Может, здесь всё-таки были замешаны махендосет? Одним глазом Пианфар внимательно следила за сведениями, выдаваемыми её собственным корабельным журналом, а другим - за информацией, поступающей на все звездолеты, находившиеся на станции, в надежде увидеть хоть что-то связанное с удравшим зверем или присутствием инопланетянина на Центральной.
Нет, ни слова. По-видимому, у владельцев была серьёзная причина воздержаться от публичного заявления о подобной пропаже. Что ж, семья Шанур никогда не страдала от нехватки сообразительности, и капитан "Гордости" не будет кричать во всеуслышание о своей находке, но и ни на секунду не поверит в то, что кифы или другие хозяева уже не организовали тайные поиски.
Пианфар отключила поисковую программу, тряхнула головой так, чтобы кольца на её левом ухе успокаивающе зазвенели, а затем поднялась и направилась в центральный отсек, просчитывая по дороге различные варианты дальнейших действий и возможную прибыль. Она и в страшном сне не вернула бы кифам свою находку. Вместо этого можно было пожаловаться на то, что из-за несоблюдения ими общепринятых правил корабль хейни подвергся нападению неопознанного существа. Однако подобная затея таила в себе большую опасность: ведь свидетелей вторжения Пианфар предоставить не могла, а кифы, которые, вне всякого сомнения, за всем этим стояли, ни за что на свете не признали бы свою вину. В итоге началось бы долгое и нудное судебное разбирательство, и Пианфар обрекла бы себя на продолжительное общение с кифами, чьи серые морщинистые шкуры, болезненные лица и вечные жалобы на несправедливую судьбу она презирала до глубины души. Подумать только: Шанур, вызванная на суд Центральной в окружении ноющих кифов! А ведь именно это и случится, если они предъявят свои права на загадочного беглеца… В общем, подобный сценарий был слишком противным во всех отношениях.
Кем бы ни являлся сегодняшний нарушитель, он определённо принадлежал к числу разумных существ. По-видимому, это и было главной причиной молчания кифов…
Пианфар нажала кнопку вызова.
- Хилфи!
- Тетя? - ответила та после некоторого колебания.
- Меня интересует состояние неизвестного.
- Я сейчас смотрю на него. Тётя, я думаю, что это он. Если существует хоть какая-то аналогия форм у…
- Давай не будем углубляться в анатомию. Насколько серьёзно он ранен?
- Он все ещё в шоке, но ему уже лучше. Оно… он заметно успокоился после введения обезболивающего. Мне кажется, он понял, что мы хотим помочь, и перестал сопротивляться. Сейчас его дыхание не такое тяжелое.
- Возможно, он просто выжидает удобный момент. Когда запрете его, принимайся за работу на причале - ты ведь так рвалась наружу. Остальные покажут тебе, что делать. И вели Хэрел прийти ко мне в командный. Немедленно.
- Да, тётя, - отчеканила Хилфи голосом, из которого ещё не выветрился осадок от последнего выговора.
Пианфар прервала контакт с племянницей и снова вызвала общий канал Центральной, надеясь услышать хоть что-нибудь разъясняющее инцидент на "Гордости".
Вскоре в командный отсек явилась Хэрел, с ног до головы перемазанная кровью и изнемогающая от усталости. Она поклонилась и замерла в дверях. Хэрел была самой старшей в команде - высокая, с темными шрамами на носу и животе, оставшимися ей на память о бурной молодости.
- Вымойся, - велела Пианфар, - возьми деньги и отправляйся за покупками. Ходи только по второсортным магазинам, чтобы не привлекать к себе внимания. Пожалуй, тебе будет сложно отыскать то, что мне нужно, но шанс всё-таки есть: Центральная - она и есть Центральная. Купи книги. Например, лексикон махендосет или их священные писания с комментариями философа Кохборануа или кого-нибудь другого в этом роде. Или справочник по переводу символов махендосет и всевозможные учебники, начиная с элементарных. В общем, всё, что сможешь найти… Это прикрытие. Если спросят, зачем тебе понадобилась подобная литература, ответишь, что наш клиент интересуется религией.
Хэрел сверкнула глазами, однако не произнесла ни звука и поклонилась в знак принятия приказа к исполнению. Пианфар сунула руку в карман и вытащила оттуда целую кучу монет крупного достоинства.
- И ещё купи четыре золотых кольца для ушей, - добавила Пианфар. - Пусть все видят, что "Гордость" преуспевает в своем бизнесе. Вручи их своим сестрам. Я надеюсь, этот подарок улучшит ваше настроение и отчасти компенсирует нехватку свободы, которую все мы здесь ощущаем. Но если ты хотя бы словом обмолвишься о нашем необычном госте, Хэрел Араун, то своё кольцо тебе будет не на что вешать.
Хэрел оскалилась и поклонилась в третий раз. - Иди, - махнула рукой капитан, и та поспешно удалилась.
Итак. Это тоже был риск, но гораздо меньший. Постояв ещё немного в раздумье, Пианфар отправилась наверх, к себе в каюту, чтобы отдохнуть от запаха дезинфекатора, пропитавшего нижние коридоры.
Закрыв за собой дверь, она прошла в ванную и вымыла руки, тщательно следя за тем, чтобы под когтями не застряло ни кусочка плоти неизвестного, а затем внимательно обследовала бороду в поисках пятен крови и впрыснула себе в ноздри изрядную дозу ароматизатора.
Какое-то странное отупение… Она становилась вялой, как стишо, - в противном случае нарушителю не удалось бы вырваться от неё (старая было не тем словом, которым Пианфар согласилась бы объяснить причину своей неудачи). Замедленность мысли, рассеянность… Она бросилась на чужака, словно распалившийся юнец. А может, она стала просто ленивой? Очень похоже на то… Пианфар потрогала свой живот: пожалуй, пора переходить на более свободный ремень. Определенно, она начала терять форму. Её брат Кохан, привязанный к родной планете, был ещё достаточно силен, ибо постоянные драки самцов за власть, да и пара его собственных вышвырнутых из дома сыновей, являлись прекрасным стимулом для надлежащей заботы о здоровье. Пианфар вдруг подумала о том, как хорошо было бы после доставки "Гордости" в домашний док на Ануурне отдохнуть вместе со своим самцом Кимом в Кахиновых Холмах, на земельных владениях Мана. Там она могла бы вволю насладиться запахом домашнего ветра, поразвлечься на охоте и заодно убрать лишнюю дырочку на ремне, а потом проведать свою дочь Тахи и разузнать о своем сыне: по-прежнему ли он находится в изгнании или кто-то о нём уже позаботился. Мальчик был хорошо воспитан и не забыл бы сообщить матери через Кима или Кохана, что он где-то обосновался. А уж Тахи просто не могла об этом не знать. Взрослая, она жила под покровительством своего отца, среди других его дочерей, у большей части которых не было братьев. Сын Пианфар Кара должен был бы поселиться где-нибудь со своей неимущей женой и предоставить родной сестре законное право заботиться о его благосостоянии, чтобы он мог убраться от греха подальше с дороги отца и дяди. Но Кара был слишком амбициозным, и ему в голову вполне могла прийти дерзкая мысль потеснить дядю… Пианфар заскрежетала когтями: именно по этой причине она всегда боялась отлучаться надолго.
И вот сейчас вся эта история с участием живой контрабанды, сбежавшей от кифов и прорвавшейся на борт "Гордости"… Достопочтенный господин Кохан Шанур, её брат, не преминул бы сказать пару слов о том, до какой же степени нужно было ослабить дисциплину на корабле, чтобы на его борту мог произойти подобный инцидент. А уж что начнётся, если пострадает Хилфи! Эта девочка приобрела слишком много фамильных черт. Она никогда не посвятила бы себя служению брату, даже если бы матушка её таковым и наградила. Хилфи Шанур пар Фаха с детства грезила звездами и всеми силами добивалась от своего отца разрешения полететь к ним. Нынешнее путешествие с настоящим обучением в составе экипажа "Гордости" было для неё столь желанным, что Кохану пришлось сдаться и отпустить свою любимицу навстречу её мечте, несмотря на боль, разрывавшую его сердце при одной только мысли о разлуке с дочерью (что было абсолютно ясно из сопровождавшего Хилфи письма).
Пианфар раздраженно тряхнула головой. Уволить и выгнать с корабля четырех сестриц с потрепанными ушами она могла, не вдаваясь ни в какие объяснения, но везти домой Хилфи, тем более теперь, когда назревала серьёзная ссора с кифами, - совсем другое дело. Во-первых, возвращаться на Ануурн с середины пути было крайне неблагоразумно с финансовой точки зрения. А во-вторых, Хилфи умерла бы от стыда перед своими сестрами, если бы её объявили причиной досрочного возвращения… Да, похоже, Пианфар не оставалось ничего другого, кроме как признать, что она оказалась намертво привязанной к юной чертовке, которая пока хотела лишь того, чего хотят все в этом возрасте, но однажды, вне всякого сомнения, будет назначена капитаном одного из шанурских кораблей, и не исключено даже, что - да отодвинут боги сей скорбный час! - самой "Гордости". Пианфар уже не раз думала о таком исходе: ведь когда-нибудь Кохан состарится, и она тоже… Многие в семье завидовали Хилфи, причём отнюдь не белой завистью. Однако она действительно была лучшей и к тому же самой умной из всех, и до сих пор ещё никто, включая саму Пианфар, не имел ни малейшего повода в этом усомниться. Кому бы из молодых самцов ни удалось впоследствии занять место Кохана, ему следовало быть очень осторожным и ходить перед Хилфи на цыпочках - либо распрощаться со своими ушами, ибо та открутила бы их в два счета.
Может быть, Пианфар стоило отказаться от риска и, молча проглотив горькую пилюлю, просто сдать Чужака первому же кифскому кораблю? По крайней мере вернув его не тем, от кого он в действительности сбежал, она могла бы поднять ужасный переполох среди кифов и вызвать грандиозный скандал на станции. И все же, сделав это, она уступила бы, а разве так она должна была учить юную Хилфи справляться с трудностями - отдавать выгодное приобретение просто из страха перед возможными проблемами?!
Славный капитан вдруг почувствовала себя спокойнее и, ещё раз погладив свой животик, приняла окончательное решение не в пользу отставки, отдыха в горах и нового отпрыска, который портил бы жизнь самцам рода Ман. Пианфар сделала глубокий вдох и улыбнулась: она уже не молода, но ещё и не старуха. Она возьмется за обучение Хилфи и заставит её понять, что в космических путешествиях, к которым девочка так стремится, ей придётся не только чинно расхаживать по коридорам корабля, демонстрируя свои преисполненные важности манеры.
Никто не покидал "Гордость", пока на борту оставалось хотя бы одно невыполненное дело. И Пианфар тоже. Отправившись на маленькую центральную кухню, расположенную справа от перехода, она налила себе порцию джифи из автомата и уселась за стойку, дав своей команде ещё немного времени, чтобы разобраться с Чужаком. Затем она бросила пустую чашку в стерилизатор и спустилась вниз, где её снова окружили отвратительные запахи. Тирен, прислонившись к стене, охраняла дверь в ванную комнату.
- Ну? - спросила Пианфар.
- Мы посадили Чужака туда, капитан. Там его было легче всего вымыть. Хэрел ушла. Шур, Герен и кер Хилфи занимаются погрузкой на причале. Мы подумали, что кто-то должен находиться здесь и следить за пленником.
Пианфар внимательно посмотрела на Тирен - сестру Хэрел, такую же ширококостную и массивную, с хорошо заметными шрамами времен буйной молодости и золотыми доказательствами многих успешных полетов, поблескивавшими в её левом ухе. Если вдруг Чужак вздумает заартачиться, вдвоем они смогут с ним справиться.
- Есть какие-нибудь признаки того, что он оправляется от шока?
- Нарушитель ведёт себя спокойно. Дыхание неглубокое. Он таращится куда-то в пустоту, но я уверена, что он прекрасно осознает всё, что происходит вокруг. Сначала Чужаку было совсем плохо, однако после приема лекарства его состояние заметно улучшилось. Мы пытались, как могли, объяснить ему, что хотим помочь, и, похоже, нам это удалось. А потом он улегся на пол и замер… Теперь он шевелится, только когда мы к нему прикасаемся. Должно быть, абсолютно выдохся.
- Хм.
Пианфар открыла дверь. Воздух в ванной был удушающее теплым и пах чем-то очень странным, пробивавшимся даже сквозь сильный запах дезинфектора. Обведя комнату глазами, она увидела Чужака: он лежал в углу, на кипе одеял, между душевой и прачечной, прикрыв голову руками, так что невозможно было понять, спал он или просто о чём-то думал. Рядом с ним на кафеле стояла пластиковая тарелка с остатками мяса и бутылка с водой. Что ж, вот и ещё один вывод: это существо плотоядное и отнюдь не такое хрупкое, как показалось вначале, - иначе, потеряв столько крови и сил, оно не смогло бы справиться с целой порцией еды.
- Он связан?
- Он на цепи, но её длины хватит, чтобы встать вверх тормашками.
Пианфар вышла и закрыла дверь.
- Либо я ничего не соображаю, либо наш гость обладает способностью мыслить. Следи за ним в оба. Не вздумайте входить к нему по одному, тем более с огнестрельным оружием. Передай это всем. И в первую очередь - Хилфи.
- Да, капитан. - Широкое лицо Тирен не выражало ни единой эмоции. Она понятия не имела, зачем им понадобилось удерживать нарушителя, и определённо не собиралась об этом спрашивать.
Пианфар двинулась прочь по коридору, перебирая в уме все увиденное в ванной комнате. Нет, ни о каком животном не может быть и речи - ведь это существо дважды приближалось к её звездолету с явным намерением выискать наименее защищенные места и на третий раз сумело-таки прорваться внутрь. Вот почему только именно "Гордость Шанур"? Разве мало на причале других кораблей? Что это - простая случайность или имеется какая-то скрытая причина?
Пианфар прошла к переходному шлюзу и спустилась наружу. Взглянув налево, она увидела Хилфи, занимавшуюся погрузкой контейнеров вместе с Шур и Герен: они вкатывали груз на двигавшуюся дорожку, отправлявшую его на склады корабля. Это был обычный товар - сырье, текстиль и медикаменты, - который "Гордости" предстояло доставить на Уртур, Куру, Туин и сам Ануурн. Часть груза предназначалась для стишо. Заметив Пианфар, Хилфи выпрямилась. Она еле дышала от усталости (работа на причале никогда не казалась лёгкой даже привыкшим к ней). Шур и Герен продолжали трудиться - обе маленькие и гибкие. Отвернувшись от племянницы, Пианфар улыбнулась себе в бороду: наверняка Хилфи лопалась от негодования из-за того, что её лишили возможности поглазеть на рынки станции и отправиться без сопровождения осматривать достопримечательности, не похожие на то, к чему она привыкла дома. Ей не удалось сделать это на Уртуре и Куре, во время высадки на которые она оставалась на борту корабля. Маленькая чертовка с таким энтузиазмом отстаивала своё право выхода наружу… Что ж, вот она и увидела знаменитую Центральную - правда, отнюдь не во время долгожданной туристической прогулки.
Впрочем, к моменту следующего посещения станции, подумала Пианфар, Хилфи могла почувствовать себя уже достаточно уверенно и рискнуть удрать без разрешения… Ну и пожалуйста: её рвение поутихнет после первого же инцидента, и тогда она наконец зарубит себе на носу, что немного осторожности не помешает и в самом дружественном порту.
Пианфар решительно зашагала своей дорогой, не забывая фиксировать боковым зрением все происходившее вокруг.
Глава 2
Пианфар всегда считала встречи с властями Центральной делом лёгким и приятным, поскольку за сектор станции, предназначенный для высадки дышащих кислородом, отвечали скучные, но любезные стишо. Несмотря на наличие глаз, носа и рта, эти походившие на палки безволосые существа с замысловатым орнаментом на жемчужной коже ничем не напоминали хейни. Однако, стремясь к взаимовыгодным контактам, стишо быстро переняли хейнийские манеры, и теперь Шанур ожидали мягкое кресло, чашка травяного чая, тарелка экзотической еды и собеседник, столь же методичный в подходе к бизнесу, сколь и приятный в личном общении.
Сегодняшний стишо был ей незнаком, из чего Пианфар заключила, что либо он является новым чиновником, появившимся в связи с какими-то переменами на Центральной, либо старым, вошедшим в Новую Фазу. При мысли о переменах Пианфар почувствовала лёгкое волнение: а не связаны ли они с проникновением Чужака на станцию? Сейчас, в свете последних событий, любое переназначение казалось ей подозрительным. Если же стишо был тем же самым, что и прежде, то нынешняя лазурная расцветка изменила его до неузнаваемости. Хотя оно и к лучшему - ведь узнавать обновленные личности считалось невежливым.
Он, она или оно (понятие рода с трудом можно было применить к стишо) предложил Пианфар чай и закуску, поклонился, свернул свои стеблеобразные конечности и опустился на круглое сиденье в виде впадины в полу офиса, выложенной подушками. Пианфар, удобно опершись на локоть, заняла другое сиденье. Гладкокожий стишо младшего ранга поставил слева от неё тарелку с копчёной рыбой и уселся у стены напротив, обхватив костлявыми руками колени, вздымавшиеся выше головы шефа, готовый вскочить с места по первому зову. Старший взял кусок рыбы и элегантно налил себе чашку чаю. Его перьеобразные, косметически увеличенные брови, изящно взлетавшие при каждом взгляде похожих на лунные камни глаз, были окрашены лиловым цветом, переходившим у висков в едва голубоватую известь, растворявшуюся на фоне бледного безволосого черепа. Любой другой стишо без труда мог прочитать скрытое значение выбранного орнамента и Настроение, соответствовавшее Фазе, в которой пребывал чиновник, и быстренько сообразить, с кем он имеет дело и с какого конца к нему лучше подойти. К слову сказать, вступившим в Новую Фазу прощались все их былые проступки, а стишо в Скромном Настроении никогда не попадали на службу в общественные офисы.
Пианфар предприняла осторожную попытку выяснить что-нибудь насчёт Чужака:
- Тут все спокойно?
- О, абсолютно, - просиял стишо, скривив узкий рот в улыбке и прищурившись, - характерная черта всех плотоядных особей, хотя эти не отличались агрессивностью. - Абсолютно.
- У меня дома тоже, - сообщила Пианфар и сделала глоток чая, распространявшего вокруг удивительный аромат. - Травяной. Но какой именно?
Стишо улыбнулся шире.
- Он импортирован с моей родины. Пока мы представляем его здесь, на Центральной. Современные технологии культивации впервые сделали возможным экспортировать это чудо за пределы нашей звёздной системы. Сейчас мы готовы выставить на продажу первую партию. Очень, очень редкий вкус из моего далекого мира…
- Сколько стоит?
Цена была чудовищной, однако, как и следовало ожидать, стишо немного уступил, соблазнившись предложением деликатесов хейни, обещанных ему в случае скидки, и Пианфар вышла от него в отличном расположении духа, уверенная в выгодности заключенной сделки.
Отказавшись от идеи погулять по коридорам офиса, она сразу же села в лифт и, спустившись вниз, зашагала по бесконечно длинному причалу, усыпанному разнообразными бизнес-центрами и высокими подвижными пусковыми башнями, развернутыми вдоль невидимых осей Центральной так, что самые удаленные из них выглядели совершенно покосившимися на линии горизонта. Двигаясь в сторону "Гордости", Пианфар не переставала наблюдать краешком глаза за многочисленными табло, выдававшими информацию о прибытии и отбытии десятков кораблей, их портах приписки и характере имевшегося у них на борту груза.