квартирке. Ему даже в голову не приходило приобрести на имеющиеся деньги квартиру или одежду, хотя в этих деньгах была и компенсация за его трехкомнатную квартиру в Фергане. Все его помыслы были направлены только на одно: воспитать из этих маленьких сирот неистовых защитников Родины, мстителей врагам Советского Союза, всей этой сволочи, которая жрет и пьет в три горла за счет народа, пока этот народ горбатится на шахтах и заводах, погибает в Афганистане и в межнациональных конфликтах. Он уже и окрестил их, назвав "Ангелы России".
Но он пока не открывался, понимая, что в одиночку ему ничего не сделать. Миновал новый, 1989 год. Уже вовсю обсуждался вопрос о выводе наших войск из Афганистана, когда в феврале он получил письмо от капитана Рукатова, который написал, что скоро войска будут выводить и он готов вместе с Иваном Сенько приехать к нему в Калугу. "Есть еще один толковый мужик, - писал Иван, - майор Михаил Жарков, бывший спецназовец "Альфы". Он здесь провинился, ударил одного генерала, еще того придурка. Его хотели отдать под трибунал, но свои ребята - альфовцы -отстояли и добились, что его только перевели из "Альфы" в ВДВ с понижением в звании до капитана. Это произошло вскоре после твоего отъезда. И представляешь, эту суку генерала в январе контрразведка застукала на наркотиках. Гад в гробах их гнал в Москву. Но разве ворон ворону глаз выклюет? Запомни его фамилию - Соломатин Борис Львович, генерал-лейтенант, сейчас его забрали в Москву. Так, Илья, ты отпиши, сможешь ли помочь устроиться Мише Жаркову у вас в Калуге? Поздравляю с наступающим Днем Советской Армии. Обнимаю, Степан."
Летом 1989 года капитан Рукатов, бывший майор "Альфы" Жарков и прапорщик Сенько приехали в Калугу к Страхову. После устройства с жильем и месячной притирки, пока его боевые товарищи отходили от ужасов Афганской войны, Илья сделал наконец шаг к решительному разговору со своими товарищами. Они долго беседовали в тот летний июльский день о несправедливости, о роскошной жизни партхозноменклатуры, о том, что, пока они воевали в Афганистане, а их товарищи погибали там, многие генералы стали миллионерами, вывозя из Герата, Кабула, Кундуза наркотики, антиквариат, знаменитые афганские ковры, торгуя оружием и бензином.
Они согласились включиться в подготовку "Ангелов России", как их называл Страхов, так как не видели другого пути наказания преступников от власти, ибо судебная система в стране была создана для наказания простых людей. Власть имущие были системой отнесены к касте неприкасаемых. Несколько месяцев у них ушло на детальную разработку плана, в результате чего они поставили перед собой шесть основных задач. Во-первых, определить места дислокации для создания интернатов сирот. Во-вторых, организовать работу в республиках, где имеются горячие точки, по вывозу детей. В-третьих, достать денег для содержания таких интернатов. В‑четвертых, организовать весь процесс подготовки и обучения. В-пятых, подобрать кадры тренеров и воспитателей. И, наконец, в-шестых, начать акцию возмездия.
Они выбрали три основных места расположения учебных интернатов: в Калуге, в Малоярославце и Тарусе. Эти города в Калужской области составляли как бы равносторонний треугольник и находились друг от друга на расстоянии 50 км, что упрощало, при нехватке воспитательных кадров и тренеров, возможность работать в течение дня во всех трех городах. Все три города располагались на дорогах, ведущих к столице, и вблизи железнодорожных веток, и во всех дислоцировались военные части, где всегда можно было получить реальную помощь.
Через военных они связались с Приднестровьем, Северным Кавказом, Средней Азией, где за полгода были созданы пункты поиска и сбора детей-сирот и переправки их в Калужскую область без лишней огласки. Только единицы знали, в какой район России их отправляют. К лету 1990 года в трех интернатах уже обучалось 346 мальчиков и девочек, к лету 1991 их уже было 590, а в мае 1992 года - 723.
Деньги на реализацию своей цели они могли достать только одним путем - отобрать их у других. Этих других они видели только в ворье, теневом бизнесе и в набирающих силу банках. Уже к весне 1990 года у Страхова осталось всего 30 тысяч рублей. Поэтому они разработали план ограбления московского Славянкомбанка. Используя связи среди бывших афганцев, они выяснили данные о многих банках, и в частности, что этот банк партийная номенклатура создала для своих деток и отвалила на их счет 200 миллионов рублей. Управляющий банком - зять секретаря ЦК, 24 года; его заместитель - дочка зампреда Совета Министров, 25 лет, да и другие детки не старше 29 лет. Банки еще были непуганые, поэтому налет удался на 100%. Они заранее загримировались, наклеили усы, бороды, надели носы картошкой. Всей подготовкой занимались на московской квартире друга Жаркова.
Охранника внутри помещения банка Страхов уложил тычком двух пальцев в область печени, и он рухнул как подкошенный. Рукатов и Жарков вскочили с большими сумками в руках в кассовый зал, где Сенько, держа в руках пистолет, уложил всех на пол. Страхов остался на входной двери, чтобы никого не впускать. В страшной спешке Рукатов и Жарков сбрасывали сторублевые банковские упаковки, запечатанные в пластик по 20 пачек, то есть по 200 тысяч рублей в упаковке. За две с половиной минуты они заполнили четыре большие сумки из плащевой ткани. Жарков зарычал бледной, как мел, кассирше:
- Где валюта?
Она кивнула на ближнюю дверцу сейфа. Открыв ее, Жарков увидел небольшие стопки американских долларов и сгреб их в сумку поверх упаковок со сторублевками. Быстро подхватив сумки, они выскочили из банка, благо он располагался в переулке, а не на центральной улице. На всю операцию ушло 4 минуты 30 секунд. Сев в "жигули", они рванулись, петляя по улицам.
В тот же вечер телевидение объявило о дерзком ограблении банка в Козихинском переулке Москвы. Как передали, было похищено 30 миллионов рублей и 220 тысяч долларов. Показали по телевидению и сделанные фотороботы, не имеющие ничего общего с настоящими похитителями. А в это время Страхов, Рукатов и Сенько мирно ехали в электричке до Калуги. Пропетляв на машине по улицам после ограбления, они вырвались на Рязанский проспект и через 20 минут были уже в районе метро "Ждановская". Здесь у Жаркова была пустующая квартира его приятеля, служившего в Ташкенте, в которой они готовились к этой операции. "Жигули" остановились недалеко от дома, где находилась квартира, и по одному, с интервалом в несколько минут, они вошли в подъезд и поднялись в квартиру.
Только здесь они смогли расслабиться и унять чувство гадливости за совершенный ими поступок, ибо всегда были в жизни честными людьми и добропорядочными гражданами. Выпитая ими бутылка водки помогла снять напряжение, не отпускавшее их все это время. Перекусив, они раскрыли сумки и пересчитали добычу. Всего оказалось 37 упаковок со сторублевками, то есть 7,4 миллиона рублей, и 42 тысячи 210 долларов США. Фантастический улов. А когда они услышали по телевидению объявленную сумму ограбления, то окончательно убедились в правоте своего поступка, так как поняли: деньги они отобрали у самого настоящего ворья и жулья, которое воспользовалось случаем и само решило грабануть свой банк, заявив милиции о краже 30 миллионов рублей и 220 тысяч долларов. А "ручная" милиция спокойно приняла эту липовую версию номенклатурных детишек, смолоду быстро освоивших науку своих папаш, как грабить народ. Хотя легко было прикинуть: чтобы украсть 30 миллионов, нужно было не 4 сумки, а 16, не говоря уже о весе такого количества банкнот, которых 2 человека унести не смогли бы.
Они приняли решение месяц деньги не трогать, пусть все уляжется, а потом поменять их на валюту, тем более что у Жаркова были каналы во Внешторгбанке, ведь не зря он служил раньше в КГБ СССР. Поэтому Жаркова на это время оставили в Москве сторожем, а сами двинулись в Калугу. Через два месяца Жарков сумел несколькими партиями обменять рубли на доллары. И несмотря на то, что при официальном курсе в 60 копеек за доллар, а при рыночном 3-4 рубля, ему обменяли по курсу 5:1. Сумма у них получилась огромная - 1,48 миллиона долларов за рубли и 42 тысячи, которые они прихватили из банка. С такими деньгами они могли смело приступать к реализации своего плана.
Четвертой задачей была организация процесса-подготовки и обучения детей. Во-первых, они обязательно должны были учиться, как обычные дети, чтобы получить образование и войти потом в жизнь полноценными людьми. Было решено, что Сенько возьмется за их общефизическую подготовку и обучит системам выживания в любой ситуации. Рукатов займется обучением стрелковому делу, снайперской стрельбе и стрельбе из любого положения, днем и ночью, левой и правой рукой. Обучит их взрывному делу, а также использованию подсобных средств для своей защиты. Более того, он вернулся к своему афганскому увлечению - арбалету и владел им виртуозней, чем стрелковым оружием. На Страхова возлагалась подготовка по каратэ и ушу, которыми лучше него из всего контингента в Афганистане никто не владел, и общая воспитательная работа в духе беспредельной преданности Родине и своим товарищам. А Жарков должен был обучать детей владению холодным оружием и всем премудростям, которым его обучили в КГБ для выполнения спецопераций.
Оставалась незаполненной еще одна ниша, о которой подсказал Жарков, - обучение иностранным языкам. Он как специалист КГБ смотрел шире на всю проблему подготовки, понимал, что они берутся за подготовку не просто народных мстителей, а супербойцов, подготовить которых даже в рамках КГБ сложно, а у них будет индивидуальная работа, а не поток. Да к тому же они этой подготовке отдадут всю свою жизнь, а это совершенно другое, отличное от работы преподавателей и тренеров КГБ, работавших за зарплату и пайки. А если они подготовят супербойцов, то грех будет замыкаться только на своей стране, врагов у Советского Союза много. Но здесь, в этой Калужской глуши, они вряд ли найдут преподавателей, профессионально владеющих иностранными языками, а вот среди беженцев это не проблема, надо только, чтобы таких людей начали искать.,
И, наконец, расширяясь, им потребуется много кадров: тренеров, воспитателей, учителей. Этим нужно заняться уже сейчас. Чтобы их "Ангелам России" выйти на тропу борьбы полноценными бойцами, необходима как минимум четырехлетняя подготовка, а потом можно будет подключить и ПГУ КГБ и Главное Разведывательное Управление Генштаба. Так зарождалась идея очищения общества от хищников и в то же время стремление сделать своих подопечных полноценными людьми для общества.
Со дня знаменитого ограбления миновало ровно два года. Неделю назад по настоянию Жаркова они все-таки решили, что надо будет выйти на спецструктуры в Москве, ибо поняли, что пришедшее к власти кодло не только разрушило Советский Союз, но и начало уничтожать Россию. Но решили действовать осторожно: не выходить сразу на КГБ, которое терзали демократы, пытаясь ликвидировать, а на военных, тем более что у Страхова оказался знакомый в Генеральном штабе, подполковник Марченко, который по просьбе командира дивизии помог Страхову забросить ребятишек из Москвы в Калугу в 1988 году.
Страхов с Жарковым приехали в Москву и разыскали Марченко, который, заказав пропуска, принял их у себя. Они сумели заинтересовать его, и он согласился приехать посмотреть его ребят. Уговорили его взять 3-4 десантников, чтобы посмотреть ребят в деле. Марченко расхохотался при одной мысли о поединке десантников с детьми и, естественно, счел это за шутку, но они все-таки уговорили его, на что он сказал:
- Разве что как зрителей.
И вот сегодня, 11 мая, в воскресенье, Марченко, заехав рано утром на "волге" к десантникам в Подмосковье, захватил капитана и трех десантников, как он сказал - "на экскурсию". Капитан сел в "волгу" к подполковнику, а десантники расположились в "газике". В 11 часов 20 минут они уже были в Калуге по указанному адресу. Их в старенькой военной форме встречали три капитана и прапорщик.
Марченко тогда, в 1988 году, не встречал Страхова в Москве, но сразу чутьем выделил его из всей четверки. Поздоровавшись, Марченко пожурил, что тот не подавал признаков жизни все это время. Гости осмотрели интернат, зашли в спортивный зал, где их ждали шесть мальчиков и четыре девочки, лет так по 16-17. Но дети, это Марченко отметил сразу, были крепенькие, плотные такие, чувствовалась в них какая-то спортивная собранность.
Вступить в состязание с девочками десантники категорически отказались, посчитав это оскорбительным для себя. Даже мальчишки у них ничего, кроме жалости, не вызывали. И тем не менее, когда один из десантников все же решил посостязаться с одним из них, то уже через шесть секунд лежал, оглушенный, на матах, разложенных на полу зала. Прошло еще несколько поединков, и во всех воспитанники Страхова укладывали десантников на пол молниеносными приемами. Десантники, в общем крепкие ребята, были явно сконфужены, но на повторное предложение посостязаться с девочками отказались. Тогда Страхов предложил посмотреть два поединка их ребят. В первом Лена, которой уже было 16 лет, за полторы минуты четыре раза бросила на пол неуловимыми приемами одного из мальчиков, пока в последнем броске не сделала ему болевой захват - и он запросил пощады.
А во втором поединке выступала любимица Страхова, семнадцатилетняя Вера. Против нее выступали два мальчика. Уже через сорок секунд оба со стонами лежали на полу. Марченко даже не успел проследить, что она сделала, мелькнули ноги, затем руки - и рухнул сначала один парень, а затем последовал молниеносный кульбит, прыжок - и второй парень, корчась, рухнул на пол, как подкошенный. Марченко от изумления только покачал головой, а десантники и их капитан стояли, красные от стыда.
Страхов наклонился к Марченко и тихо произнес:
- Игорь Кузьмич, сейчас Жарков уведет капитана и десантников во двор, покажет наш спортивный полигон, а я хочу еще кое-что показать только вам.
- Хорошо, - согласился Марченко, и Страхов кивнул головой Жаркову, давая добро, чтобы он забрал десантников и капитана. А Страхов, Рукатов с ребятами и Марченко спустились в подвал здания, где у них был обустроен 25-метровый учебный тир.
Здесь, в тире, Страхов продемонстрировал, как стреляют воспитанники не только по неподвижным, но и движущимся целям. Особенно поразила Марченко Вера, которая только что в зале лихо укладывала болевыми приемами своих соперников из интерната. Она стреляла по движущимся целям в падении, в кувырке, во вращении на полу. Результаты были феноменальными, ни одного промаха. И под занавес один из ребят продемонстрировал стрельбу из арбалета, успев за одну минуту сделать три выстрела и всеми поразить яблоки, установленные как мишени на разных уровнях.
Пораженный увиденным, Марченко долго потом беседовал наедине со Страховым. Страхов беспокоился о судьбе многих ребят: наиболее талантливых нужно было запускать на жизненную орбиту, что сделать без поддержки из Москвы было трудно. С другой стороны, Страхов так воспитал своих подопечных, что, где бы они ни были, они всегда оставались "Ангелами", преданными лично ему. А цель, которую он поставил в этой жизни - возмездие подонкам и врагам страны, - приближалась по времени неотвратимо.
Марченко же со своей стороны понимал, на какой клад он напал в свете их планов с Кравцовым, Смирновым, Ильиным по спасению России. У них теперь были такие деньги, что интернаты Страхова можно было оснастить самой передовой техникой. Здесь можно было ковать кадры и для ГРУ и для СВР, и это могут быть непревзойденные кадры, так как их начинают готовить не с 20, а с 8-10 лет.
12 мая 1992 года, Нью-Йорк.
Владимир Моисеевич Лисинский завершал свою поездку за границу. Поездки в Лондон, затем в Тель-Авив и, наконец, в Нью-Йорк благополучно завершились. Если бы он сейчас остался один, то, наверное, не смог бы сдержать эмоций и пустился бы в национальный танец "шесть сорок". Но надо было соблюдать солидность перед такими важными особами. А провожали его в Россию в Нью-Йоркском аэропорту "Ла Гардия" не кто-нибудь, а заместитель председателя Всемирного Сионистского Конгресса Натан Вайцман и два ведущих советника самого председателя.
Плясать Владимиру Моисеевичу, президенту концерна "Русь", было от чего. Под видом деловых поездок, связанных с бизнесом, он посетил в Лондоне и Тель-Авиве видных деятелей мирового сионистского движения, и только после одобрения ими его предложений они дали ему право встречи с руководством Всемирного Сионистского Конгресса, обосновавшегося в маленьком городке в 80 километрах от Нью-Йорка, подальше от любопытных глаз. Лисинского снедало страстное желание стать одним из руководителей Всемирного Сионистского Конгресса. Но к этому посту видные евреи шли десятилетиями, а Владимир Моисеевич хотел сразу, и надо заметить, что он нашел для этого весьма веские аргументы.
Поскольку сионисты на своем Конгрессе провозгласили в 1990 году превратить Советский Союз в третий, наряду с США и Израилем, столп сионизма в мире, то руководитель всех еврейских организаций России превращался автоматически в одного из лидеров Всемирного Сионистского Конгресса. А Лисинский поставил себе задачу к 1994, самое позднее к 1995 году объединить всех евреев России под своим руководством. Вторым аргументом Лисинского было его предложение за три года влить в финансовые фонды сионистов почти 100 миллиардов долларов из России за счет продажи ее сырьевых богатств. Это окончательно склонило к нему симпатии тайных владык мира и создателей Нового мирового порядка.
У Владимира Моисеевича чесались руки от нетерпения быстрее начать мостить дорогу к своему Олимпу. У каждого мужчины есть своя страсть. Кто не может устоять перед очередной красавицей, кто находит счастье в рюмке, кого одолевают страсти от творческого созидания, а у Владимира Моисеевича было две страсти: деньги и власть. Маленького роста, безобразной внешности, с оттопыренными ушами, кривым носом и вечно засыпанным перхотью пиджаком (про таких обычно говорят "страшок небесный"), он, естественно, не пользовался успехом у дам, а у девушек и подавно.