Он стоял там, и ей пришлось подойти самой. Беззубый старик в плоской кепке, с костистыми, висящими по бокам руками, отчего-то напоминал пастуха. Лет ему могло быть сколько угодно - от хорошо сохранившихся семидесяти до опустившихся пятидесяти. Слишком старый, чтобы принадлежать к одной из партий дорожных рабочих, он выглядел так, словно посвятил дорожным работам всю свою жизнь.
- Есть тут кто главный? - спросила женщина.
- Никого, милашка, - ответил старик. - Они все занимаются тем дерьмом, которое им чертовски нравится.
- Э-э… а что вы здесь делаете?
- Я всего лишь кашевар.
Холли обернулась, и взгляд ее наткнулся на какой-то освещенный со всех сторон тяжелый агрегат, выглядящий так, словно его только что сбросили с космического корабля для реконструкции поверхности Марса.
- У меня неприятности с машиной. Есть здесь кто-нибудь, кто сможет ее посмотреть? Я заплачу.
- Энди-Механик.
- Он тут?
- Черта с два.
- А стоит его подождать? Можно?
- Можешь делать что тебе угодно, - фыркнул старик и добавил фразу, видимо служившую ему универсальным заклятием против любого зла: - Я всего лишь кашевар. - И зашаркал прочь.
Женщина вернулась к машине.
- Я сыт по горло всем этим, - заявил Джек.
- Ничего не могу поделать, малыш, - ответила Холли. - Попытайся понять.
- Нет, - рявкнул он со всей страстью и злобой рассерженного щенка.
Вместо того чтобы начать спорить или рассердиться, Холли снова вышла из машины, чтобы поискать Энди-Механика.
Здесь оказалось не так пустынно, как на первый взгляд, но потребовалось какое-то время, чтобы настроиться на обстановку и уловить признаки присутствия людей: звук открывшейся и закрывшейся где-то двери, смутный силуэт фигуры, перешедшей из одного здания в другое.
Женщина немного прошлась, оглянулась на автостраду. Чтобы что-то сделать, подняла капот "тойоты" и уставилась на двигатель в смутной надежде, что сумеет разглядеть очевидное решение всех проблем. Но мотор ничем не отличался от любого мотора: грязная, сложная и бессмысленная штуковина. Пахло так, как будто что-то горело, а поднеся руку к переплетению узлов, женщина почувствовала поднимающийся от железа жар. Она потыкала пальцем в пару трубочек - безрезультатно, разве что руки стали еще грязнее, чем раньше.
- Ищете кого-то?
Пересекая открытое пространство, к ней шел мужчина. Невысокий, смуглый, крепко сложенный. Во рту у него отсутствовали по крайней мере шесть зубов с одной стороны, но, судя по тому, как он ухмылялся, эта потеря совершенно его не беспокоила.
- Вы случайно не Энди?
- Возможно.
- Тогда я ищу вас.
Она быстро объяснила, в чем дело, - на тот случай, если механик придет к неверному выводу, и он небрежно сдвинул женщину с дороги, чтобы самому посмотреть на мотор. Это не отняло у него много времени.
- Взгляните на свой вентиляторный ремень, - предложил он. - Если бы ваши трусики так сползали, они бы уже болтались у щиколоток. Когда ремень соскальзывает, батарея сдыхает, и вы теряете скорость.
- Это трудно исправить?
- Если я скажу "да", то произведу большее впечатление, - хмыкнул он и тут заметил двух детей в машине. Они смотрели на него.
- Ваши?
- Да. Мы были на море.
Механик взглянул на женщину, потом снова на машину.
И заявил:
- Берите детишек и ждите в сторожке, а я займусь этим. Скажите Дизелю, пусть приготовит вам чайку.
- Это кашевара зовут Дизель?
- Ага, потому как чай его сильно отдает бензинчиком.
Сторожка выглядела самым старым и самым обшарпанным зданием временного поселка. Когда они вошли внутрь, пол прогнулся. Помещение было заставлено дюжиной складных карточных столиков и стульев; на всем лежал слой въевшейся несмываемой грязи - как будто машинное масло разлили по полу, втерли в стены, выплеснули на окна.
Кашевар сидел возле переносного радиатора, читая номер "Сан". Ночь была не холодной, но радиатор работал на полную мощность, так что воздух в хибарке загустел. Когда троица вошла, старик поднял взгляд.
- Энди сказал нам подождать здесь, - сообщила кашевару Холли. - Вы не возражаете?
- Как хотите, - буркнул старик. - Я Мэтти.
- Он сказал, вас зовут Дизель.
Лицо Мэтти вытянулось, и он выглянул в окно.
- Вот ублюдок, - прорычал он, встал и, громко топая, вышел на улицу.
Учитывая его настроение и вероятное состояние здешней посуды, Холли решила не настаивать на чае. Она усадила детей на запачканные пластиковые стулья у стены. На самой стене красовалась подборка прикрепленных кнопками пожелтевших газетных вырезок с фотографиями живописно-зловещих свидетельств аварий на трассе.
- Тут воняет, - фыркнул Джек.
- Тс-с, - приструнила сына Холли.
- Воняет.
Она не могла возразить ему, потому что тут и вправду воняло. Но и согласиться не могла - а вдруг Мэтти услышит. Так что она просто сказала:
- Мы здесь ненадолго.
Они ждали. На стене висели часы, но шли они неправильно. Джек болтал ногами, Лиззи уставилась в пол. Снаружи, неподалеку от сторожки, взревел какой-то мощный агрегат, да так, что их стулья затряслись.
- Мне скучно, - проныл Джек.
- Поиграйте в "Контакт", - предложила Холли.
- Я с ним не играю, сказала Лиззи. - Он не умеет произносить слова по буквам.
Тон Холли неожиданно для нее самой ожесточился.
- Тогда почему бы нам всем просто не посидеть молча?
В хибарке повисла тишина, а потом Лиззи непокорно пробурчала:
- Это правда. Он не умеет.
И вдруг Джек согласился с сестрой:
- У меня гигантский мозг, - заявил он, - но произносить слова по буквам я не умею.
Холли закрыла глаза. Женщина не была уверена, смеется она или плачет, и двое точно так же недоумевающих детей пристально разглядывали мать, ища ответа.
Ночь пройдет. Все будет хорошо. Непонятно как, но обязательно будет.
Продолжай так думать, велела она себе, и, возможно, это станет правдой.
- Мам… - позвала Лиззи.
В глазах дочери Холли увидела тревогу и мрачные предчувствия. Девочка, конечно, смышленая, но все-таки ей всего лишь двенадцать.
- Когда это кончится, - спросила она, - что потом?
Лиззи осторожно выбирала слова - из-за Джека, но Холли поняла, что пытается сказать дочь.
- Будем вести себя как обычно.
- А мы сумеем?
- Должны суметь.
В окно постучали. Снаружи на цыпочках, чтобы дотянуться до стекла, стоял Энди и манил ее пальцем.
Женщина вышла, и они вместе зашагали к машине. Механик пояснил, что оставил ключи внутри.
- Все, что смог, я сделал, - сказал он. - Затянул ремень вентилятора и прочистил свечи. Они были чернее грязи под ногтями у Мэтти.
- Спасибо, Энди.
- А еще под машиной целая лужа масла. Не знаю, откуда оно вытекло. Вам понадобится новый сальник.
Он показал, что сделал, заставляя почувствовать разницу, и она сделала вид, что разобралась в вентиляторных ремнях. Холли предложила механику двадцать фунтов стерлингов, и он без всякого смущения взял их. Затем она вернулась за детьми.
Дверь сторожки была открыта. Внутри сидела одна Лиззи.
- Где Джек?
Лиззи поежилась в своей просторной куртке, точно птичка в гнезде. Руки она прятала в карманах, ноги вытянула и пристально разглядывала носки собственных ботинок, разводя и сводя их с мерным щелканьем.
- Он пошел за тобой.
- Я его не видела.
- Он хотел посмотреть на большие грузовики.
Холли выскочила наружу. Джек пошел не к машине, иначе она не пропустила бы его. Она остановилась перед бараком и позвала сына.
Тишина.
В дверном проеме показалась Лиззи.
- Я не виновата, - заявила она, заранее обороняясь.
Холли обогнула угол сторожки и оказалась на участке, освещенном, наверное, самыми мощными прожекторами в мире. Тут стояло несколько машин и бездействующих механизмов. Где-то неподалеку гудел весьма серьезный двигатель, и от этого гула дрожал фундамент хибары.
Она обернулась - Лиззи шла за ней.
- Посмотри с той стороны, - велела дочери Холли. - А я поищу тут.
Женщина не стала ждать ответа Лиззи, а решительно зашагала по двору. Она словно попала в торговый зал, на распродажу тяжелой техники. Под искусственным ночным солнцем механизмы отбрасывали густые черные тени. Здесь были машины для вспарывания земли, машины с шипами, когтями и зубами, машины в броне динозавров. Заляпанные глиной, потрепанные тяжелой работой, они застыли рядами, точно разбомбленные танки.
Женщина подтянулась и заглянула в кабину изрядно проржавевшего гусеничного бульдозера. Джека там не оказалось, но отсюда она лучше видела двор. В следующем ряду невидимый водитель медленно заводил вагончик на прицеп-платформу. Шины фургона были поистине громадны, трапы прогибались под его весом.
Холли оглядывалась по сторонам, зовя Джека, но шансов быть услышанной у нее было немного. Гигантский мотор взревел, и чудовищный груз пополз наверх. Перед мысленным взором Холли возник Джек, раздавленный, или упавший, или барахтающийся где-то, Джек, пытающийся освободиться из какой-нибудь неожиданной западни. И огромные шестерни, поворачивающиеся, сводящие зубья, сминающие мальчика…
Она крикнула снова, погромче, и соскочила с подножки бульдозера, чтобы продолжить поиски. Приземляясь, женщина споткнулась. Земля здесь представляла собой перепаханную грязь с вкраплениями - вероятно, для создания видимости твердости - булыжников. Да, это не площадка для игр.
- Джек! - снова позвала она на ходу.
Когда она обогнула бульдозер и вышла на относительно ровную дорогу, то увидела сына. Вот он, вот внешнее ограждение лагеря, на которое он карабкается…
Карабкается? Что он делает?!
И когда она поняла, то кинулась туда.
Это было штормовое ограждение, примерно восьми футов высотой. Джек уже добрался до самого верха и перелезал на ту сторону. Забор качался взад и вперед под его весом, бетонные опоры ходили туда-сюда в раскрошенных отверстиях, но мальчик цеплялся, как жук; мелкие ячейки сетки служили идеальными опорами его маленьким ножкам и пальчикам.
Холли снова споткнулась, но удержалась на ногах и продолжила бежать. По ту сторону ограды тянулась узкая темная тропа.
На которой стоял красный седан со всплывающими фарами.
- Эй! - крикнула Холли. - Эй, Джек, нет!
Мальчик сосредоточенно спускался. За его спиной негромко урчала машина: двигатель не работал, но вентилятор исправно всасывал прохладный ночной воздух. Водитель не вышел, женщина даже не видела его. Она могла только догадываться, что он наблюдает за ней.
Холли добежала до проволочного забора и вскинула голову, глядя сквозь решетку на сына.
- Джек. Вернись, Джек. Пожалуйста. Не ходи туда. Это не твой папа. Поверь мне, это не может быть он.
Но Джек не смотрел на нее, он даже не подал виду, что услышал слова матери. Мальчик двигался с проворством обезьянки. Он вытягивал вниз ножку, отыскивал носком очередной проволочный ромб и впихивал в него свою потертую кроссовку, прежде чем перенести центр тяжести.
Маленькие пальчики стиснули решетку прямо перед ее глазами, Холли могла бы дотронуться до них; ее дыхание колыхало его волосики.
- Джек, нет!
Но он не взглянул на нее, и хотя сын находился всего в дюймах от матери, добраться до него не представлялось возможным; Она была бессильна.
- Джек. Посмотри на меня, пожалуйста. Не делай этого. Не иди к нему.
Она вскинула руку, точно хотела схватить его сквозь проволоку. Бессмысленно. Она не смогла бы удержать мальчика, а лишь рисковала бы сделать ему больно.
- Лиззи тоже ищет тебя, - взмолилась женщина. - Ох, Джек…
Он спрыгнул и шлепнулся в грязь на той стороне. Холли кинулась на забор, всем телом ощутила тонкую проволоку, но она не обладала резвостью сына и не могла перелезть через ограду, как он.
Мальчик бежал к машине, а пассажирская дверь открывалась, чтобы проглотить его.
Холли закричала, хотя и не сразу поняла, что кричит. Хлопнула дверца, лазерные глаза распахнулись. Мотор завелся, автомобиль начал разворачиваться на узкой полосе.
Руки женщины взлетели, до боли стиснули виски. Она слышала о людях, рвущих на себе волосы, но до сего момента считала, что это просто такое образное выражение. Холли дико огляделась вокруг.
И помчалась вдоль ограждения, опережая разворачивающуюся машину.
Тропа по ту сторону пролегала совсем рядом с сеткой. Если где-то в заборе есть прореха, она пролезет в нее. Машина никуда не уйдет. Она не позволит, чтобы такое случилось.
Ворота! Задний ход, которым редко пользуются. Большие, двустворчатые, достаточно широкие, чтобы прошел грузовик, но створки замотаны цепью с тяжелым висячим замком. Длина цепи позволяла развести половинки где-то на фут.
Протиснуться оказалось трудно, но возможно. Холли вылезла с другой стороны. Теперь она видела лишь пару огней, лазерные глаза твари, которую надо задержать.
Женщина шагнула наперерез машине, остановилась посреди дороги и вскинула руки. Когда автомобиль врезался в нее, она не почувствовала ничего, кроме внезапного ощущения полета; ни толчка, ни боли: мгновенный щелчок, переключение, почва уходит из-под ног, и она уже катится сбоку от машины.
Впоследствии она так и не поняла, действительно ли видела это или только вообразила себе, но в памяти ее навсегда отпечаталось бледное ошеломленное личико сына, прижавшееся к стеклу удаляющейся машины.
Она лежала на дороге.
Лежала и не могла пошевелиться. Холли услышала, что машина остановилась, хотела поднять голову - не получилось. "О боже, - подумала она. - Я парализована". Но после невероятного усилия рука ее сдвинулась и уперлась в землю. Дверца машины открылась.
Она не была парализована, но сил у женщины не осталось. Когда она попыталась оттолкнуться рукой и приподняться, кисть подогнулась, и она снова рухнула.
Кто-то шел к ней.
Прежде чем она успела сконцентрироваться и перевернуться, жесткие пальцы стиснули ее затылок и ткнули лицом в грязь. В мгновение ока она ослепла и задохнулась.
Теперь она нашла бы силы, но упершееся в позвоночник колено припечатало ее к земле. Холли билась и трепыхалась, как пойманная рыба, но не могла оторвать лица от тропы. Кровь ревела в ушах, перед глазами вспыхивали зарницы.
И вдруг давление прекратилось.
При первом же глубоком вдохе она чуть не захлебнулась, поскольку втянула в себя всю грязь, которая набилась в рот. Женщину вырвало - раз, еще раз, потом она закашлялась, судорожно избавляясь от того, что проглотила, и вдохнула.
Кто-то легко дотронулся до плеча Холли, она ударила вслепую - и услышала вскрик Лиззи. Когда в глазах у женщины прояснилось, дочь стояла чуть в стороне от нее, баюкая ушибленную руку.
- Прости, мама, - сказала она.
Холли секунду тупо смотрела на нее, прежде чем начала что-то понимать.
Лиззи пятилась к ожидающей машине.
- Нет, Лиззи!
Женщина попыталась встать, но одна нога отказывалась держать ее.
- Я знаю, что ты хочешь, чтобы я чувствовала, но я не могу. Мне бы хотелось, но я не могу. Прости. После сегодняшнего ничего не будет хорошо, что бы мы ни делали. Никогда.
Холли попыталась еще раз, и на этот раз поднялась, перенеся весь вес на неповрежденную ногу.
- Подожди, - выдохнула она.
Лиззи уже стояла возле машины.
- Ему нужна я, - сказала она. - Но если я не пойду с ним, он заберет Джека.
Пассажирская дверь приоткрылась на дюйм.
- Прости, - повторила девочка, протянула руку и распахнула дверцу.
Холли находилась довольно далеко и не видела, что произошло, но Джек вылетел из салона, точно пробка из бутылки. Он приземлился на обе ноги, а Лиззи быстро скользнула мимо братишки и нырнула в машину.
Дверь захлопнулась, точно дверца стального сейфа, и двигатель седана заработал. Все произошло столь же стремительно, как и бесповоротно.
Холли бросилась туда, полупрыгая, полухромая, но автомобиль уже набирал скорость.
- Фрэнк! - прокричала женщина. - Подонок! Верни ее! При звуке ее голоса Джек словно очнулся от дремы.
Он огляделся, как будто припоминая что-то, заметил красные задние огни, удаляющиеся во тьму…
…и издал сдавленный крик:
- Папа! - И побежал по тропе вслед за машиной, так шлепая ножками, что земля разве что не вздрагивала.
Холли еще не добралась до сына, а ее вопли не могли остановить его. Ни у одного из них не было шансов догнать красный седан. Но оба они пытались.
Она настигла малыша добрых десять минут спустя. Он стоял на том месте, где оборвались его дыхание и его надежды.
- Он забыл меня! - взвыл мальчик.
Холли упала на колени и притянула сына к себе.
На этот раз, в виде исключения, он позволил матери обнять себя.
Джон Кессел
План финансовой независимости Баума
Джон Кессел - профессор английского языка в Государственном университете Северной Каролины. Его фантастика завоевывала такие награды, как "Небьюла", "Локус", премии имени Теодора Старджона и Джеймса Типтри-мл. Он сыграл небольшую роль в независимом фильме "Тонкое искусство стрельбы из винтовки" ("The Delicate Art of the Rifle"). Кессел - автор таких книг, как "Берег свободы" ("Freedom Beach") (в соавторстве с Джеймсом Патриком Келли), "Благие вести из космоса" ("Good News from Outer Space"), "Совращение милого доктора" ("Corrupting Dr. Nice"), сборников "Встретившись в бесконечности" ("Meeting in Infinity") и "Чистый продукт" ("The Pure Product"). Совместно с Марком Л. Ван-Неймом и Ричардом Батнером он руководит Семинаром писателей Сикамора-Хилл, который выпускает антологию "Перекрестки" ("Intersections"). Он живет в городе Рэйли штата Северная Каролина вместе с женой и дочерью. Фантастика Кессела порой жестока, порой забавна, иногда радостна и всегда искусно закручена.
24 марта "План финансовой независимости Баума" ("The Baum Plan for Finacial Independence") появился на сайте научной фантастики SCI FICTION.