- Блять! Ну как же мне этого не хватало, Маааасковский!! - курево Женька не любил.
/Ретроспектива/.
Гауптвахта. Утро. Приём пищи.
- Чо? Ухи пухнут?
- Ну. - Вадим мрачен.
Рассадили с Женькой в разные камеры. Начкаром Пальцев заступил, сука, Сказал начгубу, вот и рассадили. Падла. Давно ему эта одембелевшая парочка поперёк горла. Жопу рвёт. Молодой. Служит он, сука.
Оба дисциплинарщики, завтрак для их камер проводят в столовой. Встретились. Вадим специально с краю сел.
Конвойному плевать. Ему спать охота. Ну, скажут меж собой арестованные пару слов, чего такого-то? Мало ли сам влетишь. Итак, у людей не сахар.
- На! - сигарета перекочевал из руки в руку.
- Говорил тебе - бросай, мудак… Мааасковский…
Видимо выиграл. Откуда у некурящего Женьки сигареты ещё могут взяться? Сам Вадим ни в нарды, ни в шахматы так и не выучился толком. Даже шашек не освоил, а зря, как выяснилось на губе-то!
- Закончить приём пищи! Встать! Посуду на край стола! Выходим, строится лицом к стене у своих камер! - окрик конвойного режет уши.
- До ужина ещё найду, не клянчи там смотри…
- Да пошёл ты! - слишком громко реагирует Вадим на подковырку и нарывается на окрик Конвойного.
- Разговоры, бля! Выходим!
/конец ретроспективы/
"Мааасковский" Дымова прижилось меж ними намертво. Это была Женькина привилегия. Вадим психовал поначалу, потом смирился. После армии забылось. А сейчас, так и вообще звучало музыкой. Он тут же расплылся в довольной ухмылке:
- Лимита, мать вашу, понаехали нашим воздухом чистым дышать!
- Закоренел, куда уж нам уж….но всё тот же…Мааасковский! - авторитетно прищурив глаз, добил Женька. - отмахиваясь от облака, разделившего друзей дымовой завесой.
- Звиняй - Вадим сам машет рукой, помогая другу избавиться от табачного дыма.
Единственное в чём они в армии не сошлись - табак. Вадим курил, а Женька нет. И упорно отказывался. Говорил, что слово себе дал. Упёрся рогом - хрен сдвинешь. У каждого свои тараканы. Тему курева Женька избрал для брюзжания на кореша. Но вот ведь парадокс, настаивая на том, что друг должен бросить курить, но видя его мучения, когда курева вдруг под рукой не оказывалось, находил ему сигареты.
У Вадима жизнь сложилась иначе.
После дембеля, так и не найдя приличной работы в Козельске, немного "побомбил" на отцовской тачке, да и подался в Москву за длинным рублём. Так что предсказание Дымова насчёт "мааасковского", поддержанное Женькой, сбылось в полной мере. Для начала пошёл в менеджеры, купи - продай. Освоил компьютер. Пристроился на оптовый склад, через который проходила уйма различного товара. Перекупщики всегда найдут нишу меж производителем и потребителем, на том торговля и стоит. Однако с менеджеров сбежал на склад. Не сказать, что работа стала спокойней или денежней, но ему нравилось в кладовщиках больше чем в переговорщиках. Знай где чего и сколько лежит, да пересчитывать не зевай - всё лучше, чем унижаясь впаривать всякую хрень, торгуясь за проценты. Излишки опять же… если с умом.
С жильём было поначалу плохо. Помогали снимать родители, а со временем уже расплачивался сам, да и старикам своим начал сам помогать.
Со временем сошёлся с москвичкой, у которой была дочь от первого брака. Перебрался жить в двушку гражданской жены, а там и собственная дочка родилась. Женился официально.
Начал жить поживать, добра наживать, как говорится. Хотел машину, но на данном этапе не срасталось.
- Каптёр, значит всё-таки? - вставил свои пять копеек в рассказ друга Женька - Всегда хотел в каптёры, потому что куркуль.
- Да отвали ты! - огрызнулся Вадим - Зато у меня там порядок… ну, относительный. И левак неплохой. А тачку я к лету куплю всё равно!
- Ещё и вор - констатировал Женька.
- А ты праведник? - всерьёз набычился Вадим.
- Ну, тоже приворовываю - сознался Женька - Жизнь сучья, не наебёшь - не проживёшь. - подвёл он итог - А тачку, бери конечно, на ней и приедешь. Да хоть всем своим кагалом!
- Вот нахера мне там этот женсовет на рыбалке?
Года два созванивались и изредка встречались, чтобы раздавить пузырь другой. У Вадима всё никак не складывалось то с машиной, то с самим приездом, но всё же свершилось! В августе Вадим взял оставшуюся от отпуска неделю и выкроил в ней три дня себе на рыбалку. Жена, скрепя сердце после продолжительных боёв отпустила, громко протестуя, что пьянку на природе назвали рыбалкой, а её держат за дуру.
Вадим прошёл сопутствующий сборам инструктаж на тему "пьяный за рулём", а потом, до кучи и "пьяный на воде" перешедший в "пьяный вообще дурак" с чем и отбыл. Не спорить же с женщиной, следуя логике которой, он постоянно держал её за пьяную? К тому же, ну где ещё дураком-то побыть как ни вдали от неё?
Женька встретил как полагается - столом и баней. Он поставил себе основательную баньку с здоровым, для чаепитий, предбанником. Там друзья напарившись и глушили самогон…
- Натурпродукт! - отрекамендовал Женька пойло собственного производства - Пей не морщась, это тебе не ваша маааасковская отрава!
- А чё сразу "ваша-то"? - отбрёхивался Вадим, довольно жмурясь от разливающегося внутреннего жара - мы, козельские, тут при чём?
- Да какие вы козельские? Козёл ты мааасковский - гнёт своё Женька.
- Щя я из тебя Дымова сделаю - наигранно грозит Вадим. Оба ржут на всю баню.
Упиваться не стали, съели полкило самогона под закусь, да и рухнули спать.
Встали ближе к обеду. Похмелились. Кое-как поели, кто что смог, да и покатили на рыбалку на Женькином Урале с люлькой. Мотоцикл с необходимым для ночёвки на природе барахлом Женька приготовил с вечера. Довьючили шмотки Вадима и в путь.
На "прикормленное место" добирались около часа.
Место, где им предстояло рыбачить, сразу бросалось в глаза. Довольно широкий участок берега был выкошен от травы, буйно растущей (почти в человеческий рост!) по её краям. В центре этой импровизированной поляны росло три берёзы в виде римской цифры четыре. Невдалеке от берёз было кострище, с лежащим возле него бревном. Бревно было толстенное и обработанное под скамейку, сторона, обращённая к небу, была стёсана так, чтобы можно было с удобством присесть. Никакого мусора в виде всевозможных пакетов, банок, бутылок или прочей дряни нигде не наблюдалось. Женька всегда был аккуратистом и чистюлей.
Для начала поставили палатку. Потом около бревна соорудили стол. Стол был раскладной и в сложенном виде напоминал большой, но тонкий деревянный чемодан. Им он и являлся, храня в себе собственные ноги.
Затем пошли к ручью за водой. Женька вытащил из травы рядом с ручьём две пятилитровые баклажки, которыми, видимо, тут пользовался раньше, и вопрос с питьевой водой был закрыт. За дровами ходили раза три. Женьке всё было мало, да и Вадим понимал, что хватить должно на всю ночь и утро. Лазить в поисках сушняка по росе ему тоже не улыбалось.
Разобравшись с лагерем и основными вопросами жизненной необходимости, перешли к "водным процедурам".
Трава на месте их лагеря была выкошена не только на берегу, но и в воде. По обе стороны от их "полянки" не менее бурно, чем трава на земле, в воде росли камыши. Но перед лагерем они были убраны. Вместо них с берега в воду уходили широкие мостки, наподобие тех, которые показывают в кино про прежние времена. С таких в старину женщины полоскали бельё. Для рыбалки на поплавок самое оно.
- Я дно програбил недели две назад. Но зацепы иногда случаются - Женька, хвастаясь своим любимым местом отдыха, был многословен как экскурсовод в музее. По всему было видать, что ему доставляет удовольствие рассказывать о том как ладно у него тут всё устроено. Люди любят хвастаться тем, во что действительно вложили много усилий. Гордость за свою работу делает эту работу удовольствием.
Под мостками обнаружилась связка стальных прутьев в мизинец толщиной. Женька воткнул их в ряд по обе стороны мостков, тщательно выбирая место для каждого и внимательно сверяясь с какими-то одному ему видными приметами.
- Донки на ямы забросим. Но тут ямы ползают. Я поставил, как прошлый раз было. А если какая клевать не будет, можно будет заморочиться - поискать.
Донки поставили быстро, на каждую Женька привесил по колокольчику. Как рыба дёрнет - так звон будет стоять на всю округу.
- А на блесну ловить будем? - Вадим жаждал деятельности.
- Я тебе спиннинг взял. Завтра покажу где его покидать, только чур сам. Я поплавок люблю. Или донку. Мне нравится спокойная рыбалка, а бегать вдоль берега и постоянно зашвыривать блесну - не моё. Но щука тут есть. И окунь, конечно. Так что будет желание - организуем. Ну не сейчас же ты собрался блеснить!? Лучше давай лодку надуем и "круги" поставим.
"Кругами" Женька называл довольно интересное приспособление для ловли рыбы. К камере от футбольного мяча (в надутом состоянии - поплавок) привязывалось грузило, способное удержать всю снасть на месте. Это грузило по совместительству являлось кормушкой-приманкой (туда набивалась каша с пережаренными /для запаха/ толчёными семечками.), сквозь которую была пропущена леска с четырьмя поводками.
Наживкой послужили лягушки. Частично. Точнее по частям. Женька предварительно поймал и убил парочку лярв, после чего нацепил на крючки их лапы и кусочки тел.
- Это нахрена?
- На сомика… они падаль любят… - Женька, не отрываясь от своей живодёрской деятельности, покосился на лодку, которую надувал Вадим - не перекачивай, смотри! - распорядился он ретиво работающему ногой другу. Насос у Женьки был старый, нажимной, и Вадим сейчас с тоской вспоминал о компрессоре, оставшемся вместе с машиной где-то в Белоомуте.
"Круги" - Вадим такое видел впервые и с неподдельным интересом участвовал на подхвате. Заплыв на лодке почти к самому течению, на границу косы, Женька заякорил лодку и выставил свои "круги". Четыре мяча на воде обозначали места, где залегли кормушки.
- А как узнать, что клюнуло? - до Вадима только сейчас допёрло, что он не видит ничего в этой снасти, напоминающее систему сигнализации о том, что рыба заинтересовалась приманкой.
- А никак! Проверять раз в два-три часа! Тут, считай, везде яма вдоль косы. Я пару собак притопил по весне. Сомы, они как свиньи, всё жрут, и если всасывают в себя чего, то садятся плотно. Дно реки от падали чистят. Ещё налимы такие же.
- А не утащат?
- Через косу? Вряд ли, а тут в заводи соберём как нехуй делать. Круг за собой таскать им тоже не просто. Да и не поплывут они далеко. Говорю же… я собак тут притопил, так что сомы тут и живут. Чего им от кормёжки по реке шариться?
- Тоже мне, Герасим нашёлся… Живодёр! - Вадим представил себе двух полуразложившихся собак, с привязанными к ним камнями, на дне реки, вокруг которых шныряют сомы и налимы, выдирающие и всасывающие (во мерзость-то!) из утопленных животных куски мертвечины. - Погань какая. Трупоедов жрать… собак топить… ты ёбнутый во всю башню, отвечаю!
Женька безразлично пожал плечами.
- Червяков пожалей… опарышей… не быть им мухами. И рыбке губу больно. Начинай жрать траву, может поумнеешь с голодухи.
- Но собаки-то… это уже слишком!
- Вот, блять, сердобольный нашёлся. Собачек пожалел. Эти твари, оставшись без хозяев, в стаи по зиме сбиваются. На детей уже нападали пару раз. Их тут зимой без базара отстреливают. У себя там, в городе, можете их хоть в жопу целовать, а у нас тут если животина прёт на человека то её лучше завалить, пока она тебя не загрызла вместе с твоим животнолюбием. Нормальное животное людей сторонй обходит. Я тут по ящику видел у вас там целые программы по отлову, блять, диких собак, и перевязыванию им маточных труб! Они с перевязанными трубами жрать перестают хотеть, не разносят заразу, и жить не мешают? У них на мордах написано какие перевязаны а какие нет? Куда только бабло распиливают, уроды? Совсем ёбнулись. Лучше бы эти деньги в человечьи роддома направили. А так только кич какой-то непомерный… "Мы любим собак, мы их не убиваем, а гуманно сокращаем популяцию" - процитировал Женька гнусавым голосом кого-то из просмотренной телепередачи - тьху, блять! - сплюнул он за борт в сердцах и отвернулся.
Чем ближе к природе, тем меньше сантиментов. Либо ты кушаешь, либо тебя кушают в виде падали, загнувшейся в лучшем случае от голода.
Минут пять Женька, пока Вадим курил, переваривая своё участие в ловле трупоедов, внимательно смотрел на "круги", пытаясь понять, есть ли у поплавков хоть малейший дрейф, и только убедившись, что все четыре "круга" стоят как вкопанные дал команду на отплытие к лагерю.
Как выбрались на берег, Женька миролюбиво закончил затянувшееся молчание:
- Тут вообще-то ещё и ягодные места близко. Жаль ягода уже отошла. А вот грибы уже можно посмотреть. Завтра побродим.
Вадим лишь скривился.
Проверили донки. Тишина.
- Странно. - Женька менял наживку, поглядывал на небо и реку, слюнявил палец определяя направление ветра, шевелил губами и наконец высказался - Молчит сука. Должно уже было клюнуть, а молчит. Что-то не так. Погода меняться надумала? Ты там про погоду чонить слышал, когда выезжал?
- Вроде без дождей - отозвался Вадим.
- Мудило ты мааасковское…про смену ветра ничё не говорили? - Женька ещё раз прищурился на небо.
- Угу… южный сменится северным и рыба улетит на полюс… Не ссы, клюнет!
- А я и не ссу. Может на поплавок? Вечернюю зорьку постоим?
- Да погоди ты! Посидим чуткА, тяпнем по маленькой, "круги" проверим, сплаваем.
…………….Не торопись, Московский…
Но за "кругами" им сплавать так и не удалось. Во всяком случае, до утра.
Решили выпить по паре рюмок под колбасную и сырную нарезки, да полирнуть чайком, а потом уж…
На третьей рюмке неожиданно очень ярко полыхнул костёр, на котором в котелке закипала вода для чая. Как будто невидимый шутник плеснул в него кружку бензина. В высоко поднявшемся пламени приятели разглядели широкоплечую мужскую фигуру(!) и сразу вслед за этим вспышка более яркая, чем вспыхнувший костёр, ослепила их.
- Твою мать! Что за хуйня? - матерился Вадим, втирая кулаки в глаза и слепо моргая.
Женьке повезло больше. В момент второй вспышки он успел прикрыть глаза и поэтому первым увидел Гостя, хотя и не сразу. Женька ошалело потряс головой и уставился в сторону костра.
- Ё-моё… - только и нашелся, что сказать Женька, разглядывая незнакомого ему бородатого, длинноволосого мужика ростом за метр восемьдесят, а то и под два. Здоровый. Русоволосый. Плечи вообще смело можно назвать богатырскими. Да он и походил на былинного героя, только без меча и брони. Одет он был в холщовую рубаху-косоворотку, подпоясанную широким ремнём. Штаны, заправленные в сапоги, были, пожалуй, единственной деталью его наряда, не вызывавшей вопросов. Сапоги были странными. Кому на природе могут понадобиться хромовые сапоги? Не кирза или юфть, а именно хромовые? Женька немо взирал на Гостя, всё больше находя вопросы вместо ответов.
Гость стоял возле костра, не двигаясь, и не обращая внимания на пялившегося на него Женьку. Он стоял, закрыв глаза и широко раздувая грудь, дышал чистым воздухом августовского вечера.
- Да ёбтвою… О! - прозрел рядом Вадим - Ты кто?
- Свои, мужики, расслабьтесь - улыбнувшись, пробасили от костра.
Женька скосил глаза на стол. Охотничий нож с широким лезвием ("На кабана" - говорил батя, когда дарил) торчал из бревна там, где и положено, под правой рукой, удобно подставляя ручку для захвата.
"Ну и бугай" - пронеслось в голове Вадима, и он тоже подобрался. Адреналин сдавил виски.
Бугай сделал плавный шаг в сторону, чтобы быть лучше видимым для приятелей и всё так же улыбаясь, продолжил:
- Ну, с боевым духом, как я погляжу, всё в порядке - даже не напугались толком. Значит и супостату бока намнём. Вопрос только в том, сколько вас таких боевых у меня есть? Интересно.
- Эй, мужик, ты кто? - повторил вопрос Вадима Женька.
"Вспышка…мужик…чудеса" - логическая цепочка у друзей складывалась примерно одинаково. А если учесть, что все чудеса, которые до этого с ними происходили в жизни, варьировались от отметки "пронесло", до отметки "ну его на фиг", то их настороженность можно было понять.
Чудеса если и происходят, то лучше бы не происходили. Аксиома. Без них жить проще. Безопаснее.
Мужик, казалось, читал тревогу друзей, поэтому начал представляться всё так же спокойно бася от костра:
- Да, ребятки - чудеса. Я ангел Михаил. Меня ещё называют архангелом, но у нас нет такой иерархии. Это придумано людьми. Ещё меня звали Георгий Победоносец. Ильёй Муромцем звали. Я думаю, дальше перечислять не стоит.
- Ктооооо??? - Вадим нахмурился. Всё что сейчас происходило, ему не нравилось. Жизнь не располагает к доверчивости, особенно если ты ночью чёрт знает где, в компании с незнакомым бугаём, невесть откуда взявшимся, да ещё и заявляющим что он ангел. Кайф, на который он настраивался, был нарушен и ничего кроме раздражения это не вызывало.
Женька же наоборот был удивлён появлением человека в этой глуши, к тому же таким эффектным. Он прекрасно представлял, сколько тут топать до ближайшего жилья. Им завладело любопытство. В любом случае, даже если перед ними был сумасшедший (откуда ему тут взяться??) то явно не агрессивный. Во всяком случае, сейчас.
Ведь давно известен факт, чем крупнее человек, тем он менее агрессивен. Ему попросту некого бояться. А агрессию всегда порождает страх и только страх. Желание ударить первым и победить за счёт внезапности того кто не предоставит шанса на второй удар. Не предоставит и первого, если всё делать честно. Честность - хреновый помощник в борьбе за выживание.
- Ангел, Вадим, ангел… тебе крылья показать с нимбом? Настроения нету. К тому же, как я посмотрю, времена шибко поменялись… нету в вас страха перед Богом. Религия как старая кожа слезает с Руси… это радует. Хоть нормально поговорим… относительно нормально, конечно.
- Может и выпьешь с нами? - Женька приглашающее махнул к столу. Законы гостеприимства всегда позволяют сначала поговорить с пришедшим, не таясь, гостем. Вадим уставился на Женьку уничижающим взглядом. Женька и в армии стремился всё разбазарить и поделиться со страждущими. Широкодушный голодранец.
- Чем бог послал - выдал Женька непривычную Вадиму фразу и жестом пригласил гостя к столу. Вадим неодобрительно засопел. По его мнению, мужика этого надо было гнать в три шеи, чтоб не выскакивал как чёрт из (костра!) табакерки и не нёс тут пурги. Но вмешиваться не стал. Раз у них тут "хлеб-да-соль-чем-бог-послал" то может умнее со стороны посмотреть, во что это выльется? Может у них тут так принято выпрыгивать из костров со спецэффектами. Чего со своим уставом в чужой-то монастырь? Рано кипеж поднимать.
Гость откликнулся на предложение весьма необычно.
Захохотал в небо. Гулко. Мощно. Потом кивнул.
- Свои. И без вас никуда… и с вами… - подошёл к столу. Женька и Вадим сидели с одной стороны стола на бревне, а гость… присел напротив через стол от них, на взявшийся из ниоткуда чурбак. Точнее чурбак появился в его (гостя) лапище тогда когда он начал садиться. Из воздуха. Сам по себе, как само собой разумеющееся.
"Ангел… Победоносец… здоровый… Муромец… хули муромцы под Коломной - то забыли?"
- А козельским чё здесь надо? - Михаил, уловив мысль, ответил на неё как на прозвучавшую вслух. Смотрел на Вадима. Тот покраснел как первоклассник, но взгляд не отвёл.